Перевод на русский —
Толокин Сергей aka Siberian Troll
Siberian-Troll@yandex.ru

Перевод закончен: 02.11.04
Исправления внесены: 24.06.05

ДИТЯ СУДЬБЫ

Глава 4:
Кот уходит погулять, мышь выходит поиграть...

Пять лет спустя именно Сойп Онна Роуп была акушеркой, помогавшей жене Браша в родах. Итогом их совместных усилий стал ребенок — прелестный, рыжеволосый, и кашляющий и ревущий с самого момента рождения. Все говорило о том, что ребенок здоров до невозможности. Сойп улыбалась, показывая новорожденного воина деревни жене Браша.  — У вас превосходная маленькая девочка. И как вы ее назовете?

Та улыбнулась, обнимая Браша одной рукой, и младенца другой.

— Колон.

* * *

За все эти годы Ранма повидала множество детишек. В деревне их было полно, дети были жизненно важной частью их будущего. Аканэ зачастую печалил тот факт, что она так и не смогла родить ребенка, несмотря на то, что у ее сестер их было ах шестеро. Сестры Тендо и их дети временами навещали их, особенно в те времена, когда додзе еще оставалось на старом месте, в том же самом городе. Ранме нравились дети, было в них что-то такое... их неиссякаемая энергия, их простодушие, их жизнерадостная радость и веселье, захватывающая всех вокруг них.

И все равно, Колон была для нее особенной. Она была первым человеком, которого Ранма знала с самого ее момента рождения, знала еще до того, как она вообще начала дышать. Когда Колон родилась, руки Ранмы и были тем, что она ощутила впервые в жизни. Когда Ранма передавала дитя матери, именно лицо Ранмы Колон увидала первым, открывая глаза в первый раз.

С того самого момента, как Ранма увидала ее морщинистую головку, она полюбила ее как свою собственную дочь. Тот факт, что ее отец был одним из ее самых близких друзей в деревне амазонок тоже помогал. На протяжении следующих нескольких дней Ранма провела с маленькой Колон ничуть не меньше времени чем ее родители.

Несмотря на то, что вскоре ей пришлось вновь обратиться к своим деревенским обязанностям, Сойп урывала каждую свободную минутку для того, чтобы провести ее с ребенком и счастливыми родителями. Когда она не могла быть с ним рядом, то думала об них. Браш был восхищен тем, что его лучший друг настолько сильно обожает его дитя. После раскрытия тайны Ранмы они стали друг другу ближе. Ближе, после того, как Браш осознал, насколько тяжело бремя тоски и печали, несомой Ранмой. И ныне Браш надеялся, что любовь Ранмы/Сойп к Колон сумеет превозмочь горе и страдания от потери жены Ранмы, и что Сойп примет наконец тот факт, что она продолжает жить дальше.

Разумеется, перспектива наличия Сойп в качестве любимой тетушки для ребенка не была так уж бескорыстной. Сойп считалась одним из лучших воинов деревни, если и не самым лучшим. Поскольку она все еще считалась девушкой, то вполне подходила (и поощрялась) на участие в ежегодном деревенском Состязании Боевых Искусств. Каждый год она отказывалась, и лишь наиболее эгоцентричные из девушек-участниц не видели, что Сойп могла с легкостью стать победителем, стоило ей только пожелать. Защитой и обучением, обеспечивавшиеся столь близким другом для дитя, в этом суровом и негостеприимном мире были бесценным даром.

К примеру, один тот факт, что Сойп являлась одним из признанных Целителей деревни означал постоянный и свободный доступ к медицинскому обслуживанию. С того самого дня, как Колон впервые встала на ноги и пошла, Сойп была рядом с нею, леча ее, помогая ей, тренируя ее. Если Колон падала или страдала в поединке, Сойп тут же появлялась, подбадривая, или если это было необходимо, оказывая первую помощь.

* * *

Сойп как раз заканчивала бинтовать руку знакомой нам шестилетки, когда появился ее отец. — И что в этот раз произошло?

Колон уставилась на своего отца, улыбаясь, — Папочка, Лосьон и я сражались с чудовищем в пещере. Потом оно проснулось и озверело, так что мы помчались сюда. Я запнулась и оцарапала руку. Тетя Сойп, а мы пойдем охотиться на это чудовище?

Сойп потрепала ее по голове, — Нет, не сегодня. Колон-чан, отведи Лосьон к маме, а я пока поговорю с твоим папочкой.

Колон энергично закивала, и локоны ее темных волос заплясали, пока она пыталась сохранять на своем личике серьезное выражение. Убедившись в том, что Колон уже не могла их слышать, Сойп обрушилась на Браша, зарычав — Да, я понимаю, что мы не можем охранять их все время, но как только я узнаю, кто сегодня стоял на воротах, то мы с нею чуточку "пообщаемся"!!

Брашу вовсе не нужно было глядеть ей в глаза, чтобы увидать пламя, кипевшее в них. Лес вокруг деревни был полон монстров и зверей всевозможных видов. Жителей это вполне устраивало — это предоставляло превосходную защиту от чужаков и помогало им самим оставаться в форме. С другой стороны, лес был отнюдь не тем местом, в котором шестилетние дети могут играть без присмотра.

— Собираешься глянуть на это чудовище?

— Точно. Если у нас нарисовался медведь, вырванный из спячки, то пожалуй всем стоит знать, куда не стоит ходить. А если зима окажется суровой, то знать это тоже не помешает.

Браш пробурчал что-то под нос, и они вдвоем отправились к пещере, описанной Сойп Колон и Лосьон. Они были уже почти рядом с нею, когда Браш вновь возобновил их разговор, — Как ты назвала ее тогда, на площади? Колон-чан?

— Ага. Понимаешь, я родом из Японии, и мне вспомнилось, что именно так мы называли друг друга в детстве, а когда становились постарше, то звали так же миленьких детишек.

В принципе тут было не о чем и говорить. Все знал, что Сойп родом не отсюда и выросла в другой культуре, но когда ты выглядишь лет на двенадцать все последние двадцать лет, подобные необычные мелочи как-то выпадают на общем фоне.

Молча оба они вошли в провал пещеры, оглядываясь по сторонам. Пещера была изумительно глубока, и относительно суха изнутри. Подобная пещера станет прекрасным убежищем для практически любого зверя. Более опасные звери, подобно медведям могли укрываться здесь от зимы, а менее опасные — от человека. Они обыскали пещеру и не нашли ничего. Детишки вероятно просто испугались чего либо им померещившегося.

Они уже вернулись ко входу, когда прямо пред ними раздалось низкое, приглушенное рычание. Незамедлительно оба они встали на месте. Подняв руку вверх, Сойп двинулась на противника. В одиночку. Секундой позже она вернулась назад, пятясь, спотыкаясь, трясясь от ужаса. Ее большие глаза метались по сторонам, выискивая малейшую возможность бегства. Следуя ее примеру, Браш тоже принялся пятиться.

Если даже могучая Сойп Онна Роуп испугалась, то к ним, вне всякого сомнения, из мрака пещеры приближается какой-нибудь ужасный демон. Он видел сам, года два назад, во время небольшой пограничной стычки, как Сойп бесстрашно бросалась на полчища воинов Мусков, и знал, что ничто — ни человек, ни зверь, не может ее испугать. Пятясь, они достигли конца пещеры, отступая от доносящихся до них звуков, и Браш принялся про себя возносить молитву, испрашивая безопасности для своей семьи.

И когда запах мокрой шерсти достиг их, Браш осознал, что конец их близок. Сойп, стоявшую рядом с ним, колотила дрожь, и было похоже на то, что она пыталась продавить собой скалу. Что бы это за ни был демон, он источал вокруг себя столь непереносимый ужас, что сумел сокрушить величайшую амазонку из всех, которых он знал. И когда порождение мрака наконец вышло на свет, он и сам едва не рухнул на пол.

Да, пожалуй, встретить в этой местности бенгальского тигра было большой редкостью, но Браш знал, что как минимум дюжина знакомых ему амазонок без проблем покончили бы с животиной даже и не вспотев, и Сойп, вне всякого сомнения, возглавляла этот список, а вот он в нем не числился. Приняв боевую стойку, Браш приготовился встретить свою судьбу лицом к лицу, как и положено Амазонке, хотя и мужчине. Надо признать, что его уважение к Сойп пало еще ниже, когда он услыхал, как она завопила от ужаса, подобно юной девушке, которой она в принципе и выглядела.

Тигр двинулся вперед. Он чуял запах страха, исходивший от них, и четко знал, что не ел уже несколько дней. И если в его новом доме и были какие-либо прежние обитатели, то они вскоре должны были стать обедом. Зарычав, он кинулся на Браша, снося парня с ног одним взмахом мощной лапы. Невзирая на всю его скорость и тренировки, Браш не сумел погасить мощь удара, и все, что он сумел сделать, так это закрыться от неизбежного удара страшных когтей. Повернувшись к нему, он ощутил зловонное дыхание, исходившее из пасти плотоядного хищника, готовящегося нанести убийственный завершающий удар.

Гигантский кот как раз поднимал свою смертоносную лапу, когда сбоку донеслось вызывающее рычание. И парень и зверь повернулись вбок, увидав маленькую Сойп, стоявшую на полу, скорчившись, поджавшись и на всех четырех. Рот ее был приоткрыт и она злобно шипела, поднимая вверх скрюченную руку с выставленными искривленными пальцами, замирая в позе, подобной тигровой. Малейшие следы страха ушли с ее лица, когда она противопоставила себя тигру.

Браш и тигр одновременно осознали бесполезность глупой попытки Сойп одурачить животное. Из такого положения ни один человек не мог состязаться с тигром в скорости и мощи. Тот факт, что сорок килограмм девочки являлись менее чем третью веса тигра ничуть не улучшал облик, изображаемый ею. И прежде, чем Браш успел вмешаться, оба противника вцепились друг в друга.

Они встретились в воздухе, превратившись в катающийся клубок крови, меха и конечностей. Устрашающие вопли боли заполнили воздух, кровь забрызгала стены, окрасив все в невыносимо красный. К тому времени, как Браш встал на ноги, и оправился настолько, что мог вмешаться, ему пришлось уклоняться от кусков плоти, и клочьев, летевших из бешено вертевшегося посреди пещеры урагана.

И когда устрашающий рев разорвал воздух, он опустил свои руки, увидав как залитая кровью Сойп взгромоздилась на то, что некогда было тигром. Невзирая на тот факт, что она была с ног до головы в крови и других кусках неизвестного происхождения, Сойп в этом бою явно не пострадала Двинувшись к своему другу, Браш встал как вкопанный, обнаружив брошенный на него взгляд, преисполненный незамутненной ярости и жажды крови, заставивший его отпрянуть. Сойп склонилась вниз и вцепилась зубами в труп рядом со своими руками, ухватив его покрепче и поднимая с полу.

Следуя за Сойп к выходу из пещеры, Браш мог лишь спрашивать себя, что за демон вселился в его друга. Он знал, что Сойп не являлась обычной девушкой, и что она была сильнее большинства людей, но тащить в зубах труп стопятидесятикилограммового тигра? Его беспокойство росло все больше и больше, по мере того, как они приближались к деревне. Зная, сколь умело дерется Сойп, и видев, насколько быстро она ухитрилась убить этого тигра, он не мог не задумываться над тем, сколь много человек умрет, прежде чем удастся остановить то, что захватило тело Сойп.

Они достигли деревянной стены, окружавшей деревню, и Сойп невозмутимо запрыгнула на ее верхушку, слетев затем вниз. Стена строилась специально для того, чтобы хранить деревню ото всех, за исключением мощнейших зверей или воинов, а она на нее запрыгнула, и при этом не расставаясь со своей ношей. Громко взывая о помощи, Браш понесся к вратам. Вряд ли он успел бы быстро преодолеть частокол, и все, на что он мог надеяться, так это распространить свое предупреждение как можно быстрее.

К тому времени, как он достиг ворот, и прошел внутрь, суматоха уже поднялась. Вид девушки, покрытой с ног до головы кровью, несущей во рту мертвого тигра не был таким уж обычным явлением в жизни деревни. Собравшаяся толпа наблюдала за тем, как Сойп прибыла к хижине, у которой играли Колон и Лосьон. Девочки посмотрели вверх, и завизжали, увидав своего друга. Нэко-Сойп бросила свою ношу к ногам Колон и принялась урчать.

Маленькая Колон испустила еще один вопль ужаса, и отпрянула, устремившись к своей матери, стоявшей в дверях их дома. Женщина уставилась на свою перепуганную дочь, а затем на перемазанную кровью девушку и нахмурилась.  — Сойп, да что ты такое вытворяешь?

Сойп не ответила, вместо этого перепрыгнув труп и потеревшись окровавленным боком о ноги маленькой девочки.  — Сойп! Прекращай! Немедленно! Ты пугаешь Колон!

Продолжая ее игнорировать, Сойп продолжала свое занятие. Стоило девочке спрятаться от нее за свою мать, как Сойп следовала за нею. Некоторых из амазонок, донельзя обеспокоенных странным поведением девушки, принялись надвигаться на нее. Некоторые из вооруженных женщин уже были в пределах досягаемости их оружия, когда голос Лайнимент, ослабленный годами, но по-прежнему властный, разнесся по деревне. — Стоять! Никому не двигаться!

И тут же все в пределах досягаемости ее голоса застыли столбами. Даже Сойп остановилась, но лишь оттого, что наконец поймала Колон и довольно терлась об нее. К тому времени как Лайнимент добралась до хижины, Колон с опаской принялась поглаживать Сойп, убирая слипшиеся пряди волос с ее лица, и тем самым заставляя своего друга громко урчать. Увидав еще одного своего друга, Сойп уселась у ног Колон, принявшись чиститься, вылизывая свои руки.

Лайнимент уже готовилась объяснить происходящее, когда наконец у хижины появился Браш. Парень был сам не свой от беспокойства, в особенности увидав одержимую девушку рядом со своею дочерью. Проломившись сквозь толпу, он уже был готов кинуться спасать свою дочь, когда Лайнимент ударила по парализующей точке Шиацу на его шее.

— Ну а теперь, раз уж мы все собрались здесь, знает ли кто, с чего все началось?

Лежа у ее ног, Браш объяснил все, что произошло с ними в пещере. Удовлетворенно кивая, Лайнимент успокаивающе помахала жителям, объясняя все.

— Похоже, что Сойп тренировали мао-цюань^{сноска #1}  — Кошачьему Кулаку. Это ужасный боевой прием, дающий применяющему его нечеловеческую мощь и скорость. Единственным и главным его недостатком является то, что практически никто не переживает обучение ему, и его применение ведет к временной потере здравого рассудка. — Старейшина сделала паузу.

— А иногда рассудок теряется навсегда.  — добавила она. Воцарилась тишина.

— Ни мы, ни Муски, не тренируем наших воинов мао-цюань. Он работает лишь у лучших воинов, и даже тогда опасность чересчур высока для того, чтобы это было стоящим делом. Какой-то кретин тренировал Сойп кошачьему кулаку. Это заставляет ее панически бояться всех видов кошек, даже самых маленьких. Это также превращает ее в безумную убийцу всех тех, кто осмелится угрожать ей или тем, кого она любит,  — жители задохнулись.

— Прямо сейчас, — успокоила она их, — все находятся в относительной безопасности. Если никто не станет бросаться на нее или угрожать ребенку, она останется абсолютно безвредной. Помните, что сейчас ее разум это разум кошки. Относитесь к ней как к кошке и все будет в порядке.

Взор Лайнимент на некоторое время опустился к земле, но затем вновь вернулся к девушке, на которую она затратила столько сил и времени.

— Однако, наличие жителя под властью кошачьего кулака есть нечто, к чему нельзя относиться легкомысленно. Несмотря на то, что прямо сейчас она особой угрозы не представляет, она все еще непредсказуема и чрезвычайно, чрезвычайно опасна, если ее спровоцировать. Дадим ей три дня на то, чтобы прийти в себя. А если нет... тогда, боюсь, нам придется прибегнуть к более отчаянным методам...

В течение последующего часа Колон и Браш кое-как ухитрились оттереть Сойп от большей части крови. И стоило им подойти к концу, Нэко-Сойп решила, что ласок на сегодня с нее вполне достаточно и настало время поиграть. Колон как раз заканчивала вычищать ее волосы, когда Сойп обхватила ее обеими руками и вытолкнула из хижины.

— Мяаааа!

Двое взрослых, наблюдавших за ними, тут же вылетели наружу, готовясь отдать свои жизни за свою маленькую девочку, и к тому времени как они оказались снаружи, было уже поздно менять ход событий. Сойп и Колон уже по уши погрузились в игру в пятнашки, гоняясь друг за дружкой. Вздохнув от облегчения, они принялись наблюдать за тем, как эти двое носятся по двору, гоняясь, катаясь и веселясь, на пару оглашая окрестности мявканьем и прочими кошачьими воплями.

Потребовалось не так уж и много времени для того, чтобы оба взрослых устали смотреть за ними. Если поблизости оказывалось хоть что-то, что стоило того, чтобы взобраться поверх, спрыгнуть, пролезть под или вскарабкаться, то они нашли это. Демонстрируя практически неиссякаемую энергию, на которую способны лишь маленькие дети и супербойцы под властью кошачьего кулака, они часами носились туда и сюда, и прошло не менее двух часов, прежде чем они вернулись в хижину и повалились на пол, истощенной и бессильной грудой.

Увидав маленькую Колон-чан, лежащую на своем спальном мате, наполовину закрытую свернувшейся вокруг нее более крупной Сойп, Браш снова ощутил мимолетный приступ беспокойства. Но после того, как он смотрел на то, как они играли и урывками пронаблюдал за ними весь остальной вечер, Браш начал задумываться, если ли вообще в мире хоть какое-либо более безопасное место для его дочери. Вне всякого сомнения, Сойп защитила ее практически от любого врага, и ее верность и преданность его дочери была неоспорима. Покачав головой, Браш решил и сам отойти ко сну.

Он все еще пребывал в кресле, балансируя на грани сна, когда посреди ночи вопль ужаса рассек воздух. — КОШКА! КОШ-КА-А!!

Незамедлительно очнувшись, он увидал Сойп, сидящую поблизости, недоуменно оглядываясь по сторонам. Через пару секунд она осознала, что держит на руках все ее посапывающую Колон, и бережно положила ее на мат, направившись к своему другу. Умерив голос, шепотом, Сойп задала ему очевидный вопрос, — Как я здесь оказалась? Что с к-к-кошкой?

— Что именно ты помнишь?

— Мы были в пещере и потом... это... эта... этот зверь вышел на нас... Как я сюда попала?

Браш тихо хихикнул, — Так уж получилось, что "этот зверь" был бенгальским тигром, крупнейшей из кошек, которую ты могла найти.

Сойп передернулась, — Меня не волнует, большой он или нет, он все равно к-к-к.... сам знаешь кто. Я... э-э... немножко боюсь... ИХ. Я что, вырубилась? Ты меня сюда принес?

— И да и нет. Ты вырубилась, но тут же пришла в себя своими силами. Знаешь такой прием боевых искусств, кошачий кулак?

Сойп на некоторое время задумалась, — А, точно! Да, знаю. Батя пытался меня в нем натренировать, когда мне было примерно столько же, как Колон. Он сказал, что у него ничего вообще не получилось. Просто ненадолго свело с ума и дало жуткую боязнь к-к-к... ко... ИХ.

— Лайнимент сказала, что у него все получилось. Вчера, когда ты потеряла сознание, на самом деле ты оказалась в каком-то странном кошачьем состоянии и порвала этого тигра на кусочки. Когда мы вернулись, то почистили тебя и оставили играть с Колон. Часов в пять вечера ты заснула. А раньше с тобою такого не происходило?

— Вообще-то нет. Моя семья знала об моей боязни, так что они заботились о том, чтобы никаких...ЭТИХ рядом не было. Аканэ говорила мне о потерях сознания, когда... ОНИ подбирались ко мне достаточно близко, но она всегда помогала мне.

Сойп вытерла набежавшие слезы, попытавшись хотя бы на время избавиться от печальных воспоминаний.

* * *

На протяжении нескольких следующих недель люди несколько сторонились Сойп, но поскольку рецидивов происшедшего не повторялось, то со временем все было забыто, и вновь пошло как прежде. Колон была несколько расстроена потерей столь достойной жертвы для игр, но в конце концов Сойп сдалась и предложила ей вновь играть с нею, но как с обычной девушкой. И поскольку кошки и до этого не были так уж популярны в деревне, они стали всего лишь еще менее популярны и жители озаботились не держать их рядом с Сойп.

Одним из неоспоримых законов вселенной является то, что все дети рано или поздно вырастают. Девочки становятся девушками, девушки становятся женщинами. Буквально только вчера она была маленькой девочкой, и вот уже Колон шестнадцать и она победитель ежегодного Состязания Боевых Искусств. В течение месяца пред этим событием Сойп переложила свои повседневные обязанности на плечи других амазонок, лично занявшись тренировками Колон. Поединок был равным, но когда новая соискательница выиграла, вся деревня обезумела. Главным призом была еда, но настоящей наградой было уважение, оказываемое ныне победительнице , и тот факт, что на вечернем застолье победительница сидела за столом старейшин.

На следующий день Колон разыскала Сойп и вытащила девушку погулять. Настало время обсудить наедине ряд вопросов, тему которых не стоило делать общим достоянием. Все, кто был в возрасте Сойп, когда она появилась в деревне, уже начали показывать признаки старого возраста. Детишки, бывшие тогда еще младенцами, были ныне почтенными взрослыми. Браш и его поколение были ныне столпами общества, делясь своими накопленными за долгую жизнь знаниями с молодежью

С другой стороны, Сойп все еще было двенадцать. Ее глаза все еще были большими и невинными, улыбка широкой, а облик — детским. Начинала она учителем для детишек, и теперь некоторые из ее учениц уже сами стали старейшинами. На протяжении последних десятилетий она была обладательницей всех секретов племени и могла в одиночку продержаться против трех лучших учеников деревни.

И она же молчаливо наблюдала, как все, что было в ее жизни важного, медленно уходило.

У небольшого ручья, протекавшего в небольшой низинке, той самой, с которой она познакомилась поколение назад, Колон встала, развернувшись к Сойп.

— Ты собираешься уходить, не так ли?

Сойп опустила глаза, рассматривая землю у своих ног, но затем вновь подняла взгляд, к девочке, выросшей, и ставшей юной женщиной. Колон повзрослела и превратилась в прелестную девушку, и Ранма завидовал парню, который когда-нибудь станет ее избранником.

— Да. Если я останусь здесь еще ненадолго, то мне придется смотреть на то, как все мои друзья умирают. Снова. Как много их уже ушло... Войны, двери, случайности. Остались лишь везучие и осторожные. Мне уже доводилось смотреть на то, как все мои друзья стареют и умирают. Я не хочу увидать это еще раз.

Сложив руки перед собой, Колон взмолилась, — Пожалуйста, останься. Мы нуждаемся в тебе. Ты еще можешь столь многому нас научить. Мы без тебя не можем... Я без тебя не могу. Из всех деревни ты мой самый лучший друг.

Сойп вздохнула. — Спасибо, Колон-чан. Думаю, что ты и твой папа тоже мои самые лучшие друзья. Но я не хочу бессильно стоять и смотреть на то, как мои лучшие друзья стареют и умирают. Только не снова. Прости.

— И ничто не сможет тебя переубедить?

— Нет.

— Тогда, Тендо Ранма, я вызываю тебя на поединок. Если ты проиграешь, ты станешь моим мужем и останешься здесь, пока один из нас не умрет.

Сойп в шоке едва не рухнула оземь. Прошел уже почти год с того момента, как она в последний раз менялась в Ранму. Она все еще чувствовала себя внутри той же личностью, и была парнем внутри, хотя и не снаружи. До этого она готова была поклясться, что никто в деревне не воспринимает ее как мужчину. Черт возьми, временами ей все еще приходилось отбиваться от назойливых молодых парней, бросавших ей вызовы на брачные поединки. Больше одного раза они ей вызов не бросали, но судя по всему это уже стало привычным ритуалом для большинства парней — "ты должен быть избит Сойп до полусмерти за свое предложение"

— Колон-чан, не стоит тебе этого делать. Никогда прежде ты не видела меня в облике мужчины. Я могу оказаться жутким уродом. Могу оказаться неподходящим отцом для твоих детей. Что за отец получится из человека, изменяющегося в двенадцатилетнюю девчушку, стоит едва лишь ему промокнуть? И как ты вообще об этом узнала?

Колон качнула головой. — Я узнала. И я все равно настаиваю. Деревня нуждается в тебе. Я нуждаюсь в тебе. Ты нужен нам. Я видела тебя в деревне. Для тебя наша деревня не дом, это всего лишь место, где ты живешь. Мы твои друзья, но не твоя семья. Я хочу, чтобы ты стал частью нашей семьи. И что бы в прошлом не произошло, с тебя уже достаточно страданий. Настало время двигаться дальше. Я хочу, чтобы ты стал частью нашего будущего. Ты часть нашей жизни и мы без тебя не можем.

— Прости, Колон-чан, но я не могу. У меня уже была жена, и ни дня еще не прошло, чтобы я не желал, чтобы она вновь оказалась со мною. Я не хочу, чтобы то же самое повторилось пятьдесят лет спустя. Прости, но я должен уйти. Вскоре я поговорю с Лайнимент. Скорее всего, через месяц или два я уйду.

Колон хихикнула.  — Только если выиграешь поединок. Давай вскипятим немножко воды. Я хочу увидать того Тендо Ранму, за которого собираюсь замуж.

Сойп тоже рассмеялась. — Не волнуйся, я уйду. Колон-чан, тебе и сотни лет не хватит для того, чтобы достичь моего уровня.

Их бой был боем мужчины и женщины. И был он недолгим, как и ожидалось. Даже без использования специальных атак, противостоять которым Колон не смогла бы ни в коем случае, он молниеносно поразил ее. В конце Ранма удерживал своего лучшего друга в удушающем захвате, осторожно давя на болевую точку правой руки до тех пор, пока она не сдалась.

— В чем дело? Меня ты до полусмерти избивать не собираешься?

— Пфе! С девушками я проделывать подобное никогда и не собирался. Я — парень. Мне просто хотелось отвадить этих мальчишек, вешающихся на меня.

После признания поражения, они долгое время говорили друг с другом. Они говорили о будущем, о своих надеждах и чаяниях. Двумя часами позже они направились к деревне. Колон обеспокоено глянула на парня, идущего рядом с нею. — Ты уверен в том, что нам не обязательно искать воду? Людей в деревне несколько... смутит твой... облик.

Ранма рассмеялся, и небольшой дождь, полившейся вскоре после того как они подошли к деревне, доказал его правоту.  — Колон-чан, ками меня ненавидят. Они всегда позаботятся о том, чтобы вода была под рукой. За прошедшие пятнадцать лет в облике парня я провел не больше пяти часов подряд. Для изменения в девушку от меня никаких усилий не требуется.

* * *

Полтора месяца спустя Ранма ушел. Прощание, для всех них, было довольно тяжелым. Деревня амазонок была его домом на протяжении почти тридцати лет, одарив его теплом, уютом и счастьем в тот самый момент, когда он особенно нуждался в этом. Для жителей деревни Сойп была своей. Она была их учителем и другом, верным воином в боях, и почтенным целителем, когда они были больны или покалечены.

Лишь старики деревни ныне помнили прибытие Ранмы, и понимали, что однажды Сойп может все-таки покинуть их, но не было ныне в деревне ни одного человека, кто не желал бы, чтобы она осталась. Множество неженатых парней обожали миленькую маленькую Сойп Онна Роуп... даже несмотря на то, что она выглядела столь молодой. Пожилые люди и большая часть воинов деревни были опечалены потерей верного друга. Она была сильной, целеустремленной и уверенной в себе и своих поступках. Истинной амазонкой. Помимо этого она была прекрасным учителем и воином, человеком, которому можно доверять при любых обстоятельствах... особенно в делах, касающихся их мужей и сыновей...

Вся деревня собралась провожать ее, наблюдая за тем, как она собирается. Старейшины отказались принять тот факт, что она покидает их навсегда. Если ты не изгнана с позором, ты всегда остаешься амазонкой, пока не умрешь. Так что Сойп вовсе не отправлялась на поиски нового дома для себя — она отправлялась в поход за новыми знаниями, зная при этом, что может вернуться домой в любой момент. Проходя мимо выстроившихся вдоль дороги своих друзей и своей приемной семьи Сойп останавливалась и прощалась с каждым из них отдельно.

За тридцать лет, проведенных воином и за тридцать лет, проведенных целителем, Сойп получила множество призов и благодарственных даров. Она была богата, Чересчур богата для того, чтобы унести свое состояние и все эти книги с собою. Двигаясь вдоль линии, она одарила прелестными украшениями и драгоценными безделушками отлично знакомых ей детишек деревни. Взрослые получили более практичные предметы, мази или целебные зелья, советы, а иногда и просто объятия и поцелуи для тех, чувства к которым ни один подарок не мог бы выразить.

И в конце концов остались лишь двое. Сойп подошла к Лайнимент, крепко обняв ее. Лайнимент постарела, и это было заметно. Теперь, когда она обнимала Сойп, их рост был одинаков. Годы заставили сморщиться ее некогда мощное тело. Двадцать лет Лайнимент являлась учителем Сойп, обучая ее мастерству целителя и боевым искусствам. Обняв ее еще крепче, Сойп сказала то единственное, что стоило говорить.

— Спасибо тебе. Я постараюсь оправдать твое доверие и стать достойной того, чему ты научила меня. И ты была права. Вне зависимости от того, как долго я буду скататься, вне зависимости от того, что я буду делать, это место всегда будет моим домом и вы все всегда будете моей семьей.

Лайнимент попыталась сказать что-то, хоть что-нибудь, но не смогла, лишь кивнув и слабо улыбнувшись. Затем она отвернулась, морща лицо. Амазонки не плачут... особенно Матриархи амазонок.

Сойп и Колон тоже обнялись. В глаза деревни Колон все еще оставалась девочкой, и она с радостью плакала за них обеих. Сойп бережно вытерла слезы с ее щек, смотря ей в лицо.

— Ты всегда была для меня дочерью, которой у меня никогда не было, и моим лучшим другом. Мне всегда хотелось научить тебя всему, что мне известно, но каждый раз страх перед тем, что однажды ты вырастешь и постареешь останавливал меня. Я не хочу быть здесь в тот день когда настанет твой час, Колон-чан и хоронить тебя. Это убьет и меня тоже. Вместо этого я собираюсь найти способ излечиться от своего проклятья, так, чтобы мы могли стареть вместе... Согласна ли ты?

Шмыгнув носом, Колон кивнула. Взяв ее руки в свои, Сойп внимательно вглядывалась в ее лицо. — Колон-чан, ты обладаешь громадным потенциалом, столь же большим, как и у меня. Не трать его на то, чтобы ждать, пока я вернусь. Я хочу, чтобы ты унаследовала мой дом. Этот дом вполне подходит для Матриарха, которым ты наверняка станешь. Все мои книги и свитки остались там, все, что я забираю с собой всего лишь копии. Используй их мудро, живи и заставь себя и деревню гордиться тобою. И всегда помни, что Джокецузоку обладает 2700 годами истории, являющейся ее опорой.

И сказав это, Сойп Онна Роуп покинула деревню амазонок.

Автор:
Fire
dzillman@ozemail.com.au
http://www.fanfiction.net/s/26926/1/Destinys_Child
или
http://www.geocities.com/Tokyo/Towers/5920/destinyschild.html