Перевод на русский —
Толокин Сергей aka Siberian Troll
Siberian-Troll@yandex.ru

Томбойка вовеки

Томбойка вовеки

Глава 10 — Встречи, разговоры и начало чего-то нового?

— Пусти меня, Уса! — прорычала ныне трансформировавшаяся сенши Плутона. — Я собираюсь прикончить этого ублюдка, так что ПУСТИ МЕНЯ! — Плутон гневно уставилась на лежащую недвижимо личность, находившуюся столь близко от Мичиру. Чересчур близко. Что бы там за прием ни использовала на нем та, срубив его как подкошенного — с точки зрения Плутон, этого было мало.

Она, однако, была несколько изумлена силой хватки сдерживающей ее девочки, в то время как она билась из всех сил, пытаясь высвободиться. Сейчас сенши Плутона желала, нет, она жаждала плюнуть на все, чтобы выместить гнев и боль на том, кто в полной мере этого заслуживал. Слезы, в обычных условиях для нее немыслимые, текли по ее щекам, ярость смешивалась в ней с изрядной долей горечи, пока она смотрела на недвижимые фигуры, что лежали друг рядом с другом на залитой солнцем лощине. Две фигуры из этих четырех значили для нее все, остальные — не значили ничего. Для самой Сецуны сейчас вопиющей несправедливостью казался тот факт, что солнце продолжало светить, а птицы петь, в тот момент, когда сердце ее рвала на части непереносимая боль.

Сенши времени знала, что иногда потерь просто нельзя избегнуть. Знала, что добро не всегда побеждает... и знала, какую цену временами приходится платить за победу. Она помнила еще слова генерала-янки с той их гражданской войны — "Хуже битвы выигранной может быть лишь проигранная битва".

И сегодня эти слова вновь подтвердили свою истинность. Мичиру выиграла свой бой, но заплатила за это тяжелую цену, с этим Сецуна еще могла смириться. Но вот с тем, что произошло дальше, Сецуна смириться не могла и не желала. Она не имела ни малейшего понятия, с чего вообще ее подруга оказалась здесь, согласившись на подобное, но знала, что сейчас та ранена, притом ранена серьезно. И как будто ей мало было ран, полученных в бою с Хаппосаем, затем она получила и предательский удар от какого-то чужака, причем в тот самый момент, когда она просто не могла защитить себя.

Вопль ненависти парня с банданой все еще бился в ее мозгу. Этот ублюдок атаковал ее, не сделав ни вызова, ни предупреждения, ничего, кроме выброса ненависти в виде рева "Ранма — сдохни!", после чего он тут же кинулся на Мичиру. Мало того, он был настолько ослеплен ненавистью, что причинил серьезный вред и Хотару, пытавшейся его остановить.

И в данный момент, единственного, чего хотелось в данный момент Плутон — это мести. Она собиралась запихнуть ему в глотку "Dead Scream" — полный, неурезанный — и единственное, на что она надеялась — что он не умрет сразу же. Нет, ей хотелось, чтобы он выжил, вовсе не из жалости или из сожалений, нет, она надеялась на то, что он переживет его, лишь для того, чтобы она сделала это снова, и снова, до тех пор, пока он не ощутит хотя бы крупицу боли, испытываемой ею в данный момент.

В обычных условиях Сецуну можно было назвать воплощением спокойствия и самоконтроля, но не здесь, и не сейчас. Прямо сейчас весь ее контроль слетел в сторону и стоял в очереди к управлению ею где-то на самом последнем месте. Прямо сейчас ей хотелось ни больше, ни меньше, как ввергнуть в нескончаемые страдания того, кто осмелился причинить боль членам ее семьи, заставить его СТРАДАТЬ. Прямо сейчас она сама едва не растворилась в гневе и боли, порожденной действиями того труса, что причинил вред Хотару. Она знала, знала, что не должна вырываться из рук Чиби-Усы, но... хоть раз, в этот раз, ее сердце желало принимать свои собственные решения, не обуздывая себя холодным разумом.

Сецуна видела, как Уса неотрывно смотрит на нее. Было абсолютно ясно, что Лунная принцесса была более чем просто ошарашена выбросом гнева и ненависти Плутон. С чего именно девочка была ТАК ошарашена, она никак понять не могла, ведь та знала, сколь много значат для нее как Мичиру, так и Хотару. Обе они были ее семьей. Да, разумеется, она не была возлюбленной ни той, ни другой, но она все равно любила их обеих, всем сердцем. Единственной связью, единственным чувством, что могло соперничать в ее сердце с этим, соперничать с ее любовью к ее семье, был долг, долг перед Усаги/Серенити.

* * *

Чиби-Уса вцепилась в Плутон подобно клещу, держа ее так, словно от этого зависела ее жизнь, что, в принципе, так и было. Она слишком хорошо знала свою подругу Пу-чан, чтобы верить в то, что Плутон и вправду "бесстрастная сука", прозвище, каковым окрестили ее знающие Сецуну лишь издалека, но все равно была здорово ошарашена глубиной эмоций, продемонстрированных Плутон, изумлена мощью ее ненависти. Никогда прежде она не видала сенши Плутона столь близкой к полной утрате контроля, никогда прежде не видала в ее глазах ЭТОТ взгляд, говоривший "К черту все!". Никогда прежде ей не доводилось видеть столь полную утрату контроля над собой и над эмоциями, как та, что сотрясала Плутон у нее на глазах.

Уса отчаянно держала ее, зная, что если она не справится со своим делом, если она отпустит ее, то та вытворит такое, о чем потом будет горько сожалеть. Но даже с ее "знанием того, что должно быть и будет" Уса не знала, с чего это ей удерживать Плутон от испепеления этого парня. Честно говоря, ей и самой хотелось проделать то же самое. Но, невзирая на ее собственное страстное желание мести, она знала, знала, что обязана сдержать Плутон... и надеялась, что это у нее получится.

Сказать, что Сецуна была в ярости, было все равно, что сказать, что на Плутоне бывает холодновато. Да, так и было, но не просто так, все было гораздо, гораздо хуже, сильнее и эмоциональнее. Никогда прежде Чиби-Уса не видела свою подругу и наставника в таком состоянии, столь взбешенной, нет... разъяренной. Сецуна определенно, вне всякого сомнения, была вне себя от ярости, но каким-то образом гнев ее был и кипящим и испепеляющим, словно солнечный протуберанец, и одновременно обжигающе ледяным, подобно стали на морозе. Уса сознавала, что если Сецуну не убрать отсюда, и немедленно, та сорвется окончательно, и за жизнь парня, что напал на Мичиру и Хотару, нельзя будет дать и ломаного гроша. Уса надеялась лишь на то, что если у нее ничего не получится и она провалится, смерть парня будет быстрой... хотя, судя по взгляду ее подруги, направленному на парня, вряд ли стоило всерьез рассчитывать на подобный ход событий.

Уса чувствовала как горячие, быстрые слезы стекают по ее щекам, пока она стоит и оценивает сложившуюся ситуацию. Мичиру была ранена, и ранена серьезно, и поскольку она не была в трансформированном виде, исцеляющая магия сэйлор фуку не станет ей помогать, не станет лечить ее. Даже до того, как появился этот странный парень, Мичиру была не в самом лучшем виде, но новое нападение сделало все только хуже. Рука сенши Нептуна была явно сломана, и судя по звуку, донесшемуся до нее в ходе последней атаки мелкого старикана, у нее была сломана и нога. Уса знала, что ей придется еще не раз услышать этот звук, увидеть финальный их обмен ударами и их обоюдное падение, знала, что они будут вновь и вновь возвращаться к ней в долгих и мучительных ночных кошмарах.

И затем, что самое худшее, сенши Нептуна атаковали вновь. Да, Мичиру смогла повергнуть оземь и нового противника, но это было все, что она смогла сделать. Уса не имела ни малейшего понятия, что это за прием та применила, что это за Шишихокодан она использовала. Никогда прежде, ни в одной из тех жесточайших тренировок, через которые Мичиру прогнала ее и остальных сенши, Уса не видела этого приема. Чем бы он ни являлся, он высосал все ее силы, истощил все ее энергетические резервы, поскольку Мичиру сложившись, подобно марионетке с обрезанными ниточками, рухнула оземь, стоило колонне зеленого света ударить сверху вниз. Что бы это за ни был прием, он был приемом отчаяния, приемом, на который можно было пойти лишь в самом крайнем случае. Приемом финального и окончательного возмездия. Нодока тут же кинулась к Мичиру, проверяя, как она, но тут же ее вежливо, но настойчиво отодвинула в сторону девочка с синими волосами.

А что касается Хотару, Уса также не имела ни малейшего понятия, что с ней и как она. Удар, доставшийся той, был невероятно мощен и сокрушающ. Было видно, что парень пытался задержать, пытался остановить свой удар, но так и не сумел этого сделать. Уса все еще слышала тот тошнотворный звук, с которым удар впечатался в девочку. Удар отбросил Хотару на несколько метров в сторону, где она и упала оземь, обмякнув, подобно сломанной кукле. Руки и ноги Хотару были раскинуты в стороны, и она лежала в донельзя неудобной позе, не двигаясь, не шевелясь, не издавая ни звука, ни стона, ни всхлипа.

Невзирая на все свое беспокойство за свою "маму" и подругу, Уса помнила четкие инструкции, полученные ею от Плутон будущего, и вцепилась в них подобно утопающему, в спасательный круг. Вспомнила последние слова Плутон, с которыми она отослала ее в прошлое. Слова эти были просты, отличались четкостью и не допускали другого толкования: "Не вмешивайся. С ними все будет в порядке".

Плутон из будущего произносила эти слова спокойным, практически бесстрастным тоном, но Уса все же сумела заметить боль, крывшуюся в ее глазах, боль, что не стерли даже столетия, прошедшие с этого времени. Она тогда даже и не задумалась, с чего это Плутон сказала "они", а не "Мичиру".

Вне зависимости от того, сколь сильно ей хотелось броситься к своей подруге, вне зависимости от того, насколько сильно она волновалась, слова Плутон все еще горели огнем в ее мозгу — "Не вмешивайся". Эти слова Плутон повторила несколько раз, прежде чем послать ее в прошлое, эти слова были последним предупреждением, последним требованием оставить все так, как и идет, и позаботиться, чтобы и Плутон из прошлого не вмешалась в ход событий. Уса отчаянно желала вмешаться сама, но вместо этого ей приходилось обуздывать себя и принуждать и Сецуну оставлять все как есть. Покидать своих друзей в таких обстоятельствах было выше ее сил, было для нее тяжелее всего, тяжелее, чем удержание секретов о будущем от ее друзей, секретов, что ей так хотелось раскрыть, тяжелее чем что-либо еще, что угодно, чем ей когда-либо приходилось заниматься.

— Мы не можем вмешиваться, Пу, не можем, — потерянно прошептала Уса, не ослабляя своей хватки, не поддаваясь ни на чуть-чуть. — Вне зависимости от того, насколько нам этого хочется.

* * *

Сецуна сплюнула на землю, ярость переполняла ее, бурлила в ней, пока она обдумывала стоящие пред нею возможности. Она могла проигнорировать Чиби-Усу и обрушить "Dead Scream" на ублюдка, который напал на ее подруг, или могла заставить свое сердце вновь, в очередной раз, подчиниться диктату разума. Тяжелый и непростой выбор, но она обязана его сделать.

Вздохнув, Сецуна силой отбросила свою ярость прочь и, повернувшись вновь к лугу, снова уставилась на своих подруг, лежащих там, с нескрываемой болью во взгляде. К ее несказанному облегчению, она увидала, что и Мичиру, и Хотару уже помогают. Женщина с темно-рыжими волосами, столь похожая на Мичиру, уже стояла на коленях рядом с сенши Нептуна, наблюдая, как девочка из группы, что стояла по ту сторону луга, что-то делала с нею. К несказанному изумлению Плутон, та увидела, как синеватое свечение исходило от рук девочки и под этим свечением боль и страдание, отражавшиеся на лице Мичиру, принялись исчезать, сменяясь покоем. Хотару тоже не избегла своей доли внимания, пожилой мужчина находился рядом с нею, проверяя ее состояние. Лицо его выражало некоторое беспокойство, но сдержанный и сосредоточенный его вид, в котором не было заметно ни отчаяния, ни страха, внушал определенную надежду.

Покорно обмякнув, Сецуна вновь развернулась к Чиби-Усе. Долг внутри ее вновь сцепился с желаниями и, как обычно для сенши Плутона, победил, хотя битва была та еще. Плутон подчинилась велению разума вместо велений сердца и телепортировалась прочь, забрав Чиби-Усу с собой.

* * *

Одним ударом сердца позднее, знакомая нам пара появилась вновь. В этот раз, вместо абсолютно незнакомой чащобы, окружавшей залитый солнцем, но столь же темный во многих смыслах луг, они оказались посреди гостиной дома Сецуны и остальных Внешних сенши. То самое место, что в обычных условиях несло покой и умиротворение в душу Сецуны, что заставляло ее ощущать себя не одинокой, любимой и своей. Увы, прямо сейчас этим здесь даже и не пахло.

— Маленькая леди, думаю, настало время поговорить, и как следует! — прорычала Сецуна.

Обычно спокойная и невозмутимая Сэйлор Плутон ушла, превратившись в нечто совершенно противоположное. Блестящие дорожки тянулись по ее щекам от уголков глаз до самого подбородка, следы слез, увидать которые на лице Сецуны было чем-то уж совсем невероятным. Мейо Сецуна, лицо которой в обычных условиях являлось столь же нечитаемым, как лицо лас-вегасского шулера, прямо сейчас отражало ее чувства с такой прозрачностью, что с этим делом справился бы даже ребенок. Разумеется, этому ребенку потребовалась бы нешуточная храбрость для того, чтобы не сбежать при виде ярости и гнева, большими буквами выписанных на лице Сецуны, читаясь ничуть не менее явно, чем выражение вины на лице у ребенка захваченного врасплох с рукой в корзинке со сластями. Красные глаза Сецуны буквально горели от еле подавляемой ярости, порожденной увиденными ею событиями.

Что ей прямо сейчас хотелось, так это вернуться назад, оставив Чиби-Усу здесь, раз уж та, наконец, разжала свою стальную хватку, оставившую жуткий синяк у нее на руке. Она успела бы телепортироваться на тот луг вновь еще до того, как Уса снова схватит ее, и ей страстно хотелось так и сделать. Ей хотелось добраться до того парня, что посмел ударить ее дочь, что атаковал ее подругу, без колебаний, ослепленный яростью. Пред лицом таких обстоятельств ее обычная маска ледяного спокойствия испарилась напрочь, не имея ни малейших шансов в сдерживании столь бурных эмоций. Гнев и ярость сменили ее. Мало кто мог бы встретиться с ее взглядом в данный момент и не устрашиться, и уж тем более, не отвести тут же взгляд.

Нынешний реципиент данного взгляда не являлся исключением. Невзирая на их долгую дружбу, в данный момент Уса шла на все, чтобы их глаза ни в коем случае не встретились.

* * *

Чиби-Уса содрогнулась от интенсивности эмоций, исходящих от Сецуны. Юная нео-принцесса слышала и прежде это выражение "взгляд, которым можно убить на месте", но это был первый раз в ее жизни, когда она видела буквальный пример этого.

— Что именно ты желаешь знать, Пу? — тихо спросила у нее Уса, и печаль, густо перемешанная со смирением, звучала в ее голосе.

— Я желаю знать, что за ДЕРЬМО это было... желаю знать все, что ты там делала... Желаю знать... что делала там Мичиру. Желаю знать, почему старикан звал ее "парень" и "Ранма". Желаю знать все, что ты знаешь... — голос Сецуны срывался, пока она говорила, переполняемый эмоциями, хотя некоторые крохи спокойствия наконец принялись возвращаться на свои обычные места.

— Я все еще не могу рассказать тебе всего, — ушла в сторону Уса. Увидав, что терпение ее спутницы подошло к пределу, юная нео-принцесса быстро продолжила, — Разве ты не говорила, что вскоре собираешься вновь встретиться у Врат Времени с будущей собой?

— Да, собираюсь, — хмуро буркнула Сецуна, — Но только после встречи у Рэй.

— Тогда я не могу ничего сказать. Ты сама скажешь себе все, что тебе нужно знать.

Сделав паузу на несколько глубоких успокаивающих вздохов, жизненно необходимых ей в данный момент, Плутон продолжила. — Ты мне сказала, что и с Мичиру, и с Хотару все будет в порядке. Ты в этом уверена? Они обе не трансформировались, так что...

— Да, Пу, я в этом уверена, — прервала ее Уса. — Масаки позаботятся о них. Невзирая на то, сколь плохо все выглядело, никто из них не пострадал настолько сильно, чтобы не оправиться к утру.

— Ты точно в этом уверена? Хаппосай сломал ей руку, и скорей всего, и ногу тоже, а тот последний прием выжал из Мичиру все силы — нерешительно начала Плутон, — Кроме того, насколько я могу судить, у Хотару также было сломано как минимум несколько ребер. Этот псих отбросил ее своим чертовым зонтом на несколько метров!

Слишком увлеченные своим разговором, обе сенши не обращали ни малейшего внимания на свое окружение. Плутон телепортировала их домой, в единственное убежище от всего мира, известное ей вне ее дворца/жилища на Плутоне. Ни та, ни другая не озаботились тем, чтобы проверить, не слушает ли кто их разговор. Им повезло, что в тот момент, когда они появились в гостиной, Харука еще не пришла. В тот момент они обе были так поглощены обуревавшей их болью и друг другом, что они совершенно позабыли о возможных осложнениях, что могут произойти в результате столь явного недостатка внимания. Увы, прямо сейчас удача от них отвернулась. Ни Уса, ни Сецуна так и не услышали, как открылась входная дверь дома.

* * *

Харука изнемогала от скуки. Занятия прошли по обычной, наезженной колее. Появись в аудитории, сядь, открой тетрадь, пиши, постарайся не заснуть. Ничего необычного, ничего странного, ничего выдающегося. Ни юм, ни даймонов, ни чего прочего, как бы оно не пожелало зваться, ни малейших врагов, что разогнали бы скуку. Еще один занудный день... и, что хуже всего, ей приходилось проводить его в одиночестве, самой по себе. Она до сих пор не переставала удивляться, сколь много значило для нее простое присутствие Мичиру рядом. Даже скука на занятиях не была столь подавляющей, когда ее возлюбленная была рядом, не было ничего, что бы не становилось в ее присутствии лучше и приятнее

После занятий она отправилась на гоночный трек. Она надеялась, что гонки помогут ей развеять обуревавшую ее скуку, но даже ее любовь к гонкам и скорости, порождаемой ими, в обычных условиях столь возбуждающая ее, сейчас не помогали. Даже на трассе она не могла избавиться от мыслей о ее возлюбленной... и это было плохо. Харука была опытным гонщиком и знала, сколь быстро невнимательность на трассе приводит к катастрофе, на скоростях гоночных машин малейшая рассеянность может оказаться фатальной.

Харука знала, что другие зачастую считают ее не обращающей внимания ни на что, кроме гонок, драк, Мичиру или Хотару, но в действительности все было не совсем так. Да, по уровню интеллекта она точно не дотягивала до Ами, Мичиру или Сецуны, но это вовсе не означало, что она невежда. Она знала, знала, что Мичиру скрывает что-то, было и что-то еще (или, возможно, несколько этих "чего-то"), что упорно скрывалось в наиболее потаенных уголках разума ее возлюбленной, какие-то еще секреты, которыми она пока не готова делиться. Что-то такое, в чем Мичиру боялась признаться даже ей. Невзирая на все откровения прошлого вечера и на тот комфорт, которым они наслаждались в объятьях друг друга, Мичиру все еще боялась... и это беспокоило блондинку гораздо больше, чем возможность их ссоры... и это недоверие, недоверие к ней, к ее готовности выслушать, причиняло ей боль. В обычных условиях заставить Мичиру бояться было просто невозможно, даже в худших из боев, через которые им приходилось проходить, Мичиру сохраняла свою безмятежность, сосредоточенность, в которую можно было поверить, лишь увидав своими собственными глазами. Видеть же ее такой... обеспокоенной было больше, чем просто обескураживающе.

Даже после того, как она "разъяснила" природу своих взаимоотношений с Саотоме Нодокой, Харука чувствовала, что не все так просто, что было и еще что-то, что-то связанное с теми секретами Мичиру, что она удерживала при себе. И хотя она не могла объяснить даже самой себе, с чего это она так в этом уверена, Харука знала, что так оно и было.

Сенши Урана тяжело вздохнула и, припарковав свою машину, направилась к дому. Да, она верила Мичиру, она могла доверить ей свою собственную жизнь, свою любовь. А сейчас ей оставалось лишь одно — ждать верить и надеяться на то, что рано или поздно та захочет с нею поговорить, и лучше пораньше. Она терпеть не могла, когда ее держали в неведении, но еще больше этого она не могла терпеть тот страх, крывшийся в глубине выразительных синих глаз Мичиру, тот безуспешно подавляемый ею страх. Харука любила свою Мичиру всем сердцем, и когда той было больно, ей тоже было больно.

Харука открыла входную дверь и вошла внутрь... как раз в тот момент, когда комнату заполнил преисполненный страдания голос Сецуны.

— Ты точно в этом уверена? Хаппосай сломал ей руку, и скорей всего, и ногу тоже, а тот последний прием выжал из Мичиру все силы — голос Плутон был сбивчив, неся в себе следы ужаса, — Кроме того, насколько я могу судить, у Хотару также было сломано, по крайней мере, несколько ребер. Этот псих отбросил ее своим чертовым зонтом на несколько метров!

Харуке потребовалось как минимум несколько секунд на то, чтобы осознать, о чем это Сецуна говорила. Мичиру пострадала, как, когда? Все, что Мичиру планировала на сегодня, был визит вежливости к ее старым учителям. С чего это оказываться раненой... если только она не сцепилась с какими-нибудь еще демонами. Но если это так, тогда с чего Сецуна звала ее противника по имени? Если это был бой, то почему Мичиру не трансформировалась? Да, если бы она билась в трансформированной форме, она не стала бы совсем уж неуязвимой, но ее было бы гораздо сложнее ранить, чем в "обычном" виде... и почему она упомянула и Хотару? Харука знала, что никакой помощи та точно не запрашивала, она не пользовалась коммуникатором, никаких сообщений о ведущемся бое не было. Мало того, Хотару вообще должна была сегодня быть в школе! Утром никто ничего не упоминал, никто вообще не говорил, что Хотару вновь отправится вместе с Мичиру?

— О чем это ты, ЧЕРТ ТЕБЯ ПОДЕРИ, Сецуна? — зарычала Харука, обрубая все шансы на продолжения диалога между этими двумя.

Если ее возлюбленная и ее дочь и вправду пострадали, тому, кто причинил им все это будет больно, очень больно.

Чиби-Уса аж подпрыгнула, а затем застонала. Мало ей Пу-чан, которую силой приходится оттаскивать от непоправимого нарушения заранее предопределенного хода событий, так теперь к этому подключится еще и Харука... а Харука славится своим... несколько экстремальным подходом к любой проблеме.

Харука видела как выражение лица Чиби-Усы пробегало через полный спектр эмоций. Испуг, изумление, вина, жуткое беспокойство. А вот выражение лица Сецуны озадачило ее не на шутку. Бесстрастная в обычных условиях маска сейчас ушла, ужас и страдание отчетливо виделись на ее лице, столь же отчетливо, как полная луна в ясную безоблачную ночь. Мало того, блестящие полоски на ее щеках выдавали, что Сецуна еще и плакала. Харука почувствовала, как в горле ее принялся образовываться ком, как желудок ее начал завязываться узлом. Сецуна плакала. Никогда в жизни она не думала, что увидит подобное. Что бы ни случилось, Сецуна явно была выбита из колеи... и одна возможность такого оборота событий перепугала Харуку насмерть. Она видела самолично, как Сэйлор Плутон смотрела в лицо смерти, не моргнув и глазом. Видела и то, что лицо ее при этом даже и не дрогнуло, но сейчас...

— Харука, — начала Сецуна и голос ее был хриплым и сорванным, плач и невероятными усилиями подавляемая боль сделали свое дело. — Мичиру ранена.

— Это я уже и так поняла, — нетерпеливо прервала ее Харука, и голос ее источал сарказм, — Что я хочу знать — так это где, как, и где она прямо сейчас.

— Это я тебе тоже скажу, если ты дашь мне эту возможность, — огрызнулась Сецуна, и первые следы "обычной ее" начали возвращаться на свои места. Хотя бы в голос.

— Мичиру не поехала ни к каким учителям-музыкантам. Похоже, она собиралась совсем в другую сторону, — медленно начала Сецуна. Стремление успокоить ее чрезмерно импульсивную подругу начало оказывать благотворное воздействие и на нее саму.

Харука задумчиво помолчала, взвешивая слова своей соседки по дому, затем резко кивнула. Пытаясь точно припомнить, что именно Мичиру говорила вчера утром, она кивнула вновь, но в этот раз чуточку менее яростно. Да, Мичиру ничего не говорила насчет учителей музыки, она тогда сказала лишь то, что отправится повидаться со своими учителями и что Харуке вряд ли будет это интересно. Харука знала, что Мичиру практически никогда не лжет. Черт, да ей это практически никогда и не требовалось. Как и Сецуна, Мичиру была мастером поднесения правды таким образом, что в итоге ее слушатели слышали лишь то, что ей хотелось... и ничего больше.

— Продолжай.

— Ну-у, она... она, похоже, решила встретиться с одним из ее бывших учителей  в боевых искусствах.

— Фууу.... Значит они проводили спарринг, и она случайно пострадала? — с облегчением сказала Харука. — Так бы сразу и сказали.

— Нет. Не совсем так, — и вновь Сецуна принялась выговаривать каждое слово тщательнее, вдумчиво подбирая слова.

— Что значит "не совсем так"? — нажала Харука.

— Похоже у нее была... размолвка... с одним из ее бывших сенсеев. И она сочла необходимым разрешить ее в поединке по всем правилам.

— Поединке?!! — заорала Харука. — Что за ХРЕНЬ ты несешь? Какой такой ПОЕДИНОК?!! Мичиру? С чего это ей биться в поединке с кем бы то ни было, и почему, ЧЕРТ ПОДЕРИ, я узнаю об этом последней?!!!

Зеленоволосая Сенши Времени опустила глаза, не в силах выносить больше яростный взор Харуки.

— Я не знаю... по крайней мере, определенно. Я-из-будущего сказала мне, где и когда будет проходить бой, и что мне нужно взять с собой Хотару и Чиби-Усу. Помимо этого мне не было сказано ничего.

— И ты взяла с собой Хотару?! Почему ее? Почему не меня? — в этот раз в голосе Харуки слышалось страдание. — Это Мичиру сказала тебе ничего мне не говорить?

— НЕТ! Все было вовсе не так, — в этот раз это были слова младшей принцессы Луны. — Мичиру даже и не знала, что мы там будем. По крайней мере, не знала до тех пор, пока Хотару не выскочила на луг, на котором шел бой.

— ТЫ!!! — зарычала Харука, вперив в Чиби-Усу гневный взор. В обычных условиях Харуке нравилась Уса, и она относилась к ней с приязнью, в конце концов, она была одной из ближайших подруг Хотару. — Что ТЫ знаешь обо всем этом?

— Больше чем мне позволено вам говорить, — мягким тоном отвечала та, в голосе ее отчетливо слышна была вина, — Но я не знала, что Хотару тоже пострадает.

— Черт бы тебя подрал, Уса!!! — рявкнула Харука, — Ты знала, что Мичиру пострадает, но никому...

— Харука, я не могла этого сделать, — Чиби-Уса едва не плакала, — Неужели ты думаешь, что я бы не сказала, если бы могла?

Игнорируя ее слезы, Харука повернулась к Сецуне, продолжая, — Понятно. Вижу, переизбыток общения с тобой сказался на ней не самым лучшим образом, — голос ее был сух и холоден. — Полагаю, ты не пожелала рассказывать мне об этом, чтобы я не никоим образом не нарушила ваш драгоценный временной поток.

— Не думаю, Харука, что услышав это, тебе станет полегче, — тихим голосом начала Сецуна, — но похоже, я даже себе не доверяла в достаточной степени, чтобы сообщить хоть что-либо. Я не имела ни малейшего представления о том, что будет происходить. Я не знала даже о том, что там будет бой... до самого последнего момента... и я до сих пор не знаю, что именно там происходило. Мне было сказано обращаться за разъяснениями лишь после окончания сегодняшней встречи у Рэй в храме.

Блондинка-сенши фыркнула, — Да уж. Тут ты права. Не стало.

Пытаясь совладать с гневом, все еще переполнявшим ее, Харука пронзила их обоих суровым взором. — Хорошо. Рассказывайте ВСЕ, что МОЖЕТЕ. Немедленно.

В этот раз ей ответила Чиби-Уса. — Все, что я могу сказать прямо сейчас, это то, что Мичиру встретилась в официальном поединке с кем-то по имени Хаппосай. До боя обе стороны обсудили условия, на которых он будет проводиться. Если судить по их словам, Хаппосай тренировал Мичиру в искусстве боя без оружия. Она сделала что-то, что его разъярило, и в итоге он отказал ей в праве практиковать его стиль, по какой-то причине, — следующие свои слова она подчеркнула интонацией, — До тех пор, пока она не победит его в поединке. Для этого они сегодня и встретились...

— И? — нажала на нее Харука, стоило Чиби-Усе умолкнуть.

— Они бились, — вмешалась Сецуна. — Я знала, что Мичиру хороша в этом, наблюдая за ней, пока она росла, знала лучше, чем она дозволяла кому-либо себя узнать. Я знала, что она не показывает и мельчайшей частицы своих истинных умений. Но чего я не знала, так это почему. Почему она все скрывала. Вплоть до сегодняшнего дня это меня не волновало, поскольку мы все равно умудрялись побеждать всех наших противников, так или иначе. Рано или поздно мы бы все равно узнали, в чем дело, и я не видела особенной необходимости настаивать, но я никогда не ожидала, что все обернется так...

— Что ты имеешь в виду?

— Харука, — Сецуна заколебалась, зная, сколь многим для блондинки являются ее боевые умения. Она знала, как гордилась Харука своим положением лучшего бойца среди Сенши. — Мичиру — одна из лучших бойцов, что я когда-либо видела.

Сказать, что Харука была ошарашена ее ответом, было все равно, что не сказать ничего, сказать, что солнце горячее.

— Одна из лучших, которых ты когда-либо видела? — выдохнула Харука.

— Да. Противник, с которым она сражалась, был также невероятен. Оказалось, что он был грандмастером своего стиля.

— Грандмастером? — озадаченно переспросила Харука, — И ты говоришь, что Мичиру с ним билась?

— Да. Мало того, она не просто билась с ним... она победила!

— Мичиру победила грандмастера? — потрясенно пробормотала Харука, и лицо ее отображало весь тот шок, что она испытывала. — Я так понимаю, она использовала боккен?

— Нет, Харука. — вмешалась в разговор Уса, — они бились без оружия.

Челюсть сенши Урана отвисла. Если где-либо в аниме и была картинка персонажа, челюсть которого падала на пол, это был именно тот момент. Да кончатся ли когда-нибудь те сюрпризы, что валились на нее сейчас один за другим? Лишь вчера она узнала, что ее возлюбленная была мастером меча, возможно даже грандмастером ее стиля, а теперь она еще к тому же и победила грандмастера рукопашного боя... причем в его же собственном стиле боя. Мозги Харуки закипели и отключились. Лишь после этого что-то щелкнуло и ее озарило.

— Ты упомянула "cтиль Непрерывной Aдаптации"?

— Ну да. А что?

— Я слышала об этом стиле. Как-то я видела статью о нем в одном из журналов несколько месяцев назад. Это закрытый для посторонних, семейный стиль, и похоже, один из наиболее мощнейших вообще. Как, во имя всех ками, она умудрилась его изучить? — помедлив, она продолжила дальше. — Черт, теперь вспомнила. Лишь два рода практикуют этот стиль — Тендо и Саотоме. Так она, должно быть, изучила его от Нодоки!

— Я не знаю, правда это или нет, — призналась Сецуна, — Я наблюдала за всеми вами, пока вы росли, и я никогда не видела ее даже рядом с тем стариком, с которым она сражалась сегодня. Единственным искусством, изучавшимся ею с Нодокой Саотоме, был бой на мечах.

Харука аж зарычала от подавляемого ей расстройства, — Думаю, ей и мне придется о многом потолковать, когда она вернется. Меня уже достали все эти тайны, что она продолжает скрывать от меня... от всех нас, — подумав, добавила она. Затем добавила, столь тихо, что это было практически неслышимо — Почему она не доверяет мне в этом, почему?

Тряхнув головой несколько раз, Харука попыталась изгнать эти мысли из головы, обратившись к насущным проблемам.

— Так где, вы говорите, она сейчас... и что произошло с Хотару?

— Они сейчас со старыми друзьями Мичиру, — нерешительно начала Чиби-Уса. — Но мы не можем увидеться с ними прямо сейчасю — быстро закончила она, заметив крепнущую мрачную решимость в глазах Харуки.

— ПОЧЕМУ НЕТ? — прорычала Харука.

— Потому что мы не можем, я и так сказала тебе уже больше, чем должна была. Может быть, поговорив с Мичиру и Хотару позже, мы узнаем больше. — Плутон-из-будущего сказала мне, что никто из нас не должен видеться с Масаки или вообще попадаться им на глаза. НЕ волнуйся, она также сказала мне, что с ними все будет в порядке.

Оскалившись, Харука зарычала, ткнув рукой в сторону дивана. — Обе — сели, быстро. Я желаю знать все, что вам "дозволено" мне говорить. — Подавляемое ею раздражение все еще явственно слышалось в ее голосе, хотя гнев этот ей ничем помочь и не мог.

— В общем, все было так, — начала Сецуна. — Мы последовали за Мичиру к дому Саотоме Нодоки. Она вошла внутрь и пробыла там около часа. Когда она вышла оттуда, она была одета очень странно. На ней была мужская одежда, в китайском стиле и висела она на ней мешком.

— Ага, — вмешалась Чиби-Уса, — как минимум на два размера больше. Мало того, она еще и волосы перекрасила в рыжий.

— Это ее натуральный оттенок, — рассеяно поправила ее Харука. — Не знаю, с чего вообще она красится. Ну, я имею в виду, рыжий сделает ее еще неотразимее. — Харука замолчала, пытаясь нарисовать в уме облик своей возлюбленной с огненно-рыжими локонами вместо того холодного зелено-голубого, предпочитаемого ею. — Продолжайте.

— Ну, потом мы провели некоторое время, ходя по магазинам. Когда время пришло, я телепортировала нас всех в то место, куда будущая я сказала мне прибыть. К тому времени я все еще не знала, зачем нам надо туда прибыть. Мы прождали там примерно полчаса, и затем там появился Грандмастер Хаппосай еще с одной девушкой. Хотару назвала ее Касуми и сказала, что она именно та, с которой они виделись вчера в Нериме.

Увидав проблеск ревности, блеснувший в синих глазах Харуки, Сецуна быстренько продолжила.

— Вскоре после этого появилась и Мичиру с группой других людей. Саотоме Нодока была одной из них, были также священник синто, молодой парень и еще десяток других девушек вместе с ними. Очень странно выглядевшая группа... набор цветов волос у большинства был чем-то невероятным. Ни одной просто брюнетки или шатенки. Фактически, у одной из них цвет волос был точно такой же, как обычно у Мичиру. — задумчиво заметила Сецуна. — Потом Нодока и священник последовали за Мичиру на середину поля, а остальные встали на краю, где к ним присоединилась Касуми. Мичиру некоторое время разговаривала с Хаппосаем, оговаривая условия поединка. — Сецуна умолкла. Лицо ее было несколько озадаченным.

Кивнув, Харука жестом предложила ей продолжать.

— Странный это был диалог, должна сказать. Хаппосай отчего-то упорно продолжал звать ее "парень". Кажется, он даже назвал ее Ранмой, раз или два. Условия, на которых они сошлись, тоже были теми еще.

— И что в них было такого необычного? — подтолкнула ее Харука.

— Ну-у, Мичиру практически пообещала сняться для него в порно-фотосессии и прожить с ним неделю, если она проиграет.

— Она ЧТО?!!! — заорала Харука.

— Она согласилась позировать ему в белье и даже позволить ему сделать ряд ее фотографий обнаженной.

— Поверить не могу! Какого черта ей надо было соглашаться на все это? Ее что, опоили чем-то или промыли мозги заклятьем? — Харука была более чем просто ошарашена, услышав такое.

Харука знала, насколько Мичиру ненавидела, когда парни пытались ухлестывать за нею. Так с чего же ей соглашаться на подобные вещи? Единственная возможность, чтобы Мичиру пошла на такое, насколько ее знала Харука, была, только если та знала, что ни в коем случае не проиграет (что было странно, с учетом того, что ее противник был грандмастером), или что это поединок был для нее настолько важен, что она согласна была рискнуть заплатить за проигрыш и не такое.

— Мы тоже не поверили своим ушам, услышав подобное, и да, она не была ни опоена, ни под контролем. Я думала, что Хотару взорвется, когда она услыхала условия. Но Мичиру согласилась. Если она побеждала, он должен был подписать ее лицензию на право учить других его стилю и, как она сказала, "отстать от нее нахрен и свалить из ее жизни к чертям собачьим". Они поговорили еще немного, и потом бой начался.

Сецуне потребовалось несколько минут на то, чтобы в деталях описать ей бой. Она все еще с трудом могла поверить в то, что Мичиру действительно обладала НАСТОЛЬКО высоким уровнем мастерства, что она продемонстрировала, и по выражению лица Харуки было ясно — та также верит в это с трудом. Сецуна видела гордость, смешивающуюся с недоверием, на экспрессивном лице Харуки, слушавшей ее. Лицо ее потемнело, когда Сецуна принялась описывать последние моменты боя. На лице ее отразился гнев, когда та начала описывать вмешательство постороннего парня... и дикая ярость, когда она узнала, каким именно образом пострадала Хотару.

— Я найду этого ублюдка и сама прикончу его! — В этот раз это был не крик, нет, никоим образом. Эти слова были произнесены тихим голосом, но лед, крывшийся в ее тоне, не оставлял ни малейшего сомнения ни у кого из присутствующих в том, что Харука и вправду исполнит свое обещание. Парень будет мертв, как только сенши Урана окажется рядом с ним.

— Ты не имеешь права, — твердо сказала Чиби-Уса. — И нет, я не знаю, почему.

— Этот мерзавец заслуживает смерти за свои деяния — возразила Харука.

— Может быть и так, но не от тебя. Плутон сказала мне, для надежности, что Мичиру сама с ним управится. — Чиби-Уса встретила яростный взор Харуки своим собственным. Она желала мести ничуть не меньше остальных, но также знала и то, что этому не бывать... по крайней мере, пока.

— Отлично. — Харука практически рычала. — Я знаю Мичиру, и она не позволит просто так взять и уйти от расплаты кому-либо, причинившему вред Хотару.

— Нет. Она — нет, — согласились с ней Сецуна с Чиби-Усой, одновременно передернувшись. В то время как в обычных условиях Мичиру была спокойна и безмятежна, в тех случаях, когда ее все же удавалось разъярить.... Бррр, нет, об этом лучше было и не вспоминать.

— Она уже отомстила ему каким-то образом. Не знаю, что именно она с ним сделала, но ее прием расплющил его, как многотонный пресс, — заметила Уса более чем просто довольным тоном. — От такого он еще долгонько не оправится.

— Так что нам сейчас-то делать? Разве мы не можем хотя бы позвонить им, чтобы убедиться в том, что с ними все в порядке? — взмолилась Харука. Абсолютно не характерным для нее тоном.

Чиби-Уса призадумалась и затем, парой секунд позже, кивнула. — Думаю, это мы можем.

Направившись к телефону, Уса быстренько набрала номер, пальцы ее летали по кнопкам, выдавая долгую практику.

Сецуна и Харука обменялись многозначительными взглядами. Похоже, Чиби-Уса рассказала им не все из того, что знала. Нео-принцесса даже и не задумалась, набирая номер, не то, чтобы искать его где-то. Она набирала так быстро, будто делала это каждый день. И раз уж в Серебряном Тысячелетии она вряд ли бы пользовалась телефоном, это значило (или должно было значить), что она знала их в настоящем. Обе женщины вслушивались в ее разговор, с нетерпением ожидая вестей об их близких... и дополнительных фактов и обмолвок, что позволят им узнать больше о том, что Чиби-Уса им не рассказала.

— Моси-моси, могу ли я поговорить с Масаки Кацухито?

Долгая пауза. Затем Уса заговорила вновь, представившись как друг Мичиру и Хотару, осведомляясь об их состоянии. Еще одна долгая пауза, и затем Уса улыбнулась. Облегчение отчетливо читалось на ее лице, когда она вешала трубку.

— Он сказал, что у них все хорошо, — улыбнулась Чиби-Уса, — и что завтра они уже появятся.

Мириады эмоций одновременно захлестнули Харуку. Облегчение, смешанное с гневом, боль. Она была счастлива, что с ее близкими все будет хорошо. Она испытывала гнев на то, что они все же пострадали, и желание найти и "объясниться" с теми, кто причинил им вред. Также она испытывала боль от того, что ей отвели пассивную роль в событиях сегодняшнего дня, и разочарование тем, что самый дорогой для нее человек скрывал от нее какие-то тайны, секреты, из-за которых они и пострадали... если бы это было не так, она могла быть там и предотвратить подобное.

Потрясения последних двух дней наконец начали оказывать суммарный эффект на светловолосую сенши. В данный момент она отчаянно гадала, что ждет ее семью дальше. Станет ли их жизнь вновь такой же, как прежде?

* * *

Женщина, ранее известная как Саотоме Нодока, без устали расхаживала взад и вперед, и лицо ее, в обычных условиях безмятежное, в данный момент было обеспокоенным донельзя. Рыжеволосая девочка Васю только что выкинула всех из своей... ну, из того места посреди звезд, где бы оно ни находилось. Разумеется, любой бы понял, что, несмотря на то, что вход в лабораторию находился за дверью под лестницей, в действительности она находилась вовсе не в том маленьком чулане, что с трудом поместился бы там в обычных условиях. Где именно было это место, Нодока имела ни малейшего понятия, но судя по размерам и невероятным механизмам, бывшим там, точно не на Земле.

Она огляделась по сторонам, окинув взглядом гостиную, в которой они все находились. В комнате воцарилась тишина, так, будто все были слишком ошарашены событиями, произошедшими на их глазах сегодня. Рёко и Аека сидели, вцепившись в ее "племянника" Тэнчи, закрывая его собой. Маленькая Сасами успешно загрузила себя, принявшись за уборку и без того безупречно чистой комнаты. Михоши и Кийоне покинули дом, пробормотав что-то насчет своей работы. Ее сенсей спокойно сидел неподалеку, прихлебывая чай, ведя себя так, будто ничего такого и не произошло.

Нодока все еще не могла понять, как ей воспринимать все это. Если бы подобное произошло с нею еще года два назад, вряд ли она сумела бы столь спокойно принять это. Если бы тогда она повстречалась с людьми, что наверняка являются либо пришельцами, либо они, она, скорее всего, упала бы в обморок, или бежала бы оттуда так, будто все силы ада собрались у нее за спиной.

К счастью или к несчастью, в зависимости от того, как это расценивать, за последние два года она повидала множество всякого разного необычного и невероятного. С учетом ее собственных умений чтения и манипулирования ки, она ныне знала, что тот мир, что "обычные" люди считают нормальным, всего лишь иллюзия, маскирующая реальный мир. И даже с учетом этого, для нее все еще оказалось шоком знакомство с магией, проклятьями и демонами — обычными вещами для человека, умеющего управляться с ки. Тем не менее, когда привыкаешь к таким вещам, поверить в они или пришельцев не так уж и сложно... хотя, частью своей она все еще верила в том, что они обязаны выглядеть гораздо более экзотично, чем Масаки и их друзья.

Нодоке все еще хотелось узнать больше о том, что здесь происходит, а также и об их связи с ее прародительницей Фунао. В принципе, было вполне возможно, что она и вправду жива и что она действительно мать Кацухито. Невзирая на ее отчаянное желание найти ответы на данный вопрос, она сдерживала себя. Обычная вежливость и то, что она являлась их гостьей, существенно сдерживало ее стремления. До тех пор, пока они сами не готовы будут ответить ей, она обязана будет молчать и принять их выбор. Бывшая Саотоме, а ныне ронин, устремила свои глаза к своему сенсею.

Это было довольно ошеломляюще — узнать, что тот человек, что учил ее Искусству, в действительности происходил с другого мира и был пришельцем или, по крайней мере, наполовину пришельцем. Она зарделась, припомнив ту детскую влюбленность, с которой она смотрела на Кацухито, когда она была моложе. Атика обожала поддразнивать ее, стоило ей увидеть это. Нодока знала, разумеется, что ничего из этого не получится, Кацухито был женат и, вне всякого сомнения, любил свою жену, но первая любовь отказывается принимать такие "мелочи" и даже с возрастом не уходит из памяти так просто.

— Нодока, не хотелось бы тебе провести небольшой спарринг? — поток ее мыслей прервался, стоило ей услышать голос своего сенсея.

Она зарделась еще больше, мысленно отчитывая себя за то, что позволила своим мыслям вырвать себя из реального мира. Потерявшись в череде воспоминаний, хоть и приятных, она позабыла напрочь, где она, и что тут происходит.

— Хай, сенсей. — отозвалась она. — Но мое одеяние не очень подходит для такого рода вещей.

— Думаю, я смогу с этим что-нибудь сделать, — мягко сказал Кацухито. — Если ты проследуешь за мной в храм, думаю, я найду тебе комплект одежды, которым ты сможешь воспользоваться.

— Ну, если это вас не затруднит, сенсей, — нерешительно отозвалась она. — Думаю, это поможет мне отвлечься, пока Мичиру не станет получше.

— Именно этого я и хотел, Нодока-чан, — с улыбкой отозвался священник, — Надеюсь, ты еще помнишь дорогу.

— Да, сенсей. Помню.

— Тогда, почему бы нам не проследовать? — Развернувшись к Тэнчи и остальным, он продолжил, — Не могли бы вы отправиться с нами и понаблюдать? Тэнчи, полагаю, для тебя это окажется небесполезным.

— Да, дедушка. Мы присоединимся к вам через минутку.

* * *

Молчание после отбытия Кацухито и Нодоки было прервано тихим смешком Сасами, колокольчиками рассыпавшимся по комнате.

— Отчего ты смеешься, сестра моя? — осведомилась Аека, отвернувшись от Тэнчи и уставившись на Сасами.

— Просто тетя Нодока смотрела на дедушку так же, как ты и Рёко смотрите на Тэнчи.

— О чем это ты, Сасами? — вопросил Тэнчи.

— Думаю, тетя влюблена в дедушку. — Сасами хихикнула вновь. — Вы что, не видели, как она смотрит на него, пока он ее не видит?

— Думаю, тебе это все просто показалось, Сасами, — серьезно отозвался Тэнчи, — Тетя Нодока была ученицей дедушки и помимо него не знает здесь никого, кроме меня, — затем он заколебался, — Ты в этом уверена?

Невзирая на юный облик Сасами, юный принц Джурая знал, что она весьма наблюдательна. Если она что-либо сказала, можно было считать, что так оно все и обстоит. Он уже привык к ее возможностям подмечать мельчайшие детали, зная, что она может улавливать то, что другие и не видят, а если здесь была замешана также и Цунами...

— Вы же слышала, она говорила утром, что разводится со своим мужем, — отметила Васю, и на лице ее видна была хитрая ухмылка. — Она также сказала, что он ушел от нее, забрав сына, почти на десять лет, и когда он наконец вернулся в Японию, то поселился где-то еще, так что она живет одна уже почти десятилетие.

В этот раз все остальные заметили то ударение, которым она отметила слово "сын".

— Почему ты говоришь это именно таким образом, Васю-чан? — спросила у нее Аека.

— Что именно, Аека? — состроив невинную физиономию, осведомилась рыжеволосая.

— То, как ты сказала слово "сын". Так, будто ты знаешь что-то, что мы не знаем. Так, будто бы ты намекаешь на то, что никакого сына у нее нет вообще, — добавила Рёко.

— Ну-у, для того, чтобы показать, что я кое-что знаю, и чтобы вы все об этом гадали, — ухмылка Васю стала еще шире, бросая им вызов. Зная, чем подобные вызовы обычно оборачиваются, это дало повод всем остальным воздержаться от его принятия. Васю довольно редко когда ошибалась, и кто знает, к чему может привести проигрыш, если Васю так сильно хочется поразвлечься. — Но, возвращаясь к теме разговора, замечу — думаю, Сасами права.

— Ну-у, я даже и не знаю... Она была подругой мамы, и он знает ее еще с тех пор, как она была ребенком. Она гораздо моложе дедушки, и я не думаю, что он будет смотреть на нее как-либо иначе.

— Может и так, а может быть, и нет. Но я заметила как твой "старый" дедушка также не сводит с нее глаз... и выражение их что-то не сильно походило на его обычное "Я старый, мудрый пожилой священник..." — возразила Васю. — Кроме того, невзирая на то, как он выглядит, все мы знаем, что Йошо лишь сейчас достиг пика сил... и, кстати, не думаю, что он смотрит на нее, как отцы смотрят на подружек своих дочерей... Если только мы не говорим о твоем отце, Тэнчи. — добавила она.

— Точно. — Смешки Сасами переросли во взрослый, звенящий смех. — Полагаю, дедушка влюблен.

— Да вы, должно быть, шутите! — выдохнула Рёко, — Чтоб старикан, и был способен на такое...

— Она ведет себя, как и полагается достойной даме, — заметила Аека, намеренно подчеркнув слово "достойной". Похоже, Аека была более чем просто впечатлена женщиной с волосами цвета осеннего багрянца. — И если она из рода тети Фунао, то не удивительно, что он так увлечен ею. В конце концов, тетя сумела привлечь внимание папы и все еще удерживать его даже после стольких лет.

— Да что это с вами, Джурайцами? Чего вы так все помешаны на своих браках? — поддразнила ее Рёко. — Хотя, должна признать, выглядит она... Да уж. — Рёко продолжала выражать свое согласие, — И если она и вправду похожа на Фунао, если она решит, что он ей нужен, у старикана не будет и шанса. Она оседлает его, а он так и не узнает, что это было, пока не будет уже слишком поздно.

Аека залилась краской, услышав выбор слов Рёко, но... в кои-то веки Аека обнаружила себя полностью согласной со своей величайшей соперницей... и иногда, временами, подругой.

— Так и есть. Если тетя Фунао что-то захочет, она это заполучит, — согласилась она.

— Ага, — закивала Сасами, в очередной раз хихикнув. — И при этом все остальные будут считать, что это была их идея с самого начала.

— Пожалуй, Сасами, так оно и есть, — тихим голосом заметила Аека, — Она единственная, кто в этом умении приблизилась к бабушке.

— Ну не знаю, мне все еще кажется, что вы видите то, чего и в помине нет, — заметил Тэнчи, — Но, должен признать, что для меня она уже давно все равно, что часть семьи. Она была для меня "тетей Нодокой" с тех пор, как помню...

— Тэнчи-доно — вмешалась Аека, — если мы собираемся присутствовать на их спарринге, нам уже нужно двигаться.

— Полагаю... — он вздохнул, — ты права, Аека. — повернувшись к остальным, он продолжил, — Пойдемте?

Все, кроме Васю, кивнули, вставая, готовясь к долгой прогулке по ступеням к храму.

— Думаю, я останусь. Я хочу быть рядом, если кому-либо из моих пациентов что-либо потребуется.

— Ты уверена, Васю-чан? — переспросил Тэнчи, — Ты же говорила, что они пробудут в регенерационных баках до завтра?

— Да, Тэнчи, уверена, — подтвердила Васю. — Кроме того, мои детекторы выдают на всех четырех пациентов довольно интересные показания... Возможно, они очнутся и пораньше. Думаю, я останусь и проведу еще чуток тестов, пока они не очухались. Кроме того, я отправлю с вами пару Васю-камер, записать, что там будет, а потом посмотрю все в записи...

* * *

Когда они прибыли на тренировочную площадку, все встали, вновь захваченные врасплох уровнем мастерства, демонстрируемым "обычным" "человеком". Судя по всему, Нодока-доно действительно происходила из рода Фунао, если судить по уровню мастерства и мощи, демонстрируемому ею. Нодока и Кацухито двигались на скоростях, практически не различимых глазом, одновременно атакуя и защищаясь с мастерством и грацией, присущим лучшим из бойцов.

— Ух ты! — воскликнула Сасами. — Она и вправду хороша. Она прямо как тетя Фунао!

Юная принцесса сказала это, помня о нескольких тренировочных боях, виденных ею, между ее собственной мамой Мисаки и тетей Фунао. Может, Фунао и была министром информации, но она могла о себе позаботиться, когда дело доходило до боя. Даже Мисаки вряд ли смогла бы справиться с нею, если бы Фунао этого захотела.

— Точно, — тут же согласилась Рёко. — Уж она заставит Йошо побегать...

Группа устроилась поудобнее, наблюдая за их поединком. Бой и сам по себе был довольно захватывающ, но гораздо более захватывающим зрелищем было выражение лиц обеих воинов, бьющихся друг с другом. Полные решимости, выискивающие малейшую возможность нанести удачный удар или обрести преимущество, и в то же время, поглощенные общей страстью друг к другу

— Знаете, похоже, Сасами права, — прошептал Тэнчи, — Я не видал, чтобы дедушка выглядел столь счастливым с тех самых пор, как умерла бабушка... — несколько опечаленно закончил он.

* * *

— Усаги опять опаздывает, — кипятилась Рэй, бросая взгляды на собравшихся сенши.

Эта их встреча разительно отличалась от остальных, в основном, другим настроем собравшихся. Макото и Минако, как обычно, сидели рядом, но со странно серьезными выражениями лиц, и, что самое странное, они не перемывали косточки парням. Ами сидела, по уши поглощенная Меркури-компьютером, что было нормально, но угрюмое выражение ее лица, с которым она пялилась на экран, был столь редким, что прежде наблюдалось лишь посреди проигрываемых битв. Когда Ами ТАК выглядела, это ничего хорошего не предвещало, это значило лишь одно — новый Враг и новые Проблемы, с большой буквы.

Рэй продолжала свой спич, — Нет, я что хочу сказать — Усаги, она постоянно опаздывает. Для нее это обычное дело, это так, но где Харука, где Чиби-Уса, Хотару и Сецуна? Это не та встреча, которой можно пренебречь. Я гадала по огню прошлой ночью... — Рэй содрогнулась, вспомнив, сколь близко к ней подобрался тот демон. Силой заставив себя не думать об этом, она продолжила, — ... и у меня есть что много вам сказать.

— Я тоже провела кое-какие исследования, — заметила Ами. — И думаю, что могу разъяснить вам кое-что из вчерашних событий. Но увы, боюсь, собранная мной информация даст лишь больше вопросов, чем ответов, — отметила она.

— Это все еще не объясняет, почему ни Плутон, ни всех остальных нет здесь, — прорычала Рэй. — На Усаги я уже давно махнула рукой, но с остальными-то что?

— Я тоже этого не знаю, — терпеливо отвечала Ами, — Плутон всегда является как и когда ей хочется. Хотя... это не в ее стиле, опаздывать, когда она с самого начала сказала, что здесь будет.

— А кто сказал, что я опоздала?

Рэй аж подпрыгнула, когда позади нее раздался знакомый голос.

— Черт, Плутон! — заорала она. — КОНЧАЙ свои штучки!

Но все же было в голосе Сецуны что-то такое, что-то с ним было не так. Рэй уже было начала поворачиваться, но прежде чем она успела пошевелиться, она приметила выражение лиц остальных сенши... и, судя по ним, опасения ее были отнюдь не беспочвенными. Особенно с учетом их округлившихся глаз и бледных лиц.

Осторожно, с опаской, Рэй развернулась, и затем ее едва приступ не хватил. Если во вселенной и было что-либо неизменное, это было поведение Мэйо Сецуны — всегда собранное, спокойное и невозмутимое. Даже пред лицом худших из обстоятельств сенши Плутона не теряла спокойствия, не позволяя ничему пробить ее броню ледяной отстраненности. Но то, что Рэй видела в данный момент, представляло собой разбитые осколки маски "снежной королевы", изуродованные до полной невозможности восстановления. Глаза Сецуны были красными и опухшими, не говоря уж о следах засохших слез на ее щеках. Одно это уже было не предвещавшим ничего хорошего знаком, но гораздо больше сенши Марса ужаснул гнев, бурлящий в ее багрово-красных глазах. Гнев и ярость.

Рэй сглотнула, к счастью для нее, гнев Сецуны, похоже, направлен был не на нее. Одна мысль об этом успокоила ее несказанно. Одно она знала точно — она НИ В КОЕМ РАЗЕ не хотела оказаться на месте того или той, кто ТАК разъярила Плутон. Хуже того, лица Харуки и даже Чиби-Усы были зеркальными отражениями лица Сецуны. Прежде чем она смогла хоть что-то сказать, прежде, чем она сумела выдавить хоть одно слово из своего пересохшего рта, ее прервало прибытие блондинистого смерча.

— Ой, извините, извините. Я опять опоздала! — объявила Усаги, ворвавшись в комнату, замедлившись лишь для того, чтобы скинуть обувь и засунуть ноги в тапочки, — Я что-нибудь пропусти... — Усаги замолкла на полуслове, наконец обратив внимание на сцену, бывшую перед нею.

— Ой. Сецуна, Харука, Чиби-Уса... э-э, девочки, с вами все в порядке?

Можно много чего нехорошего было сказать об Усаги. Да, она плохо училась, ее манера вести себя за столом была ужасающа, она слишком часто представляла собой эталон "тупой блондинки", но была в ней одна черта, что с лихвой искупала все ее недостатки — для Усаги ее друзья были всем. Если друг ее был в беде, она готова была пойти на все, лишь бы помочь ему, она сделает все, что будет в ее силах.

— Да, принцесса, с нами все в порядке.

— За себя говори, — прорычала Харука, — Когда я найду того ублюдка, по вине которого пострадали Мичиру и Хотару, я его прикончу. Не говоря уже о том, что их обеих ждет долгий разговор, когда они все же вернутся, — повернувшись к Чиби-Усе, она добавила, — И не думай, девочка, что ты от меня уже отделалась, ты глубоко ошибаешься. — К тому моменту, как она закончила, от её холодного тона температура в комнате опустилась градусов на двадцать.

— Да что тут такое происходит? — да, слова и обращения несколько разнились, в зависимости от говорящего, но все вместе они умудрились создать такой гам, которого на Земле не был слышно с момента Вавилонского столпотворения.

— Мичиру и Хотару утром пострадали в бою, — ответила на все вопросы разом Чиби-Уса, — Но не волнуйтесь, с ними все будет в порядке. — Голос юной принцессы ее звучал со всей искренностью и уверенностью, что она могла в себе наскрести.

— Что?! Что случилось? Почему они нас не вызвали?! — Рэй сумела перекричать остальных, отпихнув их в сторону.

— Они бились не с монстрами, — в этот раз это была Сецуна. — Это был поединок боевых искусств.

— ЧТОО?!! — вновь возопили все Внутренние сенши разом, но изумление их было столь схожим, что в этот раз их голоса наложились друг на друга и стали понятны.

— Поединок боевых искусств, — повторила Сецуна, — и прежде чем вы начнете спрашивать, нет, я не знаю, почему; нет, я не знаю, с чего; и нет, я не могу ничего вам сказать больше. И этот вопрос не будет больше подниматься до тех пор, пока Мичиру не вернется.

— Но причем здесь Хотару? — вмешалась Усаги.

— Она пострадала случайно, — спокойным тоном отозвалась Чиби-Уса, и манера поведения ее была точной копией манер Сецуны. — И, как я и сказала, с ними все будет в порядке. Завтра они обе уже вернутся.

— Ну, если все будет в порядке и они завтра вернутся, то вряд ли они так уж сильно пострадали, — задумчиво пробормотала Макото.

Скривившиеся лица Сецуны и Чиби-Усы почти никто не заметил, и встреча продолжилась.

— Полагаю, нам всем стоит сесть и обсудить все то, что произошло за последние несколько дней, — заметила Усаги тоном, в котором слышалось нечто большее, чем нотки властности. Одной фразой она смогла перехватить контроль над собравшимися сенши, и навести порядок. — Мне не нравится то количество секретов, что развелось в последнее время, не говоря уже о новом враге, с которым мы бились прошлой ночью. Теперь, полагаю, настало время объединить все то, что мы узнали, и выработать подобающую стратегию.

Мертвая тишина повисла в комнате. Да, все они знали, что пустоголовая блондинка в итоге станет их Королевой, станет женщиной, что возьмет под контроль всю Солнечную систему и создаст королевство, государство, что станет несравненно лучше какого-либо другого, что когда-либо возникало прежде. Но этот факт зачастую терялся на фоне обычного энергично-бестолкового поведения пустоголовой Усаги. Лишь изредка в ее манере поведения проскальзывали нотки той, кем она станет в будущем, и сегодня, прямо сейчас, они все только что как раз и стали свидетелями одного из таких моментов.

— Усаги права, — робко вмешалась Ами, — Весь вопрос в том, кто первый начнет.

— Думаю, Рэй. Она начала говорить, что узнала что-то серьезное из своего вчерашнего гадания по огню, — указала Усаги.

Взоры присутствующих скрестились на сенши огня, ожидая следующих ее слов с рьяностью, в равных долях смешанной с страхом.

Рэй нервно сглотнула, прежде чем приступать, что было для нее совсем нехарактерно. То, что она узнала прошлой ночью, озадачивало и более чем просто пугало. Одно дело биться с Темным Королевством, с силами Негавселенной... но встретиться лицом к лицу с силами самого ада...

— Ну, с учетом того, что выделывала с мечом вчера Мичиру и как странно она себя вела, — начала Рэй, — на ней я вначале и сконцентрировалась. И я получила... ну-у, в общем, Ками сошла с небес, чтобы дать ответ на мои мольбы.

— КАМИ?!! — Макото первой пришла в себя из всех присутствующих, ошарашенных столь неожиданным ответом. — Ну, такое же не каждый раз происходит, ведь так? — несколько нервно закончила она.

— Нет, не каждый, — огрызнулась Рэй, — Но в этот раз — да. А теперь, если мне все-таки позволят закончить, не перебивая идиотскими вопросами, я, так и быть, расскажу вам всем, что увидела.

— Извини, Рэй, — виновато отозвалась Макото. — Я больше не буду.

— Итак, я увидала Мичиру, исполняющую какие-то ката, но, что самое странное, прямо за нею был довольно симпатичный парень. Все что она делала, он делал также, и так движение за движением. И когда они закончили... — Рэй прервалась и несколько нервно покосилась на Харуку, — ...он обнял ее и затем поцеловал.

— Он — ЧТО?!!! — подскочила Харука, и неверие пополам с беспокойством звучали в ее голосе.

Светловолосая сенши вновь обнаружила, что те страхи, которые после прошлой ночи она считала навсегда похороненными, вновь принялись выползать из своих могил. Неужели Мичиру все же нравились парни? Это казалось практически невозможным, но, с учетом всех тех секретов, раскрывшихся за последнее время, секретов, о которых она не имела ни малейшего понятия, могла ли она считать все эти страхи беспочвенными? Не могло ли и это быть одно из тайн, также скрываемых от нее Мичиру?

— КАКОГО РОДА поцелуй? — выдавила из себя, наконец, Харука, и в голосе ее одновременно звучал могильный холод и адский пламень.

— Ну-у... он поцеловал ее в лоб, и затем исчез. Что-то вроде поцелуя, что брат может дать сестре. — нерешительно ответила Рэй. — Что странно, сразу после того, как он поцеловал ее, он исчез в голубом сиянии. Дымка окружила Мичиру, и потом она...

— Что она? — вновь перебила ее Харука.

— Я же просила, не перебивать меня! — рявкнула Рэй, в кои-то веки ведя себя так, как она обычно себя и вела.

Харука проворчала что-то неразборчиво, но все же утихла. Ворчания ее, к счастью, никто не понял.

— Сияние впиталось в ее кожу и затем исчезло. Мичиру выглядела опечаленной, когда он исчез.

Прочие попытались ненавязчиво скосить глаза на Харуку, что, похоже, пребывала в шоке... и заодно явно была обеспокоена не на шутку, если судить по ее лицу.

— И потом одежда Мичиру сменилась, и она оказалась в облачении самурая. Все походило на том, будто она исполняет какой-то сложный прием с мечом. Она ни с кем не сражалась, и она пользовалась боккеном, вместо настоящего клинка. Затем видение дернулось, и она уже сражалась с каким-то пожилым мужчиной в одеянии священника синто. Он победил ее, но после очень долгого боя. Когда они закончили, она поклонилась ему и улыбнулась. Это было тоже странно, все было так, словно они с ним старые друзья или еще что-то в этом роде.

Затем я увидала Мичиру, стоящую во тьме. Она превратилась в Нептун и в это раз в ее руках была катана и вакидзаси. Клинки были просты и ничем не украшены, но было видно, они вышли из рук настоящего мастера... и они светились, теплым синим светом

— Кто светился? — прервала ее Макото, слегка зардевшись. Мичиру, мечи или все разом?

Рэй задумчиво помолчала. — Все разом, думаю, но клинки просто пылали. Казалось, что она и клинки каким-то образом "связаны"... так же, как Зеркало Нептун связано с нею. — отвечала Рэй, сама изумившись этим словам, — Потом и Мичиру тоже исчезала.

— Как выглядел этот парень? — выдавила из себя очередной вопрос Харука. — Как ты думаешь, ты сможешь его узнать, если увидишь вновь?

— Полагаю, что да, — Уверенно отвечала Рэй, — В кои-то веки видение было четким и ясным. Хотя, Харука, учти — я не знаю, было ли это видение прошлого, настоящего или будущего. И я не поняла абсолютно ничего из того, что мне было показано.

Помолчав, она продолжила, — То, что последовало дальше, было еще страннее. После того как Мичиру исчезла, я увидала здание, небоскреб, буквально пропитанный злом. Зло висело в воздухе вокруг него, подобно облаку. Здание выглядело довольно новым, но в нем самом не было ничего необычного, и я не смогла извлечь ни одной зацепки, где именно оно находилось. Я даже и не знаю, смогу ли я узнать его вновь, если увижу, или нет. Что самое странное, верхние его этажи были защищены Оградами, но не такими, какие делаем мы с дедушкой. Эти Ограды источали зло, оно в них пульсировало, ощущаясь чуть ли не на ощупь. Казалось, что они были нарисованы кем-то, или чем-то, в чем не осталось уже никакого добра — лишь чистое зло.

— Зло?! — переспросила Усаги.

— Да, Зло. Зло с большой буквы. Чистое, абсолютное зло. Кто бы ни создавал эти Ограды, он практически потерял все человеческое, что было в нем. — тихо отвечала Рэй, и ни следа легкомыслия и юмора нельзя было в данный момент найти на ее лице.

— Думаю... — храмовая дева помолчала секунду-две, — Нет, я ЗНАЮ, что они были нарисованы человеческой кровью. Мало того, — вновь пауза, — Это была кровь невинной жертвы, из человеческого жертвоприношения, осуществленного специально для того, чтобы эти Ограды заработали.

Марс видимо содрогнулась, прошептав последние слова. В это раз ей потребовалось больше минуты, чтобы продолжить вновь.

— Насколько я могу судить, там было три различных вида Оград. Некоторые из них были созданы для предотвращения обнаружения магическими или духовными методами... другие выглядели как барьеры своего рода, предназначенные для того, чтобы держать людей от них подальше. Последние же были своего рода охраной, системой раннего предупреждения. Любой, кто попытается пройти через них, не идентифицировав себя правильно или не нейтрализовав Ограды, тут же подаст сигнал тому, на кого они настроены.

— Другими словами, — Рэй глянула в глаза всем сенши по очереди, — Они будут знать, что мы пришли, если мы когда-либо найдем и атакуем это место. Я не посмела рисковать, убирая их, и у меня не было времени, чтобы разглядеть, смогу ли я пройти сквозь них вообще, не говоря уж о том, чтобы пройти через них, не поднимая тревоги. И прежде чем я смогла подойти поближе, видение вновь закончилось.

Голос Рэй сломался, когда она принялась описывать сражения, увиденные ею. Битвы сенши с демонами разных сортов. Хуже самих этих битв был тот урон, что они несли мирным гражданам, та резня, что царила на улицах Токио, в частности, Джуубана. Она описывала их разнообразных врагов, рассказывала сенши о демонах, от прикосновения одной ауры которых человек мог оказаться при смерти... и которые были окружены злом, злом, висевшим вокруг них подобно мрачному облаку. Сенши Марса принялась описывать Токио, разоренный войной. Рассказывала о страданиях и сломленности, увиденных ею на лицах тех немногих, что еще были живы.

Настроение всех присутствующих к тому моменту, как она закончила, сложно было назвать радостным. Единственным, что хоть как-то вселяло лучик надежды, были слова поддержки, оставленные им ками. Богиня пообещала ей, что они выиграют, что они сумеют предотвратить подобное будущее, если не сдадутся и сделают все, что будет в их силах. Это слегка утешало, но описанная Рэй картина того, что может произойти, серьезно сказалась на духе собравшихся сенши.

— Сецуна. Ты видела что-нибудь из этого? — спросила ее Усаги, как только нашла в себе силы говорить.

— Нет, принцесса. Но я должна поговорить с собой из будущего сразу после встречи. Может тогда я смогу сказать что-то большее... если мне будет это позволено, — закончила она и в голосе ее слышалась горечь неудовлетворенности. Она тоже слушала рассказ Рэй, и тоже была потрясена тем, что она услышала.

— Так, богиня сказала нам, что мы можем выиграть, на этом мы и сосредоточимся, — авторитетным голосом объявила Усаги. — Ами, расскажи нам, что ты узнала.

— Компьютер, выдать голограммы Азами и Мичиру. — начала Ами лекторским тоном.

Сенши Меркурия, отчаянно поискав, нашла в себе силы продолжать, сконцентрировавшись на том, что она уже знала, вместо того, чтобы переживать о том, что, возможно, как она боялась, произойдет. И вновь она нашла утешение в твердых фактах, известных ей, что не раз помогало ей пройти через такое, что в других условиях заставило бы ее носиться по комнате, вопя от ужаса, и так без конца.

— Первое, чем я занялась сразу же, это попыталась разобраться, что же такое творится с Мичиру. Мне не потребовалось много времени, чтобы определить, что Азами и есть Мичиру. Стиль боя, используемый ими обеими, практически идентичен, — заметила она, указывая на элементы сходства. — Затем я подтвердила эту гипотезу, путем наложения черт лица. — Изображения двинулись друг к другу до тех пор, пока не стали одним, и желающие все еще могли видеть оба изображения, хотя и с трудом, столь безупречно они слились.

— Ага, — подтвердила Харука, — Мичиру сказала мне, что она и была Азами. Она использовала псевдоним, из-за того, что ее родители не позволяли ей принимать участия в соревнованиях под собственным именем.

— Но почему тогда она не рассказала нам о своем умении обращаться с мечом? — вопросила Макото.

— Мичиру сказала, что раз уж у нее все равно не было меча, от которого был бы смысл в тех боях, в которых мы сражаемся, она и не думала, что это имеет какое-либо значение, — отвечала Харука. — По правде говоря, я считаю, у нее были какие-то другие причины для того, чтобы скрывать это... но именно это она сказала мне прошлым вечером, — закончила Харука.

Тон голоса Харуки лучше всяких слов дал понять остальным сенши, что сейчас не время поднимать данный вопрос, и также дал им понять, что Мичиру ждет не самый из приятных моментов в жизни, когда она в следующий раз встретится с Харукой.

— Хорошо, — голос Ами разбил повисшую тишину. — Также я поискала что-либо на тех существ, с которыми мы сражались прошлым вечером. К несчастью, то, что мне удалось найти, похоже, указывает лишь на то, о чем нам уже рассказала Рэй. Эти существа не из Темного Королевства. Меркури-компьютер также не засек в них какого-либо соответствия известным энергетическим матрицам Негавселенной. Хотя, кое-что компьютер все же нашел. Он сообщил, что демоны использовали нечто под названием "пишёуг". Ирландское слово, означающее ведьмовство, темные чары.

Меркурий снова выждала паузу, информация, которой она собиралась поделиться, явно подтверждала то, что Рэй уже им сказала.

— Похоже, что в Серебряном тысячелетии мы имели дело с демонами на регулярной основе. Как минимум, достаточно часто, чтобы боевые маги добыли достаточное количество информации о них. Они классифицировали эту энергию как инфернальную по сути своей, и лишь три вида существ могут использовать эту энергию. Первый — сами демоны. Вторая группа — одержимые демонами, и третья — те, кто добровольно продает свою душу ради силы, которую это им даст.

По ходу предложения Ами разгибала пальцы, отсчитывая категории.

— Согласно данным, найденным мною, помогать первой и третьей категории можно и не пытаться. Демоны по природе своей чистое зло. Я нашла лишь два случая, когда демон смог "увидеть свет" и отвернулся от зла. В обеих случаях демоны стали воинами света и обращение было произведено малой ками и ками-сама самолично. — Увидав недоверчивые взгляды на лицах своих подруг, Ами лишь пожала плечами.

— Эй, я рассказываю вам лишь то, что нашла. Записи также предупреждают, что было несколько случаев, когда демоны объявляли себя "раскаявшимися", за отсутствием лучшего термина. — и вновь Ами замолчала, и лицо ее стало серьезным, даже более серьезным, чем обычно.

— В каждом из этих случаев, кроме этих двух, о которых я уже говорила прежде, это было обманом. В итоге они предавали тех, кто давал им еще один шанс. Третья группа также может "раскаяться", но они тоже не так уж часто это делают. Во всех этих случаях они, чаще всего, умирают, но, как минимум, души их в ад не попадают.

— А что насчет второй группы, одержимых? — нерешительно поинтересовалась Минако.

— В этом случае все зависит от пары вещей. — продолжала Ами, — Те, кто стали одержимыми против своей воли, могут быть спасены. — Дальнейшие слова Ами подчеркнула интонацией, — ЕСЛИ демон изгнан, то его носитель в итоге оправляется. Если же человек добровольно принял демона, то экзорцизм изгонит демона, но в этих случаях и демон, и одержимый будут биться с очищением до последнего. В подобных случаях экзорцизм не всегда срабатывает, и если так, то неминуемо приходится убивать одержимого, а затем разбираться и с самим демоном, — хмуро закончила она.

— Ничего себе! — объявил объединенный хор сенши, когда Ами замолчала вновь, чтобы перевести дыхание.

— Точно так, — согласилась Ами, — К несчастью, выяснилось, что когда сенши приходилось иметь дело с истинными демонами, они обычно прибегали к услугам либо священников, либо боевых магов. Оказалось, что, несмотря на то, что мы можем уничтожать демонов, это требует немалых усилий. Во времена Серебряного Тысячелетия лишь Серенити и Марс могли изгнать демонов из одержимых. Серенити использовала Кристалл, а Марс использовала свои умения священницы. Остальные чаще всего просто уничтожали их, как только находили.

Настроение собравшихся стало довольно мрачным, стоило им задуматься над словами Ами. Если она была права (а так обычно всегда и получалось) и если и когда они наткнутся на одержимого, то им, скорее всего, придется идти на убийство одного невинного, чтобы спасти этим остальных... а это не то, на что они готовы были пойти с радостью. Но... им и раньше приходилось иметь дело с не самыми лучшими раскладами, и принимать решения (вместе с последствиями), в которых не было ничего приятного. Ами с гордостью смотрела на то, как в ее подругах крепла решимость. Каждая из сенши ныне знала, что если они не сделают ничего, будущее, увиденное Рэй, непременно произойдет... и пока это будет в их силах, они пойдут на все, чтобы этого не произошло.

— Что хуже того, — продолжала Меркурий, — Похоже, что демоны отличаются довольно большим разнообразием, и каждый из их видов обладает своими собственными сильными и слабыми сторонами. Мы просто не сможем разбираться с ними по раз и навсегда отработанной схеме, каждый раз нам придется импровизировать, адаптироваться к новому врагу, в тот момент, как мы его увидим. — затем Ами просияла. — Хорошие новости, что со временем мы все сможем научиться их различать, а также то, что у каждого из них имеются свои уязвимые места. Некоторые из них уязвимы к огню, другие к электричеству, ну, вы понимаете, к чему я клоню. Используя свой компьютер, я смогу довольно быстро определять, что даст наилучший эффект, поскольку я знаю, где искать.

Ами осмотрела свою довольно хмурую аудиторию. — Плохая же новость заключается в том, что те существа, с которым мы имели дело прошлой ночью, были демонами типа 3. Они не самые мощные из всех, хотя и не самые слабые. С демонами вроде чертей мы сможем управляться довольно быстро, но они довольно хитры и вряд ли полезут в бой, если их не вынудить. Согласно компьютеру, нам, в основном, придется иметь дело с демонами "номерных" типов и, возможно, "именных" типов. С ними всем нам придется работать как одна команда. Если же мы наткнемся на демонов высших классов, "ограниченного" или, тем более, "неограниченного" типа, тогда у нас будут большие проблемы.

— Эммм, Меркурий, а что именно ты имела в виду под этими номерами, именами и ограниченными и неограниченными типами? — поинтересовалась Харука, и предвкушение на ее лице смешивалось с беспокойством. Сенши Урана явно жаждала приличного боя, но обладала достаточным здравомыслием, чтобы предварительно поинтересоваться об уровне мощи своих врагов.

— По большей части демоны "номерных" типов — низшие демоны. Они делятся на типы 1-10. Низшие из них — слабейшие из всех. Чем ниже число, тем слабее демон. Демоны "именного" типа довольно редки и действуют в основном как командиры среднего уровня, что-то вроде армейских офицеров не самых высоких рангов. Они, как я и говорила, появляются реже, но они и сильнее. "Ограниченный" класс — это что-то вроде старших офицеров, ну, знаете, тех, что пониже генералов, а "неограниченный" класс это вожди, вроде генералов или чего-то вроде этого. Они вполне способны управиться с младшими ками, с немаленькой вероятностью успеха. Если мы наскочим на одного из них, нам останется лишь молиться... и надеяться, что ками нас услышат.

Новости прошлись по ним всем как асфальтовый каток, и депрессия вновь охватила собравшихся.

— Согласно той информации, что мне удалось найти, мы вряд ли встретимся с демонами выше "именного" типа. Боевые Маги предположили, что существует какого-то рода договоренность между Адом и Небесами, что предотвращает вмешательство "высших" рангов. Нет никаких свидетельство о том, что кто-либо ухитрялся вызывать демона большего ранга, чем "именные". Но проблема в том, что если ритуал вызывания пройдет не так, как положено, они вырываются на волю, и в том месте воцаряется сущий ад... и я имею в виду, буквально. — закончила Ами.

Молчание повисло в комнате на несколько минут, пока сенши обдумывали сообщение Ами.

— Богиня сказала, что мы можем выиграть, — напомнила остальным Рэй, и вера сияла в ее глазах. — Это значит, что способ сделать это есть. Ни ками, ни сами Небеса не покинут нас, оставив злу. Мы можем победить.

И затем, постепенно, сенши, превозмогая страх, принялись составлять планы.

* * *

— Как прошел день, Касуми? Как твоя поездка? — поинтересовалась Набики, не отрываясь от газеты с биржевыми сводками.

— Все хорошо, — ухитрилась выдавить из себя ответ Касуми, но ее тон, которым она ей отвечала, все же привлек внимание ее младшей сестры.

— Сестренка, что произошло? Что-то по тебе не похоже, что все так уж в порядке. Это Хаппосай? Хаппосай тебе что-нибудь сделал?

Набики обратила все свое внимание исключительно на свою старшую сестру, одновременно планируя жуткую месть, если старый извращенец был хоть боком причастен к тому, что расстроило Касуми. Хотя Набики не думала, что так оно и было, Касуми была единственной, не считая тети Нодоки, их тех, к кому извращенец даже и не приближался.

Касуми выглядела ужасно. Для наметанного взгляда Набики было ясно, что она даже недавно плакала.

— Нет Хаппосай ничего мне не сделал. Просто... кое-кто из наших друзей серьезно пострадал, в поединке.

— Ранма? — тут же выпалила Набики, и ее ледяная маска, обычно демонстрируемая миру, соскользнула, предъявив на всеобщее обозрение девушку, что потеряла что-то, что даже и не ценила лишь для того, чтобы потом осознать, что это, для нее, было более важным, чем она когда-либо осознавала.

Она не понимала, до тех самых пор как он исчез, насколько много он для нее значил. Для нее это было шоком, осознать, что он был ее другом... и мог бы стать и чем-то большим, если бы она не была столь слепа. Она не осознавала, сколь много времени в действительности он проводил вместе с нею, разговаривая с ней, пытаясь разглядеть, что кроется, что она прячет за своей отчужденностью и холодом. Сказать, что, осознав это, она была изумлена, было бы все равно, что ничего не сказать.

После того как он ушел, Набики осознала, что те минуты, что он проводил с нею, каждый день, время, что она считала само собой разумеющимся, были одними из самых светлых моментов в ее жизни. После свадебной катастрофы, после того, как он простил ее, ей пришлось заново попытаться понять себя, глянуть на себе с новой стороны.

И лишь тогда она осознала, что Ранма тратил массу времени, чтобы понять ее, узнать ее настоящую. Осознала, что она не понимала прежде, что время, проводимое с ним, не ограничивалось исключительно ее "аферами" и "возможностям подзаработать", она осознала, что Ранма отнюдь не дурак. Под его маской "недалекого идиота" скрывалась довольно умная и понимающая личность. Невежественная, это да. Он знал об обычных вещах столь мало, что это практически казалось невозможным для обычного человека. Но, честно говоря, винить за это следовало не его, а ту среду, в которой он воспитывался. Набики прокляла свою собственную слепоту, стоило ей задуматься над этим и попытаться заглянуть в него поглубже, как она тут же осознала, какой дурой была все это время.

Он не был идиотом, которым она все это время его считала. Ей не потребовалось много времени (стоило ей взяться за это), чтобы распознать это. Черт, да он был гением! И она этого не увидала. Парень проводил в школе столь мало времени, сколько мог, но каким-то образом ухитрялся пройти все экзамены, даже при том, что большую часть своего времени в школе он проводил либо заснув на парте, либо с ведрами в коридоре.

И лишь после того, как он исчез, она осознала, сколь часто он делал для нее что-нибудь, чтобы поднять ей настроение, причем, зачастую делая это так, что она даже и не осознавала этого. Она осознала, что его интеллект не уступал ее собственному.

До тех самых пор, пока он не исчез, она не осознавала, что он знал обо всех ее "делишках" и что он позволял... Да, он действительно позволял ей делать все это. Проворачивать все те "аферы", что она сотворяла. Разумеется, в самом начале он не имел об них ни малейшего понятия, но после всего того времени, что он провел с нею, наблюдая, чем она занимается, он не стал тратить времени на то, чтобы останавливать ее. Когда Касуми раскрыла ей этот маленький факт, она увидела в нем то, что никогда не позволяла себе видеть. Не позволяла, до тех пор, пока не поняла, что он пытался быть... и был одним из ее друзей.

Набики знала, что тех, кого она могла считать своими настоящими друзьями, было не так уж и много. Одна-две из ее подручных, Кайо Мичиру и чуточка других, что сумели заглянуть под ее маску и ценили ее такой, какая она есть.

Набики обнаружила себя заинтригованной. Большая часть ее друзей была вместе с нею в школе, и лишь двоих из тех, кого она могла назвать "их с Касуми" друзьями, там не было. Ранмы и Мичиру. Ранма не было поблизости вот уже три месяца... а одна идея о том, чтобы Мичиру влезла в поединок, поединок боевых искусств... Это было смехотворно.

Но все равно, это было для нее важно, и она желала знать, кто именно пострадал. Набики также знала, что если Ранма и решит позволить кому-либо знать, где он и что с ним, Касуми будет первой в этом списке. Он всегда был к ней неравнодушен. Набики заухмылялась, припомнив первый раз, когда Ранма назвал ее онее-чан, и выражение лица Касуми, в тот момент, когда она осознала, сколь многое она для него значит, было поистине бесценным.

Должно быть, это он. Даже при том, что Мичиру не бывала здесь вот уже больше двух лет, она периодически виделась с нею, заглядывая в Джуубан. Мало того, они периодически связывались друг с другом по телефону и через Интернет. Черт, да она разговаривала с Мичиру всего два дня назад, и та ничего не говорила ни про какую дуэль! Если бы она не знала, что Мичиру немножко изучала кемпо, она бы и не подумала, что зеленовласая девушка может вообще иметь хоть какое-то отношение к миру боевых искусств. Обычной темой разговоров Мичиру (кроме ее "семьи") была лишь ее музыка. Черт, да Мичиру приходила к ним, чтобы передать им билеты на ее концерты! Одним из маленьких удовольствий, что Набики себе позволяла, и состояло в вытаскивании с самого дна ее шкафа своего вечернего платья и походов на выступления ее подруги. Единственным условием, которое ставила Мичиру, давая ей эти билеты, было, что они никогда не должны перепродаваться. Либо она и Касуми сами пользуются ими, либо отдают их кому-нибудь даром. Это условие Набики никогда не нарушала, даже в самые трудные дни.

Мичиру была также удивительно хорошей слушательницей, и всегда могла дать совет, когда это было действительно необходимо. Она никогда не отказывала Набики в поддержке, никогда не отворачивалась от нее, когда ей нужно было выговориться. Рассказать о своих бедах и проблемах. Нет, Мичиру всегда выслушивала ее, внимательно, обдумывала сложившуюся ситуацию и (чаще всего) давала совет, что и оказывался наилучшим в этом положении. Единственная сфера, в которой Мичиру всегда проваливалась, были парни... и с учетом ее предпочтений, Набики могла это понять. Лишь однажды она видела Мичиру ошарашенной, когда она призналась ей в своих крепнущих чувствах к Ранме. Тогда она абсолютно четко дала ей понять, что ни к чему хорошему это не приведет. Странным было то, что за всем этим явно крылось что-то еще. В голосе Мичиру зазвучала странная печаль, стоило ей узнать, что Набики неравнодушна к Ранме. Сперва она подумала, что Мичиру ревнует, но, после некоторых размышлений, отбросила это идею. Набики знала, что у Мичиру есть постоянная подруга, подруга, которая отвечала ей взаимностью, невзирая на периодические скандалы по поводу взглядов, бросаемых Харукой налево.

Теплая улыбка появилась на лице Набики, стоило ей припомнить, как они с Касуми утешали Мичиру после очередного "непростительного проступка" Харуки. Мичиру, похоже, наслаждалась обществом девушек семьи Тендо. С учетом этого, было довольно странно услышать мнение Мичиру, посоветовавшей забыть о Ранме как можно скорее. Но, после обдумывания всего того, через что Ранма тогда проходил, Набики неохотно согласилась с Мичиру... хотя иногда ее посещали сны, сны о том, как бы все было, если бы их первый день знакомства прошел иначе. Могли бы тогда они с Ранмой стать чем-то большим, чем просто друзьями?

— Ну, Касуми, рассказывай. Как там Ранма, где он? — осведомилась Набики со всезнающей ухмылкой. Увы, ответ Касуми был абсолютно неожиданным, и она в шоке застыла.

— Это была Мичиру. — всхлипнула Касуми. — Я солгала вам всем вчера.

— КТО?!!! Ты ЧТО?!!!! — едва не заорала Набики.

Одна идея, что Касуми могла солгать, была равносильна той, что Мать Тереза заколачивает бабки на благотворительности.

Оглядевшись по сторонам, на всякий случай, чтобы никто не мог их слышать, Набики жестом предложила ей продолжать.

Старшая Тендо хлюпнула носом, в мыслях все еще пребывая с Мичиру и ее ранениями. Она бы никогда не заговорила об этом с Набики, но это было частью "Большого Плана" Мичиру, раскрыть ей некоторую информацию об ее боевых умениях. Набики должна была узнать об этом. Рано или поздно это все равно выйдет наружу, особенно если они вместе поступят в университет, как надеялась Мичиру. Касуми знала, что Мичиру еще не определилась, говорить ли Набики о том, что она и есть Ранма, была им прежде, но некоторые моменты, признавала Мичиру, ей все же стоило рассказать "Неримской вымогательнице".

Невзирая на всю серьезность положения и всю тяжесть ран, полученных Мичиру ранее, Касуми едва сумела задавить в себе смешок. Одна мысль о том, чтобы "Ранма" мог создать "Большой план" и неукоснительно придерживаться его, могла показаться смехотворной, не знай она больше о дальнейшей жизни его после "побега" из Неримы. О жизни как Мичиру. В мастерство Мичиру по этой части она вполне могла поверить, но чтобы это смог сделать невежественный Ранма... нет.

Мичиру знала, что, в конце концов, Саотоме Генма и Тендо Соун узнают от Хаппосая (или от кого-нибудь еще) о ее статусе Мастера школы Непрерывной Адаптации. Хорошо зная эту парочку, Мичиру ожидала, что они взбесятся, узнав о появлении еще одного Мастера того, что они считали "своим" Искусством. Невзирая на то, что они знали о том, что Хаппосай уже тренировал двух других девочек Искусству Непрерывной Адаптации, эти его ученицы НЕ были Мастерами и БЫЛИ ДЕВЧОНКАМИ. Так что, с точки зрения Соуна и Генмы, в счет они не шли. Они также, наверняка, проигнорировали и тот факт, что Хаппосай был грандмастером и мог тренировать, кого хотел. И, разумеется, Мичиру не собиралась терпеть больше их выходки... или видеть их вообще, кроме как издали и по самым неотложным поводам. Именно поэтому ее "План" включал в себя Набики, для "минимизации" ущерба.

И хотя ее мысли были несколько спутаны, благодаря всем тем эмоциям, на которые был щедр этот день, Касуми знала, что должна придерживаться заранее составленного сценария, с которым она уже согласилась.

— Мичиру обучалась стилю Непрерывной Адаптации под руководством дедушки Хаппосая...

— Она ЧТО?!!! — возопила Набики, и ее обычная маска невозмутимости слетала напрочь, перед такими ошарашивающими новостями.

— Она училась под руководством дедушки и вчера вызвала его на поединок за право практиковать его стиль как Мастер.

— Ты шутишь, да? Ведь так? — Набики не могла бы вложить в эти слова больше изумления и недоверия, даже если бы попыталась это сделать сознательно. — Да-а, Аканэ взбесится, стоит ей об этом узнать.

Касуми могла лишь кивнуть. Да, она любила свою младшую сестру, но определенно не собиралась помогать ей в той ситуации, в которой та сейчас оказалась. Ее маленькая сестренка переживала сейчас не самые лучшие времена. Она до сих пор так и не знала, что ей думать в связи с исчезновением Ранмы. Настроение Аканэ металось между гневом, депрессией, горечью и страданием, и так постоянно. И Касуми, и Набики знали, что она любила парня с косичкой, и знали, что сам Ранма тоже любил Аканэ. Проблема была в том, что ни он, ни она не могли заставить себя признать это. Да, действительно большая часть вины за это лежала исключительно на Генме и их отце, но все же Аканэ сама приложила немалые усилия, чтобы все так и было. Аканэ обладала чересчур развитым собственническим инстинктом и была готова в любую секунду возложить всю вину на Ранму, кто и сам в свою очередь был быстр на язык, как только дело доходило до ответов на ее оскорбления своими собственными. Все упиралось в доверие, и, несмотря на то, что Аканэ любила Ранму... она ему просто не верила, когда рядом с ним появлялась какая-либо еще девушка. Именно это все и привело к исчезновению Ранмы.

Помотав головой, Набики переключилась с размышлений о корнях бед Аканэ и Ранмы на более насущные проблемы. Она знала, что Мичиру изучала немножко боевые искусства, но никогда не подозревала, что дело может дойти до такого. Черт, да она просто была не похожа на человека, который может этим увлекаться. Черт, да она в ее присутствии вообще никогда не упоминала о своем интересе к стилю Непрерывной Адаптации или о Хаппосае. Она не говорила о нем ни слова, хотя Набики неоднократно устраивала долгие монологи о старом извращенце и о тех проблемах, которые он устраивает семье Тендо. Набики отчаянно обшаривала свою память, пытаясь найти хоть что-то, что могло ей намекнуть на возможность подобного развития событий. Помимо того, она не знала, как такое могло произойти, и если и было что-то, что Набики Тендо одновременно обожала и ненавидела, это были тайны, которых она еще не знала. Как и Ранма, она обожала вызовы, и так же, как и Ранма, она ненавидела проигрывать.

— И насколько серьезно Мичиру проиграла? — нерешительно поинтересовалась Набики.

— Она не проиграла, — отозвалась Касуми, — но пострадала она довольно сильно.

— ОНА ВЫИГРАЛА?!!! — завопила Набики, вновь застанная врасплох. — Как? И с ней все будет в порядке?

— Да, с ней все будет в порядке, и да, она выиграла. Теперь дедушка будет вынужден дать ей статус Мастера.

— НИЧЕГО СЕБЕ... — Набики все еще не могла поверить в то, что тихая и добрая Мичиру способна вызвать грандмастера стиля Непрерывной Адаптации на поединок, и при этом выиграть его. Черт, да даже Ранма никогда не мог победить Хаппосая всерьез, ухитряясь лишь избавляться от него на некоторые промежутки времени.

— Да, я знаю. Дедушка тоже был в шоке, или будет, когда очнется. — В этот раз Касуми не смогла сдержать смешка, одного из тех, что отчаянно желали выбраться наружу внутри нее.

— Так с чего это она так неожиданно решила поставить меня обо всем этом в известность именно теперь?

— Она сказала, что ей, скорее всего, потребуется твоя помощь, чтобы разобраться с отцом и дядей Генмой.

Набики кивнула, — И что именно она от меня хочет?

— Пока ничего. Она просто хотела чтобы ты знала это, на тот случай если ей потребуется помощь в том, чтобы доказать им свое право на звание и практикование стиля. Да, и мы обе приглашены к ней домой где-нибудь через пару недель.

С довольно злорадной (для нее, как минимум) ухмылкой, Касуми продолжала, — И Мичиру сказала, что у нее, к тому времени, будет для тебя сюрприз.

Набики ухмыльнулась, прошло довольно много времени с тех пор, как они в последний раз проводили время вместе, и если и было что-нибудь, в чем Набики была уверена на все сто, так это в том, что с Мичиру и Касуми рядом уж точно никогда не соскучишься. Хотя это было довольно странно. Все трое, они встречались вместе довольно часто. Редко когда промежуток между встречами превышал пару недель, но до сих пор они ни разу не бывали у Мичиру дома, а она у них... и, если подумать, Мичиру никогда не знакомила их со своей семьей. Она говорила о них все время, но каким-то образом их пути ни разу не пересекались.

* * *

Васю стучала пальцами по своей голографической клавиатуре, обрабатывая данные, что продолжали поступать от ее "пациентов" в лаборатории. Данные были невероятными. Похоже, в ее пациентах было много того, что не различишь с первого взгляда. Мичиру была окружена не одним, а целыми тремя различными слоями магии, юная девушка с фиолетовыми глазами — одним, и даже парень с банданой двумя собственными. Единственным, в ком магии не было ничуть, был тот, кого Мичиру звала Хаппосаем, но даже и он поставлял не менее интересные данные. Увы, прежде чем она смогла углубиться в полученные данные повнимательнее, глаза Васю округлились, стоило ей заметить резкий пик на одном из мониторов. Линии буквально взбесились, а затем, секундой позже она услыхала небольшой взрыв в глубине помещения.

* * *

Хотару открыла глаза и тут же отметила, что все, что она могла видеть, имело странный зеленоватый оттенок. Она все еще не пришла в себя полностью, и чувствовала себя несколько слабовато. Последнее, что она помнила, как какой-то парень напал на ее маму. Она попыталась остановить его, но он продолжал бежать, не обращая внимания на ее крики. Последним, что она помнила, был удар... и боль, сильная боль.

Хотару огляделась по сторонам и обнаружила себя заключенной в какой-то прозрачной трубе. Она чувствовала, что ее тело поддерживает и ласкает теплая зеленая жидкость, в которую она погружена целиком. Скосив глаз вниз, она увидала кислородную маску, закрывавшую ее нос и рот, позволяя ей дышать. Ей потребовалось еще несколько секунд, чтобы осознать, что на ней нет одежды и что она плавает внутри этой трубы. Решительно выкинув весь дурман из своей головы, она устремила взгляд за пределы трубы. Она явно находилась в лаборатории какого-то вида. Рядом с ее трубой были и другие такие же. В одном из них она могла видеть Мичиру-маму, плавающую внутри, все еще без сознания. Дальше она могла видеть еще две трубы, также занятые. Как минимум, ей так казалось, поскольку мониторы наверху каждой трубы моргали, беспорядочно и хаотично (хотя, скорее всего, это было не так), так же, как и мониторы на трубе ее мамы.

Оглядев внимательно свою прозрачную клетку, Хотару попыталась найти способ из нее выбраться. К несчастью, поиски эти оказались бесплодными. Поверхность прозрачного материала была гладкой, без каких-либо швов и изъянов. Крышка была металлической, или из чего-нибудь в этом роде, и без какого-либо люка или петель на ней. Она была замурована внутри, и отсюда не было никакого выхода!

Приступ паники ошеломил ее. Она не знала, где она находится, ее мама также была заточена в клетку, и она знала, что Мичиру-мама серьезно пострадала в бою с ее старым сенсеем... и где бы они не находились, это был ТОЧНО не госпиталь. Интерьер помещения напоминал ей что-то вытащенное из "Звездный Войн"... или из Темного Королевства. Хотару не знала, что тут происходит, но одно она знала точно — она хочет НАРУЖУ и НЕМЕДЛЕННО. Лаборатория слишком сильно напоминала ей рабочее место ее отца, а она помнила слишком хорошо, что творилось в том месте.

Дотянувшись до суб-пространственного кармана, Хотару ухватила свой хеншин-жезл, и прошептала фразу трансформации. Внутри трубы не было достаточно места, чтобы размахнуться ее оружием как следует, кроме того, она не думала, что это будет хорошей идеей, запускать "Silence Glaive Surprise" пока она все еще внутри. Вместо этого она воздела его вверх и использовала как своего рода консервный нож, выпилив им дыру в крышке. Крышка рухнула на пол, искря во все стороны. Секундой позже она уже была на свободе, стоя посреди дымящихся обломков ее бывшей клетки, зеленая жидкость плескалась у нее под ногами, вместе с осколками бывших прозрачных стен. У Хотару был план, она собиралась вытащить маму из трубы и сбежать отсюда, прежде чем их пленители вернутся.

Двинувшись к клетке мамы, Сатрун сделала три точных разреза, Глэйв прорезал ультра-технологичный материал так, как будто его вообще здесь не было, жидкость принялась хлестать из щелей. Меньше чем через минуту, она уже держала свою, все еще не приходящую в сознание, маму в своих руках. Обнаженную и скользкую как угорь от этой зеленой жидкости, ее было практически невозможно удержать, но с силой, что у нее не было в нетрансформированном виде, Сатурн выдернула Мичиру из трубы и осторожно положила на пол.

Быстрая проверка показала, что, к ее изумлению, кости Мичиру практически срослись, хотя уровень ее жизненных сил был все еще слаб. Опасно слаб. Это ее смутило. Как долго они были здесь? Они были здесь пленницами, или им все же пытались помочь? Не очень-то уверенная в оценке своих действий, Хотару попыталась обдумать все это. Ей не потребовалось много времени, чтобы придти к определенному выводу... она просто не обладает достаточным количеством сведений, чтобы делать каким-либо выводы. Она могла лишь надеяться на то, что ее мама ими обладает. Может быть, Мичиру-мама знала, что здесь происходит. Положив Глэйв Безмолвия рядом, так, чтобы до него можно было дотянуться, она осторожно коснулась ее рукой, ее прикосновение было легким, как касание крыла бабочки, и позволила своей исцеляющей силе излиться наружу. Все это заняло больше времени, чем она рассчитывала, агонизирующе долгие минуты тянулись одна за другой, прежде чем Мичиру пошевелилась. Веки ее задрожали и затем раскрылись, и смущение был ясно видно в ее сапфировых глазах.

— Хотару? — произнесла Мичиру, уставившись прямо в обеспокоенные фиолетовые глаза своей дочери. — Где это мы?

— Я тоже не знаю, мама. Последнее что я помню, какой-то парень ударил меня, когда я пыталась остановить его, чтобы он на тебя не нападал.

Хотару съежилась, увидав то холодное выражение, появившееся в выразительных сапфировых глазах ее мамы.

— Это я помню. Рёге сильно повезет, если он успеет сдохнуть сам, до того, как я до него доберусь. — Взгляд Мичиру вновь устремился к Хотару, — А теперь, почему ты здесь, почему в таком виде, и что именно ты делала на том лугу?

Прежде чем кто-либо из них успел сказать еще хоть слово, тихий смешок прервал их, и кто-то обратился к ним мягким голосом.

~~ Конец 10 главы~~

Автор:
Ranger5
ranger@accessus.net