Автор: Ranger5

Перевод на русский: Siberian Troll

Томбойка вовеки

Глава 5 — «Ужин и Танцы?»

— А ты когда-нибудь думала о том, чтобы завести ребенка?

Слова эти рикошетом скакали в голове Харуки, пока она пыталась осознать смысл, скрывавшийся в них. Нет, понять их было несложно, в конце концов, это был обычный вопрос в форме простейшего сложносочиненного предложения. Но вот что было действительно сложной задачей, так это разобраться, что именно им подразумевалось. Обе они были еще молоды, и у них в запасе были буквально сотни лет на то, чтобы подумать о детях. Если только они не погибнут, пытаясь воплотить Хрустальный Токио в реальность. Все знаки (с учетом тех крупиц, что удалось выжать из Чиби-Усы) были за то, что у них это получится, и до этого они доживут, так что в чем проблема?

Светловолосая сенши покопалась в памяти, пытаясь выудить что угодно, любой намек на то, что могло послужить инициатором подобной ситуации, но от заданного вопроса это все равно избавить ее не могло. Тем не менее, вновь и вновь она копалась в памяти, пытаясь найти в прошлом хоть мельчайший намек на столь внезапно возникшее у ее возлюбленной желание обзавестись своим собственным ребенком.

Благодаря тому, что вопрос был задан неожиданно и не имел никакой связи с предыдущим их разговором, Харуке вовсе не требовалось отвечать сразу, и она сумела обратиться к своему опыту сенши в области неожиданно возникающих ситуаций. Оказавшись пред лицом абсолютно новой или неизвестной (или чаще всего опасной) ситуации Сэйлор Уран реализовывала одну из двух своих привычных тактик. Она либо атаковала незамедлительно, либо отрывалась, выгадывая время на то, чтобы придти в себя и выработать удобоваримый план. Проблема была в том, что из двоих Внешних сенши именно Мичиру занималась планированием и обдумыванием, сама она предпочитала атаковать.

Несмотря на то, что особых лавров на полях битв разума Харука не снискала и была страстной поклонницей первого варианта, а отнюдь не второго, даже она превосходно знала, что бывают времена, когда незамедлительный бросок в атаку не приводит ни к чему хорошему, вместо этого лишь стремительно ухудшая и без того не лучшую ситуацию. И она точно ЗНАЛА, что вариант один в данном случае сделает все хуже. Гораздо хуже. Если Мичиру говорила все это серьезно, а не выкидывала очередную из своих шуточек, атака на нее, даже словесная, может вбить между ними такой клин... Харука предпочла бы повыдирать себе все зубы без наркоза, чем рисковать утратой синеглазой девушки, сидящей напротив нее, соблазнительно изогнувшись. Мичиру была не просто возлюбленной, она была частью ее души, была ее жизнью. Ничто не пугало Харуку так, как риск утраты Кайо Мичиру, даже возможность уничтожения или развоплощения Хрустального Токио целиком, хотя вслух она бы в этом никогда не призналась.

И таким образом, со ртом, все еще раскрытым в изумлении и продолжая пребывать в шоке, Харука отчаянно пыталась придти в себя и собрать остатки своего некогда имевшегося спокойствия с помощью одного из ее немногих не связанных с чрезмерной активностью умений, знакомого ей из ее опыта в боевых искусствах, успокаивающей и позволяющей сосредотачиваться мантры, изо всех сил надеясь на то, что свой обычный эффект она на нее окажет.

Сглотнув несколько раз, она нервно схватилась за свой бокал, заглотив шипучую и жутко дорогую жидкость разом, словно дешевое и обычнейшее пойло в одной из забегаловок даунтауна.

— Э-э, я... — попыталась она начать, голосом, поднявшимся на пару октав выше, чем обычно, напоминая скорее Цукино Усаги, чем себя. Услышав писклявые нотки в своем голосе, Харука замолкла, сделала глубокий вдох и лишь затем продолжила.

— Ты только что сказала, что тебе хотелось бы завести ребенка?

Девушка в смокинге смотрела на то, как Мичиру продолжала разглядывать свою тарелку с так и не съеденной пастой, изучая ее столь пристально, будто в этой мешанине лапши и соуса скрывались все важнейшие тайны вселенной.

— Не совсем так, — тихо сказала Мичиру, и в голосе ее отчетливо слышалась столь нехарактерная для нее нерешительность.

— Не совсем так? — повторила Харука, ошеломленная столь явным проявлением эмоций. Она видела Мичиру выступающей перед залом, битком набитым слушателями, музыкальными критиками и другими профессиональными музыкантами, и в ней не было ни капли страха. Она видела Сэйлор Нептун стоящей пред лицом неизбежной гибели во имя их Королевы, и без колебания принимающей долг, возлагаемый на нее верностью к ней. Во всех этих случаях она проявляла меньше эмоций, чем в этом их разговоре. Глубоко внутри себя Харука чувствовала их; расходящийся свет их любви, пламя их страсти, разделяемой с Мичиру, придало ей сил. Ясно было как день, что эта тема была жизненно важна для Мичиру, а что было важно для ее возлюбленной, было важно и для нее.

— В действительности я спрашивала, думала ли когда-либо ты о том, чтобы нам завести ребенка.

Харука сглотнула вновь, пытаясь взять себя под контроль.

— Э-э... — с осторожностью сапера на минном поле она принялась формулировать свой ответ, — Я, э-э... не очень-то э-э... оснащена необходимым для этого оборудованием... — отвечала она, ухитрившись выдавить из себя неуклюжий смешок. Голос ее дрожал, даже несмотря на то, что в этот раз от нее не требовалось незамедлительного ответа. Пытаясь придать данной теме чуточку легкомыслия, она добавила, — Как, впрочем, и ты.

Когда Мичиру подняла свой взор вверх, в сапфировых глазах ее читалась решимость и стремление. Глядя в них, Харука осознала, что Мичиру была серьезна в этом вопросе, серьезна до жути. Даже Харука, бывающая временами туповатой и не особенно наблюдательной, в этот раз была буквально захлестнута глубиной эмоций, увиденных в них. В обычных условиях ее возлюбленная демонстрировала миру маску безмятежности, опускавшуюся лишь в кругу ее семьи или в разделяемые с нею моменты страсти. Но теперь, прямо сейчас этой маски не было... она УШЛА. Смысл вопроса сменился, ныне он стоял так — какой эффект желание Мичиру завести детей окажет на их отношения и какой эффект на них окажет отказ удовлетворения этого желания. Потенциальная угроза их любви заставляла ее жутко нервничать, и, может быть, даже чуточку злиться. Как именно поступит Мичиру, если она откажется, не станет ли она искать себе другую, ту, которая согласится с ее желанием? Предпочтет ли она ей кого-то еще, к примеру, мужчину, что даст ей то, что она желает?

Харука временами могла быть ненаблюдательной ... не улавливать намеков и мимолетных следов эмоций, но вот тупой она не была точно. Она слышала разговор Хотару и Чиби-Усы, и ей тоже хотелось знать, кто такая эта Касуми, и не заменит ли эта Касуми ее, в случае ее отказа? Тряхнув головой, Харука избавилась на время от своих страхов, вместо этого направив все свое внимание на свою спутницу.

— Но если бы мы могли...

— Раньше я никогда об этом не задумывалась... — созналась Харука. Никогда прежде она не видала Мичиру настолько открытой и беззащитной как сейчас. Это пугало ее до жути и, что самое интересное, заодно пробуждало в ней желание. Ей хотелось сделать для своей возлюбленной нечто большее, чем просто обнять ее и держать, хотелось доказать ей свою любовь чем-то большим, чем просто слова.

— Ну, я хочу сказать, мне всегда нравились девушки, а не парни, — продолжала Харука, — Так что я никогда и не думала об этом.

— Никогда? — и вновь голос ее был тих, и в нем слышалась печаль, скрывавшаяся внутри.

— Ну-у — нерешительно созналась Харука, — Думала пару-тройку раз, когда Хотару была еще младенцем. Ты, когда возилась с нею, была такой счастливой.

— Так если бы был способ нам обзавестись ребенком, ты бы согласилась?

Харука вздохнула, — Ты же знаешь, я никогда сразу ни от чего не отказываюсь, — она продолжила, — Так, хитрюга ты мелкая, рассказывай, что ты опять задумала?

В этот раз вздохнула Мичиру, и теплое ее дыхание коснулось щеки Харуки, сидевшей по другую сторону их столика. — Я не желаю, чтобы ты "сдавалась" и соглашалась лишь из-за того, что я хочу нашего собственного ребенка. Это должно быть нечто, что мы обе желаем, и нам нужно поговорить об этом и с Хотару тоже. — Мичиру сделала паузу, прежде чем продолжить, и в это раз в ее голосе слышалась страсть и желание защищать ее любой ценой, — Я не хочу, чтобы она думала о том, что мы любим ее меньше и желаем заменить ее кем-то другим.

Уставившись в воцарившейся тишине прямо в глаза Мичиру, Харука ощутила, как что-то внутри нее сломалось... нет, желание принялось исчезать, и это несказанно ранило ее. Даже несмотря на то, что она все еще была под воздействием шока, полученного в ходе столь неожиданного разговора, она осознавала, что Мичиру имела в виду именно то, о чем говорила. Знала, что если она не захочет завести ребенка, Мичиру сдастся и позволит своей мечте умереть. Собрав всю храбрость, что у нее еще оставалась, Харука вмешалась прежде, чем ее возлюбленная вновь начала говорить. Потянувшись, она взяла одну из рук Мичиру своими.

— Я не говорила, что не хочу детей. Я сказала лишь, что не могу дать их тебе.

Эмоции, испытываемые Харукой, превратились в жуткую мешанину. Она знала, что не может дать Мичиру то, чего она желает. Обе они были женщинами, и, невзирая на все чудеса современных технологий, она еще ни разу не слышала о том, чтобы кто либо сделал ребенка из двух женских яйцеклеток. Может, мужчины и не привлекали ее, но она знала, что если тебе нужен ребенок, то без них уж не обойтись.

Не очень-то знакомая эмоция медленно, но верно прокладывала путь в сердце сенши Урана, страх. Она знала или, как минимум, думала, что знала о том, что Нептун любила ее. Если бы ее спросили об этом раньше, до этого вечера, она бы тут же подтвердила это, уверенно, без каких-либо колебаний.

Сомнения не унимались, страх становился все больше и больше, подавляя ее и заставляя ее содрогаться. Да, Мичиру была ее возлюбленной, и была ей уже два года, но она также знала, что до встречи с нею и до того, как они стали возлюбленными, Мичиру была девственницей. Столь красивая девушка, как Кайо Мичиру, никогда и ни с кем не встречалась до нее. Нептун никогда не была ни с одной другой женщиной, не говоря уже и о мужчинах, и отдала себя всю Тенно Харуке. В первый раз, когда они были вместе, Мичиру ужасно нервничала. Это было для нее шоком, даже сейчас было, но заставляло ее испытывать дрожь при одной мысли о том, что она была первой, кто познала Мичиру, первой, разделившей вместе с нею наслаждение, первой, давшей ей узнать, что это такое, любовь.

Харука знала из первых рук, что Мичиру интересуется женщинами. Со сладострастной ухмылкой на лице она припомнила, насколько сильно девушка с аквамариновыми волосами обожала заниматься любовью с нею, принцесса Нептун была практически ненасытна, стоило ее разбудить.

Но все-таки страх оставался с нею, прячась где-то в темных уголках ее разума, страх того, что Мичиру однажды пожелает узнать, на что это похоже, заниматься любовью с мужчиной. Страх был небольшим, практически несуществующим, но он все же был. Харука в действительности не особо и опасалась того, что ее однажды променяют на мужчину, но могла ли она быть в этом уверена абсолютно точно, прямо теперь, глядя в ее большие сапфировые глаза, в которых читалось ничем не прикрытое желание детей?

Все эти параноидальные мысли промчались сквозь голову Харуки за пару секунд, вплоть до того момента, когда она осознала, насколько нелепыми они были. Никогда ранее она не видала, чтобы Мичиру вообще обращала такого рода внимание на мужчин, мало того, она неоднократно была свидетельницей обратного, не один раз ее спутница выражала свое четкое неприятие подобной идеи.

Ее личный опыт лишь подтверждал это. Даже несмотря на то, что они стали возлюбленными давным-давно, потребовалось уйма времени для того, чтобы сенши Нептуна могла даже подумать о том, чтобы использовать какие-либо "приспособления", напоминающие формой мужской орган, и еще больше времени на то, чтобы она, наконец, согласилась использовать их. Вначале Харука думала, что Мичиру могла быть жертвой изнасилования. Степень реакции, с которой она отреагировала при первой ее попытке использовать дилдо в качестве элемента, могущего дополнить их личный опыт чем-либо новеньким, рассказала ей больше о ней, чем Нептун могла даже догадываться. Но даже и это объяснение не закрывало всех белых пятен, и не очень-то подходило. Это было довольно странно, ни одна девушке из тех, с кем она встречалась ранее, не демонстрировала подобной реакции, ни одна не выглядела настолько напуганной и ужасающейся при одно мысли о том чтобы использовать... такие способы во время занятий любовью. Некоторые из них также не могли и думать о том, чтобы быть с мужчиной, но они не возражали против такой искусственной подмены, занимаясь любовью с другой женщиной. Для Мичиру же, с другой стороны, это больше напоминало какую-то фобию, ее чуть ли не вывернуло при одном виде этих "игрушек", когда она в первый раз их принесла.

— Харука, ты опять куда-то ушла?

И вновь сенши Урана пришлось спешно избавляться от своих раздумий, и возвращаться в реальный мир и к вопросу, заданному ей ее возлюбленной, вопросу, на который она так и не ответила. Собрав всю свою храбрость, Харука принялась отвечать.

* * *

Ранма тихо игралась со своим ужином, впервые за очень долгое время ее аппетит куда-то подевался и не желал выходить. И действительно, в то время как Мичиру давным-давно уже утратила обыкновение заглатывать еду со скоростью бывшего себя или, скажем, Цукино Усаги, для возмещения энергетических затрат пропитанного боевыми искусствами тела калорий требовалось довольно много. Поскольку ей не хотелось демонстрировать всем остальным, сколько именно она ест, ей приходилось потреблять блюда с большим количеством углеводов, вроде протеиновых коктейлей и энергетических плиток, вдобавок в обычной еде. Это предоставляла ее телу необходимые калории и в то же время позволяло не выделятся среди остальных людей. Единственное, что в ней в этой жизни не изменилось — любовь к вкусной еде, хотя и с одной уступкой — порции были маленькие, по крайней мере, в тех случаях, когда она была не одна.

Сегодняшним вечером аппетит предал ее. Даже пятизвездочный ужин, что стоял пред нею, не мог привлечь ее внимания, сфокусированного всецело на ее возлюбленной. То, что именно Тенно Харука ответит на ее вопрос, для нее было важно, жизненно важно. Ее нынешняя жизнь была несравненно лучше предыдущей. Даже опасности, которым она подвергалась, будучи сенши, лишь подчеркивали ее наслаждение этой жизнью. Ее семья жила вместе с нею, и это было просто здорово, и да, она любила Харуку, Хотару и даже Сецуну больше жизни, но все равно она мечтала еще об одном ребенке, ее собственном.

И теперь, когда она поделилась своей мечтой с возлюбленной, она не преставала себя спрашивать, не перегнула ли она палку. Неприкрытый шок, выписанный большими буквами на лице Харуки, несколько напугал ее... хорошо, больше чем несколько. Значительно больше.

Она спланировала это давным-давно. Мимолетная ухмылка промелькнула по ее лицу при мысли о тех, кто всегда считал Саотоме Ранму физически неспособным к планированию чего бы то ни было. Возможно, они были правы, вплоть до своих последних дней в Нериме он лишь реагировал на все те ситуации, в которые попадал, вместо того, чтобы проявлять инициативу и разрешать проблемы до того как они обернутся катастрофами. Взросление, в облике Мичиру, изменило все. Прежде чем она, скажем так, покончила со своим прошлым, она дала себе клятву воспользоваться всеми теми возможностями, что дает ее новая жизнь. Она решила не просто учиться тому, что упустила, она с восторгом ухватилась за возможность узнать новое, научиться думать, и вырасти над собой. И несмотря на то, что временами на возникающие перед нею не боевые проблемы она реагировала инстинктивно, ныне она имела привычку присматриваться к возможностям возникновения этих проблем и стараться предотвращать их еще до того, как они происходили, вместо пассивного сидения на месте и пассивной надежды на то, что проблемы эти каким-либо волшебным образом разрешатся сами.

Но даже сейчас лучшие из ее планов идеальными не являлись, и ей потребовалась немалая храбрость, чтобы спросить наконец-то Харуку, не возражает ли она против того, чтобы завести своего ребенка. Желание это билось внутри ее с тех самых пор, как они удочерили Хотару. Быстрое взросление Сатурн, разом, за одну ночь, превратившее их малютку дочь из младенца в школьницу, лишь усилило это желание. К ее собственному несказанному шоку и смущению, ей понравилось заботиться о ребенке. Ничто не могло умалить ее счастья, ни кормление, ни грязные пеленки, ни хронический недосып. Да, временами им бывало трудновато, но каждая минута пребывания с нею заполняла ее чувствами, ошеломлявшими ее саму несказанно. Безграничная любовь и желание защитить любой ценой ее ребенка, что навсегда останется с нею.

Да, она любила Хотару, но у нее так и не получилось вырастить ее как собственное дитя. Она отчаянно хотела еще одного ребенка, не для того, чтобы он заменил ей Хотару, ни один ребенок не заменит ее, но ради желания пройти с ним сквозь все. Наблюдать за тем как он растет день за днем, получить возможность вырастить его, уделяя ему всю имеющуюся любовь и участие, учить его с самого детства чести, мастерству и долгу. Не говоря уже о страстном желании иметь ребенка от своей возлюбленной и дать Хотару братика или сестренку, о котором можно заботиться, нечто, в чем Хотару нуждалась даже больше ее самой.

Ранма была готова оставить эту мечту, если придется, ради Харуки или Хотару, но не хотела этого делать, пока хоть раз не решится и попробует.

Оторвавшись от своего ужина, Ранма заметила, что Харука опять "отсутствует". Добиться неусыпного внимания от ее возлюбленной всегда было сложным делом. Ранма вполне сознавала, что большей частью виной этого являлся шок, вызванный ее вопросом. Несомненно, она поставила пред нею вопрос, над которым сама Харука до этого никогда прежде и не задумывалась, и Ранме пришлось все же признать, что задала она это вопрос без какой-либо подготовки. По крайней мере, со стороны Харуки это должно было выглядеть именно так. Абсолютно ясно было то, что ее слова выбили Харуку из колеи всерьез и надолго, явно лишив ее возможности думать и отвечать.

— Харука, ты опять куда-то ушла? — несколько нервно мурлыкнула она.

Ранма спокойно наблюдала за тем, как Харука с большим трудом пыталась собрать себя воедино. Эти долгие паузы, вне всякого сомнения, были тем, без чего она могла бы и обойтись, каждая секунда ожидания ответа Харуки была для нее вечностью. И наконец, спустя нескольких мучительнейших вечностей молчания, Харука наконец открыла рот, остановилась, и лишь затем, с решимостью, в немалой степени разбавленной жутчайшей неуверенностью, наконец заговорила.

— Ну, полагаю, мы сможем найти приемного ребенка. Может быть, Сецуна поможет нам вновь. Я не очень-то уверена в том, что мы сумеем получить разрешение... — Харука вновь заколебалась, — ... с учетом... — Размашистым жестом она указала и на себя и на Мичиру.

— Да, мы могли бы, но я имела в виду не это.

— Что же, — чрезвычайно осторожно запустила Харука пробный шар, — Что же именно ты опять задумала?

В этот раз долгую паузу выдала Ранма, собираясь с духом, обдумывая вновь и вновь все доводы.

— Что же, есть пара способов, — нерешительно начала она, но затем, более уверенно продолжила, — Есть в горном Китае одно проклятое место...

— Проклятое?!! — перебила ее Харука.

— Да. Каждый кто окунется там в источник, получает тело того, что там утонуло. Есть там один источник утонувшего парня...

— Ты шутишь, да?!! — вновь перебила ее Харука, голос ее взвился. Уставившись своей возлюбленной прямо в глаза, она увидала в них, что шуткой там и не пахнет. — Ты же несерьезно, ведь так? Я не...

— Позволь мне закончить, любовь моя, — в этот раз была очередь Мичиру перебивать. Черт, думала в это время синеглазая девушка, ну почему она перебивает меня, не так-то и просто говорить об этом... — Проклятье источников постоянно, но есть способы получить временное проклятье.

— Временное ПРОКЛЯТЬЕ?

— Да, — мягко отвечала Мичиру, — но я не думаю, что ты очень уж заинтересована в том, чтобы стать мужчиной, — Мичиру заколебалась вновь, — и я не уверена в том, что могу... смогу...

Мичиру сделала глубокий вздох, — смогу быть с мужчиной как... даже если и... даже если это будешь ты, и я уж точно не стану просить этого от тебя, — с некоторой долей своего обычного юмора она добавила, — Кроме того, я не очень-то уверена, как это отреагирует... — Мичиру завершила свое предложение жестом, как бы касаясь небольшого объекта

Облегчение Харуки при последних ее словах было видимо невооруженным взглядом, хотя Мичиру так и не поняла, с чего это Харука так гиперэмоционально отреагировала на столь небольшое предположение.

— Я думала над тем, чтобы лечь в клинику и оплодотворить одну из твоих яйцеклеток, так чтобы я потом выносила ребенка. Таким образом, он станет и моим и твоим сразу.

Затем Мичиру чуточку поддразнила ее, — Я не очень-то уверена в том, что ты сохранишь свой мужественный облик в смокинге на восьмом месяце беременности...

— Мичиру-чан, — шутливо зарычала Харука.

Улыбаясь своей возлюбленной, Ранма увидала облегчение, отразившееся на ее лице. Похоже, что даже и не одно, помимо облегчения оттого, что ей не придется вынашивать ребенка, ушло и гнетущее ее сильное беспокойство. О причине этого беспокойства сама Ранма не имела ни малейшего понятия, но исчезновение его у Харуки, принесло ей и самой некоторое облегчение.

— Действительно, любовь моя, я узнавала поподробнее, и это нетрудно сделать. Единственную проблему может составить Сецуна, если скажет, что у нас просто не будет на это времени с учетом выполнения наших обязанностей. Есть одна клиника в Нериме, что может сделать это и...

— Что и? — потребовала ответа Харука.

— Ну, я уже получила разрешение на использование донорского... семени, — тихо заметила Мичиру, — Мать его уже согласилась, таким образом, мы знаем все, что необходимо о доноре и о том, что у него нет никаких медицинских проблем, о которых нам стоит беспокоиться. — Ранма отчаянно надеялась на то, что Харука не станет интересоваться деталями, и расспрашивать ее о потенциальном отце. Возлюбленная ее зачастую оставляла, как она их называла, "скучные детали" ей, и она надеялась, вправду надеялась, что и этот раз не станет отличаться от других. Ей не очень-то хотелось рассказывать о своем прошлом Харуке прямо сейчас. Если Харука ее оставит...

— Кто он? — поинтересовалась Харука, заинтригованная проработанностью плана Мичиру. — Его мать или отец захотят навещать ребенка? В конце концов, он же будет и их внуком тоже, так?

— Не волнуйся, отец здоров, и у него нет никаких медицинских проблем, о которых стоит беспокоиться. Из него получится отличный донор, — уклонилась от ответа Мичиру.

— Понимаю, но кто он? — продолжала настаивать Харука. — И кто она, и что более важно, не захочет ли она навещать ребенка?

Мичиру нахмурилась, не имея ни малейшего понятия о том, насколько очаровательной это ее сделало. Было ясно, Харука уловила ее нежелание отвечать на этот вопрос. Одной из особенностей характера ее возлюбленной, которую она так ценила, была ее решимость, но прямо сейчас она с радостью променяла бы ее на обычную девичью забывчивость.

Она и вправду надеялась на то, что сумеет уклониться от ответа. Нодока и Касуми были единственными людьми из ее прошлой жизни, знавшие о том, что она в прошлом была Саотоме Ранмой, и, сказать по правде, она даже и матери первоначально признаваться в этом не собиралась. Но стоило лишь ее новой жизни наладиться, как она просто не смогла предотвратить возникновение прочных связей со своей матерью. Она пробовала стать для Нодоки чем-то вроде дочери, пыталась просто быть с нею друзьями, но, после десяти лет рядом, обнаружила, что любит ее даже больше, чем прежде. С того самого дня, как Нодока познакомилась с "Ранко", та отчаянно пыталась набраться смелости и сделать решительный шаг, тем не менее отлично зная — контракт с обещанием сеппуку вполне может быть исполнен. Она раскрыла ей лишь кто она есть и что побудило ее стать из Ранмы Мичиру. К счастью, годы, проведенные ей рядом с Нодокой в качестве Мичиру, часто навещавшей свою "тетю", тренировки под ее руководством и ее общество, сделали их ближе друг к другу, и их взаимоотношения оказались сильнее старой клятвы. Нодока приняла ее как Мичиру, приняла ее новую жизнь... стоило ей придти в себя. Потом она рассказала своей матери все, описала подробно все те проблемы и ужасы, что были в ее прежней жизни, жизни Ранмы, и насколько лучше в этом отношении ее новая жизнь, жизнь Мичиру. Тяжелее всего было убедить Нодоку в том, что проблемы с временными парадоксами были очень важны и лишь из-за этого она не попыталась вернуться к Нодоке сразу же, так, чтобы та могла удочерить ее и жить вместе с нею. Убедить в том, что она просто не могла рисковать утратой будущего, рисковать всем тем, чем они станут, не говоря уже о вреде, который это могло принести Хрустальному Токио. Ранма все еще гадала, знала ли об этом Сецуна, и провела не одну бессонную ночь, пытаясь разобраться как Ранма, рожденный парнем и воспитанный идиотом Генмой, мог также оказаться и реинкарнацией Сэйлор Нептун, женщины из Серебряного Тысячелетия. Но ответ на этот вопрос, если ей удастся когда-либо его найти, мог и подождать.

Ну ладно, к черту все эти размышления и воспоминания, прямо сейчас, здесь, она стояла перед вопросом, на который ей вовсе не хотелось отвечать. Правда. Ранма надеялась, хотя надежда эта была призрачной до жути, что Харука не свяжет в уме ее маму и Саотоме Нодоку — богиню меча, на которую Уран практически молилась. Она также знала и о том, что Харука в курсе, кто такой Саотоме Ранма, хотя, мнение сенши Урана о нем не было таким уж хорошим. Заслуженная им репутация в сфере боевых искусств сделала его известной личностью. Она знала, что Харука уважала его мастерство, его умения, но знала и то, что Харука относилась к юному бойцу с неприязнью, считая его бездельником, позорящим имя своей матери аферами с многочисленными невестами. Этого она одобрить никак не могла.

— Саотоме Ранма. — неохотно пробормотала Ранма. — И да, скорее всего она захочет встречаться с ребенком.

— Кто, еще раз?

— Саотоме Ранма. — в этот раз ее голос был практически неслышен.

— Не хочешь же ты сказать, что этот плейбой Саотоме Ранма, сын Саотоме НОДОКИ, чемпиона Японии по мечу на протяжении 10 лет подряд, сделал это для тебя?!!!! — голос Харуки поднялся до крика, привлекая к ним нежеланное внимание с других столиков. — Черт, да до тех пор, пока она сама не ушла, никто даже коснуться мечом ее не смог!

— Ну-у-у-у... да... — подтвердила Мичиру, пытаясь сопротивляться страстному своему желанию несколько раз, с размаху, долбануться головой об стол.

— И Как Это Ты Ухитрилась С Нею Познакомиться? — Харука выплевывала каждое слово по отдельности, медленно и неостановимо.

Ранма скривилась, чувствуя скрытые в ее тоне лед и пламя. Возможно, ее желание завести только их ребенка все же было ошибкой. Может быть, ей стоило оставить эту мечту там, где хранятся и другие несбыточные мечты, и просто использовать какого-нибудь безымянного донора, а мечта... бог с ней. В конце концов, у нее есть Хотару, которую она любит как своего собственного ребенка, а мечта получить настоящего наследника семьи, ее наследника, наследника ее тела могла бы и оставаться несбыточной. Но эта мечта так долго вела ее, и ей чрезвычайно не хотелось ее оставлять.

Ранма так надеялась избежать этого вопроса, но теперь ей приходилось думать, как разобраться со всем этим, не раскрыв при этом то, что она и есть Ранма. Ей очень не хотелось раскрывать эту тайну. И она решила следовать плану А. Раскрыть лишь ту часть, что касалась ее взаимоотношений с Нодокой как Мичиру. До тех пор, пока Харука не узнает о зеркале Нанбан, та не будет подозревать о ее тайне. До тех пор, пока Харука считает, что путешествовать в прошлое можно лишь Вратами Времени, и знает, что Плутон не позволит никому воспользоваться ими, тем более уж точно не Саотоме Ранме. Но все равно, Ранма сглотнула вновь, вернулся ее извечный страх, что Харука оставит ее ради другой, как только узнает о том, что она ранее была ОН.

Кроме того, она желала получить ИХ ребенка. Их обеих. То, что некогда было способом избавиться от амазонок, стало способом, который мог дать ей ребенка от женщины, которую она любила.

— Я знаю ее с детства, — тихо отвечала Ранма, надеясь, что этого хватит.

— С детства? А ты знала о том, что она мечница? — продолжала допрос Харука, все мысли о детях у которой ушли прочь, вытесненные новой темой.

— Да, знала.

— А ты когда-нибудь видела ее стиль боя?

— Да, — отвечала Ранма, молясь всем ками разом, чтобы на этом Харука и успокоилась.

— А ты когда-либо пыталась изучать его сама? — в этот раз, задавая вопрос, Харука уже знала ответ, негативный ответ. В конце концов, Мичиру на ее памяти ни разу не проявляла интереса к мечному искусству, а ее интерес к кемпо она всегда воспринимала как всего лишь хобби...

Ками, ну почему вы никогда не отвечаете на мои молитвы? — Да, любовь моя, пыталась.

— И?

— И что?

— Как это?

— Она одна из лучших, кого я когда-либо видела, — ответила Ранма правду.

— И как долго ты тренировалась под ее руководством? — Харука вцепилась в эту тему с упрямством бульдога.

— Харука. Саотоме Нодока была моим сенсеем на протяжении пяти лет. Я прекратила тренироваться с нею два года назад, до того как начались наши другие обязанности, и за два года до того, как встретила тебя, — осторожно отмеряя слова, отвечала Ранма. Каждое слово, сказанное ею, было правдой, но не всей правдой.

— И ты просто взяла и все бросила? После пяти лет тренировок с лучшей во все Японии? — неверяще произнесла Харука, — Но почему?

О, ками, только не это, взмолилась Ранма.

— Нет. После этого я училась у ее сенсея.

— Ты что?!!! — Сказать то, что Харука была шокирована, было бы преуменьшением года, столь же сильным, как объявление Фараона 90 чуточку испорченным мальчишкой, не хотевшим ничего такого. Хотя нет, преуменьшением десятилетия.

— Я училась у ее сенсея. — повторила Ранма, вновь молясь про себя о прекращении этого допроса. В принципе с той же эффективностью она могла молиться о том, чтобы вода текла вверх, а не вниз, или чтобы Усаги не ревела белугой каждый раз, когда Рэй дразнит ее. Да, она обдумывала возможность этих вопросов, и да, ее главной страшной тайне ничего пока не угрожало, но она надеялась отвечать на них позже, по крайне мере, уже после того, как она придумает способ раскрыть свою тайну Харуке. Ранма запаниковала вновь, пытаясь представить, как же отреагирует Харука, узнав о ее других стилях боевых искусств, сделает ли знание того, что она несравненно лучше Харуки, их ближе, или наоборот, покончит и с их взаимоотношениями раз и навсегда?

— Почему это она отправила тебя к своему сенсею?

Судя по остекленевшим глазам Харуки и ее застывшему лицу, Ранма четко могла сказать, что ее томбоистая возлюбленная была насмерть ошеломлена всем ходом событий и по прежнему пребывала в шоке от того, что ее Мичиру была ученицей ее кумира.

— Cенсей Саотоме сказала, что выучила меня всему, чем могла, и отправила меня к Мастеру, чтобы он научил меня большему.

Сенши Урана потребовалось больше, чем просто несколько секунд, для того чтобы придти в себя, и все это время она могла лишь тупо пятиться на женщину, которую, как она полагала, знала наизусть.

— И все это время ты не говорила мне ни слова... — наконец зарычала Харука.

— Cенсей Саотоме сказала, что я единственная ее ученица извне. Она сказала, что учила меня лишь потому, что считала меня своей дочерью, если уж не по крови или по закону, то по любви. Она сказала также, что не станет брать других учеников, пока сын ее не вернется, и даже тогда она будет учить лишь его. Она сказала, что получила особое разрешение учить меня у своего сенсея, поскольку искусство сенсея это семейное искусство, и мне не хотелось тебя разочаровывать... — с несчастным видом закончила Ранма.

Ей в голову пришла новая мысль, и она просияла, — Может быть, если я расскажу ей о том, что ты моя возлюбленная и что у нас будет ребенок, она разрешит учить тебя и нашего сына или дочь, когда они вырастут в достаточной степени.

Ранма видела, как лицо Харуки просияло при этой мысли, глаза ее горели, но затем она увидала темное облачко, набежавшее на него.

— Эй, секундочку, постой-ка — задумчиво перебила ее блондинка, припоминая некоторые из крупиц информации, вытащенные ею из немногочисленных интервью, которые Саотоме Нодока согласилась дать, — Единственной ученицей Саотоме Нодоки считается Азами... — она застыла, пытаясь совместить эти данные с полученной ею только что информацией.

Ранма ощутила, как сердце ее скакнуло, камень лег в желудок. Черт, придется лгать. Нет. Ранма задавила эту мысль в зародыше. Она не будет лгать. Существовала четкая граница между тем, чтобы не говорить о том, о чем ее возлюбленная не спрашивала, и прямой ложью в ответ на прямо заданный вопрос, и она не собиралась ее пересекать. Ранма могла лишь надеяться на то, что Харука тоже видит эту границу, и понимает, что она не пересекала ее... по крайней мере, она на это надеялась. Всем сердцем.

* * *

Она все еще не могла придти в себя от всего того, что обрушилось на нее сегодня. Для нее это походило на то, как если бы она открыла детский букварь и внезапно вместо "Мама мыла раму" обнаружила внутри полное собрание пьес Шекспира. То, что первоначально являлось простым вопросом (хотя и несколько неожиданным и шокирующим), обернулось раскрытием столь долго скрываемых тайн ее возлюбленной, секретов, что прятали под собой совершенно другую Мичиру. Сначала Мичиру захотела ребенка, ИХ ребенка. Затем выяснилось, что она уже подобрала донора-отца, и он оказался никем иным как сыном ее кумира, Саотоме Нодоки. Мало того, Мичиру призналась в том, что она была ученицей Саотоме Нодоки. Голова Харуки гудела, пытаясь переварить все это. Знает ли она свою возлюбленную вообще? Никогда в жизни она не думала о том, что такое вообще возможно.

Было ли это тем, на что утром намекала Сецуна? Были ли еще какие-либо причины, кроме упомянутых, для того, чтобы Мичиру не говорила ей никогда об этом? Не говорила ей, несмотря на то, что знала, насколько сильно она одержима Саотоме Нодокой? Почему Плутон так настаивала на немедленном раскрытии этой тайны?

Эй! Секундочку. В мозгах Харуки что-то щелкнуло, пытаясь привлечь ее внимание, и в этот раз, для разнообразия, Харука обратила на это внимание. Мичиру была ученицей Саотоме Нодоки, Азами была ученицей Саотоме Нодоки, и, согласно имеющейся информации, у Саотоме Нодоки была лишь одна ученица...

— Ты.... Так ты Азами? — неверяще спросила Харука. Ей не требовался ответ для того, чтобы видеть правду, вина и боль (и страх?) явственно читались на лице ее возлюбленной, подтверждая ее подозрения лучше всяких слов.

— Да, — мягко ответила Мичиру, — Мои приемные родители не возражали против моего желания изучать мечное искусство, но запретили мне принимать участие в соревнованиях. Они назвали это неподобающим занятием. Я никогда не говорила сенсею, почему использовала псевдоним, а она никогда не спрашивала. Думаю, она знала, но не зная определенно, не стала возражать. До того как мне исполнилось 18, для меня это был единственный способ участия. А когда мне исполнилось 18, и я могла уже избавиться от псевдонима и выступать под собственным именем, было уже поздно. Всем было бы ясно, что использую тот же самый стиль, а мне не хотелось позорить Саотоме-сенсей своими действиями, так что я так и осталась Азами.

— Но почему ты скрывала это от меня? — боль в голосе Харуки была столь же заметной, как линкор в пруду для карпов.

— Мне не хотелось этого. Это было так тяжело, но сенсей Саотоме заставила меня пообещать, что я не стану учить ее стилю никого, кроме своего мужа и своих детей, и даже тогда, только в том случае, если ее сенсей, сенсей Масаки, также согласится. Может, мне попросить ее теперь?

Харука слышала серьезность ее тона, но что-то еще угнетало ее, что-то такое, упорно не желавшее всплывать на поверхность.

— Простишь ли ты меня, Харука? — взмолилась Мичиру.

Невзирая на хаос и сумятицу, творившуюся в ее голове, Харука с большим трудом удерживала себя от улыбки. В кои-то веки их роли поменялись, и теперь Мичиру приходилось чувствовать себя виноватой, потерянной и подавленной, думая о том, что она подвела свою возлюбленную. В кои-то веки их это была не ее вина, а вина Мичиру, и теперь Мичиру придется вымаливать прощение, целовать ее и все остальное.

— Может быть, — протянула Харука, сидя с кошачьим лицом. — Может быть, если ты искупишь свою вину эти вечером, и, наверное, еще несколько ночей тоже потребуется. В конце концов, это был большой и серьезный секрет...

Вид на лицо Мичиру, на котором отчетливо читалось облегчение, был бесценен.

— Ну, — мурлыкнула Мичиру, — Думаю, я что-нибудь на этот счет придумаю, — она была явно счастлива по уши, будучи практически прощенной.

— И кстати, Мичиру... — продолжала Харука.

— Да, любовь моя?

— Пожалуй, я не буду против того чтобы завести ребенка с тобою. Просто дай мне немного времени, свыкнуться с этим, и...

Прежде чем Харука успела закончить, ее возлюбленная с аквамариновыми волосам промчалась вокруг стола и в совершенно нехарактерной для нее манере, более подобающей Цукино Усаги, повисла на ней, засыпая ее поцелуями, заставляя кровь в ее жилах кипеть, а мысли сворачивать на знакомую сомнительную дорожку.

Прошло как минимум несколько минут, прежде чем Мичиру выпустила ее, и даже тогда она не вернулась на свой стул, усевшись ей на колени, обвив ее обеими руками и положив голову ей на грудь.

— Мичиру! Мы на людях!

— А мне все равно, — с недовольной гримаской произнесла Мичиру, отказываясь ее отпускать. — Это лишь для разогрева, остальное я проделаю с тобой дома, — страстно шептала она в ухо свей возлюбленной.

— Э-э... угу. — Харука зарделась, приметив, что обитатели соседних столиков все еще не отрывают от них глаз. — Мне не хотелось бы этого говорить, но сперва, пожалуй, стоит убедиться в отсутствии Сецуны и Хотару...

— Не волнуйся, любовь моя, — ухмыльнулась Мичиру, — Если нужно, я могу быть жутко убедительной.

— Это ты можешь, — согласилась Харука, возвращаясь к прежней теме их разговора. — Но мы еще не скоро сможем позволить себе...

— Сроки это не главное. Если нужно будет подождать, мы подождем, но в последнее время все было довольно спокойно и...

Неосторожные слова Мичиру прикончили этот мирный вечер, поскольку их коммуникаторы тут же засигналили. Глаза их встретились, стоило им потянуться к наручным коммуникаторам, и Мичиру неохотно выскользнула из объятий Харуки, но не прежде, чем одарить ее еще одним страстным поцелуем.

* * *

Несколькими минутами позже Сэйлор Уран и Сэйлор Нептун прибыли к Торговому кварталу Джуубана, приветствованные по появлению разбухающим гигантским огненным шаром, сопровождавшимся громким взрывом. Похоже, рванул газ.

— Туда, — указала Уран, ткнув рукой в сторону взрыва.

Нептун кивнула, и пара сенши устремилась вперед со скоростью, от которой гепард бы умылся слезами, и грацией хищников-тяжеловесов, рвущихся к своей добыче. Бедлам боя по мере их приближения слышался все более четким и оглушающим. Меньше минуты, и они оказались во внутреннем дворе, превратившемся в поле боя.

Обширнейшая площадка представляла собой оазис относительного спокойствия посреди шумного мегаполиса. Яркие, многоцветные плитки выстилали пол, островки разнообразной зелени оживляли ландшафт, многочисленные скамейки были разбросаны под каждым деревом и кустом. Бетонный фонтан со статуей прыгающего карпа наполнял воздух шелестом струй. Так было до боя. Ныне вода заливала пол целиком, изливаясь из обломков, некогда бывших статуей. Небольшой бордюр вокруг бассейна был разнесен в нескольких местах, и вода, наполнявшая его, стремительно убывала, оставив разноцветным рыбкам, плававшим в нем, лишь один удел — биться, разевая рот, на полу бассейна или на плитках пола. К несчастью рыбки были не единственными существами, встретившими здесь смерть. Уран и Нептун видели как минимум несколько тел, неподвижно лежавших среди обломков. Они не могли сказать, были ли те пока еще живы или уже мертвы, но несколько ненатуральная неподвижность тел явно навевала мысли о худшем. И даже если жизнь пока не покинула тела их, вряд ли это продлится долго, если только существа, ставшие причиной всего этого, не будут утихомирены, и утихомирены как можно скорее. Смерть уже занесла свою косу, и в этом никаких сомнений не было.

Еще лучше были видны две крупных твари, явно сбежавшие со съемок какого-то Голливудского ужастика, перенеся свою съемочную сессию в торговые ряды. Оба монстра были здоровущими и отвратными с виду, у обоих имелся ряд схожих черт облика, к примеру, пасть, усеянная загнутыми клыками, и устрашающего вида когти. Все остальное разнилось.

Юпитер и Марс вместе противостояли более крупному из них, обе выглядели донельзя вымотанными, но решительными и настроенными на бой до конца, монстра либо их. Существо возвышалась над ними более чем на метр, хотя реальный рост монстра определить было довольно сложновато, ибо тварь предпочитала сражаться, согнувшись в три погибели. И даже с учетом всего этого, спина монстра (и это явно был он, монстр, никакой одежды на нем не было видно, и доказательство, свидетельствующее в пользу данного факта, было на виду) заканчивалась в двух с половинах метрах над плитками пола, а скорее всего, и всех трех. Плоть его была лоснящейся и склизкой, как будто покрытой толстым слоем слизи. Отвратительные детали его облика лишь ухудшали дело. Темно-красный, бордовый цвет его кожи, усеянной беспорядочно движущимися под ней буграми и узловатыми сухожилиями, вызывал не только отнюдь не самые приятные ассоциации, но и тошнотворную реакцию в целом. Чудовище обладало длинными когтями, с локоть длиной, на каждой лапе, ноги его также были оснащены подобными элементами антуража, хотя и помельче. Глаза его — крупные, расположенные не там, где надо, и преисполненные ненависти — не отрываясь, пятились на Внутренних сенши. Непрерывно атакуя, он двигался странной прыгающей походкой, хотя и быстрой, но довольно нескладной. Сенши Юпитера лишь с очень большими усилиями удалось уклониться от очередного удара монстра, взмывшего вверх в очередном своем прыжке, противоречащем всем законам физики.

Внешние увидели, как запущенный Юпитер ее фирменный Supreme Thunder ушел мимо, скорее всего, из-за резкого уклонения. Fire Soul сенши Марса был одним из ее быстрейших приемов, но он явно не наносил сколько-нибудь заметного ущерба монстру и ничуть его не замедлял. Обе сенши явно вымотались и использовали свои самые простейшие и быстрые приемы, пытаясь подбить ими свою быстро двигающуюся цель. Как бы то ни было, они явно не могли продержаться столько времени, чтобы их удары смогли переломить ход поединка.

Вторая тварь в это время атаковала Сэйлор Меркурий. Она была короче, ниже первой как минимум на полметра, но кожа ее не несла слизи, вместо этого лоснясь и поблескивая в отблесках света от горящих зданий. Маленькие черные и зеленые чешуйки усеивали тело, костяные наросты покрывали ее тело там и сям, торча подобно пикам на локтях и сочленениях пальцев, превращая этого монстра в опаснейшего врага в рукопашной и не уступая ударной мощью когтям. Пол существа определить было сложно, несмотря на отсутствие одежды. Змееподобный облик затруднял опознание пола, что, впрочем, в разгаре боя являлось наименее приоритетным вопросом для Внешних сенши. Они явились сюда драться, и драку они получат. Вторая тварь с не предвещающей ничего хорошего грацией надвигалась на сенши Меркурия, гипнотизирующе раскачиваясь головой и торсом.

Уран замерла на секунду, прикидывая план боя. Она чувствовала сейчас невыразимое облегчение, оказавшись, наконец, в ситуации, где все было просто понятно. Был враг, и был долг, повергнуть врага оземь. Не было никаких трудностей, тайн, головоломных раздумий и загадок ресторана, просто бой, то, ради чего она жила. Спасение невинных жизней и спасение мира от врагов, насколько бы затертыми ни были эти слова.

Сделав глубокии вздох, Уран приготовилась выдать свой World Shaking, одновременно глянув на свою спутницу, желая скоординировать атаку. Лицо сенши Нептуна было сдержанным и безмятежным, как и обычно, но в этот раз Харука смотрела внимательнее, смотрела в ее глаза. И в них она видела разгорающуюся страсть, и желание боя.

— Бьем по монстру, что атакует Марс и Юпитер, затем ты к ним, а я к Меркурий, — спокойно предложила Нептун, — и кстати, любовь моя, я одолжу у тебя Космический Меч, на секундочку? — с очаровательной улыбкой прощебетала она.

Харука глянула на нее, дернула плечами, кивнула и вручила ей свой меч. В бою трое сенши на одного монстра, он ей не был нужен вовсе.

— Ты не сможешь использовать его возможности, — предупредила Харука.

— Знаю, любовь моя, но мне они и не потребуются. Аура меча позволит мне рубить его, а это все, что мне нужно, — отвечала Мичиру. — Если у этого монстра есть кровь, то ей он и захлебнется.

Более чем смущенная столь неожиданной кровожадностью своей возлюбленной, но ничуть не сомневаясь в ее мастерстве, Харука кивнула и оторвала свою руку от клинка. Вне всяких сомнений, уж Азами-то знает, как с ним управляться.

Уран смотрела на то, как Мичиру уверенно крутнула мечом в одно— и двуручном захвате и, удовлетворенно кивнув, ринулась в бой. Несмотря на то, что Космический Меч отнюдь не походил на привычные ей боккен или катану, сработаться с ним для Нептун особой проблемы не составит.

* * *

Внутри себя Ранма ухмылялась от уха до уха, хотя снаружи ее лицо не выражало ни единой завалящей эмоции. Лишь ее блестящие глаза, в которых прыгали искорки, могли выдать ее наслаждение боем. Наконец-то она могла выпустить на волю хоть часть ее умений. Позади себя она слышала фирменный вопль своей возлюбленной — World Shaking! — сенши Урана вступила в бой.

Двигаясь с грацией, при виде которой удавилась бы с зависти большая часть бойцов и танцоров, Нептун со спины атаковала монстра, противостоящего сенши Меркурия. Демон не обладал честью, которая стоила бы упоминания, и не заслуживал ни честного боя, ни предупреждений. Ранма видела как сенши льда и воды в отчаянии пятилась назад, пытаясь набрать должное расстояние для своих приемов, но большую часть ее внимания по-прежнему занимал монстр. Нептун выкинула из головы все мысли о положении других сенши, зная, что безоговорочно может доверить сенши Урана свою жизнь (и жизни остальных). Уран никогда не подводила ее прежде, и у нее не было оснований сомневаться в этом и сегодня.

Приземлившись позади своего врага, она начала танец молниеносным косым ударом в спину, пытаясь рассечь твари хребет. Этого не произошло, но разрез был широк и глубок, разрез, за которым последовал закрученный удар по правой лапе монстра, прорубивший ее до кости. Невзирая на природную кольчугу, обеспечиваемую твари чешуей, Меч в каждом ударе погружался внутрь по полной. Нырнув вниз, она избегла ответного удара справа и двинулась вбок, уходя в широкую вольную стойку.

— Нептун, что ты...? — услышала она крик сенши Меркурия, но, проигнорировав девушку, по-прежнему не отрывала глаз от змееподобной твари, развернувшейся ныне к ней мордой.

— Я с ним управлюсь, — отозвалась Ранма голосом, что, казалось, выморозил весь воздух кругом, — Оставь его мне и помоги остальным.

И танец начался вновь, разразившись вихрем ударов, контрударов, парирования ударов и уклонений. И она, и демон всецело сосредоточились друг на друге, вальсируя друг вокруг друга в смертельном танце, из которого, как они оба знали, выйдет только один.

* * *

Мизуно Ами, она же Сэйлор Меркурий, с изумлением смотрела, отвесив челюсть, на то как Нептун успешно противостоит своему противнику в ближнем бою. Сперва она приняла ее за сенши Урана, слишком занятая, чтобы уверенно распознать пришедшую ей на помощь сенши, умело крутящую мечом. Лишь после того как она набрала дистанцию, она осознала, что голос был не тот, как и цвет фуку ее напарницы в этом бою. Это была вовсе не Уран, умело крутящая Космический Меч в головоломных приемах, это была Нептун, управлявшаяся с ним на удивление неплохо.

Да что тут такое происходит? Меркурий поколебалась, запустив запись происходящего через свой визор. Судя по всему, Нептун взяла поединок под свой контроль, заняв демона всецело и полностью. Меркурий смотрела, как сенши с аквамариновыми локонами двигалась с текучей грацией из стойки в стойку, одновременно нападая и защищаясь. Дернув плечом, она направилась на помощь остальным сенши, но направившись туда и готовясь запустить свой Shabon Spray Freezing, обнаружила, что в него уже воткнулись три удара остальных сенши, Урана, Марса и Юпитера, превратив его в кашу. Демона буквально разнесло на масляный черный дым и мелкие клочки обгоревшей плоти.

Она встретилась ними на полпути, когда они развернулись к их второму противнику. Юпитер выглядела жутко вымотавшейся, как и Марс, обе мокрые от пота, перемазанные сажей и кровью. Бой их продолжался гораздо дольше, чем обычно, и был гораздо ожесточеннее. Склизкая тварь ухитрялась избегать большей части их ударов, по крайней мере, до того, как на нее обрушился удар сенши Урана. World Shaking наконец-то нанес монстру ощутимый ущерб, замедлил его и перевел из разряда труднопоразимой цели в разряд малоподвижной мишени, и затем в разряд мишени уничтоженной.

— Что это с Нептун? — тихо осведомилась она, посредством своего компьютера производя анализ ситуации.

— Понятия не имею, — отозвалась Юпитер, глянув на сенши Урана.

— Да, что это с Нептун? — вмешалась Рэй, — И почему это она использует Меч Харуки?

Сенши Урана, абсолютно не обращая внимания на Внутренних сенши, не отводила глаз от своей возлюбленной.

— Черт, — вполголоса пробормотала Уран, — Она и вправду Азами.

Внутренние сенши при ее реплике обменялись еще более озадаченными взглядами.

— Азами? Это еще кто? — резко осведомилась Марс, все еще надсадно дыша.

— Азами? — переспросила Юпитер, — Уж не имеешь ли ты в виду ту самую мечницу Азами, победителя последних двух Национальных Чемпионатов? ... и если Нептун — Азами, то где же тогда Мичиру? Да что тут такое вообще происходит????!!!!!!!

— Похоже, это Мичиру, хотя маскирующее поле работает одинаково для всех, кто трансформируется в Сэйлор Нептун, и энергия в ней — энергия Серебряного Тысячелетия — тоже принадлежит Сэйлор Нептун, — забормотала Меркурий, — Я не очень уверена и в наших противниках. Их энергетические матрицы не несут никаких следов Негавселенной.

— Смотрите, — кратко сказала Харука, и на лице ее не было ни следа беспокойства, — вы все увидите.

Три Внутренних сенши вновь переключились с сенши Урана и Меркурия на субъект их обсуждений. Долго смотреть не пришлось, поскольку бой был окончен серией быстрых ударов сенши с аквамариновыми волосами. Когда второй демон пал, он также исчез в темной вспышке и масляно-черном дыму.

Прежде чем все четыре сенши успели приблизиться к сенши Нептуна, они заслышали знакомый голос из бесстрашного предводителя — Сэйлор Мун, которой нерешительно вторила Сэйлор Венера.

— А чего это у Нептун Харукин Меч делает? — осведомились новоприбывшие сенши из-за спин остальных защитниц любви и правосудия.

— Аааааа! Усаги, кончай это! — завопила Марс, ткнув ее в грудь, — мало мне того, что Плутон доводит меня до нервного срыва этой своей привычкой, так теперь еще и ты за это взялась!

— Прости, — проныла бесстрашная предводительница сенши, — но я тоже хочу знать, что происходит.

В это раз четыре пары глаз уткнулись в стоящую столбом Сэйлор Уран.

— Что ты имела в виду, когда говорила, что она Азами?

* * *

— Девочки, нам пора выходить, — заметила Сецуна двум юным сенши, прилипшим к телевизору.

— Что такое, Сецуна-мама? — поинтересовалась Хотару, не отрывая блистающих слезами глаз от душераздирающе слезливой сцены, разворачивающейся на экране. И она, и Чиби-Уса смотрели "Титаник", превосходный гайдзинский фильм, и им жутко не хотелось это прерывать.

— Нападение демонов в торговых рядах. Нам надо помочь жертвам. Обе, быстро трансформируйтесь и пошли.

— А с остальными все в порядке? — обеспокоено поинтересовалась Чиби-Уса, выхватывая свой хеншин-жезл.

— С ними все в порядке, маленькая леди, но некоторые из жертв нападения без нашей помощи долго не протянут. До больниц их довезти не удастся.

— Хорошо, Пу. Да, мама, — хором ответили девочки.

Тремя наборами мельтешащих огней и потоков света, и одним Плутон-телепортом позже они прибыли на место, как раз к тому моменту, как Нептун приканчивала демона.

— Плутон, — тихо поинтересовалась Хотару, — Почему это мама сражается папиным Мечом?

Вопрос это был направлен Сенши Времени, но глаза юной сенши не отрывались от ее подруги, подруги, что вовсе не выглядела ошарашенной или изумленной тем, что видела. В душе Хотару вновь воскресло желание затащить Чиби-Усу в уголок поукромнее и поджаривать ее там на медленном огне, пока та не вспомнит шаг за шагом ВСЕ события, что приведут их в Хрустальный Токио.

— Это же Мичиру-мама, ведь так? — продолжила она.

— Да, любовь моя, это она, — отвечала Плутон с едва заметной улыбкой, — Наверное.

* * *

Ранма удерживала свое тело в боевой стойке еще несколько секунд, до тех пор, пока малейшие следы демонической ауры не рассосались, и лишь затем расслабилась. Разворачиваясь посмотреть на то, как обстоят дела со вторым демоном, она ничуть не удивилась тому, что для ее вмешательства было уже слишком поздно.

По правде говоря, она была несколько разочарована тем, что ей не досталось еще чуточку боя, но эти мысли стремительно попрятались по щелям, стоило ей увидать ошеломленные лица своих подруг.

Ранма попыталась унять истерический женский смешок, рвавшийся наружу, и у нее это даже почти удалось. Ранее, будучи Ранмой, она никогда не позволяла себе такого, и даже теперь такие проявления эмоций не были для нее чем-то обычнейшим, заурядным. Ее второе детство и новые умения, освоенные Мичиру, помогли ей взять себя под контроль, и с безмятежным выражением на лице она направилась к своим подругам.

— Знаете, — спокойным тоном начала она, и в глазах ее плясали смешинки, — вам всем стоило бы позакрывать рты. Мухи залетят.

— Очень смешно, — хмуро буркнула Харука.

— Кто ты такая? — резко вмешалась Рэй, — ты — Азами? — закончила она обманчиво мягким голосом, под которым билось пламя.

— Ай-ай, Уран, распускать сплетни обо мне же у меня за спиной, — отвечала Ранма, одарив свою возлюбленную кокетливым взглядом и одновременно возвращая ей Меч. Закончила же она страстным и затяжным поцелуем, впившись в губы сенши Урана. Повернувшись в сторону остальных, она не смогла удержать улыбки. — Привет, — заявила она, заложив руку за шею, — Я — Сэйлор Нептун. Извините.

Ранма продолжала бы и дальше, но прибытие Сенши Плутона, Сатурна и Чиби-Мун помешало ей.

* * *

— Позже обо всем этом поговорите, — вмешалась Плутон. — А сейчас нужно позаботиться о жертвах.

Пристыженные словами Плутон, сенши быстренько перенесли свое внимание с Нептун на тела, разбросанные по окрестностям. Обладая определенным опытом, заработанным (к несчастью) в ходе многочисленных битв, Меркурий, Юпитер и Марс занялись осмотром раненых, подзывая Сатурн или Мун к тем, чьи раны являлись более серьезными, и оказывая первую помощь менее тяжелым случаям. Плутон, Нептун и Уран работали с телами тех, кому помочь уже было нельзя, даже с учетом умений Сатурн или Мун. Со скорбными выражениями на лицах они укладывали людей, отправившихся на встречу со своими предками, в ряд. Гораздо более длинный ряд, чем все те, что им приходилось выкладывать ранее.

Итоговый подсчет гласил — шесть мертвых человек, дюжина тяжелораненых, требовавших постоянного медицинского наблюдения даже после исцеления сенши Сатурна или Луны, и полудюжина более легких случаев. Приближавшийся заунывный вой сирен свидетельствовал, что желанная помощь уже близко. Когда последний из пострадавших было погружен в машину скорой помощи, они и сами покинули место боя. На месте осталось более чем достаточно свидетелей, чтобы объяснить полиции, что здесь произошло.

В обычных условиях Сэйлор Мун оставляла последнее слово за собой. С суровым взглядом, впившимся в двух Внешних сенши — Урана и Нептуна, не менее суровым тоном, ставшим очередным проблеском той королевы, которой она станет в будущем, и совсем не подходившим обычной школьнице, она отдала приказ.

— В храме, завтра, в три часа после школы. Обе.

— Я не могу... — отвечала Мичиру, — Я...

— Все в порядке, Нептун, — вмешалась Плутон, одарив Сэйлор Мун взором, в котором открыто читалось предупреждение. — Харука вполне сумеет тебя заменить.

— Но Плутон, — заныли остальные, — Мы хотим знать...

— Я уже сказала, завтра она займется своими делами. Вы все уже пропустили как минимум по одной встрече, и завтра я с вами об этом поговорю.

Сэйлор Мун вдумчиво изучила сенши Урана, Нептуна, Плутона и Чиби-Усу, прежде чем, наконец, заговорить. Похоже, они все знали, что творится с Нептун. Да, она пока еще не королева Серенити, и не мать, но все равно видела, что Чиби-Уса что-то от нее скрывает. И она видела глухие маски на лицах Харуки и Хотару. Они тоже что-то знали. Как и обычно, по лицам сенши Плутона и Нептуна нельзя было прочесть ничего, лица их не выдавали наружу ни одной эмоции, кроме тех, что обе загадочные сенши желали продемонстрировать.

— Если ты так настаиваешь, Плутон, я соглашусь, — спокойно произнесла Сэйлор Мун, вновь демонстрируя, кем она будет в будущем, — Но я ожидаю ответов на свои вопросы, и эти ответы я получу.

Холодная улыбка на лице сенши Плутона особого утешения не несла, но выжидающий взгляд в ее в обычных условиях бесстрастных глазах демонстрировал ее уважение и почтительность и вселял надежду на то, что будущая ее королева все же получит свои ответы, хотя бы в этот раз.

~~ Конец 5 главы~~