Перевод на русский —
Толокин Сергей aka Siberian Troll
Siberian-Troll@yandex.ru

Томбойка вовеки

Глава 4 — «Разговоры и откровения»

Чиби-Уса отчаянно сражалась с паникой, обхватившей ее, а Хотару за это время уже успела развернуться от двери к ней. Юная принцесса молча проклинала себя и свою натуру, и свой язык заодно, приведшие ее к этому. Пу наставляла ее ПОСТОЯННО, будучи в прошлом, следить за собой, и она только что все испортила, менее чем за две минуты. Чиби-Уса знала, отлично знала, что не имеет права раскрывать тайн будущего, позволять им открываться прежде, чем настанет время, ставя под угрозу как будущее, так и свое собственное существование.

Невзирая на общее мнение, будущее определенным не являлось, оно являлось возможностью, вероятностью развития событий. Если все пройдет удачно, и им повезет, все произойдет так, как и должно, но четкого, определенного, и фиксированного исхода не будет. Именно по этой причине Плутон и остальные обитатели Хрустального Токио не говорили ей ничего о себе и своих жизнях. Происходящие события могли и, вне всякого сомнения, должны были быть затронуты знаниями, известными ей. Это было так просто, воспользоваться или, что иногда было еще более важным, испортить что-либо посредством имевшегося знания будущего.

Принцесса она будущего или нет, Чиби-Уса только что подвела его, и она знала это. Несмотря на то, что она знала о том, что ее Харука и Мичиру и в будущем все так же любят друг друга, все запросто могло и измениться. Если они сочтут свои взаимоотношения гарантированными, или если остальные решат так, рука помощи, если что, может быть и не протянута им, если такое потребуется, и их взаимоотношения умрут. Уса содрогнулась, представляя, к чему это может привести. Сэйлор Уран и Нептун были одними из сильнейших и вернейших защитников Лунного Королевства, их совместные усилия временами вытягивали его из жутчайших ситуаций. Что, если вместе с их взаимоотношениями умрет и их возможность работать вместе? Данная возможность пугала ее несказанно.

И это значило, что она не имеет права раскрывать большую часть тайн даже своей лучшей подруге. Даже Сэйлор Плутон не могла сказать, какой эффект это может оказать раскрытое знание на будущее. То, что выглядит простым и невинным, в итоге может уничтожить будущее Хрустального Токио. Ей стоит быть оччччень осторожной и обдумать, что, как, и насколько можно рассказать Хотару.

— Мы сейчас поговорим, — прорычала Хотару, и в глазах ее светилась решимость — и ты ответишь мне на пару вопросов.

И вновь Чиби-Уса натянула на себя невинную маску, временами это срабатывало, и, несмотря на то, что она никогда не пыталась делать это со своей матерью, прямо сейчас она надеялась, что сейчас именно то самое время.

— О чем именно ты хотела поговорить? — спросила Уса, и голосок ее был жизнерадостным и милым до невозможности. Про себя же она кривилась, тон ее был настолько сладок и приторен, что если его разливать по бутылкам и продавать, кариес половине человечества будет обеспечен, а дантисты озолотятся.

— Нечего разыгрывать из себя идиотку, — непреклонно объявила Хотару, и голос ее был тверд и уверен. — Почему ты назвала Мичиру-маму сенсей?

Задергавшись, розововолосая девушка принялась изобретать вариант ответа, одновременно туманный, не говорящий ничего и правдивый.

— Ну-у… все сенши меня учили чему-либо. Нептун тоже учила.

Чиби-Уса внимательно следила, купится ли Несущая Безмолвие на подобный ответ.

— Чему именно мама учила тебя?

— Ну-у… — и вновь Уса принялась тщательно подбирать слова. — Куче всего. ~ Вот ~ подумала она ~ и правда, и достаточно определенно, чтобы не вызвать проблем ~

— Уса… Чему… Именно… Она… Тебя… Учила? — слова ниспадали один за другим, заваливая Усу, и давая ей понять, что Хотару сдаваться не собирается. Не в этот раз. С самого утра с нею происходила куча всякого, и плохого и хорошего, и хватит с нее на сегодня, хватит этих тайн, игнорирования ее и обращения с нею как с ребенком.

Неловкая тишина повисла в воздухе, каким-то образом принявшись звучать, все громче и громче, давя на уши и при этом оставаясь безмолвием. Чиби-Уса чувствовала как взгляд подруги давит на нее, чувствовала, как та, не отводя глаз и не моргая, смотрит на нее, как аметистовые глаза не отрываются от нее. Тишина продолжала давить. После минуты тишины и ожидания, юная лунная принцесса наконец заговорила.

— Хотару, ты же знаешь, я не могу… — начала она, лишь для того, чтобы быть прерванной на середине.

— Прости, Уса, но хватит с меня на сегодня всех этих странностей. Я хочу знать. Давай поговорим обо всем этом, и определим, что ты МОЖЕШЬ сказать мне... — выпустив из себя весь воздух, Хотару поникла, чувствуя, что проигрывает этот спор. — Я должна была это знать, просто это так невыносимо, когда ты все знаешь, знаешь что-то и не можешь сказать мне, но ведь хоть что-то ты можешь… — голос ее затих, вновь оставив их в тишине.

— Ты же расскажешь мне то, что можешь, ведь так? — взмолилась Хотару, и вновь невероятные глаза ее заволоклись неуверенностью и страхом, рвущими ее.

Уса кивнула, и кинувшись на подругу, стиснула ее во всесокрушающих, ломающих кости объятьях, выдававших близкое родство с ее матерью, Цукино Усаги.

Хотару некоторое время пыталась сопротивляться, захваченная врасплох, прежде чем вернуть объятья сторицей. Даже сейчас подобные проявления чувств заставали ее врасплох, поражая ее тем, что кто-то еще, помимо папы и мам, может ее любить.

Уса чувствовала, как напряжение, охватившее ее подругу, медленно уходило. Принцесса содрогнулась, слезы наворачивались на глаза, стоило ей осознать, сколь хрупким и непрочным было счастье и спокойствие Хотару. Несмотря на то, что она все-таки была счастлива, как минимум, в те моменты, когда была уверена в любви своей семьи, уверена в том, что ее любят, эмоциональной стабильностью в случае Хотару и не пахло. Не было того, с чем Чиби-Уса выросла с самого начала, и теперь это сказывалось.

— Не волнуйся. Все получится. — принялась Уса ее успокаивать — Все получится.

— Н-нне знаю… — запинаясь, забормотала Хотару, — Мне страшно. Сегодня столько всего произошло…

— Расскажи мне обо всем, — Уса принялась потихоньку разжимать объятья, но прежде, чем она закончила, проказливая ее натура сказалась, поддавшись первому же импульсу, — Ну что же... Есть кое-что, что, я думаю, ты можешь узнать, — мурлыкнула она, стиснув темноволосую сенши вновь и лизнув ее в ухо.

Хотару задергалась, шокированная, без какой-либо возможности отпрянуть от нее, аметистовые глаза ее округлились, сравнявшись размером с парой блюдечек.

— У… Ус…Уса, ЧТО ТЫ…!!!???? — завопила она.

— Ну-ну, Хотару-чан. Ты же сама сказала, что желаешь знать, что будет в будущем, — голос Усы вновь сошел до мурлыканья.

— ЧТОООО!!???? — Обретя кое-как контроль над своим голосом, возопила Хотару.

Чиби-Уса лизнула ее еще раз, прежде чем, наконец, весьма неохотно, разжать объятья. Продолжая удерживать подругу за руку, она направила ее в сторону кровати. После уверенного толчка Хотару, наконец, плюхнулась на кровать, сидя. Уса шлепнулась рядом с нею, скрестив ноги и уставившись на Хотару, так и не разжимая руки.

— Офигительно!! — объявила принцесса будущего, наблюдая за тем, как Хотару отчаянно пытается кое-как придти в себя. — Эй, Хотару-чан, ты как, в порядке?

— Эээээ, что? — бормотнула Хотару, пытаясь взять эмоции под контроль, и загнать себя хоть в какое-то, более-менее спокойное состояние.

— Я спросила, ты как, в порядке?

— Зачем это ты это сделала? — настороженно осведомилась она, ~ Черт, с чего она вообще такое учудила??? ~ думала она, ожидая ответа.

— Ну-у… — протянула Уса, поддразнивая ее, — Ты была такая зажатая, и мне захотелось помочь тебе расслабиться.

— Расслабиться?! Кем-кем, а уж расслабленной я себя сейчас уж точно не чувствую!

— Да ну? — муррчание вернулось, — Так значит, тебе это понравилось? Хочешь еще? — может, это был и вопрос, но уж больно он смахивал на обещание.

Хотару передернулась, занервничав, не зная, что и сказать. Невзирая на Харуку-папу и Мичиру, сама она никогда (ну, кроме разве что парочки донельзя смущающих хентайных снов) не думала об девушках в "этом" ключе. Но невзирая на общий шок, Хотару вынуждена была признать, что стоило Усе лизнуть ее в ухо, по телу ее пробежала дрожь, и нельзя было сказать, что ей это не понравилось. Обычно бледное ее лицо в этот раз предъявляло цвет, в обычных условиях зарезервированный за представителями семейства помидоров.

— Ну, извини, — заявила Чиби-Уса, хотя тон, которым это было произнесено, так и не дал понять, было ли это извинением, или все-таки очередным издевательством. — Все же определенное внимание я к себе привлекла, не так ли? — страстная тирада сломалась, когда Уса не смогла удержать веселье, вырвавшееся наружу безудержным хихиканьем, лицо Хотару в данный момент представляло собою нечто…

— Да уж, — буркнула та.

— Не переживай. У нас… То есть, я хотела сказать, в Хрустальном Токио у тебя есть жених.

Хотару тут же ухватилась за новую информацию, полученную из слов подруги. — Жених? Правда?

Хотару принялась обдумывать сказанное Усой. Жених. Значит, в будущем у нее был жених, кто-то, кто любил ее и хотел быть с нею всегда. Мысли текли своим отдельным потоком, в то время как сама Хотару испытывала несказанное облегчение. Мичиру-мама была права, она все же может найти кого-то, кто будет любить ее такой, какая она есть, кого-то, кто примет ее… и то, что она может.

— Ага, есть, но больше я пока не могу сказать тебе ничего… — закивала Чиби-Уса, надеясь этим закруглить довольно опасный разговор.

— Секундочку, — прервала ее Хотару. — Ты сказала "у нас"?

— Ой-ой, — пробормотала Уса, — Неудивительно, что из Сецуны слова клещами не вытянешь.

— Хотару, извини, я и вправду не могу больше ничего рассказать, — неуверенно взмолилась она. Чиби-Усе не очень-то понравилось находиться в шкуре допрашиваемого "источника информации"

Сделав глубокий вдох, Хотару досчитала до десяти, затем выдохнула, понимая правоту розововласой девушки. Лишь ками знают, сколько раз она слышала лекции Сецуны касательно знаний о будущем, которые знать им не нужно и, более того, опасно. Кроме того, в будущем они явно обе сумели каким-то образом поделить жениха, раз уж от Чиби-Усы не слышалось никаких стонов и вздохов насчет помолвки.

Наблюдая за своей подругой, Уса ухмылялась, в точности зная, что за мысли сейчас вертятся в голове ее. И знала, с чего Сецуне так нравилась ее работа. Если бы Хотару только знала... Обе они были помолвлены с чудесным парнем, принцем, если быть точной. Правнуком сенсея мечного искусства Мичиру, вторым по рангу наследным принцем Джурая, что снимало все проблемы с их долгой жизнью и опасениями пережить мужа, а кроме того… он был такоооой симпатичный!

— Ладно, — неохотно согласилась Хотару, но тут же кинулась в новую атаку. — Ты все еще не рассказала мне ничего о маме и папе.

Уса протяжно застонала. Она надеялась на то, что жених вышибет из головы Хотару прочие мысли и тем самым избавит ее от допроса…

— Минутку, ладно? — скомандовала она, — Мне нужно все обдумать. Я не знаю точно, что и когда будет происходить, так что боюсь сказать тебе что-нибудь не то.

— Хорошо, согласна, — скрепя сердце отозвалась Хотару, хотя по тону ее было ясно, что так легко из своих когтей она Усу не выпустит.

После нескольких минут напряженного молчания, Уса продолжила — Почему бы тебе просто не рассказать мне, что именно произошло сегодня, тогда я сумею понять, что именно тебе уже известно, и что я могу рассказать

— Ну-у, началось все этим утром. Мне не хотелось идти в школу из-за того, что одноклассники снова должны надо мной издеваться, и я попросила Мичиру-маму проводить меня до школы. — Тихий смешок тут же угробил напущенное на лицо хмурое выражение. — Я, конечно, люблю Харуку-папу, но временами до нее так туго доходит…

Уса хихикнула в ответ, — Ага, одна из тех вещей, что так и не изменились. У нее с Мичиру на этой почве до сих пор проблемы.

Уса следила за тем, как подруга ее постепенно отходила, продолжая описывать ей события этого дня. Да, день ей выдался не из обычных. Она повстречала кучу народа, способности которых и "ненормальность" превышали ее, и принимавших ее такой, как она есть. Юная принцесса даже ей позавидовала. Нет, быть принцессой это здорово, но временами это существенно ее стесняло. От нее ожидали подобающего принцессе поведения, всегда помнить о том, что она наследница трона. Временами она страстно желала сбежать от этого всего и остаться в прошлом, вместе со своими друзьями, там, где она могла быть сама собой. Просто Чиби-Усой, обычной, нормальной девушкой, такой же, как все, бросив все эти принцессовы проблемы в будущем.

— Вот мама-то меня и беспокоит, — нерешительно закончила Хотару.

Она сморщилась, прежде чем продолжить, — Я боюсь, что Касуми ее бывшая любовь. Ну, я хочу сказать, раньше мама никогда не говорила ни о каких других девушках, казалось, что во всем мире ее волнует лишь Харука-папа, но вот теперь… Теперь я вижу, насколько мама красивая, и… я не знаю, — голос Хотару сломался, — И когда Касуми обняла ее сегодня, она была такая…

— Какая? — мягко поинтересовалась Чиби-Уса, когда Хотару замолкла.

— Даже и не знаю, как это сказать, — прошептала Хотару, — Как я и говорила, мы с нею пришли туда, и потом очень красивая девушка кинулась к маме, и стиснула ее так, что даже и твоя мама так не может…

— Ух ты, — прокомментировала Уса, — И как твоя мама это восприняла?

— Вот это и есть самое странное. Ну, ты знаешь, она… — Хотару замялась, подыскивая подходящее слово. Не то что ее мама была бесчувственной, и все такое, временами она могла отчебучить с Харукой-папой такое… Хотя обычно Мичиру была более сдержанной, позволяя своей озорной природе вырываться наружу лишь в присутствии своих близких, дома. Несмотря на то, что Мичиру, и Хотару это знала, считала Внутренних сенши своими друзьями, Мичиру все равно ограничивала себя при публике до… более сдержанных… проявлений приязни.

— Мама, она э-э… сдерживает свои чувства. — неуклюже закончила Хотару.

— Ага.

— Ну-у, сегодня она не стала. Она обхватила Касуми в ответ, и потом они так говорили другу с другом, как будто они давно любят друг друга, — голос Хотару сломался вновь, она отчаянно сражалась с собой, пытаясь взять под контроль свое смятение, но увы, несколько слезинок вырвались из-под стиснутых век, покатившись вниз по щекам.

— Мама выглядела такой довольной. Такой счастливой. Как будто встретилась вновь с кем-то для ее очень важным и потерянным давным-давно, — в глазах Хотару блестели слезы.

— Но это же здорово, ведь так?

— Не знаю, — всхлипнула Хотару, — А что, если она нас оставит?

— Не волнуйся. Все будет хорошо.

— Правда? Ты уверена? — потребовала она ответа, продолжая всхлипывать.

Чиби-Уса кивнула, вновь обнимая свою подругу. В этот раз она чувствовала, что ее дружба была всем, что она могла ей предложить.

— Уверена. — Уса не имела ни малейшего понятия о том, что именно происходило в интервале между этим временем и Хрустальным Токио, но знала вполне достаточно, чтобы верить в то, что Харука и Мичиру были созданы друг для друга. Разумеется, это не означало, что они сумеют друг друга удержать. Уса своими глазам видела все те проблемы, от которых страдали ее мать и отец здесь, в прошлом. То, что люди созданы друг для друга и в будущем будут вместе, не всегда означало того, что до этого будущего они доберутся без проблем, легко и уверенно. И если подобные взаимоотношения гибнут, все становится несказанно хуже, хуже, чем если бы эти двое никогда и не встречались — инстинктивного сравнения с потерянной "половинкой" не может выиграть ничто и никто.

— А теперь, расскажи мне побольше обо всем том, что еще ты видела сегодня, — повелела Чиби-Уса, в лучших традициях будущей Королевы Лунного Королевства.

— Ну-у, как я и говорила, со старейшиной Колон жутко интересно, хотя она временами пугает. — продолжила Хотару. — Она сказала мне, что ей триста лет! — она хихикнула, — и, судя по ее виду, так оно и есть.

— А что ты думаешь обо всех остальных, кого сегодня повстречала?

Хотару вновь помолчала, — Вот это-то все и осложняет. Они мне все понравились, даже Касуми. Никого из них не волновало то, что я могу исцелять. — Хотару тут же поправилась, — Ну, не совсем так, их это заинтересовало, но они посчитали, что это даже здорово. Шампу сказала, что она тоже хочет так уметь, она сказала, что это сделает тренировки проще, если лечить себя сразу же, как закончишь.

— Я просто беспокоюсь, — вновь прошептала она. — Когда мама и Касуми разговаривали, все походило на то, что у них есть какая-то тайна, которую мне знать нельзя.

— Что за тайна?

— Ну, я не знаю, может быть то, что они влюблены друг в друга, может еще что-нибудь, не знаю. Все это походило на телефонный разговор лишь с одной стороны. Ясно, что говорят, но неясно, по какому поводу и о чем. Именно поэтому я и сорвалась, когда ты назвала маму сенсеем.

Нынешняя и будущая принцесса кивнула. Теперь она знала, в чем дело. Похоже, что "вторая жизнь" Мичиру еще не была раскрыта… пока. Да, следующие несколько дней должны были стать чем-то, и ей не терпелось увидеть это. Исходя из тех подколок и шуточек, на которые Харука была щедра в Хрустальном Токио, реакция Харуки на то, что вскоре должно будет произойти, была той еще. И она также знала, что вскоре должна проявиться новая угроза, угроза, что станет нешуточным испытанием для всех сенши, как и для уз доверия, связывающих их.

Судя по всему, открытие того, что "тихая Нептун" окажется грандмастером боевых искусств, да еще и лучшим в своем поколении, станет для Харуки нешуточным шоком. Да, несколько следующих дней будут теми еще, а Харука — человек гордый. Сенши Урана долгое время считалась сильнейшей из сенши, и вот — титул ее переходит другой. Как она на это отреагирует?

— Хотару, я не знаю все в точности, но думаю, мы поможем им сквозь все это пройти. В Хрустальном Токио они все еще вместе. — И вновь Чиби-Уса не сумела удержать смешок. Да, точно, в будущем они были вместе, и она дождаться не могла, когда КОЕ-КАКИЕ из секретов раскроются. Она собиралась занять место в первых рядах и не пропустить ни секунды представления. Вид лица Харуки, узнавшей правду, будет бесценным.

* * *

Ранма окинула себя критическим взглядом. События этого дня заставили ее уставиться на саму себя в зеркале как на какого-то чужака. Потребовались годы для того, чтобы привыкнуть ко всему этому, привыкнуть к тому, что она женщина, к тому, что она получила вторую жизнь, буквально. Однако новая жизнь окупила себя полностью, и этим, и Харукой, ее возлюбленной, и во многом, самой ее жизнью.

Ранма испустила удовлетворенный вздох. Она действительно любила эту томбойку, хотя временами до той с таким трудом все доходило… При этой мысли Ранма не смогла удержать смешок. Временами Харука могла в этом посоперничать с Саотоме Ранмой из прошлого, заставляя его на ее фоне выглядеть жутко сообразительным и понимающим все с полуслова. Хотя… ну ладно, может быть, она чуточку была пристрастна… и преувеличивала, немножко. Нет, даже несмотря на все те напоминания о том, кем она была и что потеряла, вроде сегодняшних, она все равно не обменяла свою нынешнюю жизнь на старую. Ни за что в жизни она не вернулась бы к неконтролируемому безумию жизни Ранмы. Даже сейчас ее жизнь временами выкидывала коленца, но теперь у нее была цель в жизни… и семья.

Нет, женщина, которую она видела в зеркале, могла быть кем угодно, но не Ранко/Ранмой, точно. Мичиру представляла собой воплощение изящества и элегантности, воплощение культуры и воспитания. Старый Ранма никогда в жизни бы не признал (даже самому себе), что существуют в мире и другие вещи, помимо боевых искусств. Никогда в жизни он не проявил бы хоть какого-то интереса к тому, что Мичиру любила. Для него не существовало скрипки, уроков, которые она брала, учебы, которой она наслаждалась. Внутри ее все еще имелись следы старого Ранмы, боевые искусства все еще были для нее важны, как и семья, как и долг.

Но все-таки Мичиру и томбоистая Ранко представляли собой две большие разницы. Ранко — томбойка, отказывающаяся хоть в чем-то оказаться женственной. Ношение бюстгальтера, даже спортивного, для нее было немыслимым, смертным грехом, и она предпочла бы умереть, чем быть пойманной носящей изысканный и удобный (и по правде сказать, довольно возбуждающий) ансамбль из кружев и шелка, бывший ныне на ней. Нет, Ранко никогда в жизни и не глянула на белье, предпочитаемое ныне Мичиру, и невзирая на ностальгию по тем дням, с практикой ношения свободных мужских трусов было покончено.

Безмятежная улыбка сменилась довольно сомнительной, улыбкой, которая подходила бы скорее модели, чем томбойке, когда она обозрела свое нынешнее облачение. Модели, позирующей для журналов, скажем так, сомнительного содержания. Ранко в жизни бы не надела такой не вполне пристойный светло-голубой кружевной бюстгальтер, не говоря уже о наборе из пояса и подвязок, удерживающем на месте шелковые чулки нежно-голубоватого оттенка.

Наряд, лежавший рядом с нею на кровати, был ничуть не лучше, по крайней мере, с точки зрения старой Ранко. Единственная схожесть с ее старыми облачениями была в материале. Это было вечернее шелковое платье, облегавшее ее фигуру как вторая кожа, обнажавшее плечи и с вырезом, подчеркиваюшим ее выдающиеся достоинства во все их красе, но оставаясь у грани приличия. Подол был довольно коротким, едва достигая середины бедра, с довольно высоким разрезами по бокам.

Этого вполне бы хватило, чтобы вогнать Харуку в транс и в то же время сохранить свой облик подобающим и пристойным для любого наблюдателя, подходящим для приличного ресторана. Единственной уступкой "Ранко", на которую она пошла, стали туфли без каблуков, которые она продолжала носить, обувь, в которой она могла бы бегать, или драться, и хотя ныне она и выучилась драться на каблуках благодаря "униформе" сенши, в "обычной" жизни она предпочитала более практичный стиль.

Лицо Ранмы приняло еще более сомнительное выражение, стоило ей, скользнув в платье, задуматься о безграничных возможностях развлечься, ждущих ее этим вечером и позже. Харука ничего не узнает, до вплоть последнего момента, так что и возражений не будет.

Разодевшись в пух и прах, Ранма подхватила подходящую к наряду сумочку, и выскользнула из комнаты, покачивая бедрами.

Постучав в дверь комнаты ее дочери, она прервала готовящийся там заговор.

— Хотару-чан?

— Да, мама? — донесся изнутри приглушенный голос.

— Я собираюсь уйти вместе с Харукой поужинать. Не могла бы ты выглянуть на секундочку?

— Да, мама.

Звук легких шагов, приближающихся к двери, щелчок замка, и, наконец, дверь открылась, предъявляя ей ее дочь.

С озорной ухмылкой Ранма уставилась на Усу-чан, резво спрыгнувшую с кровати, виновато пряча глаза.

— Я ничему такому не помешала? — улыбаясь, осведомилась Ранма.

К ее удивлению, Хотару моментально зарделась, прежде чем начать все отрицать.

— Мама! Все вовсе не так…!

Быстрый взгляд на Чиби-Усу подтвердил, что что-то было так. Юная принцесса залилась краской ничуть не меньше Хотару.

— Хмммм. — задумчиво протянула Ранма. — Девочки, не делайте ничего такого, чего на вашем месте я бы не делала.

— Как будто что-то еще неделанное осталось, — Донеслось неразборчивое бормотание как от ее дочери, так и от Усы-чан.

— Я это слышала, — ухмыльнулась Ранма, заставив двоицу замереть и виновато глянуть друг на друга.

— Мама! — Хотару отчаянно пыталась взять под контроль горящие огнем лицо и уши, нервозно засуетившись.

— Извини, Хотару-чан. Шучу. Хотя…

— Мама! Ну прекращай!

— Да, дорогая, — с каменной физиономией отозвалась Ранма, — Просто шучу.

Склонившись, она клюнула ее в щеку и, подмигнув, развернулась прочь.

— Еда и питье в холодильнике, — заметила Ранма. — и я оставила денег, если вы решите куда-нибудь прогуляться. Мы с Харукой вернемся поздно. Я потом загляну к вам двоим, когда вернусь.

Продолжая улыбаться, она пошла вниз. Жизнь — хороша. Хмурое облачко проскользнуло на ее лице, стоило ей подумать о том, что вскоре должно было произойти. Завтрашний день должен был стать первым шагом к возвращению того, что она утратила. Единственное, на что она надеялась, что при этом она не утратит и то, что приобрела.

Как и ожидалось, у Харуки просто не хватило терпения спокойно дождаться ее, и она приклеилась к телевизору, стоявшему в большой комнате. Сенши Нептуна воспользовалась моментом, чтобы молча полюбоваться своей возлюбленной. Харука выглядела жутко мужественно в своем смокинге, вне всякого сомнения, толпа девчушек не будет отрывать от нее глаз на протяжении всего вечера, и, судя по ее прошлому опыту, сама Харука будет открыто этим наслаждаться. Блондинка была явно поглощена телеящиком, на котором крутили очередной поединок, и для окружающего ее мира была потеряна. Воспользовавшись этим, Ранма бесшумно пресекла комнату и, обвив возлюбленную руками, поцеловала ее.

— Любовь моя, ты готова?

— Мичиру, минутку, а? Поединок почти закончился, — взмолилась Харука.

Ранма восприняла это как вызов, и стиснула ее покрепче, принявшись тихо шептать ей что-то в ухо, перемежая шепот теплыми выдохами, успешно отрывая ее внимание от телевизора на себя. Она потратила кучу времени, готовясь к этому вечеру, и считала их выход в ресторан более важным делом, чем какой-то там телевизор.

Она следила за тем, как Харука заерзала на диване, пытаясь игнорировать ее поцелуи и досмотреть финальный поединок.

— Мичиру, я же сказала, одну минутку.

— Но Харука… — надувшись, забурчала Ранма, я уже готова, и ты обещала мне ужин.

— Нет, не обещала. — сварливо отозвалась Харука, — Это ты заставила меня пообещать тебе ужин, объявив свои планы на вечер.

— Чего тут смотреть? — настала очередь Ранмы для бурчания — Азами выиграет. Ты сама говорила, она всегда выигрывает.

— Так и есть, — признала Харука, — Но я хочу видеть, как она выиграет, ее стиль мечного боя — само совершенство… кроме того, никогда раньше не думала, что ты вообще обращаешь внимание на мои разговоры о боевых искусствах… — Харука все еще была по уши в телевизоре.

Сдавшись, Ранма с лучшей своей надувшейся физиономией из "резерва Главного Командования", обошла диван и плюхнулась на диван, прижавшись к Харуке. Ей не нужно было смотреть на телевизор, чтобы знать, что там происходит, вместо этого она посвятила всю себя устройству поудобнее.

Несколько секунд, и финальным вихрем ударов поединок закончился и Азами победила.

Харука изумленно моргнула, обнаружив Мичиру рядом с собой.

— Черт, до чего же она хороша, — восторженно объявила Харука, — Лучший мастер меча с тех пор, как Саотоме Нодока ушла.

— Правда? — ответила Ранма, поднимаясь на ноги, и утаскивая блондинку за собой.

— Ага, и жутко таинственная тоже, — продолжала Харука, — В интервью она никогда не говорит ничего о себе. Все, что вообще известно — Саотоме Нодока была ее сенсеем, и долгое время она училась и у сенсея самой Нодоки. И к тому же, за все эти годы она не проиграла фактически ни одного серьезного поединка. Даже фотографий найти практически невозможно. Все выглядит так, будто она специально держит свое имя в тайне, даже цвет волос ее неизвестен. На некоторых турнирах она блондинка, а на других уже брюнетка.

— Звучит странновато, — улыбнувшись, заметила Ранма.

Лишь годы тренировок позволили ей сохранить невозмутимое лицо при горестном стоне Харуки, — И она не берет учеников, вообще, и можешь мне поверить, вовсе не из-за отсутствия желающих, и фигура у нее замечательная.

— Ну-ну, Харука, — поддразнила ее Ранма, — еще чуточку в том же духе, и я начну ревновать. А это явно будет помехой моим планам на это вечер.

— Планам? — ухмыльнулась Харука, — И что это за планы?

— Веди себя со мной хорошо и, может быть, узнаешь.

Рассмеявшись, Харука в первый раз за этот вечер внимательно оглядела ее.

— Ужин, выглядишь ты довольно вкусно… Э-э, то есть здорово…

— Первый вариант мне тоже понравился, — хохотнула Ранма — но нам пора, до нашего времени у Чизумы осталось двадцать минут.

Короткая прогулка до гаража и машины Харуки. Они уселись внутрь, и Харука дала по газам.

Ранма подождала пока они не выедут на дорогу и лишь затем взяла руку Харуки своей, положив ее себе на колено и, ощущая источаемое ею тепло, принялась водить по ней самыми кончиками пальцев, наслаждаясь видом залившегося румянцем лица.

— Да уж, вечер, похоже, будет что надо, — мурлыкнула Харука.

Ранма лишь рассмеялась. Машина продолжала нести их в ресторану.

Поездка не заняла много времени, и вскоре Харука, с явной неохотой, отдала ключи своей "крошки" парню у входа. Ресторан был переполнен, включая и бар, у входа столпилась очередь. Чизума была широко известным пятизвездочным рестораном, весьма популярным среди тех, кто знал в этом толк. Однако им ожидать не пришлось, поскольку заказ был сделан заранее и позднее подтвержден.

Ранма с наслаждением воспринимала завистливые женские взгляды при виде Харуки, сопровождающей ее. Вне всякого сомнения, Харука была наиболее мужественным и симпатичным "парнем" из всех присутствующих, и ее точку зрения явно разделяла не одна из присутствующих здесь женщин. Она откровенно игнорировала оценивающие взгляды, которыми ее одаряли практически все присутствующие здесь мужчины… и несколько женщин. Вместо этого она ухватилась за руку Харуки, прижавшись к высокой личности в смокинге, помечая свою добычу и демонстрируя свое желание защищать ее.

Метрдотель, почтенный джентльмен с посеребренными временем волосами, провел их к столику. Ранма специально заказала столик с превосходным обзором, но уединенный и не предоставляющий обзора досужим зевакам. Отличное место для того, чтобы поддразнивать и щекотать свою возлюбленную.

После небольшого диалога с их сопровождающим и обсуждения сортов вина, которое они выберут к блюдам, их оставили наедине.

* * *

Харука нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, отчаянно желая смыться отсюда. Заведение соответствовало скорее вкусам Мичиру, чем ее. Блондинка чувствовала себя как дома на трассе, в боксах и гаражах или излюбленных забегаловках гонщиков, чем в местах подобных этому. Она не привыкла к подобной роскоши, ее семья упорно придерживалась среднего класса и редко появлялась в заведениях подобного рода. Мичиру, с другой стороны, чувствовала себя здесь как рыба в воде, у ее семьи были деньги, и она не боялась их тратить. Несмотря на то, что она знала о том, что Мичиру их приемная дочь, это не меняло того факта, что она выросла в этой среде и имела свое "место" в жизни этого общества. "Место", которого у нее не было.

В моменты, подобные этому, их различия становились выпирающими. Харука чувствовала себя здесь неловко. Да, конечно, она могла с этим справиться, но все равно, чувствовала себя здесь не в своей тарелке. С другой стороны, ее спутница относилась к этому месту, как к обыденнейшему месту, где можно посидеть вечер, ни более, ни менее. Временами она поражалась, что такого Мичиру нашла в ней. Вряд ли это были лишь сексуальные предпочтения, Мичиру могла без проблем найти себе сколько угодно дамочек, но спутница ее с аквамариновыми волосам продолжала оставаться с нею и, по всем признакам, не желала ее оставлять.

Но все равно, что-то близилось. Харука, может, и не подала виду, но она слышала слова Сецуны. Что-то происходило с Мичиру или Хотару, а, скорее всего, с ними обеими, и это ее беспокоило не на шутку. Речи Сецуны о тайнах, секретах и их раскрытии заставляли ее нервничать. Что именно имела в виду сенши Плутона?

Харука потрясла головой, заслышав, как Мичиру обратилась к ней, и, судя по блеску в глазах Мичиру, вскоре ей придется об этом пожалеть. Игнорирование Мичиру в ее "поддразнивающем режиме", было делом опасным. Ухмылка на ее лице становилась все шире и шире, стоило ей припомнить последний раз, когда Мичиру оказалась проигнорированной в ключевой момент диалога. Кто мог подумать, что маленькая озорница окажется столь… изобретательной, и в то время, как в том, что последовало далее, не было ничего, на что она бы не согласилась потом, она так и не распознала симптомов приближающегося до тех пор, пока не стало уже поздно. Нет, она и сейчас против того не возражала.

— Прости, Мичиру. Я все еще думаю над тем турниром, — соврала Харука.

Она, может быть, и не любила думать, но и она соображала, что не стоит рассказывать о том, что ее гнетет, и ее страхе перед тем, что Мичиру однажды поймет, насколько они с нею разные, в то самое время как сама Мичиру разодета в пух и прах и сидит напротив нее.

— Угадай, что сейчас на мне не надето? — мурлыкнула Ранма, наслаждаясь видом обрушившегося на томбойку осознания.

Харука со своего места уставилась на Мичиру, и затем нервно сглотнула. Внезапное тепло принялось подниматься откуда-то из глубины ее души. Каким образом Мичиру ухитряется проделывать такое? В тот самый момент, когда она думает, что она узнала ее, что дальше уже удивляться нечему, Мичиру выкидывает нечто новенькое. Да-а, Мичиру представляла собой нечто невероятное, и Харука отчаянно надеялась на то, что она никогда ее не покинет.

Харука во все глаза уставилась на Ранму, наклонившуюся вперед, к ней, шелковое платье, что она надела сегодня, ухитрилось каким-то образом превратить и без того неотразимую Мичиру в нечто сногсшибательное, сделать ее еще более желанной, чем обычно. Это была та еще задачка.

— И… э-э, ты что задумала? — сумела, наконец, вытолкнуть из себя Харука. Даже борясь с собою и пытаясь придти в себя, Харука не уставала благодарить ками за то, что они послали ей Мичиру. Да, у нее бывали и другие подружки, но ни одна из них и в подметки не годилась Мичиру. Ее возлюбленная представляла собой сложное переплетение сдержанности и бесшабашия. Никогда нельзя было знать или даже догадываться, что скрывается под ее невинным и безмятежным обликом. До тех пор, пока не становилось поздно. Не то, чтобы она против этого возражала, ничуть. У нее и до Мичиру были девушки, даже несколько, по правде говоря, но ни одна из них не сумела так глубоко запасть ей в душу и сделать себя неотъемлемой частью ее жизни.

— Скоро узнаешь, попозже.

Харука напряглась в предвкушении. Да, определенно, с Мичиру не соскучишься. Но все-таки она провела с Мичиру уже более двух лет, и кое-что уже узнала. Что-то она задумала, явно, может быть даже и не одно что-то. Несмотря на то, что Мичиру обладала лицом заядлого игрока в покер, которому позавидовали бы даже опытные обдиралы, Харука могла заглянуть за маску и видела, что у нее на уме что-то важное, что-то еще помимо той ночи любви, которая их ожидает.

— Жду не дождусь, — мурлыкнула в ответ Харука. Затем подняла перчатку, — Надеюсь, что это окупится.

Дрожь прошла по ее телу, когда она увидала знойный взгляд, послуживший ответом.

Прежде, чем они успели перейти к чему-либо более необычному, дальнейший их диалог был прерван официанткой. Довольно привлекательной и явно лакомой добычей, доставившей их заказ. Харука изо всех сил старалась держать свой взгляд от нее подальше и к своей спутнице поближе. Если что и могло испортить сегодняшний вечер, так это поимка ее Мичиру на излишнем внимании, уделяемом ею другим женщинам. Несмотря на то, что обычно сенши Нептуна лишь смеялась и обзывала ее развратницей, бывали времена, когда это не сходило ей с рук так просто, и до сих пор Харука не могла понять, какими критериями она руководствовалась в выборе своей реакции. Временами она задавалась вопросом, знала ли сама Мичиру эти критерии, и мучилась подозрениями, не устраивает ли она эти сцены ревности специально, чтобы заставлять ее мучиться и потом вымаливать прощение. Хотя, надо признать, что мольбы того стоили. После примирения Мичиру всегда была просто изумительна.

Они потихоньку болтали на отвлеченные темы, ожидая появления ужина. Харуке не очень то хотелось спугнуть установившееся между ними умиротворение вопросами, на которые Мичиру, скорее всего, не желала бы отвечать, но события этого дня и для нее несли в себе ряд вопросов. Пропуск занятий Мичиру и сам по себе был необычен, но поощрение того же самого и для Хотару было чем-то совсем из ряда вон выходящим. Единственное, чего сенши Урана не знала, это как подойти к этой теме. Кроме того, она уверенно могла сказать, что Мичиру что-то от нее скрывает. Что-то еще. Последние несколько недель Мичиру вела себя довольно странно, резкие скачки настроения были для невозмутимой в обычных условиях девушки нехарактерны. Что-то говорило ей, что эти выходные станут пиком этой странности, несмотря на все попытки Мичиру в создании образа обычных, ничем не выделяющихся дней. Что-то большое должно было грянуть, но что именно? Ей оставалось лишь просто верить Мичиру и надеяться, что ничего непоправимого не произойдет.

Она знала, что в конце концов Мичиру все ей расскажет, по крайней мере, она надеялась, а до той поры все, что ей оставалось — доверие. Вера. Верить в нее и ей она, по крайней мере, могла. В сражениях с Негавселенной она вверяла ей свою жизнь, она верила в нее до конца, но все равно чувствовала, что где-то в глубине Мичиру есть что-то, во что ей доступа нет, что-то, чем она не желала или не хотела с нею делиться. Надо было просто набраться терпения и ждать, в конце концов Мичиру раскроет, что именно (или, по крайней мере, часть этого "чего именно") ее гнетет.

Их ужин наконец-то прибыл, соответствуя своим великолепием репутации Чизумы. Однако она не могла не заметить, что Мичиру скорее гоняет еду туда и сюда по тарелке, чем ест, и это тоже было событием из ряда вон выходящим.

Она изумилась еще более, несколько нервным выражением лица ее возлюбленной и серьезным тоном, когда та, наконец, решила заговорить о чем-то более серьезном, чем те "безопасные" темы, вокруг которых крутился их разговор до появления еды.

— Харука?

— Да? — Харука спешно переместила центр внимания со своих мыслей на возлюбленную.

— Это было просто здорово, растить Хотару, ведь так? — тихим голосом спросила Мичиру, не отрывая глаз от тарелки, по которой она гоняла вилкой пасту. — Тебе же понравилось быть папой, ведь так?

Харука улыбнулась. Наконец-то, как минимум более-менее безопасная тема для разговора. Разумеется, она любила Хотару как свою собственную дочь, ведя себя с нею как настоящий отец.

— Да, она замечательный ребенок, — признала Харука.

Мичиру подняла взгляд вверх. — А ты когда-нибудь думала о том, чтобы завести ребенка?

Глаза Харуки округлились, она подозревала, что в данный момент выглядела ничуть не лучше кошки, выскочившей на трек и стоявшей столбом, в то время как болид уже приближался к ней. Вот уж ЭТОГО она точно не ожидала. Еще больше флирта и поддразниваний, да, но вот разговоров о детях уж точно нет. В особенности не такими интонациями, что отчетливо слышны были в голосе девушки с аквамариновыми волосами, сидевшей напротив нее.

~~ Конец 4 главы~~

Автор:
Ranger5
ranger@accessus.net