Перевод на русский:
hitori sabi
e-mail: hitori_sabi@mail.ru

TEN

Фанфик по Ранма ½

Автор R. E.
(ranma_e@hotmail.com)

Иллюстрации Irka
(irka@ciudad.com.ar)

Глава шестая
Отголоски Китая

Сломя голову, Ранма бежал через лес, петляя между стволами деревьев, ветки хлестали его по лицу. Тяжело дыша, проталкивая воздух в протестующие легкие, он несся вперед, перемахнул неглубокую канаву.

Слезы жгли ему глаза, лицо в кровь расцарапали ветки, плечи болели — отец весил немало. Рука горела; жар рукояти отцовского меча обжигал кожу. Не замечая боли, он лишь сильнее сжимал ее.

Куда, черт возьми, меня несет?

"Возвращайся назад, домой", — проговорил Генма, голос его доносился из-за спины. "Продолжи род Саотоме. Найди... Каёко."

"Каёко?" — удивился Ранма. "Зачем?"

"Иди, сын", — простонал Генма. "Я... задержу их. Иди и живи."

Ранма споткнулся, выбросил руки вперед перед собой, чтобы смягчить падение, земля ринулась ему навстречу. Перед глазами замелькали зелено-коричневые пятна, дыхание сперло в горле, он сгруппировался перед ударом, однако столь же внезапно, как это произошло, земля перестала существовать, вместо нее разверзлась бездонная пропасть.

Он падал и падал в трещину, без конца. Вид, который предстал его взору вселял ужас. Зубчатые скалы внизу тонули в бушующем океане. Падение казалось бесконечным, Ранма беспомощно летел вниз. Он вертелся, задыхаясь, воздух стремительно несся ему навстречу, и Ранма смотрел вверх, высматривая что-нибудь, что угодно, чтобы уцепиться.

Сверху, на вершине утеса появился Генма. Ранма попытался позвать отца, попросить помощи, но голос его развеяло ветром.

Жгучая боль опалила внутренности; он даже не в силах был отвести глаз от своего отца, чтобы понять, что его пронзил семейный клинок. Отец закрыл глаза и отвернулся от утеса, оставляя Ранму в одиночестве. Рев океана внизу, который только что казался далеким и незначительным, внезапно резко усилился, поглотив все остальные звуки. Ранма погружался в пучину собственной судьбы.

Чудовищная волна поднялась, потянулась скрюченными жидким пальцами, чтобы поймать свою жертву. С ужасающим всплеском она поглотила его.

* * *

Ранма села, подскочив на постели, она вся взмокла от пота. Пальцы судорожно цеплялись за что-то мягкое. Темнота вокруг растворялась понемногу, пока глаза привыкали к тусклому освещению, обнаружив простую комнату. За краем одеяла она нащупала татами, на котором спала. Тяжело дыша, она медленно подняла руку и коснулась лба.

Боги, только не этот сон, опять, с досадой подумала Ранма, пытаясь отдышаться.

Затхлый запах заполнил ноздри, в воздухе витал неясный аромат сакэ, щекоча нос. Вокруг были лишь голые стены, освещенные лунным светом. На мгновение она подумала о своем отце, представив его спящим в обнимку с пустой бутылкой. И он, конечно, храпел, наплевав на весь мир.

Ранма тряхнула головой, отгоняя незваное воспоминание. Ей показалось, будто она слышит отдаленное стрекотание насекомых, но два вопроса, которые зудели у нее в мозгу тут же заставили ее забыть об этом.

Где я? И как здесь оказался?

"Так ты собираешься за него замуж?"

Рокочущий бас немного смягченный, как Ранма догадывалась, сакэ, проникал в комнату. Он доносился из-под занавески, которая висела в дверном проеме в дальней стене, Ранма только теперь ее заметила. Глаза ее расширились от удивления — она не узнавала говорившего. Говорили по-японски, при этом она почувствовала некоторое облегчение, однако, этого было недостаточно, чтобы унять беспокойство. Покалывая кожу, вниз по спине поползли мурашки.

"Да."

Второй голос, узнала Ранма, принадлежал Шампу. На секунду Ранма удивилась, почему амазонка никогда не упоминала, что знает японский, однако, на тот момент она заинтересовалась намного более интересным вопросом, _замуж_за_кого_?

Ранма неслышно прокралась к занавеске и приникла к ней ухом. Всепоглощающее любопытство оттеснило на второй план все вопросы о том, что это за место. Кто этот человек? И почему Шампу разговаривает с ним о свадьбе?

"Если он так дорог тебе, почему вы до сих пор не женаты?"

"Сянь Пу хочет", — ответила она со вздохом, который призраком скользнул под занавеску, — "но старейшины нет позволять. Говорят Му Су побеждать амазонок — жениться на Сянь Пу, но Му Су нет хорошо драться."

"Перечить старейшинам — последнее дело."

"Сянь Пу нет хотеть прекословить, Сянь Пу нет выходить Му Су. Мы пытаться придумать выход, но теперь Сянь Пу принадлежит Ранме, Му Су должен ждать, пока Сянь Пу возвращаться в Китай."

"Ты принадлежишь этой девушке?"

Такая точка зрения заставила Ранму нахмуриться, ей представился обвиняющий перст, указующий на нее сквозь тонкую занавеску. Шампу ей не "принадлежит". Судя по тому, что она слышала, Шампу "принадлежит" этому Муссу, кто бы он ни был.

"У Сянь Пу есть долг чести. Ранма хозяйка Сянь Пу, пока платить долг. Это закон амазонок."

"Ты станешь славным воином!" — добродушно усмехнулись в ответ. "Твоя хозяйка должна высоко ценить слугу с таким развитым понятием о чести."

На несколько мгновений в воздухе повисло молчание, и Ранма отодвинулась от занавески. Только сейчас она начала понимать всю глубину жертвы Шампу. Амазонка оставила свою семью, дом, свою любовь, чтобы следовать велению чести.

Мужчина, кем бы он ни был, был прав — Ранма действительно ценила компанию Шампу, не смотря на то, что раньше не сознавала этого. Проявление преданности с ее стороны только укрепляло решимость самой Ранмы сдержать обещание отцу. Она вернется домой, она найдет Каёко.

"Раньше Сянь Пу... никогда не иметь хозяина. Странный думать так."

"Ну, тогда я расскажу тебе, как я попал на службу к моему господину. Может, это научит тебя чему. Раз она твоя хозяйка, ты должна научиться обходиться с ней с уважением."

Ранма тихонько отошла от занавески и вернулась под теплое одеяло. Она сдержит обещание. Она зевнула, чувствуя, как глаза слипаются, попыталась бороться с этим, но не нашла в себе достаточно силы.

Она сдержит обещание, а сейчас она еще немного поспит. Чтобы стряхнуть с себя гнетущую усталость, которая точила ее. Она и понятия не имела, как долго спала, но совсем не чувствовала себя отдохнувшей.

"Но прежде", — снова послышался из-за занавески мужской голос, однако, его низкий бас уже не затронул разума Ранмы, она снова погрузилась в сон, — "Давай выпьем за амазонок, за воинов и за честь!"

Несколько часов прошло прежде, чем заспанная Ранма вышла из маленькой комнаты. Она по-прежнему устало зевнула и огляделась вокруг, чтобы окончательно понять, где находится. Последнее, что она помнила, как плыла и приятную дрожь в животе при виде отдаленного берега.

Пошатываясь, она миновала дверной проем, колени дрожали, поэтому Ранма прислонилась к косяку. Ее мускулы противились любому движению, заставляя ее морщиться при каждом шаге. Стоило пошевелиться, суставы начинали скрипеть, на мгновение она ужаснулась, что каждый раз рискует тем, что все ее кости могут треснуть пополам.

Солнечный свет заливал большую комнату перед ней. На полу лежали татами, в середине комнаты возвышался огромный стол. Несколько пустых бутылок из-под сакэ валялось на столе в беспорядке, за ним свернувшись в клубочек, спала растрепанная Шампу.

Осторожно ступая, Ранма подошла к столу, посмотрела на него, пораженная невероятным количеством пустых бутылок. Ее отец был знатный выпивоха, но она не могла себе представить, чтобы он за одну ночь столько вылакал. Шампу, скорее всего, раньше сакэ и видеть не видела, не может же быть, чтобы она могла столько выпить, так что остается только хозяин дома. Ранма, впечатленная его способностью, поскребла в затылке.

"Не сердитесь на свою служанку, это я предложил ей сакэ."

Ранма от неожиданности подпрыгнула и повернулась на месте, инстинктивно приняв свободную защитную стойку. Ноги держали нетвердо, она покачнулась, недоумевая, как этому человеку удалось так хорошо скрыть от нее свое присутствие.

Мужчина улыбнулся, глядя на нее сверху вниз, при этом его подтянутое лицо расплылось морщинами. Он был уже немолод и на вид — в прекрасной форме. Одет он был с ног до головы в черное, цвету изменяла лишь его кожа, да серые проблески, затерявшиеся в волосах.

"Приветствую вас, Саотоме-сан", — произнес он рокочущим басом и учтиво поклонился. "Добро пожаловать, в мое скромное жилище."

Не чувствуя с его стороны никакой опасности, Ранма позволила себе немного расслабиться и медленно с трудом, было больно, поклонилась в ответ.

"Спасибо, что приютили нас."

"Не стоит благодарности", — ответствовал мужчина и снова выпрямился. "Я Ходжо Ёсимаса, слуга господина Синдзена. Присаживайтесь, пожалуйста, я приготовлю поесть."

"Спасибо, не надо", — ответила Ранма. Она не так уж проголодалась, однако более насущная причина была в том, что она сомневалась, а сможет ли подняться, если сейчас сядет. Она повернулась взглянуть на Шампу, которая по-прежнему не подавала признаков жизни. "Она в порядке?"

"Она — да", — подтвердил Ходжо. "Проснется с головной болью, и тут я ей не завидую."

"А нечего было пить", — отрезала Ранма, неприятные воспоминания о бесконечных пьяных выходках отца всплыли у нее в памяти. Он познакомил ее с сакэ четырьмя годами ранее, и она совершенно не проявила к нему интереса. Помимо неприятного вкуса, мысль о том, как по-дурацки, набравшись, вел себя отец, служила серьезным препятствием.

"Пожалуйста, не держите на нее зла за это. Она хорошая служанка. Это моя вина, и я прошу прощения. Пол ночи я не давал ей спать своими россказнями и своим сакэ. Вы уж простите меня, пожалуйста."

"Она мне не служанка", — со вздохом сказала Ранма, повернувшись обратно к хозяину. Внутри вспыхнуло раздражение, и она поспешила сменить тему. "Где я? Как я здесь оказалась?"

"На южной оконечности Хонсю", — ответил Ходжо. "Я обходил границы земель моего господина и на пляже наткнулся на вас двоих. Вы были без сознания, и Шампу тащила вас из воды. Ну, она пыталась."

"Она... должно быть, устала", — предположила Ранма. "Добраться вплавь из Китая — нешуточное дело."

"Вымоталась. Вплавь? Из Китая?" — переспросил Ходжо, не веря своим ушам, и покачал головой. "В жизни не слыхал такой нелепицы. Уже то, что вы пережили подобное путешествие, одновременно восхищает и пугает меня."

"Так она вытащила меня из океана?" — переспросила Ранма, не желая подробно останавливаться на абсурдности затеи.

"Так и есть. Если бы она этого не сделала, скорее всего, вы бы утонули. Когда я нашел вас, принес обеих сюда. Это было два дня назад."

"Два дня?" — Ранма недоверчиво разинула рот. "Я спала два дня?"

Ходжо кивнул. "Шампу даже была уверена, что вы не выживете."

"Так она... спасла мне жизнь", — пробормотала Ранма, в очередной раз, отвернувшись от Ходжо. Сжав кулаки, она шагнула к столу, мысли ее были в смятении.

Она совершенно не понимала Шампу. Сначала амазонка пыталась убить ее. Теперь спасла ей жизнь. Жестокая ненависть, которую она ощущала с той минуты, как стрела амазонки пронзила грудь ее отца, клокотала на поверхности, но, против воли, она смешивалась с возрастающим любопытством и вновь обретенным уважением к девушке.

Боги, я никогда не пойму этих женщин, горько подумала Ранма. И что мне теперь делать с ней, черт возьми?

Совершенно сбитая с толку, она тяжело вздохнула и посмотрела вниз на пустые бутылки на столе. Так или иначе, мысль о том, чтобы опустошить бутылочку чего-нибудь горячительного, больше не казалась ей такой уж непривлекательной.

"Она понимает, что значит честь. Она пустит по ветру свою жизнь, чтобы ваша была в безопасности. Во истину величайшая привилегия, на которую может надеяться любой слуга. Вы должны ей гордиться."

"Я ей спасибо скажу, когда проснется", — проворчала Ранма, вовсе не испытывая никакой гордости. Как она может благодарить девушку, которая убила ее отца? Она будто разрывалась на две части; кровь отца взывала к отмщению убийце, но она не могла убить Шампу. Сама мысль об этом заставляла ее вздрагивать. Она не сможет никого убить.

Она вообразила, как отец смотрит на нее вниз, пряча глаза от стыда за свою беспомощную дочь, никчемного отпрыска, который не способен даже отомстить за его бессмысленную смерть.

Дочь?

"Мне нужна горячая вода", — рявкнула Ранма, внезапная ярость в голосе удивила даже ее самое. У отца была тысяча причин, чтобы стыдиться ее — хоть с этой она может что-нибудь сделать. И амазонки ее больше не остановят.

"Конечно", — отозвался Ходжо, в его голосе сквозило удивление. "Пожалуйста, подождите здесь, я вам принесу."

* * *

Горячая расслабляющая вода струилась вниз, Ранме на голову, стекая по волосам, щекотала шею восхитительным согревающим теплом, так что все тело дрожало от зависти. Она щедро поливала себя водой из котелка, наслаждаясь этим.

Боги, подумала она, как приятно. Как давно я уже не принимала ванну?

Она держала глаза закрытыми, дорожа утешительным теплом. На короткое время, она представила себя сидящей в ванне, все заботы вода смыла с нее вместе с пылью. Мгновение она была свободна.

Ее беззаботный полет мысли холодное осознание стремительно вернуло с небес на землю. Руки, едва касаясь тела, ощущали его женские формы. Кончики пальцев скользнули по ребрам, выше, к нежной выпуклости груди, где и упокоились ладони. Она проглотила слюну, в горле неожиданно пересохло, и открыла глаза.

Грудь. У нее —по-прежнему— —была— грудь-.

"О, Боги... нет..."

Это было почти смешно. Ее отец умер. Ее жизнь превратилась в хаос. Она была совсем одна, и не было на свете такого места, которое она могла бы назвать домом, и никого, чтобы попросить помощи. И в довершение всего, в самой невероятной передряге, в которую ей когда-либо не везло влипать. Она была заперта в женском теле.

Девчонка. Она была девчонкой. Исцеление не сработало.

У нее вырвался сдавленный смешок, мозг, оцепенев от ужаса, отказывался понимать, что произошло.

Где-то высоко над головой боги потешались над ней, забавлялись ею, как хотели. Ее жизнь кончилась. Как она может быть девчонкой? Быть сильным и мужественным наследником отца — все, что она умела. Принять семейное наследие и передать его следующему поколению. Вот для чего ее растили. А теперь все пошло прахом.

Девчонка. Слабая, жалкая, бесполезная девица.

Сама мысль об этом, толкнула ее и без того измученный разум за грань; сознание замкнулось, оставляя позади единственную эмоцию — всепоглощающий ужас. Разум ее вопил, сердце вопило. Она закрыла глаза, открыла рот и позволила этому воплю вырваться наружу.

* * *

"Вы меня слышите, хозяйка?"

Ранма застонала, резкая боль выжигала подсознание, пока голос Шампу волочил ее из небытия. Не замечая боль, Ранма заставила себя открыть глаза. Быть может, она посмела надеяться, все это ей только приснилось.

"Что... случилось?"

Надежда умерла в ту же секунду, когда слова сорвались с губ, звук собственного голоса предал иллюзию. Она по-прежнему была девушкой. Глаза снова закрылись, желание открывать их улетучилось.

"Вы в порядке! Ой, хозяйка, я так рада!"

Ранма почувствовала, как руки Шампу сомкнулись вокруг нее, ощутила тепло ее тела. Ей хотелось крикнуть что-нибудь грубое, оттолкнуть Шампу прочь, но она просто лежала, поглощенная собственным несчастьем, недоумевая, что же, черт возьми, делать дальше.

Она хотела спросить Шампу, не знает ли она чего-нибудь о проклятье, может, почему горячая вода не сработала и какого дьявола амазонка продолжает называть ее "хозяйкой", но она не могла заставить себя открыть рот. Ей нужна была минутка, сделать паузу, передохнуть, сдавшись на милость темноты на внутренней стороне век.

Тепло вокруг нее рассеялось, она почувствовала, как Шампу разжала непрошеные объятия, и глубоко вздохнула. По одной проблеме за раз. Она Ранма Саотоме, и она никогда не пасовала перед трудностями. Она не позволит этому проклятью победить ее. Для начала она откроет глаза.

"Хозяйка, что у вас с волосами?"

Нелепый вопрос застал Ранму врасплох. Она тут вроде размышляет о том, что ее жизнь кончена, а Шампу беспокоит ее прическа.

"А что?" — спросила она, непреодолимое любопытство пробилось сквозь мрачное облако, которое нависло над ней. Ранма открыла глаза и посмотрела на Шампу. "В каком смысле?"

"Волосы ваши", — заметила Шампу, потянувшись вниз, она слегка коснулась кончиком пальца ее волос. "Они... рыжие."

Ранма медленно приподнялась и села, не замечая внезапные приступы головокружения, которые накатывали на нее, и посмотрела вниз, на землю. Рядом с опрокинутым котелком натекла маленькая лужица, в которой отражалось ее лицо.

Шампу сказала правду; присмотревшись, она заметила крохотную зигзагообразную полоску ярко-рыжего цвета, которая перечеркнула ее черные волосы. Начинаясь прямо надо лбом, она загибалась на бок. Потянувшись, Ранма осторожно подняла руку и коснулась маленького цветного пятна.

Она почти ожидала, что пальцы ощутят засохшую кровь, но там были просто волосы. Пока она раздумывала над этим новым открытием, на ее лице отражалось замешательство.

Что за чертовщина?

* * *

Шествие лепестков вишни разливалось по ветру, один за другим они приземлялись на поверхности пруда, каждый раз заставляя ее волноваться рябью. Некоторые оставались на воде, другие, пойманные очередным порывом ветра, снова взлетали в небеса, чтобы найти другое пристанище.

Ранма тихо сидела на траве, наблюдая, как ветер швыряет лепестки, бездумно и непринужденно. Она чувствовала странное родство с ними: потерянная, одинокая, гонимая по воле ветра. В последние несколько недель жизни у нее было много пищи для размышлений.

Ее жизнь. Ее. Эта мысль сама по себе повергала в беспросветное отчаяние. Как, черт побери, она сможет смириться с тем, что стала девушкой?

На секунду она задумалась о том, чтобы сплавать обратно в Китай, снова поговорить с Колон о том, как снять проклятье. Она не помнила дороги в Джусенкьё, но непременно вспомнила бы, стоило снова оказаться в Китае.

Два светлячка выпорхнули из куста неподалеку, заметались бестолково над поверхностью пруда, тревожа залитую лунным светом воду. Ранму поразило — она смотрела на пруд уже несколько часов, но она тут же забыла об этом. Неужели это имеет значение?

"Надеюсь, вам лучше, Саотоме-сан."

"Ага", — ответила она, не сводя глаз с поверхности пруда. Ранма не почувствовала приближения Ходжо, но это ей было все равно. Подобные вещи теперь казались незначительными. "Больше обмороков не будет."

"Рад слышать. Я очень волновался", — отвечал Ходжо. Поравнявшись с ней, он присел рядом. "Надеюсь, вы не возражаете. Я не хотел прерывать вашу медитацию."

"Ничего", — сказала Ранма. Медитацию? Вообще-то она никогда в это не верила. Единственная "медитация", которую ей демонстрировал отец, обычно являлась результатом его ночной попойки и всегда оборачивалась весьма угрюмым раскисшим Генмой на следующее утро. "Я просто думала."

"Вы здесь сидите уже довольно долго. Могу я спросить, о чем вы думали?" — заинтересовался Ходжо, у него на лице было написано любопытство. "У вас такое выражение лица, кажется, будто весь мир давит вам на плечи. Оно совсем не подходит такому красивому личику."

Услыхав комплимент, Ранма дернулась от отвращения. Подтянув колени к груди, она обвила их руками, вздохнула. Насколько она знала Ходжо, не ведая, он лишь пытался быть любезным. "Я думала о том, чтобы вернуться назад в Китай, найти способ избавиться от моего проклятья."

"Ах да, проклятье", — задумчиво повторил Ходжо, потирая подбородок. "Что же это за недуг такой, который можно запросто излечить горячей водой? Если дело в волосах, я бы не стал так убиваться. По-моему, выглядит очень оригинально."

"Это долгая история, и волосы здесь не при чем", — вздохнула в ответ Ранма. Ей не хотелось пускаться в объяснения. Ей вовсе не улыбалось, чтобы Ходжо решил, будто она свихнулась.

"Ясно", — заметил Ходжо. "Зачем вам возвращаться в Китай?"

"Чтобы найти верный способ избавиться от проклятья", — Ранма пожала плечами. "И потом, Шампу хочет домой."

"Это верно", — согласился Ходжо, — "но она еще не хочет возвращаться."

"А? С чего вы взяли?"

"Прошлой ночью у нас с Шампу... был долгий разговор", — с улыбкой пояснил Ходжо. "Мы беседовали без вас. Милая девушка. Она полна решимости помочь вам найти эту Каёко. Она говорит, для вас это, кажется, важно."

"Это важно для меня", — прищурилась в ответ Ранма, — "не для нее."

"Саотоме-сан, я хотел бы открыть вам один маленький секрет. Зовите его мудростью, если пожелаете: она ваша служанка. Если это важно для вас, это важно и для нее."

Ранма нахмурилась, раздраженная свершившимся фактом отношения к Шампу, будто она какая-нибудь рабыня. Шампу сама решила отправиться в Японию, Ранма говорила ей оставаться в Китае. Она не желала чувствовать свою вину в ее нынешнем положении.

"Мой господин, Синдзен-сама, сейчас в Киото. Он отправился на встречу с другими даймё, чтобы обсудить серьезную проблему, которая встала перед ними. Среди воинов, таких как я, прокатилось недовольство, кое-кто думает, что они и есть полноправная власть, а потому знати следует отойти в сторону и допустить их к управлению. Я знаю это, потому что это известно моему господину. Если такая перестановка сил произойдет, я почти наверняка становлюсь хозяином этого края, но я от всего сердца надеюсь, что этого не случится."

"Почему?" — спросила Ранма.

"Да потому, что я скорее умру, чем увижу, что такая судьба постигла моего господина. Он значит для меня все, Саотоме-сан, и я давным-давно пообещал, что положу жизнь, чтобы остановить это восстание, если так случиться."

"Эту историю я рассказал Шампу прошлой ночью", — продолжал Ходжо. "Она начинает понимать, что значит признать хозяина."

"Так вот почему она продолжает звать меня "хозяйкой" ", — догадалась Ранма. "Это из-за вас."

"Да", — признал Ходжо, довольно усмехнувшись. "Можете считать, что из-за меня, если хотите. Шампу очень благородна по натуре. Я просто помог этому проявиться."

"Значит, она так и будет теперь продолжать в том же духе", — проворчала Ранма. "Вот уж спасибо, премного благодарна."

"Это значит", — поправил Ходжо, — "она не покинет вас на вашем пути. Не многие могут похвалиться такой удачей, Саотоме-сан."

Удачей? Ранма задумалась над словами Ходжо. В каком-то смысле он был прав — она бы, наверно, утонула, если бы Шампу не оказалось рядом, чтобы вытащить ее из океана.

"Наверно будет неплохо иметь спутника, с которым можно поговорить", — неохотно признала Ранма.

"Самые дальние путешествия начинаются с первого шага", — заключил Ходжо. "Вы просто сделали свой."

Ранма кивнула, признаваясь себе самой, что в словах Ходжо есть смысл. Шампу не захочет возвращаться в деревню, пока ее честь не будет восстановлена.

Она подумала, что исцеление может и подождать. Она обещала отцу, что найдет Каёко, а это она может сделать и девицей. Сначала она сдержит обещание, а потом сможет позволить себе вернутся в Китай.

Она наблюдала за тем, как последний порыв ветра относит лепестки все дальше и дальше от дерева. Для них уже не было дороги назад.

"Я думаю, следующий шаг будет в направлении Эдо", — твердо сказала Ранма, голос ее был полон вновь обретенной решимости. "Я должна найти Каёко."

* * *

"Вам следует быть осторожнее, мало ли кого прельстят одинокие девушки в пути. Мне следовало бы сопровождать вас, чтобы защитить, однако, обязанности удерживают меня в доме моего господина."

"Не переживайте", — ответила Ранма. "Мы не пропадем."

"Уж в этом я не сомневаюсь", — с улыбкой согласился Ходжо. "Но путь в Эдо неблизкий. Может, Китай и подальше, но вам все-таки следует быть осторожнее."

Ранма кивнула и первый раз за долгое-долгое время улыбнулась. Ходжо был хорошим человеком, умудренным годами. Она ненадолго задумалась, каково было бы учиться у него, и с почтением поклонилась ему.

"Спасибо вам за совет и за приют", — сказала она. "Я, э... спасибо."

"На здоровье, Саотоме-сан", — ответил Ходжо, кланяясь в ответ. "Я был рад принимать вас. Если окажетесь поблизости, пожалуйста, заходите. Буду рад видеть вас снова."

"Спасибо. Я... рада, что познакомилась с вами."

"Хозяйка", — послышался сзади голос Шампу, — "я собрала наши вещи, мы можем идти."

Ранма повернулась к Шампу и кивнула силуэту амазонки, окруженному сиянием восходящего солнца. Вещей, о которых говорила Шампу, было немного; кое-что из одежды и немного еды, которой их снабдил Ходжо. У Ранмы еще был меч, у Шампу оружия не было. Учитывая длительность путешествия, экипированы они были весьма неважно.

Нам придется остановиться, чтобы заработать на еду по пути, рассудила Ранма. Она привыкла путешествовать налегке со своим отцом, так что пока у нее были кое-какие запасы, она не забивала себе голову.

"Идем, Шампу."

Шампу кивнула, поднимая заплечный мешок. Она, ласково улыбаясь, помахала на прощание Ходжо и повернулась, чтобы следовать за Ранмой на восход солнца.

* * *

Поросшие травой холмы тянулись до самого горизонта, небесная лазурь над головой, не обремененная тучами, скрывала от глаз отдаленное свидание рая с землей. Был прекрасный день, солнце согревало траву, в воздухе висел приятный аромат природы.

Взобравшись на вершину невысокого холма, Ранма украдкой взглянула на солнечный свет. Казалось, зеленые поля будут тянуться вечно, по крайней мере, у нее было такое чувство. Они шли уже шесть дней, каждый день покрывая солидные расстояния, останавливались на отдых только когда становилось слишком темно, чтобы продолжать путь.

Во время тренировочных путешествий с отцом всегда были еще остановки для тренировок, которые нарушали ежедневное однообразие сельской местности, но это путешествие не было тренировочным. У нее было дело и она все усилия прилагала, чтобы его выполнить.

Ее решимость, тем не менее, не мешала блуждать ее разуму. Много раз глубокой ночью, когда сонное дыхание Шампу и шепот ночного ветерка в траве были ее единственными спутниками, Ранма не могла заставить себя прекратить думать, вспоминать.

Временами она думала о том, где ее отец, что он делает. Ранма никогда всерьез не задумывалась об основах жизни и смерти, но ничего не могла с собой поделать, размышляя о месте отца в этом мире. С каждым днем ей все больше не хватало его. Слишком много недосказанного оставалось между ними, слишком много нерешенных споров, резких слов, из которых — ни одного правды.

Теперь было уже слишком поздно, раскаяние давило на нее тяжким грузом, не давало идти вперед. Она знала, что должна отбросить его прочь, но также знала, что никогда не сможет этого сделать.

Иногда одиночество переполняло ее, и тогда она обнимала Шампу и засыпала, держа ее в объятиях. Ей просто необходимо было почувствовать чье-то тепло, чтобы убедиться, что она не совсем одна в темноте.

"Хозяйка, не хотите поесть?"

Она обернулась и посмотрела через плечо на Шампу, которая послушно взбиралась за ней на холм, согнувшись под внушительной тяжестью заплечного мешка. Поначалу он был почти пуст, но по дороге наполнялся провизией, становясь все тяжелее. Ранма пыталась забрать мешок себе хотя бы на время, чтобы дать Шампу немного передохнуть, но она ничего не желала об этом и слышать, настаивая на том, чтобы нести поклажу самой.

Не смотря на ощутимую ношу, Шампу улыбнулась Ранме, ее оживленный, жизнерадостный взгляд был настолько заразителен, что ему невозможно было сопротивляться. Не смотря на свои мрачные мысли, Ранма поймала себя на том, что улыбается в ответ. Она давно уже отчаялась убедить Шампу перестать называть ее "хозяйкой", после этого настроение у амазонки значительно улучшилось. Она улыбалась все чаще и чаще, и ее приподнятое расположение духа сделало путешествие гораздо более сносным, чем оно было вначале.

"Нет, спасибо", — отозвалась она, приостановившись на вершине холма. Уперев руки в бока, она осматривала окрестности, расстилающиеся впереди, пока Шампу не поравнялась с ней. "Прекрасный вид, правда?"

"В Японии красиво", — отдышавшись, согласилась Шампу. "Я рада, что попала сюда."

"Красиво, это да", — ответила Ранма. Протянув руку, она слегка похлопала Шампу по плечу. "Ты выглядишь усталой. Нам стоит передохнуть."

"Пожалуйста, не надо, хозяйка, мы должны идти дальше в Эдо. Я в порядке."

"Эдо никуда не денется. Садись, Шампу."

"Как скажете, хозяйка."

Ранма присела на траву, и Шампу быстро последовала ее примеру, сбросила мешок с плеч и положила его рядом с собой, испустила долгий вздох, она явно рада была избавиться от этой тяжести.

"Так лучше?" — спросила Ранма.

"Да, хозяйка", — отозвалась Шампу, глядя на нее с искренней благодарностью. "Спасибо."

Ранма улыбнулась своей спутнице, задержав на ней взгляд, прежде чем снова отвернуться. Шампу была такой преданной и усердной, все что она могла для нее сделать — дать бедняжке передохнуть. Она усмехнулась себе самой, внезапно удивившись тому, что бы она подумала об этом всего два месяца назад. Мирно сидеть рядом с девушкой, которая убила ее отца. Ну, надо же!

Не только радость, отражалась в глазахь Шампу. Под маской веселости Ранма замечала проблески сознания своей вины, боли. Она знала, что Шампу на все пойдет, чтобы вернуть долг.

"Хозяйка, можно мне спросить?"

"Мм?" — разрешила Ранма, по-прежнему не отрывая глаз от горизонта.

"Кто такая эта Каёко?"

"А", — задумчиво протянула Ранма. Этого вопроса следовало ожидать. "Каёко Тендо. Дочка мужика, с которым тренировался мой отец."

"О", — разочарованно протянула Шампу, как если бы ожидала, что личность Каёко будет покрыта тайной. "Я не хочу вмешиваться в ваши дела, но зачем мы ее ищем?"

"Ничего", — отмахнулась Ранма. "Если бы я была на твоем месте, мне бы, наверно, тоже было интересно. Батя тренировался с отцом Каёко, но тот умер еще до ее рождения. После этого мой старик помогал ее матери растить ее. Она на пару лет меня младше, я уже лет десять ее не видела."

"Так вам теперь придется приглядывать за ней", — предположила Шампу.

"Кто знает", — Ранма пожала плечами. "Батя не сильно распространялся о том, что мне придется делать."

"По-моему, вы не очень этому рады, хозяйка", — догадалась Шампу, от души разделяя эти чувства.

"Вообще-то, я никогда не видела себя в роли няньки. Но обещание все равно есть обещание. Если батя считает, что за Каёко нужно присмотреть, у него есть на то причина."

"Может, ей грозит опасность", — с надеждой в голосе предположила Шампу.

"Звучит так, будто тебе этого хочется."

"Простите меня, хозяйка", — выпалила Шампу и вспыхнула. "Я только хотела испытать себя в битве. Я хочу знать, достойна ли я быть амазонкой."

"Ты сильная, преданная и благородная", — с улыбкой сказала Ранма, для убедительности положив руку ей на плечо. "По-моему, это хорошее начало."

* * *

Спустя почти три недели пути они, наконец, обнаружили следы цивилизации или, скорее, намек на один из них.

"Что вы об этом думаете, хозяйка?"

Сузив глаза, Ранма изучала сгоревшие хижины. Струйки дыма тянулись до самого неба, распространяя тошнотворный запах смерти. Целая деревня была выжжена до основания. Опаленная земля усыпана пеплом. Язычки пламени вспыхивали то там, то здесь, среди останков того, что могло гореть.

"Никто бы не выжил после такого", — заметила Ранма, столь же безжизненным голосом, как догорающие в отдалении угли.

"Кто мог... совершить такое?" — спросила Шампу, до глубины души потрясенная жестокостью картины, представшей перед ней. "Спалить дотла целую деревню полную людей?"

Ранма смотрела молча. Она знала, что должна чувствовать печаль, скорбь, боль, но не ощущала ничего. Как бы то ни было, она словно оцепенела, полностью отстраненная от страданий, которые выпали на долю этой деревни. Она знала, случилось нечто страшное, отвратительное. Она хотела чувствовать злость, ярость, броситься в руины, переполняемая жаждой справедливой мести, но она не могла ощутить никаких эмоций, была только пустота, ничто, там где должно было быть нечто.

Она взглянула на Шампу, на ее лице отражались ужас и отвращение, и на мгновение Ранма позавидовала девушке, не понимая, почему она сама не чувствует тех же эмоций, которые так очевидно переполняют амазонку. Вместо этого она ощущала лишь неизбежность разрушения, которое предстало перед ней.

"Хозяйка? Вы в порядке?" — спросила Шампу.

"Да, со мной все хорошо", — ответила Ранма и, накрыв руку Шампу своей, выдавила улыбку. "Извини."

"Мы должны найти того, кто это сделал и заставить заплатить", — сказала Шампу. "Убивать детей, невинных людей... это же уму непостижимо."

"Нет, Шампу", — твердо сказала Ранма, ее лицо ожесточилось, улыбка исчезла. "Мы здесь не для этого. Нас это не касается. Мы идем в Эдо."

"Но, хозяйка —-"

"Никаких но. Я дала обещание и собираюсь его сдержать."

"Да, хозяйка", — уныло отозвалась Шампу, глядя в землю.

Ранма вздохнула. "Если тебе станет от этого легче, мы... пойдем и посмотрим, есть ли там кто живой. У нас просто нет времени, чтобы прочесывать Японию вдоль и поперек в поисках того, кто это сделал."

"Я понимаю, хозяйка", — со вздохом сказала Шампу. "Как вы пожелаете."

* * *

Тяжелый зловонный дым забивал ноздри, вынуждая Ранму прикрыть нос, чтобы можно было дышать. Позади надсадно кашляла Шампу, которой тоже с трудом удавалось сдерживать дыхание.

Пейзаж вокруг был унылым, выжженные яростным жаром трава и деревья превратились в обгоревшие останки. Легкий ветерок, витая над искалеченной землей аккуратно посыпал пеплом следы буйства пламени. Надо всем этим с жужжанием роились мухи, усаживаясь преимущественно на то, что, предположила Ранма было останками поселян.

Образ и зловонный запах обгоревшей плоти хлынули в разум Ранмы, переполняя сильнейшим отвращением, желудок сотрясали спазмы, через силу ей приходилось сдерживать рвотные позывы. Она закрыла глаза и попыталась отстраниться от зрелища резни.

Стоило смежить веки, ее поразило понимание. Как только исчезли из виду обгоревшая плоть и разрушенные дома, успокоился желудок. Запах напоминал об этом, но он был вполне сносным.

Картина смерти поселян вовсе не трогала ее. Ей представилась земля, взбудораженная жизнью и хаосом, вычищаемая огнем. Жизнь исчезает с лица земли, и остается лишь благословенное спокойствие. Тишина, бесконечная неподвижность. В своем роде, почти безмятежность.

Четкость и ясность картины удивили ее, оставляя в недоумении, откуда это.

"Как... страшно, ужасно."

Эти слова Шампу, сказанные сквозь слезы, нарушили спокойствие. Ранма открыла глаза, перед ней снова предстали отвратительные образы сгоревших тел, отвращение камнем рухнуло в желудок.

"Никто не выжил", — тихо сказала она, прищурившись.

Ранма могла бы бродить по деревне день-деньской, но это было не нужно. Она чувствовала ту пустоту, которая осталась, когда жители деревни были вычищены пламенем. Не осталось ничего, кроме смерти.

Ранма медленно повернулась, краем глаза заметив, как амазонка опустилась на колени, охваченная ужасом. Она подошла к ней и медленно встала рядом на одно колено.

"Они все мертвы, Шампу", — мягко сказала Ранма негромко. "Мне жаль."

На мгновение заглянув ей в глаза, которые наполнились слезами, когда амазонка осознала неизбежную истину, Ранма встала и отошла прочь, оставляя Шампу скорбеть в одиночестве.

Вслед ей неслись всхлипывания, окутывая мозг покрывалом вопросов.

Почему Шампу так убивается о людях, которых не знала и не узнала бы никогда. Откуда пробился этот поток эмоций? И почему она сама не чувствует ничего подобного?

Что не так со мной, удивилась она про себя. Почему я ничего не чувствую? Ведь я —должна— что-то чувствовать?

Шампу горько плакала, терзаясь, Ранма же словно оцепенела, ощущая лишь холодное безразличие. Она не нашла в себе ни жалости, ни сострадания. Мертвым селянам не придется жить без отца. Они не были одиноки, они не были прокляты. Они были свободны. Свободны от боли, от страданий, свободны от проблем и забот.

Мысли Ранмы снова обратились к Шампу. Амазонка рыдала от боли, будто ее собственное тело пожирало пламя. Она страдала, ощущая ту боль, через которую прошли жители деревни.

Я могу освободить ее, осознала Ранма, на нее словно бы откровение снизошло. Я не хочу, чтобы она чувствовала эту боль. Медленно она потянулась за Гарётэнсеем, дрожащие пальцы сомкнулись на рукоятке.

НЕТ!

Ранма одернула себя, отгоняя желание вытащить меч. Сколь очевидной и разумной всего несколько секунд назад казалась эта мысль, столь же отвратительной предстала она теперь. Она оставила рукоятку меча и, коснувшись лба, слегка потерла его рукой.

"Шампу", — позвала она, — "мы уходим. Здесь уже ничего нельзя сделать."

* * *

Молча и торжественно уходили они вдвоем прочь от деревни. Шампу больше не плакала, но лицо ее было расчерчено дорожками слез. Ранма шагала в ногу со своей спутницей, хмуря брови, она отчасти пыталась сосредоточиться и в то же время — освободить свой разум от мыслей.

"Хозяйка... Я не могу..."

Заметив, как Шампу рухнула позади, Ранма остановилась. Обернувшись, она прочитала мольбу в ее глазах, которые снова наполнились слезами.

"Простите меня, хозяйка", — всхлипнула Шампу, прислонившись к дереву.

"Ничего, Шампу", — ободрительно сказала Ранма и подошла к ней. "Я понимаю."

Это была неправда, но Ранма надеялась, что Шампу от этого станет легче. Ранма не понимала. В этом и была суть проблемы.

"Как мог кто-то спалить —деревню— полную —людей-?" — с отчаянием спросила Шампу, будучи не в состоянии понять. "Как? Зачем?"

Ранма открыла рот, подыскивая слова утешения, но не нашла, что сказать. Ее мысли звучали бессмысленно, неискренне. Она и понятия не имела, зачем кому-то понадобилось выжечь деревню дотла, убивая невинных людей, которые там жили. Какая тут корысть?

"Я... не знаю", — неохотно признала она. "У кого-то была причина, но я не знаю, какая."

Шампу тяжело оперлась о дерево и закрыла глаза, она выглядела раздавленной с тех пор, как опустилась на колени. "Мне больше не нравится Япония, хозяйка."

"Может, ты и права", — сказала Ранма, не зная, что еще сказать. Она догадывалась, что, не смотря на все разговоры о бытности воином, Шампу претила самая мысль об убийстве человека. Ранма предположила, что до того, как ее отец появился в амазонской деревне, Шампу никогда не видела убийства, равно как не убивала сама.

Ранма и сама никогда не видела убийства до того, как ее отец впал в ярость. Не смотря на то, что изначально они были в одинаковой ситуации, реакция оказалась настолько разной, это тревожило Ранму. На мгновение она задумалась, а кто же реагировал правильно.

Сейчас не время для этого, решила она со вздохом.

"Я знаю, это тяжело", — Ранма говорила, тщательно подбирая слова. "Что бы я ни сказала, не смягчит того ужаса, который ты видела там, позади. Я знаю, тебе хотелось бы свернуться в комочек и просто забыть, потому что больно даже думать об этом."

Почему же мне не больно, спрашивала себя Ранма. Я просто вру ей?

"Много раз в своей жизни я чувствовала то же самое. Когда отец умер, когда я получила проклятье, когда я думаю обо всех ужасах, которые мне довелось видеть. Иногда я останавливаюсь и думаю о том, почему мир полон зла, мрачен и в нем столько несчастья."

"Но иногда", — продолжала она, — "я вижу что-нибудь настолько прекрасное, и понимаю, это стоит того, чтобы продолжать бороться. Я знаю, что не могу сдаться, потому что, если я это сделаю, я позволю сломить меня, а я не могу смириться с поражением."

"На словах все так просто, хозяйка", — Шампу горько улыбнулась в ответ.

Потянувшись, Ранма бережно откинула волосы с ее лица и ободряюще улыбнулась, опустилась рядом на колени. Наконец, среди заполнившей ее пустоты зашевелилось сочувствие ее спутнице.

"Я знаю это непросто", — вздохнула Ранма и бережно взяла руку Шампу в свою. "Жизнь непростая штука. Я знаю то, что мы видели было страшно, ужасно, и что больно даже думать о том, что кто-то мог совершить нечто подобное. Но ты не можешь из-за этого перестать стремиться быть хорошим человеком."

"Я... Я попытаюсь, хозяйка", — ответила Шампу и пожала ее руку.

"Я знаю, что так и будет, Шампу. Я знаю, ты хороший человек, и мне жаль, что я втянула тебя в это. Я ни в коем случае не должна была брать тебя в Японию."

"А мне не жаль", — тихо сказала Шампу. "Я бы хотела, чтобы мы встретились по-другому, но я рада, что мы встретились. Спасибо, что пытаетесь поддержать меня."

Ранма улыбнулась Шампу и встала. Она предложила ей руку и Шампу приняла ее, чтобы подняться на ноги.

"В каком-то смысле, жаль, что ты решила стать воином, Шампу. Ты хороший человек, ты не должна даже думать о том, чтобы убивать."

Ее улыбка медленно поблекла, когда Шампу подняла глаза; Ранма подумала не обидела ли она ее словами, которые сказала невзначай, полушутя. Она уже собиралась спросить Шампу, что стряслось, когда заметила, что смотрит она не прямо на нее, а, скорее, куда-то ей через плечо.

Тогда она почувствовала. Они не одни. На краткий миг Ранма удивилась, почему не заметила этого раньше, но теперь было уже слишком поздно спрашивать себя. Медленно она повернулась к человеку, который стоял у нее за спиной, обнажив меч.

"Глядите-ка, и что тут у нас", — сказал он и ухмыльнулся.

* * *

"Ты кто такой?" — спросила Ранма, в ее голосе не осталось и следа дружелюбия. Она не слишком удивилась, встретив мужчину с мечом. Шампу осторожно поднялась на ноги и заняла место позади нее.

Разглядывая обеих с ног до головы, мужчина нехорошо ухмылялся. Похоже, ему нравилось то, что он видел; в подтверждение этому он одобрительно облизал губы, Ранма ощетинилась.

Невысокого роста, мужчина, однако, выглядел агрессивным, красноватая кожа и безумные глаза, придавали ему опасный вид. Лицо, покрытое шрамами и ухмылка, выставлявшая на показ пожелтевшие зубы, были хищными и злобными.

Его украшала поношенная желтая униформа. Меч был хорошо заточен, лезвие запятнаное красным позволяло предположить — его недавно использовали. Оно было направлено прямо на Ранму, твердо, непоколебимо; то было оружие не вора или бандита.

Этот парень не дилетант, догадалась Ранма. Он солдат.

"Кто я такой, эт' не ваше дело", — грубо ответил мужчина. "Если б я был тобой, я бы больше волновался, как спасти ваши жизни, чем, как зовут того, кто собирается их забрать."

"Ты нападешь на двух женщин, путешествующих в одиночестве? Что ты за человек?" — спросила Ранма, удивленно изогнув бровь. Это было сделано скорее на показ, нежели с целью выказать искреннее недоумение — она прекрасно понимала, с каким человеком столкнулась.

"Ты чертовски права, нападу, как только ты объяснишь, как, будь я проклят, вы выбрались из огня. Мы не заметили, чтобы кто-нибудь покидал деревню."

"ТЫ спалил деревню?" — прошипела Ранма, не веря своим ушам. Как мог этот человек так охотно признавать, что совершил такое? Раньше она думала о нем, как о бесчестном негодяе, теперь он опустился ниже этого определения, в разряд недочеловека.

Позади нее ощетинилась Шампу, и Ранма подняла руку, чтобы удержать амазонку, которая шагнула вперед. Ранма не видела ее лица, но злость, которую излучала ее спутница, была почти осязаемой.

"Сжег до основания", — его разве что не распирало от гордости. Поведение солдата было настолько отталкивающим, что ее чуть не передернуло. Ранма тщательно обдумывала свое собственное отсутствие переживаний о судьбе жителей деревни, но этот человек, похоже, находил постигшую их участь забавной и радостной. Этого она понять не могла.

"Зачем?!" — потребовала ответа Шампу и ринулась вперед, но Ранма удержала ее.

"Не ваше дело. Мы взяли то, зачем пришли, а теперь", — мужчина в сопровождение своих слов слегка помахивал мечом, — "а теперь я доведу дело до конца."

Ранма услышала, как позади раздалось свирепое рычание, и нахмурилась совершенно точно зная, о чем думает Шампу. Позвольте мне наказать его, хозяйка. Позвольте, показать ему, что бывает с чудовищами, которые убивают невинных людей.

Не стоит беспокоиться, подумала Ранма. У тебя будет такая возможность, Шампу.

"Ну, тогда", — уверенно заявила Ранма, сложив руки перед собой, — "начинай."

"Ну, э", — солдат замялся и слегка попятился, сказалась внезапная смена ее поведения. Немного поразмыслив, он приказал: "На колени."

"Не", — отказалась Ранма, перемещая вес с одной ноги на другую и обратно, при этом она, не отрываясь, смотрела ему в глаза. "Не охота."

"Ну!" — рявкнул солдат, его щеки раскраснелись от ярости.

"Или что? Ты меня попросишь еще разок?" — бесцеремонно спросила Ранма и улыбнулась. Хорошо, подумала она, его легко вывести из себя.

"Глупый ты нет говорить нам, что делать", — весело пропела Шампу. Ранма улыбнулась, довольная тем, что Шампу поняла, к чему она клонит.

"У него кишка тонка", — небрежно заметила Ранма, глянув через плечо, чтобы украдкой подмигнуть Шампу. "Он только болтает."

"Заткнись", — взорвался солдат. "Живо на четвереньки, не то пожалеете, что на свет родились!"

"Не знаю, не знаю", — Ранма театрально закатила глаза, — "Зато я жалею, что завела этот разговор. Может, мы пойдем?"

"Сянь Пу скучно", — вторила амазонка, — "ты теперь уходить, да?"

"Получи!" — взревел солдат и в бешенстве ринулся вперед.

Его удар был исступленным, как раз таким, как и рассчитывала Ранма.

Как бы хорошо ни был натренирован солдат, он не был готов к тому, что Ранма молниеносно уклонится в сторону и ударит его по руке, в которой он держал меч. Острая боль в запястье настигла его совершенно неожиданно, в результате меч вылетел из его ладони. Однако ни то ни другое не сравнится с видом босой ноги Шампу, которая близилась к его лицу.

Глухой звук удара разлился в воздухе. Шампу держала стойку, удерживая ногу над головой, солдат тяжело рухнул на землю. Она взглянула вверх и увидела, как в воздухе вращается его меч — ловким движением протянула руку и поймала его за рукоять. Медленно опустила ногу и улыбнулась Ранме.

"Хороший удар", — заметила Ранма, возвращая улыбку.

"Спасибо, хозяйка", — Шампу поклонилась в ответ.

"Казалось бы, у солдата должно быть побольше мозгов, а оказалось, его так легко вывести из себя", — удивилась Ранма, покачала головой, глядя на мужчину сверху вниз. "Ну, раз уж сработало — нам же лучше."

"Что мы теперь будем делать с ним, хозяйка?" — спросила Шампу, слегка помахивая солдатским мечом из стороны в сторону, привыкая к тому, как он ложится в ладонь, она пыталась определить его вес и длину.

"Ну, я думаю, мы выясним, где находятся остальные солдаты", — сказала Ранма, почесав в затылке. "Я вообще-то не загадывала так далеко."

"Японские мечи очень хороши", — вставила Шампу, любуясь острой заточкой своего ново обретенного клинка. "Можно, я его испробую на нем, хозяйка?"

"Не трогай его, Шампу", — твердо сказала Ранма. "Если мы убьем его, станем ничуть не лучше. Нет, я считаю, мы должны выяснить, где находятся остальные солдаты и, зачем, мать их, они спалили деревню."

"Хозяйка, а разве не вы говорили, что у нас нет на это времени."

"Да, ну, теперь этот парень меня разозлил. И потом, я сказала, что у нас нет времени разыскивать их по всей Японии, а чтобы найти дружков этого парня и покарать их, у нас, я думаю, времени хватит. А теперь найди что-нибудь, чтоб его связать."

"Как вы пожелаете, хозяйка", — ответила Шампу торжественно как только могла, не в силах спрятать улыбку, которая сияла у нее на лице.

* * *

"Подъем, проснись и пой", — позвала Ранма, присев перед солдатом на колени. Шампу нашла весьма прочные лозы, которые прекрасно заменили веревки. Дерево, к которому его привязали было сильным и крепким. Быстро ему не освободиться.

"Уууу", — простонал мужчина, медленно открывая глаза, моргнул несколько раз, пока изображение нехотя приобретало резкость. Его приветствовал роскошный вид прелестей Ранмы, и глаза его тотчас же широко распахнулись. "Я помер, а это моя награда."

Ранма, смущенная выражением его лица, моргнула, поглядела вниз и, увидев, куда он уставился, раздраженно вздохнула. Подцепила его пальчиком за подбородок, чтобы он смотрел ей прямо в лицо. "Не угадал, Солдатик. Ты пока не умер."

"Ох, нет", — с отвращением пробормотал он, оценив реальное положение дел. Боролся он недолго, достаточно, чтобы сообразить, что его надежно стережет дерево. Поморщился, сломанное запястье запротестовало, когда он побеспокоил его.

"Хотя ты можешь и пожалеть об этом, если не начнешь разговаривать", — добавила Ранма, в подтверждение своих слов, кивнула в сторону Шампу. Солдат поглядел на амазонку и нервно сглотнул, она отрабатывала замахи его мечом. "Она никогда не пользовалась японским оружием, но схватывает на лету, не находишь?"

"Ох... нет", — промямлил солдат, здорово ошеломленный тем, как быстро изменилась ситуация.

"Уже не такой упрямый, да", — спросила Ранма с улыбкой, она напоминала кошку, которая только что поймала мышь. "Разок взглянул на меч, который может оказаться у тебя в груди и растаял как желе. Ты жалок."

"Чего вы хотите?" — спросил солдат слабым голосом, от рокочущего баса, каким он говорил совсем недавно остались одни воспоминания.

"Как тебя звать?"

"Тотоси", — прошипел солдат, брызгая слюной, его голос был полон бессильной злобы. Он снова поморщился, — "Какого, ты мне руку сломала."

"Всего-то запястье, тебе грех жаловаться", — ответила Ранма, сквозь приторно-сладкий тон, прорывались опасные нотки. "Ты пытался убить нас — так что тебе повезло, что я не свернула тебе шею."

"Однако", — Ранма улыбнулась, сжимая рукой шею Тотоси, — "никогда не поздно. Итак, я полагаю, ты не в одиночку спалил деревню. Где остальные?"

"Какие еще остальные?"

"Не строй из себя невинность", — угрожающе сказала Ранма, сильнее сжимая шею Тотоси. "Ты знаешь, о чем я говорю."

Ее улыбка скривилась, когда она надавила сильнее, наблюдая, как вздулись вены у него на шее, его кожа приобрела ярко-красный оттенок. Она смотрела, как он задыхается, изо всех сил стараясь не потерять сознание.

"Я не... знаю!" — прохрипел Тотоси, борясь за драгоценный воздух. Он бился о дерево в попытке освободиться, начисто позабыв о боли в запястье. Все это время Ранма улыбалась.

Шампу оставила свои упражнения с мечом, наблюдая, как Ранма ведет допрос, со смесью страха и любопытства. Глаза Тотоси закатились, движения ослабли, он проигрывал борьбу.

"Хозяйка?" — позвала Шампу — "Вы не перестарались?"

Ранма зарычала Тотоси в лицо, ослабляя хватку, и отпустила его, пальцы ее дрожали. Медленно, будто через силу, она положила руку на землю.

"Рассказывай, что знаешь", — угрожающе рявкнула она. "Твоя жизнь стоит того, чтобы их защитить?"

"Я скажу, скажу", — захныкал Тотоси, проталкивая воздух в легкие большими глотками. Он прислонился к дереву, у него сильно кружилась голова. "Они... к северу отсюда, на просеке... как раз за холмом."

"Сколько?"

"Только... трое."

Ранма наклонилась к Тотоси пониже и улыбнулась ему, ее глаза хищно блеснули. "Молодец", — выдохнула она, пристально поглядев на него секунду, прежде чем встала. "Шампу, мы идем на север."

"Да, хозяйка", — послушно ответила Шампу, указала на пленника, — "А что делать с ним?"

"Оставим его здесь", — предложила Ранма, не спуская глаз с Тотоси. "Кто— или что-нибудь отыщет его рано или поздно. Если ему повезет, оно не захочет его съесть."

Тотоси пытался возразить, но Ранма ему не дала.

"Тем временем Солдатик поразмыслит здесь над тем, что натворил."

* * *

"Ну, по крайней мере, Тотоси сказал правду."

Лежа рядом с Шампу в зарослях кустарника, Ранма выглянула украдкой. Они наблюдали за небольшим лагерем: две палатки и маленький костерок посреди небольшой просеки, окруженной лесом. Три солдата, одетые так же, как Тотоси, сидели вокруг огня. Ранма слышала разговор и смешки, но не могла выделить отдельных слов из невнятного бормотания.

"Плохо", — сказала она, — "мы слишком далеко. Надо подобраться поближе."

"Смотрите, хозяйка", — сказала Шампу, указывая сквозь небольшой зазор в зарослях.

Шампу подвинулась в сторону, чтобы освободить место, и Ранма, согнувшись, выглянула в прореху. Неподалеку сидела девушка, накрепко привязанная к жерди, которая была глубоко вбита в землю. Она сидела, безвольно склонившись вперед, и Ранма подумала, что она либо спит, либо без сознания.

Ранма украдкой посмотрела на девушку повнимательнее. Ее лицо укрывало темное пятно, но Ранма не могла сказать был ли это синяк или падала тень. Учитывая ее компанию, она подозревала первое. Чем внимательнее она смотрела, тем сложнее становилось избавиться от ощущения, что где-то она ее уже видела.

"Что вы думаете, хозяйка?" — спросила Шампу, пока Ранма разглядывала девушку. Теплое дыхание в ухо вывело Ранму из состояния молчаливого созерцания.

"Плохи у нее дела", — заключила она, отодвигаясь от прорехи, чтобы вернуться на свое место, — "хотя, гораздо лучше, чем у остальных поселян."

"Мы должны помочь ей", — прошептала Шампу.

"Безусловно", — кивая, согласилась Ранма. "Пошли."

* * *

Бесшумно закравшись за одну из палаток, Ранма поглядела из-за незамысловатого полотняного сооружения на двух солдат, которые были совсем близко. Повернувшись к Шампу, она стремительным жестом указала ей на мужчину справа. Шампу кивнула, неслышно подошла к Ранме сзади.

Ранма метнулась между двумя палатками и оказалась за спиной у левого стражника, подняла руку, чтобы удержать Шампу. Пристально наблюдая, она выжидала подходящий момент.

Солдаты громогласно хохотали, и Ранма поднялась на цыпочки, чтобы заглянуть им через плечо и выяснить, что их так рассмешило. Третий стражник по ту сторону лагерного костра пошатывался из стороны в сторону, в руке у него была зажата бутылка сакэ. Покачиваясь туда-сюда, он поднес бутылку ко рту и сделал большой глоток, наклонив голову назад.

Тело, отравленное алкоголем, оказалось не в состоянии управиться с неожиданной сменой положения в пространстве, равновесие было нарушено, и мужчина шлепнулся назад. Бутылка выпала из его руки и покатилась по траве. Все трое, очевидно, нашли это крайне забавным, воздух огласился громким хохотом.

Ранма молча кивнула и бросилась на ближайшего солдата.

Никто из них не успел даже встать. Одной рукой Ранма сильно обхватила солдата за шею и ударила его кулаком в висок. Когда она отшвырнула его в сторону, он только взмахнул руками, тяжело рухнул наземь и растянулся напротив своей палатки.

Оглянувшись по сторонам, Ранма увидела, как Шампу удвоила ее успех, второй солдат лежал теперь без сознания у ног амазонки. Шампу отряхнула руки, со стороны этот жест выглядел едва ли не забавным, Ранма улыбнулась. Странно, подумала она, что иной раз может показаться смешным.

Третий солдат поднял глаза на двоих вновь прибывших, его затуманенный алкоголем мозг едва ли был в состоянии понять, что произошло. Он попытался встать, пока Ранма шагала к нему, но не слишком в этом преуспел до того, как она пихнула его ногой в грудь и придавила к земле.

Ранма отвела руку назад, сжала кулак и поморщилась, когда ее носа достигло тяжелое дыхание солдата. Она сильно ударила его кулаком по лицу, он потерял сознание.

"Это было легко", — подвела итоги Шампу, почесав в затылке. "Не так здорово, как я себе представляла."

"Что, месть?" — спросила Ранма и отошла от солдата. "Нет, я думаю, не здорово, хотя ты права, солдаты должны были сильнее сопротивляться. Что-то здесь не так."

"Как это, хозяйка?"

"Не знаю", — признала Ранма, задумчиво нахмурившись. Она повернулась и посмотрела на безвольные тела, лежащие у палаток. "Наверно, я ожидала, что будет сложнее."

Ранма поежилась, внезапная дрожь скользнула вниз по спине, мурашки покалывали кожу, пока она оглядывала окружавшие поляну деревья. Что-то твердило ей — там что-то есть, но кроме деревьев она не видела ничего. Так или иначе, Ранма чувствовала сильнейшее желание убраться отсюда как можно скорее.

"Бери девушку и уходим."

"Да, хозяйка", — послушно отозвалась Шампу и поспешила к связанной.

Ранма тревожно оглянулась вокруг, прежде чем пошла помогать ей. Что-то явно было не так, только она не могла понять, что.

Чтобы развязать путы, которые удерживали девушку, Шампу потребовалось несколько секунд. Девушка и правда была без сознания, тело ее подалось вперед, когда Шампу распутала веревки, и Ранма подхватила ее, руки сомкнулись вокруг холодного тела.

Внезапно, она почувствовала нечто. Опасность. Что-то стремилось разделаться с ней. Бессознательно ее рука легла на рукоятку Гарётэнсея.

"Хозяйка, вниз!"

Слова Шампу привлекли ее внимание, и Ранма, выпустив меч, бросилась на землю вместе с девушкой на руках. Шампу позади атаковала, на краткий миг Ранма увидела как сверкнул ее меч. За криком боли последовал глухой звук падения, а потом — тишина.

Над головой шелестели листья, пустоту на секунду заполнил шум ветра, перед тем как другой более тяжкий удар раздался в воздухе, и снова пробудилась тишина.

Медленно Ранма подняла голову и оглянулась на источник шума через плечо. Глаза ее расширились, она медленно поднялась на ноги, девушка осталась лежать на траве без сознания.

Один из солдат лежал перед Шампу, ее меч торчал из него под странным углом, рукоятка — у него под мышкой, острие вышло наружу из шеи. Огромная рана зияла у него на груди, там где клинок Шампу разрубил ребра. Кровь хлестала из раны, вокруг мертвого тела с пугающей скоростью образовалась огромная лужа.

Шампу стояла над телом и смотрела на него во все глаза. Она медленно подняла дрожащую руку и в изумлении уставилась на нее.

"Я... Я убила его", — пробормотала она, не веря. "Я..."

"Шампу?" — позвала Ранма, заставляя себя отвести глаза от ужасной раны и посмотреть на свою служанку.

"Хозяйка, я... он на вас напал, у него... у него был меч... Я..."

Шампу внезапно наклонилась, отчаянно схватилась за рукоять меча, который отнял у него жизнь, рванула на себя, желая вытащить его, исправить то, что сделала. Она тянула, но меч застрял.

"Шампу!" — заорала Ранма. Схватив амазонку за плечи, она оттащила ее от тела. "Слишком поздно, теперь уже ничего не поделаешь. Он умер."

Шампу подняла на нее безумные глаза, медленно поднесла ко рту перемазанные кровью руки, ее лицо исказилась от отвращения, когда она начала сознавать.

"Нам надо идти, Шампу!" — приказала Ранма, стараясь завладеть ее мыслями и увести прочь от мертвого тела. "Давай же!"

Шампу бессмысленно кивнула, она, не отрываясь, смотрела на свои руки, с которых капала кровь ее жертвы, кровь, которую она так легко пролила.

Жуткий металлический запах горячей крови заполнял ноздри, Ранма резко рванула Шампу на ноги. Потянув амазонку за собой, Ранма схватила другую девушку и перекинула через ее плечо. Не оглядываясь назад, она потащила обеих в лес, прочь с поляны.

* * *

Вода была холодная, течение сильное. Ранма зачерпнула немного одной рукой и резко плеснула в лицо девушке, которая все не приходила в себя, та застонала.

Шампу, преклонив колени, погрузила руки в воду вниз по течению и яростно терла кожу. Она смыла большую часть крови, но продолжала скоблить столь же яростно, как и в первую минуту.

Наблюдая за амазонкой, Ранма вздохнула, не зная, что сказать или сделать. Девушка только смирилась с тем, что случилось с Генмой, а теперь вот это. Ясно, что Шампу просто не сможет жить с тем, чтобы убивать людей.

Теперь она убивала дважды. Чувство вины, заскреблось у Ранмы в голове, стоило ей признать, что она несет ответственность за обе смерти. Тяжкое бремя, которое несет Шампу возложила на нее Ранма. Сперва в защиту племени, теперь — названной хозяйки.

Она задумалась над неизбежным вопросом: а сделала бы я то же самое? Стала бы я убивать его? Месяцы, недели, даже дни назад ответом на это вопрос было бы однозначное нет. Но время шло, и она поняла, что ставит под сомнение то, чему научил ее отец.

Отец говорил ей о всепоглощающей красоте искусства, об умиротворении и цельности, что оно несет в себе, о стремлении к физическому и духовному совершенству — пределу, к которому стремятся все мастера боевых искусств.

Убийство никогда не входило в уравнение, но чем больше Ранма постигала мир без своего отца, тем сильнее становилось ощущение, что убивать придется, чтобы выжить. И верно, когда она посмотрела вниз на окровавленное тело солдата, она увидела лишь разрешенную проблему, не более того.

Как, черт возьми, я могу думать такие вещи, удивилась она, внезапно ощутив отвращение к себе самой. Она никогда никого не убивала и никогда не будет. Пусть кровь проливают другие, воины, не бойцы. Воины, такие как Шампу.

Лучше бы мы с Шампу никогда не встречались, мрачно подумала Ранма, продолжая черпать ладошкой воду. Мы приносим друг другу одни несчастья.

Так ли это на самом деле, думала Ранма. Казалось, Шампу расцвела обязанностью служить хозяйке, казалось, она все больше гордилась тем, что делает. В свою очередь Ранма обнаружила некоторую привязанность к своей служанке, узы родства, которые они вынесли из испытаний, через которые им пришлось пройти.

Нет, не только несчастья.

Ранма знала, что с Шампу можно поговорить позже, сейчас ей нужно побыть одной, примириться, очистить свой разум так же, как она отмывает руки. Время поговорить еще придет, а пока оно не настало. Поэтому Ранма занялась новенькой.

Девушка была невысокой. Ее темные каштановые волосы завязаны в хвост, так что лицо оставалось открытым. Темное пятно, как Ранма и подозревала оказалось синяком. У девушки было милое личико, черты наделенные простой земной красотой, которую Ранма нашла знакомой. Как ни старалась она не могла избавиться от ощущения, что откуда-то знает ее.

"Ааа..." — простонала она, замотала головой из стороны в сторону, сознание медленно возвращалось.

Ранма вытащила руку из потока, стряхнула воду и положила девушке на лоб, бережно прикасаясь холодной ладошкой.

"Где... где я?" — спросила девушка, через силу приоткрыв глаза. Она поморщилась от боли. Ее расширенные зрачки медленно обратились к Ранме, застыли, в попытке сфокусироваться. "Ты кто?"

"Меня зовут Ранма", — ответила Ранма, — "и я не совсем уверена, где мы. Теперь ты в безопасности, так что не волнуйся."

Девушка напряглась, обшаривая взглядом окрестности. "Где..."

"Солдаты?" — тихо догадалась Ранма, памятуя о Шампу. "Они тебя больше не побеспокоят. Что произошло?"

"Я... из Рюкю", — слабым голосом пояснила девушка. "Я шла несколько дней и проходила мимо деревни. Они позволили мне переночевать, а потом... потом..."

"О", — задумчиво протянула Ранма. Так значит, она не была уроженкой той деревни. "Ты знаешь, чего от тебя хотели солдаты?"

"Я... Я не знаю", — ответила она. "Я помню только крики, а потом кто-то ударил меня по голове сзади. Я не могла..."

"Архипелаг Рюкю далеко отсюда", — сказала Ранма, стараясь увести разговор от разорения деревни. "Зачем ты здесь?"

"Я ищу одного человека, у меня к нему дело", — ответила девушка, ее голос окреп. Она медленно села, опираясь на локти.

"Дело?" — переспросила Ранма, слегка подавшись назад. Она была сильно удивлена тем, как быстро девушка восстанавливается, она не ожидала, что та сможет сесть так скоро.

"Я... не хочу об этом говорить", — ответила девушка. "Ты сказала, тебя зовут Ранма?"

"Да, это я", — она кивнула и указала на Шампу, — "а это моя служанка, Шампу."

"Шампу? Странное имя", — заметила девушка, с любопытством разглядывая амазонку.

"Да, она не местная. Ей... нужно сейчас немного побыть одной, хорошо?"

"Ладно", — девушка кивнула. "Я оставлю ее в покое. Мне нужно вернуться в деревню, убедиться, что все в порядке. Спасибо за помощь, дальше я справлюсь сама."

"Э, нам надо уходить отсюда, те солдаты скоро опомнятся и, возможно, станут тебя искать. Мы идем в Эдо, ты можешь пойти с нами, если хочешь", — предложила Ранма, почесав в затылке.

"Наверно, ты права. Пожалуй, оставаться здесь, значит подвергать деревню еще большей опасности. А ничего, если я пойду с вами?"

"Конечно", — сказала Ранма, в какой-то степени это была ложь. Она хотела бы остаться наедине с Шампу, чтобы все прояснить, но не могла же она оставить эту девушку в лесу одну. "Куда ты направляешься?"

"Ну, как ни странно, я тоже иду в Эдо."

"Вот и отлично. Значит, ты идешь с нами."

"Звучит неплохо", — сказала девушка и широко улыбнулась. "Спасибо за помощь Ранма, я ценю это."

"На здоровье, э... я забыла спросить, как тебя зовут", — Ранма усмехнулась, чтобы скрыть неловкость.

"Укё", — сказала девушка и села прямо. "Меня зовут Укё Куондзи."

Автор:
Richard E
e-mail: ranma_e@hotmail.com
страничка автора: http://ten.waxwolf.com/