Перевод на русский:
hitori sabi
e-mail: hitori_sabi@mail.ru

TEN

Фанфик по Ранма ½

Автор R. E.
(ranma_e@hotmail.com)

Иллюстрации Irka
(irka@ciudad.com.ar)

Глава вторая  
Зуб дракона

Они шли по улице, Акане следовала за Ранмой в нескольких шагах позади. Тяжелый рюкзак за плечами отнюдь не способствовал продвижению вперед.

Шагая вперед, она оглянулась через плечо. Знакомые очертания ее дома на горизонте уменьшались с каждым шагом. В животе у нее все связалось тугим узлом, который, казалось, становился тем больше, чем дальше она уходила в неизвестность.

Акане снова посмотрела вперед на свою спутницу, прядь красных волос — единственная выделялась на фоне моря черной ткани, которая идеально сливалась с ночью. Почему она последовала за незнакомкой во тьму. Почему она оставила свою жизнь с человеком, которого встретила лишь днем ранее.

Вздыхая, Акане пыталась не замечать сомнения и неуверенность, пустившие корни в ее душе. А ведь только час назад они были начисто уничтожены семенами отмщения, грядущей справедливости и триумфа, брошенными в плодородную почву.

"Ранма?" — позвала она, пытаясь отвлечься от подобных размышлений.

"Хм?" — ответила та, пошла медленнее и обернулась, чтобы взглянуть на Акане. "Что такое?"

"Давай поговорим" — она быстро шагнула вперед, чтобы поравняться с ней.

"О чем?" — спросила Ранма, поворачиваясь к Тендо, когда она пошла рядом.

"Ну", — начала Акане, помолчала, у нее было столько вопросов — трудно остановиться на какой-нибудь теме. Поразмыслив минутку, она выбрала наиболее животрепещущую. "Я хочу больше узнать о тебе."

"Обо мне?" — Ранма приподняла бровь. "Что?"

"Да все!" — Акане просто сгорала от любопытства. "Ты не похожа ни на кого из моих знакомых. Ты вроде много обо мне знаешь, а я о тебе — почти ничего."

"Хмм", — Ранма пожала плечами и повернулась, снова глядя перед собой. "Что ты хочешь узнать?"

"Откуда ты?" — начала Акане, вопросы так и хлынули бурным потоком. "Что это у тебя за плащ? Сколько тебе лет? Как—"

"Тише, тише", — прервала Ранма, подняв ладонь, чтобы заставить замолчать свою спутницу. "Я родилась не так далеко отсюда. Но этого места больше нет — несколько лет назад его снесли."

"Ужасно", — отозвалась Акане. "Почему?"

"Времена меняются."

"Так, где ты живешь?" — поинтересовалась Акане.

"Наверное, там, куда меня ноги несут", — ответила Ранма, вглядываясь в темноту.

Минуту Акане размышляла над этим, обе они шли молча.

"Ты ходишь в школу?" — наконец спросила Акане.

Ранма споткнулась, полностью выбитая вопросом из колеи. Посмотрела на Акане, как если бы у Тендо выросла вторая голова.

"Чего?" — защищаясь, спросила Акане.

"Меня никогда раньше не спрашивали об этом", — сказала Ранма и улыбнулась. "Странный вопрос."

"Ну, извини", — обиделась Акане, чувствуя себя немного не в своей тарелке. "Я не знала, что это странный вопрос."

"Тогда, нет", — все еще улыбаясь, ответила Ранма. "Я не хожу в школу. Я немного старовата для этого."

Акане прищурилась и придирчиво оглядела ее.

"Так сколько же тебе лет?"

"Достаточно, чтобы не надо было ходить в школу", — ответила Ранма, в глазах ее блеснули озорные искорки. "Скажем так."

Акане отвела взгляд и снова стала смотреть на улицу. Повисла тишина, нарушаемая лишь звуком ее шагов.

"Везет", — спустя какое-то время, заметила она.

"Что так?" — спросила Ранма и опять поглядела на нее.

"Хотелось бы, чтобы и мне не надо было ходить в школу", — объяснила Акане.

"Я бы не стала так с этим торопиться."

"Ты так говоришь только потому, что тебе не надо туда ходить."

Ранма тихо усмехнулась. "Может быть. Ну, очень скоро тебе будет некогда волноваться о школе."

"Наверно", — уклончиво согласилась Акане. "И все-таки, зачем я сдалась этим охотникам?"

"Не могу сказать точно. Я еще не совсем понимаю, причем здесь я сама."

"Но должна же быть та или иная причина..."

"Безусловно", — кивнула Ранма. "Когда я это выясню, тебе скажу первой."

"Мне от этого ни чуть не легче", — вздохнула Акане. "Я много об этом думала. Когда узнаешь, что за тобой охотится куча народу, трудно не задаться вопросом, почему, знаешь ли?"

"Могу себе представить", — сказала Ранма. "Но ты не волнуйся, я научу тебя, как позаботиться о себе."

"И как?"

"Увидишь, когда мы придем."

"Куда придем?" — нетерпеливо спросила Акане, начиная досадовать на вечно уклончивые ответы.

"Здесь рядом — плоскогорье", — ответила Ранма. "Там есть место для тренировок. Как только придем, я сделаю тебе небольшой подарок."

"Подарок?" — спросила Акане, страшно заинтересовавшись.

"Увидишь, когда доберемся до места", — Ранма озорно улыбнулась. "Это сюрприз."

"Мне от этого не легче, знаешь ли", — со вздохом заметила Акане.

* * *

В небе низко висела луна, ее небесная дорога длинною в ночь почти завершилась. Едва уловимый туман заполнял долину бледной дымкой. Акане перекатилась во сне на траву, и промозглая земля заставила ее поёжиться от холода.

Редкие капли росы с каждым порывом ветра срывались с вершин деревьев и падали вниз, окропляя землю. Одна из таких капель шлепнулась прямо Акане на нос, разогнав дремоту.

"Мва?" — невнятно спросила Акане, усаживаясь. Моргнула несколько раз, огляделась вокруг, полу открыв глаза.

"Скоро утро", — услышала она и повернулась на голос.

Ранма сидела неподалеку, глядя на маленький костерок, сложенный рядом. Акане снова моргнула, пытаясь прояснить взгляд.

"Я не собиралась спать", — сказала она и зевнула.

"Ничего", — ответила Ранма. "Мы далеко ушли. Думаю, пока мы здесь в безопасности. Ты можешь еще отдыхать, если хочешь."

"Я выспалась", — сказала Акане и потянулась. "А ты?"

На мгновение Ранма подняла глаза, неровный оранжевый отсвет огня озарил половину ее лица. Взгляд ее был напряжен, как и во время их первой встречи. Пронзительные голубые глаза, казалось, видели Акане насквозь.

В конце концов, Ранма слегка улыбнулась и снова принялась глядеть на огонь. "Я не так уж много сплю. Все в порядке."

Акане едва не содрогнулась, наблюдая, как пристально Ранма смотрит на пламя. Ее спутница казалась вполне дружелюбной, но временами она серьезно пугала. Акане ничего не могла поделать, продолжая гадать, куда заведет ее это путешествие.

Быстро придвинувшись к огню, Акане протянула к пламени руки, чтобы согреться. Как всегда воздух вокруг Ранмы был просто ледяным, но приглядевшись повнимательнее, Акане заметила, что рыжеволосую девушку низкая температура волнует меньше всего.

Ранма глянула на Акане и, заметив, что она дрожит, потянулась назад, подхватила еще немного хвороста и подбросила в огонь.

"Спасибо", — благодарно отозвалась Акане, глядя, как под аккомпанемент потрескивания подсыхающего дерева танцуют на ветках язычки пламени, посылая вверх струйки серого дыма.

"Как ты развела огонь?" — спросила она, заметив груду мокрого хвороста.

"Воспользовалась Гарётэнсэй", — пожала плечами Ранма.

"Гарётэнсэй?" — спросила Акане, в ее голосе сквозило удивление. "Ты разожгла огонь мечом?"

"Да", — кивнула Ранма. "Это клинок стихии огня. Он воспламеняет все, к чему прикасается."

"Магический меч?" — недоверчиво спросила Акане.

Ранма серьезно кивнула. Голос ее был ровным, выражение лица не изменилось. "Если попроще, можно и так сказать."

"Ты шутишь, да?"

Ранма покачала головой. "Нет, не шучу."

"Волшебный меч", — повторила Акане. "Ну-ну."

"Не верится, Акане", — Ранма склонила голову на бок. Посередине фразы она потянулась назад и одним плавным движением левой рукой вытащила из-под плаща меч. Небрежно обхватив рукоять, она беспечно положила его себе на колени.

Акане внимательно изучала лезвие, придвинувшись ближе на четвереньках, чтобы было лучше видно.

Ослепительно-белый клинок Гарётэнсэя сверкал в лунном свете, его плавный изгиб и заточенное лезвие преображали лунное сияние. Акане наклонилась, разглядывая клинок, в его глубине мелькнуло ее отражение.

"Я вижу — себя..." — сказала она, изучая свое собственное лицо. Бледный оранжевый свет, вспыхнув, перечеркнул его, окружил со всех сторон. Она не была уверена, что это отблеск костра.

Ее собственные глаза уставились на нее в ответ, так же пронзительно смотрела на нее Ранма несколько минут назад, и Акане обнаружила, что не в силах отвести взгляд. Отраженное пламя, пляшущее в ее же глазах завораживало.

"Теплый", — пробормотала Акане, чувствуя, как от молочно-белого лезвия струится мягкое успокаивающее тепло. Оно манило к себе, усиливая желание погрузиться в него, как если бы это была теплая ванна.

"Не трогай", — сказала Ранма, перехватив ее запястье.

От прикосновения наваждение рухнуло; Акане в смущении подняла на нее глаза, потом опять посмотрела вниз, ее ладонь была в каких-нибудь сантиметрах от клинка. Увидев это, Акане не могла скрыть удивление.

"Я не..."

"Я знаю", — Ранма остудила меч под плащом. Тепло истаяло, и стылый ночной воздух снова принял Акане в свои объятия.

"Желание потрогать его заложено в твоей природе."

"Прости", — извинилась Акане, слегка тряхнув головой, чтобы прояснить мысли.

"Теперь ты веришь, Акане?" — спросила Ранма.

"Я..." — спустя мгновенье ответила она, пытаясь разглядеть клинок, скрытый плащом Ранмы. "Такой необычный меч."

"Магия — опасная штука", — констатировала Ранма. "Тебе самой было бы лучше, если бы ты об этом ничего не знала, но это невозможно. Придется тебя учить."

"А можно мне?" — спросила Акане, по-прежнему настойчиво пытаясь отыскать глазами меч под плащом. "Я хочу сама попробовать."

"Сейчас ты не сможешь с ним справиться. Может, когда потренируешься."

"Ты что же думаешь, я такая растяпа, что не смогу управиться с мечом?" — спросила Акане, в ее голосе чувствовалось крайнее раздражение. "Я не идиотка, чтоб ты знала."

"Я этого и не говорила, Акане", — спокойно ответила Ранма.

"Тогда, почему я не могу взять его?" — зло сказала Акане, глядя ей в лицо. "Думаешь, я его уроню или еще что?"

"Успокойся, Акане."

"Просто дай мне попробовать, у меня получится!" — прорычала Акане. "Ничего не сделается!"

"Уже", — заметила Ранма и поглядела на нее в ответ.

"Что?" — спросила Акане, совершенно смутившись.

Ранма прищурилась, окинув ее критическим взглядом, но ничего не сказала.

Под ее взглядом Акане увяла, злость отхлынула от мозга, как и кровь — от лица. Она вздрогнула и снова уставилась на огонь.

"Прости, что накинулась на тебя", — попыталась она извиниться, недоуменно почесав в затылке.

"Да, все в порядке", — отозвалась Ранма.

"Обычно я так не выхожу из себя", — подчеркнула Акане, равно для себя, как и для Ранмы.

"Не переживай", — ответила та. "Подумаешь, большое дело."

Акане отодвинулась, села обратно, поближе к огню, и, подтянув колени к груди, обхватила их руками. Повисла тишина, нарушаемая лишь потрескиванием костра да шорохом листвы в вышине.

Ранма пристально смотрела на огонь; Акане пыталась занять себя тем же, но обнаружила, что то и дело поглядывает на Ранму, в попытке разгадать по выражению лица ее настроение.

Тяжкая неловкость укутала Акане подобно колючему одеялу, она поняла, что вертится и ёрзает, чтобы отвлечься. Ничего не помогало, и, наконец, она все-таки решила рискнуть снова начать разговор.

"Отец оставил тебе меч?" — спросила Акане, пытаясь немного отклониться от темы.

"Да", — Ранма, не отрываясь, смотрела на огонь. "После смерти."

"И с тех пор ты живешь сама по себе, да?"

"Ага", — кивнула Ранма. "Мы много путешествовали, когда он был жив, так что я никогда не задерживалась на одном месте достаточно долго, чтобы завести много друзей."

"А почему ты не поселишься где-нибудь? Бродить по свету должно быть ужасно одиноко."

"У меня есть долг", — твердо сказала Ранма. "Я не могу просто взять и где-нибудь поселиться. Есть вещи и поважнее."

"Какой долг?" — спросила Акане, отряхивая ги. "Кроме как являться в мой дом и усложнять мне жизнь."

"Я не совсем уверена", — призналась Ранма. "Знаю только, что это связано с охотниками и твоей семьей."

"Так ты даже НЕ ЗНАЕШЬ?" — спросила Акане, ее глаза распахнулись от удивления.

"Я не в курсе всех подробностей, зато я знаю, что нам делать сейчас", — пожала плечами Ранма. "Как бы то ни было, я уверена, теперь все разъяснится. Отец не вдавался в детали, когда возлагал эти обязанности на меня."

"Что ты имеешь в виду?"

Ранма взглянула на Акане и вздохнула, потом снова уставилась на огонь. Живое оранжевое пламя отплясывало в ее глазах, она смотрела как горит дерево.

"Это долгая история", — ответила Ранма.

"Ну, знаешь, рано или поздно тебе придется начать рассказывать о себе. Тем более, что это и меня касается."

"Думаю, у нас достаточно времени", — помолчав, сказала Ранма. Она вздохнула, дыхание, вырываясь изо рта, конденсировалось в воздухе. "Я попробую объяснить как можно лучше."

* * *

Могучие воздушные потоки бушевали в горных ущельях, и над долиной Джусенкьё эхом разносилось слабое завывание. Лишь тонкие былинки осмелились прорасти на безжизненных вершинах исхлестанных вдоль и поперек могучим ледяным ветром, рожденным в долине внизу.

У подножия гор крошечным созвездием теснились источники; в каждом — хлипкие на вид бамбуковые шесты. На двух таких шестах, осторожно балансируя на одной ноге, стояли двое мужчин.

"Готовься, парень", — позвал Генма, концами его пояса свободно забавлялся ветерок.

"Хе", — ухмыльнулся Ранма. "Давай заканчивать, батя. Я еще должен тебе врезать за то, что ты слинял, пока я разбирался с теми бандитами."

"Заткнись", — прорычал Генма. "Совсем отца не уважаешь. Не забывай почитать старших, иначе мне придется напомнить тебе причину."

"Да я с закрытыми глазами тебя побью."

"Дурень!" — взревел Генма, и его низкий голос эхом разнесся над долиной. "Не научишься смирению — умрешь молодым!"

"Так усмири меня", — ответил Ранма. "Если сможешь."

"Ты, парень, обнаглел сверх всякой меры", — заметил Генма, обнажая меч. Взмахнул клинком перед лицом Ранмы, и все сущее обдало горячим ветром. "Я покажу тебе, когда следует остановиться!"

Ранма не двинулся с места, когда Генма, оттолкнувшись от шеста, взмыл в воздух; итак, завязался бой.

Выждав до последнего момента, Ранма отпрыгнул назад и развернулся, чисто уклонившись от удара отца. Он легко парил в воздухе, когда услышал, как меч Генмы пронзил бамбуковую жердь. Когда он приземлился, отец был все еще посередине приема, сломанный шест он оставил позади, расщепленный конец пылал.

"Что, малость перемахнул?" — уперев руки в бока, Ранма смотрел, как от отцовского клинка поднимается дым.

"Ты самонадеянный нахал!" — приземлившись, вскричал Генма, направляя на сына меч. "Если будешь считать себя мастером, никогда не достигнешь вершин мастерства!"

"Ну, если так, сдается мне, и ты тоже", — возразил Ранма, горячий порывистый ветер позади забавлялся его косичкой, раскачивал взад-вперед бамбуковый шест.

"Ты слишком быстро позабыл, кто здесь учитель, а кто — ученик, парень", — фыркнул Генма, его меч не дрогнул. "И это только первая твоя ошибка."

И снова Генма бросился к Ранме, в воздухе размахнулся мечом — и снова Ранма в последний момент увернулся так, что неуклюжий по началу прыжок обернулся изящным переворотом в конце.

"И близко не было!" — ухмыляясь, съязвил Ранма. "Ты начинаешь тормозить, старикан!"

Генма в ответ зло зарычал и бросился к сыну.

Битва продолжалась еще какое-то время, дерущаяся парочка оставляла за собой след из горящих бамбуковых жердей по всей долине. Вскоре оба бойца обнаружили, что пространство сократилось. И верно, оставалось только два шеста.

Ранма ухмыльнулся отцу. Генма тяжело дышал, лицо его пылало гневом.

"Ну, что делать будем, старикан?" — поддразнил Ранма, будучи твердо уверенным, что если отец будет придерживаться той же тактики, для него просто не останется места, в то время как сам Ранма займет последний оставшийся шест.

Генма огрызнулся и опять бросился вперед.

Ранма приготовился отпрыгнуть снова, но отец застал его врасплох, внезапно запустив мечом в шест, на котором он стоял.

У него не было и шанса двинуться до того, как клинок вонзился в жердь; лезвие с треском расщепило бамбук, вспыхнуло яростное пламя. Ранма зажмурился, когда огонь, взметнувшись к небесам, поглотил его, шест под ним разлетелся вдребезги. Волна нестерпимого жара подобно огромному кулаку ударила его, нарушив равновесие.

Ранма покачнулся, закашлялся, дым, поднимаясь, забивал нос. Все еще пытаясь удержать равновесие, Ранма оглянулся по сторонам, ища, куда бы приземлиться, но Генма уже занял оставшийся шест. Нога соскользнула, и Ранма полетел вниз.

"Уважай наставника!"

Слова Генмы достигли его ушей за секунду до того, как тело погрузилось в ледяную воду.

* * *

"От удара о воду я отключилась", — объясняла Ранма, уставившись на огонь. "Он меня вытащил; если бы он этого не сделал, я бы утонула."

"По-моему, он немного переборщил", — заметила Акане. "Это же была только тренировка, а звучит так, будто он пытался тебя убить!"

"Переборщил? Ты и половины всего не знаешь", — сердито отозвалась Ранма. "Оказалось, этот источник проклят, и, когда я упала в него проклятье перешло и на меня."

"Проклятье?"

"Не спрашивай", — вздохнула Ранма. "Скажем так, с того дня моя жизнь сильно изменилась."

* * *

Ранма тащилась за своим отцом, поступь ее была тяжелой и мрачной под стать ее настроению.

"Поверить не могу", — пожаловалась она. "Поверить не могу, что ты притащил меня в это дурацкое место. Ты что не знал, что оно проклято?"

"Прекрати ныть", — проворчал Генма. "Я уже извинился, и потом ты обнаглел дальше некуда — сам виноват."

"Ты еще не то заслужил, идиот!" — заорала Ранма, в бешенстве потрясая кулаками. "Смотри, что ты со мной сделал! Какого черта я теперь такой должен делать? А?"

"Ты хотел, чтобы я тебя усмирил, парень", — отвечал Генма. "Ну так смирись."

"СМИРИТЬСЯ?!" — взорвалась Ранма. "Я тебя убью!"

"Ты получил по заслугам", — продолжал Генма. "Ты наглый и глупый. Тебя следовало проучить."

"Поверить не могу... Просто не могу поверить..." — ворчала Ранма, ее ярость сменилась оцепенением от шока. Насколько она могла судить, ее жизнь кончилась.

"Хватит хныкать", — отмахнувшись, рассердился Генма. "Ты ведешь себя как девчонка. Позор."

Ранма пару раз выругалась шепотом. Некоторое время они шли вперед молча, Генма озирал окрестности, а Ранма, изо всех сил стараясь не замечать свою новую грудь, сердито пялилась на грязную тропинку под ногами.

"Где-то тут, недалеко, была деревня", — немного погодя, поделился Генма, — "Я видел ее пару дней назад. Они живут рядом с источниками, так может, знают, как снять проклятье."

"С каких это пор тебя волнует хрень, которая со мной происходит?" — горько осведомилась Ранма. Пнула прочь камешек и тихо проворчала: "Тупой старикан, вечно втягивает меня во всякое дерьмо..."

"Я не хочу, чтобы ты был никчемной девицей больше, чем ты есть, Ранма", — отозвался Генма. "Наследница мне совсем ни к чему."

"Да что ты говоришь", — зло бросила Ранма, свирепо поглядев на отца.

"Заткнись и гляди в оба", — гнул свое Генма. "Я уверен, что деревня где-то здесь."

* * *

"На вид они не очень-то дружелюбны", — высказалась Ранма, рассматривая деревню внизу сквозь высокие стебли травы. Ее внимание привлекли копья, мечи и прочее оружие в руках у поселян.

"Да, ну", — заключил Генма, одергивая ги, — "ты же у нас говоришь по-китайски, вот и иди вперед."

Ранма сердито посмотрела на отца. "Ага."

Снова глянула на деревню и вздохнула. Примяв густую траву, посмотрела на поселение внизу. Застроено оно было простыми хижинами; огорожено — связанными вместе бамбуковыми жердями. Тонкие струйки дыма лениво поднимались от костров, то тут, то там пылающих рядом с хижинами.

Похоже было, будто каждый в этой деревне носит оружие. Ранма заметила и еще кое-что необычное.

"А где все мужчины?" — спросила она себя, оглядывая деревню.

"Бегом", — сказал Генма, и подтолкнул ее в спину. "Я сразу за тобой."

Недовольно ворча, Ранма вскочила на ноги и начала спускаться к деревне. Она успела проделать половину пути, прежде чем одна из стражей заметила ее и подняла остальных селян по тревоге.

"Варвары!" — выкрикнула она, наклонила копье, указывая на Ранму.

Ранма медленно приблизилась с поднятыми руками, отец за ней — тем же порядком. Не сводя глаз с охранников, она медленно шла вперед, избегая резких движений.

"Эй", — позвала Ранма.

"Стой!" — отозвалась стражница, шагнув вперед. "Ни с места."

Ранма застыла на месте, сзади на нее налетел Генма. Она глянула на него через плечо.

"Держи ухо востро", — угрожающе прошептала она. "Делай то же, что и я, иначе у нас из-за тебя будут неприятности."

Две другие селянки, тоже хорошо вооруженные, выбежали из деревенских ворот и заняли позицию бок о бок с первой стражницей.

"Кто вы?" — позвала та. "Чего хотите?"

"Меня зовут Ранма Саотоме", — ответила Ранма по-китайски. Качнула головой, указывая назад. "Это мой отец. Мы пришли узнать об источниках неподалеку отсюда."

"Источники Джусенкьё?" — спросила вторая стражница. "Держись подальше оттуда, чужестранка. Только идиот осмелится подходить к ним."

"Что они говорят?" — спросил Генма.

"Похоже, они прекрасно тебя знают", — ухмыльнулась Ранма.

"А, моя слава меня опередила", — сказал Генма и приосанился.

"Вот я и говорю", — невозмутимо ответила Ранма.

"Чужим здесь делать нечего", — сказала стражница, оборвав Ранму.

"Мы уже побывали у источников", — сказала Ранма. "Нам нужна помощь."

Первая стражница нахмурилась, две другие обменялись взглядами. "Болваны. Ждите здесь. Ни шагу к деревне или — умрете."

"Понял", — ответила Ранма. Первая стражница повернулась и скрылась за воротами. Проводив ее взглядом, Ранма повернулась к отцу: "Я был прав, они не очень-то дружелюбны."

* * *

"Так и знал, что это плохая идея", — ворчала Ранма, обходя бочком направленный на нее наконечник копья. Три стражницы, окружив, сопровождали их к центру деревни, а копья гарантировали, что ни Ранма, ни ее отец не заблудятся.

"Заткнись", — зашипел Генма. "Сыграем мучеников, и все обойдется."

Они приблизились к небольшой группе поселян, столпившихся вокруг огня. Все то и дело возбужденно перешептывались. Каждая пара глаз в толпе, неотрываясь, внимательно изучала Ранму и ее отца.

"Похоже, у них не часто бывают гости", — заметила Ранма, поглядев на группку перепуганных малышей; позади, положив руки на плечи детям, затаилась суровая женщина. На поясе у нее был подвешен огромный меч.

Заметив, что и ребятишки носят маленькие кинжальчики, притороченные к поясам, Ранма вытаращила глаза. "Совсем не часто."

"Гляди, парень", — Генма пихнул ее локтем. "Это, должно быть, вождь."

Ранма еще на мгновение задержала взгляд на детях, прежде чем повернулась, куда показывал Генма. В ловко сработанном бамбуковом кресле сидела низенькая высохшая старушонка, волосы ее были настолько длинными, что устилали землю позади нее.

Ранма разглядывала старую женщину. Ее лицо, испещрённое морщинами, выглядело очень древним, щеки ввалились, хрупкое телце сгорбилось. Но глаза были совершенно иными; они, совсем не к месту на таком старом лице, прямо-таки светились юношеским задором.

"Э", — выдала Ранма, слегка содрогнувшись при виде ее доисторического лица. На фоне большинства поселянок, которые выглядели прекрасно, старуха смотрелась как... чернослив.

"Я Ку Лон", — объявила она, живо соскочив со своего кресла. "Я возглавляю селение Амазонок. Кто вы?"

"Я Ранма, а это мой отец", — ответила Ранма, удивленная проворством старухи. "Мы только что были —"

"В Джусенкьё, я знаю", — прервала Колон, наклонилась поближе к Ранме, тщательно изучая лицо рыжеволосой. "Хмм. По мне, так тебе повезло."

"Откуда вы узнали, что это я проклят?"

"Ты ходишь, как тупой грубый мужик", — мрачно улыбнулась Колон. "Любая настоящая женщина скажет, что ты не родился таким."

"Грубый и тупой!?" — закипела Ранма. "Слушай ты..."

"Она может тебя исцелить?" — спросил Генма, наблюдая, как старуха изучает его сына. "Что происходит?"

"Знаете, как снять это дурацкое проклятье?" — раздраженно спросила Ранма. "Некогда мне болтаться вокруг в этом дурацком девчачьем теле. Мне надо тренироваться."

"Ха!" — рассмеялась Колон и отскочила от нее. "Конечно, я знаю, как исцелить тебя. Не понимаю, чем тебе не угодил благословенный дар женственности, но раз уж таково твое глупое желание... горячая вода вернет тебе истинную форму."

"Горячая вода? Точно?"

Колон кивнула.

"Здорово!" — воскликнула Ранма, прыгая от радости. "Так просто!"

"Сянь Пу", — позвала Колон через плечо, — "принеси горячей воды нашим гостям."

"Что она говорит?" — заинтересовался Генма, видя восторг сына. "Как снять проклятье?"

"Горячей водой!" — счастливо отозвалась Ранма. "Горячей водой, только и всего!"

"Так просто", —  проговорил Генма, задумчиво потирая подбородок. "Я думал, это будет сложнее."

"Да плевать, если я снова буду парнем, мне все нравится", — с энтузиазмом откликнулась Ранма.

"Согласен. Я уж волновался, ты навсегда останешься бесполезной девицей."

"Один совет", — прервала Колон на японском, — "пока вы в моей деревне, держите свои оскорбления при себе."

"Вы говорите по-японски?" — вытаращилась Ранма.

"Да, и я слышала все, что сказал твой слабоумный отец. Прикуси язык, старче."

"Старче? Ты мне говоришь —", — начал было Генма, но громкий всплеск — у Ранмы над головой опустошили огромный сосуд — оборвал его.

"Горячо!" — завопил Ранма, как только его ошпарили кипятком, голос снова стал ниже. Он тряхнул головой, так что брызги разлетелись повсюду, отец, Колон и пурпурноволосая девушка, которая выливала воду, неодобрительно посмотрели на него.

"Порядок, я снова парень!" — возбужденно воскликнул Ранма, глядя на свою опять плоскую грудь.

Генма ознаменовал превращение сына кивком, плотно сжав губы, он не отрываясь смотрел на Колон. Угрожающе нахмурившись, опустил ладонь на рукоятку меча. Когда его пальцы сомкнулись вокруг нее, Генма сильнее сдвинул брови.

"Напрасно вы меня оскорбили", — прорычал он.

"Ты вызываешь целую деревню?" — рассмеялась Колон. "Во истину, мужчины дураки!"

Ранма переводил взгляд с отца на Колон и обратно, оба они волками смотрели друг на друга. Оглянувшись вокруг, он заметил, что остальные поселяне приготовили оружие.

"Э, ну, батя, остынь", — Ранма попытался придержать его руку. "Я ж тебя все время оскорбляю, чего ты сейчас-то завелся..."

"Я не позволю старой карге так со мной разговаривать", — взревел Генма, схватив одной рукой ножны, он плотнее сжал пальцы другой на рукояти, потянул и медленно обнажил меч. Когда клинок показался, Ранма ощутил — дохнуло жаром.

"Еще никто из живущих не мог похвастать тем, что оскорбил Саотоме", — ухмыляясь, сказал Генма. "Надеюсь ты готова к смерти."

"Ууу...!" — глядя, как полусотня, или около того, вооруженных амазонок окружили его, Ранма выкрикнул, — "Какого хрена ты делаешь, батя?!"

"Молчи", — пророкотал Генма, так что, казалось, содрогнулась сама земля под ногами.

Ранма отшатнулся, в голосе отца была такая злоба; уставился на него широко открытыми глазами. Несколько амазонок, угрожая острым как бритва оружием, выступили вперед, но Колон, выпучив глаза, остановила их движением руки.

"Твой клинок сделан из драконьего зуба?" — воскликнула она. "Зачем мужчине владеть таким мечом?"

"Хе", — ухмыльнулся Генма. "Мужчины не так уж слабы, как тебе хотелось бы верить?"

"Дурак", — сказала Колон, не отрывая глаз от меча. "Ты даже отдаленно не представляешь, что это оружие —"

"Я все прекрасно понимаю", — уверенно заявил Генма. "Этот меч способен уничтожить и тебя, и твою деревню."

"Ты не сможешь его сдержать!"

"Ты удивишься, что я могу, старая ведьма."

"Во имя всех тех, кто на свое несчастье может встать на твоем пути, я не могу позволить тебе владеть этим мечом. Отдай его мне или тебя убьют."

"Э,э,э!" — выкрикнул Ранма, поднимая руки. "У нас тут просто маленькое недоразуменьице—"

Он пятился от амазонок, понимая, что его слова не возымели действия.

"Батя, отдай ты им этот проклятый меч!" — позвал он, сознавая, что сопротивляться в сложившейся ситуации бессмысленно. "Или нас убьют!"

"Это фамильный клинок Саотоме. Он принадлежит мне, а потом достанется моему сыну. Ты коснешься его лишь однажды", — сказал Генма, обращаясь к Колон, и взмахнул мечом, — "когда он разрубит тебя пополам."

"Прекрасно", — вздохнула Колон, кивнула группе амазонок, стоящих неподалеку. "Убейте его."

* * *

Ранма замолчала, Акане во все глаза смотрела на рыжеволосую. Костер давно уже прогорел; от него остались лишь тлеющие головешки. Первые лучи утреннего солнца начали пробиваться сквозь листву над головой.

"Почему твой отец так взбесился? Я не поняла", — проговорила Акане.

"Гордый был", — ответила Ранма. "Гордый и глупый. Он серьезно думал, что может их всех перебить."

"Ух ты", — сказала Акане.

"Он странно вел себя в тот день", — добавила Ранма. "Обычно оскорбления его не задевали. Я-то все время его оскорбляла, а ему хоть бы что."

Минуту Акане молчала, переживая историю. "Не понимаю, почему он так взъелся на них. Ведь его дочь вроде вполне одаренный боец, с чего он взял, что девушки никуда не годятся?"

Ранма задумалась на мгновенье. Она рассказала Акане только часть истории. Природа ее проклятья — одна из тех подробностей, которые она отложила до лучших времен.

"Не знаю", — сказала она. "Наверно, разозлился из-за моего проклятья."

"А что за проклятье? Тебя исцелили с помощью горячей воды, да?"

"Горячая вода оказалась временным средством. Она только обращала его", — грустно сказала Ранма. "Они не сказали, что холодная вода все вернет."

"Но", — задумчиво начала Акане, — "ты же принимала ванну, и вода была горячая. Я не заметила, чтобы что-нибудь изменилось."

"Это долгая история, она подождет до другого раза."

Акане с любопытством посмотрела на Ранму; выражение лица рыжеволосой давало понять, что больше она ничего объяснять не будет.

"Ладно", — сказала Акане, закрывая тему. "Так что случилось, когда амазонки атаковали?"

"Отец сразился с ними. Никогда не видела его в такой ярости; он был как безумный, убивал всех, кто вставал у него на пути. Если бы он не был так зол, он мог и выжить..."

"Ранма", — мягко сказала Акане, она слишком хорощо знала, как тяжело терять родителей. "Мне жаль."

"Никогда его таким не видела", — тихо продолжала Ранма, пристально вглядыаясь в догорающее пламя. "Это было ужасно. Он походил на какое-то чудовище. Этот проклятый меч заставил его думать, что он непобедим."

"Если он так плох, почему ты до сих пор носишь его повсюду?"

"Это", — вздохнула Ранма, плотнее кутаясь в плащ, — "моя обязанность."

* * *

Не в силах двинуться с места, Ранма смотрел, как его отец ринулся вперед, яростно размахивая мечом. Ослепительно-белое лезвие танцевало в воздухе изящным полукругом; временами, злые и резкие с посыла Генмы движения меча обращались ровными, выверенными, стройными на его конце.

Ранма, всецело завороженный красотой меча в действии, обнаружил, что не может пошевелиться. Казалось, воздух, рассекаемый лезвием, поет; лишь на краткий миг становилось заметно, как тянется за ним жаркий сияющий след.

Три амазонки бросились к Генме, меч взметнулся, чтобы ударить.

Лицо Генмы исказила отвратительная гримаса, рука направила меч вперед полукружьем, нанеся всем троим глубокие раны в подреберье. Крики огласили воздух, но им не суждено было так просто пасть — в тот же миг амазонки вспыхнули и рассыпались облаком праха, сожженные до тла неистовым огнем, что обрушило на них лезвие.

Толпа задохнулась, повисший в воздухе пепел медленно опускался к ногам Генмы. Жуткая красота этого зрелища пленила Ранму так, что он не мог отвести глаз. Отвратительная волна ужаса прокатилась внутри, кровь отхлынула от лица, тошнота сдавила желудок.

Его отец никогда никого не убивал, никогда раньше он не разрубал никого своим мечом. Несколько минут назад сама мысль о том, что Генма Саотоме может убить кого-то, казалась нелепой. Все изменилось.

Ранма видел это в глазах Генмы, глазах, которые горели ярым желанием, желанием убивать. Уничтожать. Ранма содрогнулся, он смотрел на своего отца, и не узнавал.

Генма собирался убить их всех, ни одна амазонка не могла остановить его. Это была не битва, это была резня. Это нужно было остановить.

Глотнув воздуха, Ранма сжал кулаки и шагнул к отцу.

"ХВАТИТ!" — яростно взревел он, голос его эхом разнесся над долиной.

Голос Ранмы замер вдали, повисла тишина; все глаза обратились к нему. На мгновенье долину окутало безмолвие; даже огненный танец Гарётэнсэя остановился.

Ранма жестко смотрел на Генму; казалось, будто в глазах его отца пылало темно-красное пламя, делая его похожим на некое потустороннее существо. Отец излучал волны жара, воздух между ними плавился от излучаемого тепла.

Генма встретил взгляд сына, и его собственный взгляд смягчился, плечи опустились, как если бы груз свершенного внезапно обрушился на них. Глаза его увлажнились, и он медленно опустил клинок, острие меча утонуло в грязи. Они оба молчали, слова были не нужны.

"Сын..." — прошептал Генма, разжав руку, которой держал меч.

В этот момент в воздухе просвистела стрела и пронзила его грудь.

Шампу опустила лук, потянулась за другой стрелой на всякий случай. Колон остановила ее движением руки.

"Пусть сдадутся", — скомандовала она. "Хватит на сегодня смертей."

"Батя?!" — выкрикнул Ранма, бросился вперед, отец покачнулся.

Генма удивленно поглядел вниз на черенок стрелы, торчащий в середине стремительно расплывающегося красного пятна на его ги. Пальцы его сомкнулись вокруг стрелы, рука тряслась, мозг оцепенел, отказываясь признавать случившееся. Он слегка потянул, и все его тело мгновенно взорвалось пронзительной болью, заставив мозг вернуться к реальности.

Генма повалился вперед, и Ранма подхватил его и осторожно поддержал.

"Бежать..." — заклинал Генма, у него изо рта смешиваясь со слюной сочилась кровь. "Мы должны... бежать, Ранма..."

"Батя?" — закричал Ранма, слезы жгли ему глаза.

"Сейчас, парень..." — захрипел Генма, кровь хлынула по его подбородку.

Дрожащей рукой он протянул меч сыну, вложил рукоять в его ладонь.

Ранма закричал от горя, видя, как его отец бьется в агонии. Сжав зубы, он рванулся с места.

Уловив движение чужаков, Шампу быстро подняла лук и прицелилась снова.

Охваченный внезапной решимостью с силой, о которой он и сам раньше не подозревал, Ранма перекинул отца через плечо и бросился бежать к деревенским воротам, раскидав по дороге шестерых амазонок, стоявших у него на пути. Он был уже за воротами, когда они коснулись земли.

"Вот это скорость..." — проговорила пораженная Шампу, глядя как эти двое растворились вдали. Она опустила лук, убрала стрелу обратно в колчан.

"И при этом он нес старика", — добавила Колон, задумчиво кивая. "Нельзя позволить мальчику владеть этим мечом. Три амазонки погибли зря — если это оружие не уничтожить, смертей будет много."

"Я верну его", — торжественно поклялась Шампу. "И совершу возмездие."

"Это будет нелегко", — предупредила Колон. "Старик может быть сильно ранен, но это не имеет значения."

"Я амазонка", — гордо сказала Шампу. "Они мне не ровня."

"Хорошо, дитя", — согласилась Колон. "Найди их и принеси оружие обратно. Твой час настал, правнучка. Докажи, что ты воин, пусть тебе сопутствует удача."

"Я не проиграю", — поклялась Шампу, сжав кулаки. Закрепив свой лук за плечами, она отправилась за мечом.

* * *

Ранма будто помешанный бежал через лес, отчаянно продирадся сквозь чащу, листья хлестали его по лицу. Тяжело дыша, отрывисто глотая воздух, наперекор саднящим легким, он рвался вперед, препрыгнул неглубокую канаву.

Слезы жгли ему глаза, лицо было в крови из-за расчертивших его царапинами веток, плечи болели — отец весил немало.

Ладонь его горела; жар от рукояти отцовского меча прожигал кожу. Не замечая боли, он лишь сильнее сжимал ее.

Куда, черт возьми, меня несет?

Генма за плечами застонал от боли, и Ранма немного ослабил хватку.

"Я тебя отсюда вытащу", — выдохнул он, оглядываясь, чтобы выбрать направление.

"Опусти меня", — тяжело дыша простонал Генма.

"Что?" — переспросил, сбитый с толку, Ранма, продираясь сквозь кустарник. "Нельзя останавливаться, они прямо за нами."

"Опусти... меня", — повторил Генма с трудом, поморщился от боли. "Делай, что я говорю."

Ранма побежал медленнее, неохотно остановился. Осторожно приподнял отца и усадил его на землю, прислонив к дереву.

"Ты должен бежать", — прохрипел Генма. "Я... тебя... задерживаю."

"Да ни за что, батя!" — настаивал Ранма. "Я найду помощь, и —"

"Нет", — Генма покачал головой. Посмотрел вниз, на темно-красное пятно на своем ги. "Здесь вокруг ничего нет... только та деревенька да горы."

"Но —"

"Слушай, парень", — прохрипел Генма, потянулся, чтобы сжать руку сына. "Возьми меч... и иди. Это наследие... рода Саотоме. Линия Саотоме должна продолжиться. Не дай ей прерваться здесь и сейчас, из-за того что я свалял дурака."

"Вместе пойдем!" — не сдавался Ранма.

"Хоть один раз сделай, как я прошу... Пожалуйста, парень", — взмолился Генма, у него в глазах стояли слезы, в агонии взгляд потускнел. "Возьми меч... возвращайся в Японию... Никогда не расставайся с Гарётэнсэем..."

"Я не могу —"

"Клянись!" — упорствовал Генма, его побелевшая ладонь вздрогнула, разжалась, он выпустил руку Ранмы. Подхватил ножны и вручил сыну. "Ты должен сделать так... это важно."

Ранма долго смотрел на отца, и слезы жгли ему глаза. Наконец, он крепко обнял его, кивнул и принял ножны.

"Хорошо, отец", — торжественно сказал он и вложил меч в ножны. "Я клянусь."

"Возвращайся домой", — проговорил Генма. "Продолжи дело Саотоме. Найди... Каёко."

"Каёко?" — спросил Ранма, недоумевая. "Зачем?"

"Ты поймешь", — отвечал Генма, сквозь рвущийся наружу кашель, его губы тронула улыбка. "Заставь меня... гордиться, Ранма."

"Я... попытаюсь", — сказал Ранма и пожал руку отца. "Прости..."

"Нет", — улыбка Генмы окрасилась кровью. "Ты станешь сильным. Ты..."

В кустах позади раздался шорох. Ранма обернулся, тщательно осмотрел причудливый орнамент листвы.

"Иди, парень", — простонал Генма. "Я... задержу их. Иди и живи."

"Я найду способ помочь тебе", — решительно сказал Ранма, рванулся вперед через густой кустарник. "Я вернусь."

Генма посмотрел ему вслед и печально покачал головой. Шорохи, отмечавшие путь его сына, постепенно смолкли, и в наступившей тишине, Генма тяжело застонал от боли.

"Нет... не вернешься", — мягко сказал он. "Теперь твой черед. Прости, Ранма."

* * *

Ранма бежал через лес, уворачиваясь от веток, петляя между стволами деревьев, продираясь сквозь заросли, он сбился с дыхания. По пути, оглядываясь вокруг, он искал поселение или деревню, хоть что— или кого-нибудь, кто мог бы помочь его отцу.

Однако, вокруг ничего не было; только биение его сердца, шепот деревьев, тяжелое дыхание да шорох, с которым чиркал по земле меч, были его единственными спутниками.

Яростно озираясь по сторонам, Ранма пытался запоминать дорогу, хоть что-то, что угодно, что позволило бы сохранить надежду. Здесь дерево, здесь канава...

Просвет!

По правую сторону Ранма заметил кромку леса. Секунду поколебавшись, он бросился туда, тяжело дыша. Оттолкнув ветку, которая загораживала путь, Ранма вышел из зарослей на просеку, поросшую травой.

Побежал медленнее, потом остановился, увидев, что находится впереди.

Обрыв?

Куда теперь, недоумевал он, оглядываясь вокруг. Развернулся на пятках и посмотрел на лес позади — такой густой, что он казался непроходимым. Лес простирался вокруг полукругом, огибая маленькую просеку у края пропасти.

Он снова повернулся к обрыву, наклонился и поглядел вниз. Уступы, неровности скальной породы, чуть выступающие вперед; ветра и ливни шлифовали их годами, никаких острых краев, но и ухватиться не за что.

Далеко-далеко внизу огромные волны безжалостно бились о голые камни у подножия скалы, морская вода пенилась, и при каждом столкновении тучи белых брызг взлетали в воздух. Волны разбивались о камень, этот глухой монотонный звук, поднимаясь к небу, с опозданием достигал ушей Ранмы.

Казалось, выхода нет.

"Черт...", — вскипел Ранма, он колебался.

"Бежать некуда", — донеслось от кромки леса. Ранма повернулся на звук.

"Ты!" — закричал он, принимая защитную стойку. Она прошла мимо Генмы, а это могло значить только одно.

"Ты... ты убила моего отца!"

"Он убил моих сестер!" — в ответ огрызнулась Шампу. "И получил свое!"

Ранма наградил амазонку тяжелым взглядом. Кипя от ярости, он опустил ладонь на рукоятку меча.

"Не стоит", — предупредила Шампу. "Ты видел, что этот клинок сделал с твоим отцом. Ты справишься с ним не лучше."

"Не надо меня опекать!" — Ранма в ярости схватился за меч. Злость текла по его жилам, бурлила в душе. "Заткнись и сражайся!"

"Я не хочу тебя убивать", — сказала Шампу, извлекая свой собственный меч, сняла лук с плеча и положила его на землю. "Мне нужен меч. Отдай его мне, и я не стану тебя убивать."

"Не переживай", — возразил Ранма, медленно вытаскивая из ножен девственно-белое лезвие. "У тебя ничего не выйдет."

Ранма воздел меч, направляя его на амазонку, и удивился, каким он оказался легким, его вес почти не ощущался. Похоже было, как если бы Ранма указывал на амазонку собственным пальцем. На пробу он взмахнул мечом в воздухе перед собой; глядя, как лезвие чертит идеальный полукруг. Отец не учил его сражаться на мечах, но все казалось совершенно естественным.

Шампу как завороженная следила за движениями меча в руках Ранмы. Его белые очертания словно сливались в сердцевине, которая отражала свет; его мерцание пленило ее, казалось оно взывает к ней голосом истинной воительницы.

"Как красиво..." — прошептала она, разглядывая меч, и бросилась вперед, чтобы атаковать его владельца до того, как сама это поняла.

Ранма почувствовал, как меч взметнулся, и не стал противиться, позволяя ему скользнуть вверх. Увидел, как он медленно поднялся высоко над его головой, удивился на мгновение, что происходит. Заметил, как мелькнула фиолетовая вспышка, и повернулся, чтобы встретить ее.

Шампу размахнулась своим мечом с чудовищной силой, могучий рубящий удар сверху должен был закончить битву одним решающим движением — в сияющей вспышке меч Ранмы отразил его.

Ранма увидел, как клинок Шампу скользнул по его собственному; он вывернул меч в сторону, и странное чувство отчуждения охватило его, меч Шампу пошел вниз, мимо его плеча, импульс, который она вложила в замах заставлял ее по-прежнему двигаться вперед. Ранма провел пару быстрых ударов в живот, затем третий — по ребрам.

Шампу задохнулась, схватившись за бок, она перекувыркнулась за спиной Ранмы, упала на колени, не в силах вздохнуть. Со стоном оглянулась через плечо на парня позади.

"Ты быстрый", — просто сказала она.

Ранма только хмыкнул в ответ, отступив на шаг, опустил меч.

Поднявшись на ноги, Шампу снова обхватила свой меч обеими руками и, замахнувшись, с диким криком метнулась к Ранме.

И снова Ранма отразил удар, перехватив меч левой рукой, чтобы сдержать атаку, которая должна была обезглавить его. Шампу раскрылась, он получил преимущество и обрушил на нее шквал ударов, начиная с живота, вверх, атака завершилась сильным апперкотом в челюсть.

Сила ударов отбросила Шампу назад, когда она упала, меч выпал из ее рук. При падении она сильно ударилась, ее меч вонзился в землю у кромки леса.

Когда она тряхнула головой, силясь справиться с головокружением, окутавшим ее подобно вуали, из носа хлынула кровь. Шампу села, пытаясь подавить приступ тошноты, губы разломил стон.

Чтоб его, подумала она. Слишком быстрый. Не знаю —

Шампу уловила какой-то неясный звук и повернулась, острие меча Ранмы почти касалось ее шеи. Она проглотила слюну; от жара, излучаемого клинком Шампу вспотела.

Побеждена, подумала она, и сердце ее упало. Теперь у нее только два пути.

"Скорее, убей меня", — тихо сказала она, закрыв глаза. "Я проиграла."

Ранма сверху вниз смотрел на девушку перед ним; дрожащую, истекающую кровью, побежденную. Он ее ненавидел; его душа пылала огнем, побуждая его воздать по заслугам и отомстить за смерть отца. Голос исполненный злобы кричал ему прямо в ухо, уговаривал разрубить девчонку пополам и покончить с этим.

Давай.

Ранма воздел меч над головой, сжав его обеими руками, и посмотрел ей в лицо, расчерченное слезами, перепачканное кровью, на нем была написана лишь полная покорность судьбе, она не собиралась сопротивляться.

ДАВАЙ.

Злость; бешеная, опустошающая, умопомрачительная злоба, способная потрясти основы мира. От охватившей его ярости, глаза Ранмы засветились красным, меч в его руках, подрагивая, начал, медленно опускаться, готовясь к удару.

ДАВАЙ!

Шампу почувствовала, что тепло отдалилось и зажмурилась крепче, ожидая неизбежного. По ее щекам струились слезы, падали вниз, мысли о ее семье и позорном поражении призраками метались в голове. Сжав кулаки, она тихо ждала смерти.

Ждала смерти.

Стояла оглушительная тишина, она слышала только завывание ветера да отдаленный шум волн. Сделав глубокий вдох, она чуть приоткрыла один глаз.

Ранма стоял в нескольких шагах от нее, повернувшись к обрыву, пристально разглядывал меч. Шампу открыла оба глаза и уставилась на парня, который, казалось, совершенно не замечал ее. Воспользовавшись ситуацией, она вскочила на ноги.

"Я чувствую", — пробормотал Ранма, вглядываясь в ослепительно-белое лезвие. Он шагнул к обрыву и протянул меч небу, чтобы посмотреть, как лезвие поймает и отразит солнечный свет. "Я вижу в тебе..."

"Отдай мне меч."

Ранма повернулся на голос, чуть опустив клинок. Шампу стояла у кромки леса, держа свой лук, стрела указывала прямо на Ранму, он видел, как напряжены ее пальцы, сдерживающие натянутую тетиву.

Он отвернулся и снова посмотрел на меч. В ответ уставилось его собственное отражение в окружении раскаленного до бела урагана, палящий жар между ними был таким сильным, что грозил обжечь лицо.

"Я начинаю понимать", — сказал Ранма, лишь на секунду поглядев в направлении Шампу. "Этот меч..."

"Отдай мне его", — повторила Шампу более настойчиво. "Я не стану просить дважды."

"Я не могу", — ответил Ранма, мрачная тень легла на его лицо. Он опустил клинок и пристально посмотрел на Шампу. "Я должен сдержать обещание."

Шампу задохнулась, отступив на шаг, ее бросило в жар, неодолимая сила во взгляде Ранмы — удивила. Ожесточившись, она сжала зубы, приняла более устойчивую позу, отставив назад ногу, и прицелилась. Пора положить этому конец.

"Проклятый чужестранец, из-за тебя мне снова пришлось убивать", — взревела она и выпустила стрелу. Стрела вспорола воздух, верная и меткая, с отвратительным глухим звуком вонзилась в плечо Ранмы.

Он вскрикнул от боли, инстинктивно схватился за плечо. Кровь сочилась у него между пальцами, Ранма яростно дернул черенок стрелы. Боль пронзила тело, когда он, пытаясь извлечь стрелу, потянул слишком сильно, рука сжимавшая меч, непроизвольно дернулась.

Клинок выскользнул из его ослабевшей ладони и начал падать. Ранма пытался подхватить его неуклюжими от кровопотери пальцами; меч не дался, полетел вниз с обрыва.

"Нет!" — в отчаянии выкрикнул Ранма, глядя, как падая к взволнованному океану далеко внизу, он кувыркается в воздухе. Оцепенение сковало его сердце и разум, жгучая боль в плече, все было забыто, он смотрел, как исчезает в море семейное достояние.

"Чтоб тебя!" — взревел он, стремительно обернувшись к Шампу. Ярость переполняла его существо, ярость, порожденная бесполезной смертью отца и тем, что сам он не смог сдержать обещание. "Убью!"

Шампу не ответила; она уже отпустила тетиву, выстрелила снова — на этот раз она целилась в сердце.

У него не было шансов увернуться, он не успел даже подумать об этом; по большому счету, у него не было времени, чтобы вздохнуть перед ударом. Стрела сломала ему ребро, безжалостно пронзила грудь. Воздух рванулся из легких беззвучным криком, рот недоверчиво приоткрылся, стрела отбросила его назад к обрыву.

Взмахнув руками, широко распахнув глаза, Ранма, оглушенный агонией, сорвался вниз.

* * *

Ранма падал, отчаянно пытаясь за что-нибудь ухватиться, за что угодно, лишь бы замедлить падение. Руки хватали воздух; Ранма не мог вздохнуть — ветер горестно завывал, подталкивал его, молотил без конца изо всех сил увесистыми кулаками.

Казалось, падение длится целую вечность, Ранма дрожал от холода — воздушные потоки отнимали тепло. Боль немилосердно пульсировала в груди, жизнь по капле покидала тело, падение длилось бесконечно. Он падал и падал, и ничего не мог с этим поделать.

Мир вокруг стал вращаться медленнее, и Ранме мельком удалось увидеть океан внизу. Волны бешено бились о камни прямо под ним, и — белая вспышка подмигнула ему на мгновение из-под морской пены. Ранма с трудом моргнул, стараниями сильного ветра глаза высохли, и попытался сфокусировать взгляд на белом пятнышке.

Белое сияние сделалось больше, Ранме удалось разглядеть лезвие меча, торчащее прямо из скальной породы внизу. Он почувствовал облегчение, поняв, что меч вонзился в камни, и его не смыло течением.

Облегчение мгновенно сменилось всепоглощающим ужасом, когда до него дошло, что острие меча направлено вверх, и он падает прямо на него.

Конец близился, из груди вырвался пронзительный вопль.

* * *

Услышав крик, Шампу выронила лук. Рванулась к обрыву. Ранма ударился о камни как раз, когда она подбежала к краю.

Амазонка в ужасе уставилась на пламя внизу.

* * *

Ранма кричал и корчился в агонии, его полу разбитое тело пылало на острых камнях. Меч, перепачканный его кровью, светился красным; он пронзил его насквозь, и тело Ранмы сгорало изнутри.

Он захлебывался собственной кровью, откашливал содержимое желудка, стиснув пылающей рукой измученное горло. Чувствуя, как пламя пожирает кожу; он бешено извивался на камнях, пытаясь сбить огонь; все, чего он этим добился — только глубже вогнал меч.

Застрявшая в груди стрела сгорела дотла, но Ранма в отчаянных попытках сбить пламя, вытащить меч, умереть, сделать хоть что-нибудь, чтобы облегчить боль, этого не заметил.

Огромная волна поднялась и обрушилась на него; ледяная вода погасила огонь, пар с шипением поднимался к небесам.

Она не в силах была сопротивляться, когда волна с силой подбросила ее вверх, потащила по камням за собой, прочь от скалы, в океан, возвращаясь обратно к своему создателю.

Ледяная бездна приняла Ранму в свои объятия, океан сомкнулся над ней. Она не стала сражаться с поглотившей ее темнотой. Ее последний вздох, устремившийся к поверхности, унесло стремительное течение.

Ледяное безмолвное блаженство окутало ее сознание — тишина, лишь эхом отдавалось в голове: "С возвращением, дружок. Как приятно тебя снова видеть..."

Автор:
Richard E
e-mail: ranma_e@hotmail.com
страничка автора: http://ten.waxwolf.com/