Перевод на русский:
Cheb
e-mail можно узнать на этой странице

Марк Мак-Киннон

В ясный день можно разглядеть вечность

Глава вторая,
Ненастье

Сецуна стояла абсолютно неподвижно.

— Давай же, Сецуна, — промурлыкала Хотару, водя длинным ногтем по своей пухлой нижней губе. — Ты же пришла сюда ... помочь мне, ведь так? Не робей. Ты же никогда не робела раньше.

— Хотару, послушай меня, — начала Сецуна, сохраняя нейтральное выражение.

Лицо Хотару выглядело изменившимся. Почти незаметно, лишь выражением — ленивый изгиб губ, томная полуприкрытость глаз — но в этих деликатных чертах теперь таилось что-то голодное и безжалостное, источавшее ужасное но притягательное влечение. Хотару подступила на шаг ближе, словно проверяя, хватит у неё храбрости или отступит.

— Я слушаю тебя, — прошептала Хотару. — Я слышу, как бьётся твоё сердце ... всё быстрее, но страх это или желание? И я чую тебя, благоухание твоих волос и кожи, а подо всем этим — сладкий аромат крови ...

Толстая прядь волос протянулась, как змея с головы Медузы, обернувшись вокруг запястья Сецуны, держа, но не сковывая. Пока ещё. Её улыбка стала шире, Хотару сделала ещё шаг, встав прямо перед изумрудноволасой женщиной, достаточно близко чтобы коснуться.

— Я хочу попробовать тебя, — прошептала она, легко проводя пальцами по внутренней стороне шеи Сецуны. Когда Сецуна встретилась с ней взглядом, глаза Хотару были мечтательными, она заставила своё лицо оставаться холодным.

— Как ты сделала с Усаги? — спросила она ледяным голосом.

Хотару замерла, её зрачки резко сжались: слова Сецуны обрушились на неё словно ведро ледяной воды. Рука Хотару, успевшая доскользить до Сецуниного плеча, резко сжалась в кулак. В следующее мгновение Хотару уже отпихивала её, столь стремительно, что Сецуна еле успела отреагировать. За этим толчком стояла невероятная сила, и Сецуна кувырком полетела на пол, наткнувшись на низкий диван.

Ну, по крайней мере это сработало, кисло подумала она, поднимаясь с пола. Она осталась невредимой, но одна из её туфель лишилась каблука, и она скинула обе с ног прежде чем одёрнуть свою консервативную юбку. Хотару стояла там, где Сецуна её впервые застала, глядя наружу в исхлёстанную дождём тьму. Однако её тонкие руки были обёрнуты вокруг тела, а длинные волосы возбуждённо струились и колыхались.

— Убирайся, — категорично заявила она, когда Сецуна поднялась на ноги. — Я передумала. Не хочу тебя здесь видеть.

Сецуна тихо подошла к ней, пол холодил её босые ноги.

— Я сказала, убирайся! — не оборачиваясь, резко бросила Хотару. Её голос был хриплым.

Сецуна остановилась, но не отступила.

— Я не могу этого сделать, — тихо сказала она.

Хотару сухо рассмеялась, но её голос слегка дрогнул.

— О, ты настолько жаждешь моего тёмного поцелуя? — злобно спросила она.

Сецуна усилием воли заставила себя не реагировать.

— Это голод заставляет тебя действовать подобным образом, Хотару, — сказала она. — Он разъедает твой самоконтроль. Я уже говорила, чем дольше ты откладываешь кормление — тем хуже становится. Ты уже не в том состоянии, чтобы можно было пить у какой-нибудь одурманенной деревенщины в тёмном клубе. Тебе придётся пить у меня. Я знаю, ты это ненавидишь, но это утолит твой голод и вернёт самоконтроль.

Тонкая фигурка Хотару содрогнулась, и она еле заметно кивнула.

— Я знаю, — прошептала она. — Но мне страшно ...

Сецуна шагнула ближе, и Хотару окаменела, хотя и не могла видеть её. Словно она болезненно чётко ощущала близость Сецуны. Что, в реальности, и имело место.

— Ты не причинишь мне вреда, — тихо сказала Сецуна. — Мы уже делали это раньше, помнишь? Давай, возьми мою руку.

Она протянула руку, и долгий момент Хотару не реагировала. Шальной порыв ветра хлестнул, напитанный дождём, по стене дома, и Сецуна дёрнулась. Она редко видела девушку в таком плохом состоянии, но не хотела показать свою нервозность. Важно было, чтобы Хотару чувствовала уверенность Сецуны, даже если эта уверенность и была на деле натянутой.

Наконец, Хотару вслепую потянулась назад. Сецуна ухватила прохладную руку девушки, и потянула, мягко но настойчиво, пока Хотару не повернулась к ней. Голод пропал из её глаз, изгнанный стыдом, но Сецуна знала, что он может вернуться без предупреждения. Лучше было сделать всё быстро. Если голод вернётся сейчас, она может не успеть вернуть Хотару в чувство прежде, чем та сделает ... то, о чём потом пожалеет.

Она молча отвела Хотару к дивану, сев с небрежной грацией и усадив девушку рядом. Хотару полу-села, полу-сползла рядом с ней, и Сецуна увидела, как та смотрит из-под опущенных ресниц почти робко. Взгляд Хотару задержался на шее Сецуны, и вниз по хребту изумрудноволосой женщины на щекочущих паучьих ножках просеменили мурашки.

Сецуне показалось, что она заметила вспышку разочарования в тёмных глазах Хотару когда выпустила руку девушки и расстегнула рукав своей блузки, закатав его чтобы обнажить запястье.

— Вот, — тихо сказала она. — Пей.

Хотару осторожно взяла протянутую руку, кончик её языка стремительно облизал губы.

— Не стоит нам подождать ... — неуверенно начала она, вцепившись взглядом в оливковую кожу на запястье.

— У нас нет времени, — вполголоса сказала Сецуна. Она видела, как голод пытается вернуть себе контроль, и знала, что ожидание может привести к беде. — Давай, всё будет в порядке.

Хотару быстро кивнула, сгибаясь над запястьем Сецуны. Её лицо скрыли длинные, полночно-чёрные волосы, скользнувшие вниз подобно шёлковому занавесу, гладя по руке Сецуны и свиваясь в намеренно дразнящей манере. Сецуна почувствовала мягкое прикосновение к запястью приоткрытых губ, а затем ...

Она ахнула, не в силах сдержаться. Два острия расплавленного экстаза вонзились в её плоть, и раскалённое удовольствие расползлось из руки, поднимаясь к груди пока Хотару осторожно сосала. Её тело начало склоняться в сторону девушки, словно его притягивал ужасный, и в то же время необоримый магнетизм. Её дыхание прервалось. Восхитительные ощущения пульсировали в ритме с сосанием Хотару, и Сецуна боролась с позывом вскрикнуть. Её кожа обрела невероятную чувствительность, легчайшее трение одежды и чувственное поглаживание волос Хотару посылали в её центр острия жара, заставляя напряжение там сворачиваться всё туже и туже

В подобные моменты она понимала, что, должно быть, двигало ими — пропащими душами, отдававшими себя экстазу вампирьего поцелуя, ещё в те времена, когда Ночные Кланы были в городе силой. Ради этого декадентского блаженства они продавали своих собратьев, свой город, сами свои души, подчиняясь зову тёмных сирен ...

И вот почему беспечная ухмылка Хотару так оскорбила её. Нет, ты не сидишь на игле, вклинился тихий голос. Это всё для неё. Это её вина, если бы она не была такой упрямой, до этого бы не дошло.

Глаза Сецуны рывком открылись. Она сидела, обмякнув, привалившись к Хотару, густой аромат волос девушки ударял ей в голову при каждом вдохе. Сердце Сецуны бешено колотилось, пульс гремел в ушах. Она попыталась сосредоточиться сквозь замечательные ощущения, своевольно игравшие её телом.

— Хотару, — промычала она. Та не ответила, и Сецуна сглотнула, попытавшись поднять руку. Рука была тяжёлой, невероятно тяжёлой, но она смогла упереться свободной ладонью в лоб Хотару и слабо надавить.

— Хотару, задыхаясь, выдавила она. — Довольно. Хотару ...

Девушка медлила, казалось, целую вечность, но наконец, с влажным звуком, оторвалась от свинцовой руки Сецуны. Сецуна, учащённо дыша, рухнула на спинку дивана, пульс гудел во всём её теле. Её кипящая кровь начала остывать — но медленно, так медленно — пока она лежала, обессиленная и удовлетворённая, едва способная мыслить сквозь тёплую пелену.

— Сецуна? — голос Хотару. Сецуна, после короткой борьбы, умудрилась открыть глаза, и обнаружила девушку склонившейся над ней, озабоченность чётко написана на её изящном лице. От того требовательного голода не осталось и следа. — Сецуна, ты в порядке?

— Да, — полусонно пробормотала она. — Только голова немного кружится.

— Это всё моя вина, — выдохнула Хотару. — Я взяла слишком много. Прости, Сецуна, я ... я увлеклась. Ты уверена ?..

— Всё со мной будет в порядке, — ответила Сецуна, утешающе улыбаясь взволнованной девушке.

Хотару бережно взяла её за плечи, и уложила на диван, так, что она теперь лежала на спине.

— Лежи, не двигайся, — настояла она. — Я принесу тебе что-нибудь попить, восстановить силы. Не двигайся, ладно?

Ага, двинусь я, как же, печально подумала Сецуна когда Хотару в спешке покинула кабинет. Она лежала, чувствуя, как туго скрученное напряжение у неё под ложечкой начинает медленно, мучительно медленно, отпускать. На мгновение она подумала, каково было бы полностью отдаться этому чувству, позволить голоду Хотару захватить их без остатка. Но она изгнала эту мысль не успела та сформироваться.

Некоторые мысли слишком опасны чтобы иметь их, даже в безопасной глубине собственного разума.

* * *

Музыка была богата глухим, барабанящим ритмом — и мало чем ещё. Но она, по крайней мере, не была громкой. Пока ещё не была. Рей заметила, что тут был танцпол, и поспорила сама с собой, что в течение часа музыка прибавит жару, заводя признательную толпу.

Клуб как таковой был не плох, учитывая все условия. Вдоль одной стены протянулся бар с рядом высоких табуретов. Основная посадочная зона была разбита на группы уютных столиков, так. что посетители получали некоторую степень уединённости, способные. в то же время, смотреть за представлением. Танцпол, над которым возвышались сцена и несколько платформ для танцовщиц клуба, занимал часть помещения, противоположную бару.

Присутствовал и молодой человек внушительных размеров, обладатель громоздкого телосложения, растягивавшего его тонкую майку до предела. Он стоял сбоку от того места, где короткая площадка лестницы граничила с пространством клуба. Он безразлично уставился на них скволь тёмные очки — выглядя, подумала Рей, как полный идиот — затем отвёл взгляд. Платёжеспособные клиенты, очевидно, были не его работой — только те, что создавали проблемы.

Они вошли, и рей внимательно обвела зал взглядом. Толпа собралась уже немалая, и она не заметила ни одного знакомого лица.

— Привет! — вклинился жизнерадостный голос. — Не желаете ли столик, ребята?

Голос принадлежал одной из хостесс, миниатюрной девушке со светлыми волосами до плеч и развязной улыбкой. Она была одета, как и большинство женского персонала здесь, в вызывающе открытый костюм зайки, оставлявший открытыми руки и плечи, равно как и ноги, одетые лишь в чулки из сетки. Её шею украшал галстук-бабочка на шейной ленте, аналогичные манжеты на запястьях и, конечно, кроличьи уши с хвостом.

— Конечно, — ответила Усаги прежде, чем Рей успела открыть рот.

Бойкая девушка-зайка улыбнулась и развернулась энергичным движением, оставив Усаги и Рей следовать за вызывающим покачиванием своего хвостика.

— Эй! — прошипела Рей. — Мы же не собирались задерживаться! Только рассказать ей о видении и о той рыжей. И всё!

— Да ладно тебе, Рей, — пожурила её Усаги. — Здесь так весело!

— Весело, — пробормотала вполголоса Рей, скрытно осматриваясь по сторонам. Вокруг бара уже вовсю шла активность, и столики были почти все заполнены — здоровыми, красивыми молодыми мужчинами и женщинами, искавшими партнёра ... или двух-трёх, или кого попадётся. Она была уверена, что Усаги не имеет никакого, или почти никакого, представления о том, какие именно развлечения были популярны среди подобных масс, и твёрдо решила, что так должно остаться и дальше.

Их усадили за столик, на мягкое сиденье с высокой спинкой, где было достаточно места для двоих, затем их гид наклонилась, предоставляя им хороший ракурс на свой не такой уж маленький вырез.

— И как вам это? — спросила она.

— Мило, — с заметным энтузиазмом прокомментировала Усаги.

Девушка-зайка подмигнула ей:

— Они кажутся маленькими, но достаточно велики для как минимум троих, если вы все дружелюбны. Я могу послать кого-нибудь продемонстрировать вам, если хотите ... — она многозначительно умолкла, и Рей смогла, наконец, вставить слово:

— На самом деле мы ищем девушку, которая здесь работает. Её зовут Минако Айно.

Блондинка надулась:

— Ну вот, почему-то самые хорошенькие клиенты всегда спрашивают именно её, — кокетливо сказала она.

— Значит, она здесь? — спросила Усаги, её лицо засияло.

Девушка-зайка кивнула — очевидно, неправильно истолковав источник восторга Усаги — и снова подмигнула:

— Я посмотрю, свободна ли она, но она очень популярна. Если хотите хоть на какое-то время удержать её внимание — надо быть ... щедрыми, ну, вы понимаете, о чём я? — она неторопливо удалилась, оставив Усаги озадаченной.

— Что она ... — начала было та.

— Не имеет значения, — твёрдо сказала Рей. Усаги наклонила шею, открыто пялясь на толпу, варьировавшую в одежде и поведении от консервативного до откровенно скандального.

— Эй, а наверху у них что? — вслух задумалась она.

— Кладовые, — спешно соврала Рей, последовав за взглядом Усаги туда, где широкие, покрытые красным ковром ступени вели на верхний этаж. Усаги откинулась на спинку и вздохнула, устраиваясь поудобнее на мягком сидении.

— Здорово будет снова увидеть Минако, — вполголоса пробормотала она. — Надеюсь, у неё все было хорошо.

— Не беспокойся, — нарочито-нейтрально сказала Рей. — Эта всегда приземляется на ноги. — Её взгляд скользил по клубу, автоматически регистрируя всё происходящее. Здесь грудастая девушка-зайка наливает напитки двум смеющимся мужчинам, там толпа прихорашивающихся молодых девушек соперничает за внимание бармена, с мастерством эксперта одаряющего вниманием их всех, не отрываясь от работы. Все разновидности людей, все разновидности игр. Красующиеся павлины толклись вокруг бара, осматривая и будучи осматриваемы — постоянно сменяющийся калейдоскоп откровенных одеяний и подтянутой плоти. Рей на самом деле не была особо против. Наблюдать за людьми может быть забавно — в обычных обстоятельствах.

Только их обстоятельства обычными не были. Эта рыжеволосая девушка из видения, она не ожидала увидеть ту так скоро. И что ей было вообще нужно? Они все были в опасности, но Рей доводил до безумия тот факт, что она почти ничего не знала о природе этой опасности.

Было бы не так тяжело, если бы Усаги не РАЗВЛЕКАЛАСЬ. Рей не была уверена, что Усаги даже после встречи с незнакомкой прониклась всей серьёзностью ситуации. Или, возможно, она, в типичной манере Усаги, просто верила что всё как-нибудь образуется. Рей бросила косой взгляд на подругу, слегка раскачивавшуюся под настойчивый ритм музыки, бесстыже пялясь, и надеялась, ради неё же, что она была права. Затем она глянула в другую сторону, и поймала взглядом одну персону, медленно двигавшуюся сквозь толчею.

— Ну, надо же, — сухо заметила она. — Кто-то выпустил тигрицу среди крольчат.

Усаги озадаченно смотрела на неё, пока Рей не указала ей головой.

Она была одета не так, как остальные девушки. Её трико оставляло ноги и плечи открытыми, но окрашено оно было в ярко-оранжевый цвет с чёрными тигровыми полосками, так же были окрашены высокие, до бёдер, сапоги и длинные, до плеч, перчатки. Её шею украшал тонкий полосатый ошейник с круглым колокольчиком, как-то умудряясь выглядеть эротично а не глупо. Треугольные кошачьи ушки торчали из её пышной, длиной по бёдра, гривы светлых волос, раскачивавшейся в такт её гибкой походке когда она дефилировала через зал, несколько раз останавливаясь улыбнуться или послать приветствие кому-то. Когда одна из официанток прошла близко от неё, рука блондинки нырнула вниз, и девушка резко подпрыгнула, обернувшись с возмущённым взглядом. Её возмущение, однако, показалось Рей в основном наигранным, а блондинка лишь прикоснулась двумя пальцами к губам, и послала ей небрежный воздушный поцелуй.

— Это она! — вырвалось у Усаги.

— Да, это точно она, — хмуро отозвалась Рей пока Усаги махала той. И ничуть не изменившаяся, мысленно добавила она.

Минако заметила, что её подзывают, и подошла ближе, замедлившись только когда разглядела махавшую.

— Усаги! — воскликнула она.

Усаги вскочила на ноги.

— Минако! Ух ты, ты так сногсшибательно выглядишь!

Минако оправилась от потрясения, и подошла ближе.

— Конечно, — сказала она, беззаботно подмигнув. — Я всегда отлично выгляжу. Ты же не забыла, нет? — Она заключила ту в объятья, и Усаги с энтузиазмом обняла её в ответ. Рей заметила, как облачённая в перчатку рука Минако сползает всё ниже, и громко прочистила горло. Минако сделала вид, что только что её заметила.

— О, сказала она. — И ты тоже здесь.

— Взаимно рада тебя видеть, — кисло ответила Рей. Усаги, наконец, извлекла себя из объятий Минако и села, Минако втиснулась рядом с ней. Диванчик, уютный для двоих, оказался весьма интимным для троих. Одна из девушек-заек появилась, словно по мановению, и Минако одарила её медлительной улыбкой:

— Бутылку шампанского моим друзьям, — покровительственно распорядилась она. Девушка кинулась выполнять, и Рей нахмурилась:

— А почём, интересно узнать, здесь шампанское? — ехидно осведомилась она.

Минако наградила её улыбкой.

— Это не шипучка такая дорогая, — пояснила она. — Платишь за компанию, которая помогает тебе её пить. Но не волнуйся, Рей, эта — за счёт заведения.

— Вау! — пискнула Усаги.

Минако повернулась к ней, её улыбка потеплела.

— Всё для принцессы, — сказала она.

Усаги неловко ёрзнула, опустив глаза в стол.

— Принцессы пустого места, — печально сказала она.

Может это и планировалось как беспечный комментарий, но вышло изрядно тяжеловесно. Рей припомнила, кто именно первой обронил эти слова, и Минако, очевидно, тоже. Её голубые глаза сузились, и беззаботности в лице стало меньше.

— Что, Её Самость беспокоили тебя? — спросила она, чуточку резче чем хотела.

Усаги покраснела.

— Нет, нет, ничего такого! — она рассмеялась, делая отрицающий жест. — Я не видела Хотару, да и остальных тоже, с тех пор, как мы разошлись!

— Конечно, нет, — сказала Минако, слегка расслабляясь. — Если бы они доставили тебе неприятности, полицейский пингвин в шляпе доставил бы кучу неприятностей им самим, я права?

— Это работает в обе стороны, — мрачно напомнила ей Рей. — Они о нём тоже знают. Ему не меньше чего терять.

— Ну, тогда это пат, — пожала плечами Минако. — Все оставляют всех в покое, нет проблем.

Официантка вернулась с подносом, картинно водрузив на столик три флейтообразных бокала и ведёрко со льдом. Минако тепло поблагодарила её, и отработанным движением наполнила бокалы наполовину.

— Вкуснятина! — сказала Усаги. — Спасибо, Минако!

— Мы пришли не за этим, Усаги, — напомнила подруге Рей, игнорируя свой бокал. — Помнишь?

— В чём дело? — спросила Минако. — Слишком хороши для того, чтобы пить со мной, леди Рей? — её интонация оставалась несерьёзной, но во взгляде появилась жёсткость, и Рей почувствовала, что сама ощетинивается в ответ.

— Ну ладно тебе, Рей, — взмолилась Усаги. — Не надо ссориться. Можем и выпить, раз уж всё равно здесь.

— Эт точно, — согласилась Минако. — Расслабься. Слегка повеселиться — это не преступление. — Она оперлась локтем на столик, и грациозно склонила голову на бок, положив подбоодок на запястье, и глядя на Усаги с выражением, которое, верно, опустошило за этим самым столиком сотни бумажников.

— Ну, Усаги, — вполголоса спросила она. — И как жизнь с твоим красавчиком, а?

— Мамо-чан просто замечательный! — сентиментально воскликнула Усаги.

Рей вздохнула и отхлебнула из бокала. Шампанское было сносным, но и только.

— А как жизнь под одеялом? — спросила Минако, её взгляд лучился озорством.

— Минако! — вырвалось у той, и она спряталась за своим бокалом.

— Ой, да ладно тебе, — промурлыкала Минако. — Мне-то ты можешь рассказать.

Усаги отхлебнула из бокала, отводя глаза.

— Кто сказал что мы вообще ... чем-то занимаемся? — пробормотала она.

— Если нет — тогда вы упускаете великолепную возможность, — пожурила Минако, наставительно качая пальцем.

Усаги заёрзала:

— Я ... мы ... это ...

— Если ты стесняешься — могу дать кое-какие советы, — промурчала Минако. — Я знаю несколько хитростей, которые заставят его есть у тебя из рук, сладость моя.

Усаги глянула на неё из-под приопущенных век:

— Я не ... ээ, и каких именно? — осторожно спросила она.

— Усаги! — резко вклинилась Рей.

— И что такого важного, что мы не можем поговорить, как девушка с девушкой? — спросила Минако, переводя на неё свой взгляд, в котором читалось немалое раздражение.

— Минако, — сказала Усаги прежде, чем Рей успела ответить, — у Рей было видение. О нас.

Минако приподняла брови.

— Правда? — лениво спросила она. — Дай догадаюсь. Мы были все нагие, покрытые маслом, и предавались животной страсти на благоухающих шёлковых простынях?

— В твоих мечтах, — прорычала Рей.

Минако игриво улыбнулась ей.

— В них — действительно, да, — ответила она. — Правда там ты была в самом низу, связанная, и целуя мои сапоги ...

— Минако, ты просто ужасна! — воскликнула Усаги в восхищённом возмущении. — И всё так же дразнишь!

— Дразнят, — с распутной улыбкой поправила Минако, — когда собираются ограничиться только словами.

— Видение, — сказала Рей, пытаясь сдержать свой темперамент в узде, — было об опасности. Я думаю, оно касается всех нас, кто однажды были членами Двора Белой Луны.

— Какой именно опасности? — спросила Минако, отхлёбывая шампанское.

— Не знаю конкретно, — призналась Рей, хмурясь, — Но ...

— В видении Рей была девушка, — вклинилась Усаги, — И сегодня мы её встретили.

— Девушка? — спросила Минако, склоняя голову на бок и издавая задумчивый звук. — Хорошенькая?

— Ну, если так подумать, то да... — начала Усаги.

— Главное — в том, что она связана с происходящим, — прорычала Рей. — Мы сегодня наткнулись на неё, но потеряли когда напала тень.

Минако кивнула.

— Тогда опишите её мне, чтобы я узнала если объявится.

— Так, дай подумать, — забормотала Усаги, морща лоб. — У неё были огненно-рыжие волосы, заплетённые в косу, голубые глаза ...

— И фигура отменная, да? — озорно спросила Минако.

— Ну ... это, да ... — снова сказала Усаги.

Рей грохнула ладонью по столу.

— Это тебе не служба знакомств, идиотка! — вызверилась она, исчерпав терпение. — Мы тебя об опасности пытаемся предупредить!

— Ну, прости, — фыркнула Минако, перекидывая волосы через плечо и отхлёбывая шампанское. — Но оглядывалась ли ты в последнее время по сторонам? Этот город полон опасностей. Рей, было бы неплохо, если бы ты была малость поконкретней!

— Я знала. что это будет пустой тратой времени, — категорично заявила Рей, упираясь ладонями в столик и начиная вставать.

— Ребята, перестаньте! — сказала Усаги, её рот сжался в упрямую линию. — Мы не должны ссориться. М ы должны стоять перед лицом опасности заодно, как в старые времена, ладно?

Рей испытала искушение сказать о старых временах что-нибудь саркастическое, но Усаги взяла их с Минако руки, и свела вместе перед собой.

— Ну пожалуйста, а? — добавила она с полными невинности глазами. Минако глубоко вздохнула, а Рей кивнула, хоть и неохотно. Ради Усаги она постарается поладить.

Усаги блаженно улыбнулась.

— Отлично! — просияла она.  — Теперь, Рей, начинай с самого начала ...

* * *

Громила при дверях заступил мне дорогу не успел я сделать и три шага. Полагаю, с его профессиональной точки зрения бомжеватая рыжая девчонка в мокрой мужской одежде не совсем тянула на классного клиента. Вот представьте себе. Как бы там ни было, его туша загородила дорогу, и у меня не осталось другого выбора как остановиться.

Ну, на самом деле у меня был ещё один выбор: выполнить один из множества нокаутирующих приёмов. Но выбор этот не был особо замечательным для моего плана держаться незаметно. Я решил испробовать миленький, обезоруживающий облик.

— Привет, — сказал я, стараясь изобразить, что затаила дыхание в присутствии столь большого, крепкого мужчины. Он безо всякого выражения уставился на меня сверху вниз сквозь свои тёмные очки.

Ненавижу людей, носящих тёмные очки в помещении.

— Сдаётся мне, ты где-то не там свернула, — пророкотал он, скрещивая руки на груди. Наверно, пытался выглядеть угрожающим. Увы, я видел лишь никуда не годную стойку: один хороший удар — и он бы впечатался задницей в пол. Или лицом, одна разница.

— Нет, нет, — сказал я, делая глаза как можно шире и невиннее. — Я здесь кое-кого ищу.

— Да ну? — спросил он совершенно незаинтересованным тоном.

Я кивнул.

— Мы с ней должны были здесь встретиться, и я думала, что просто зайду поищу её, — сказал я, таким сладеньким голоском, что меня замутило. Не хотелось затягивать здесь: если мы начнём привлекать внимание, те девушки могут заметить меня.

— Я так не думаю, — отрезал мистер Мускул, начиная надвигаться на меня.

— Ах вот ты где, — прервал хрипловатый голос. — Ты опоздала, хоть знаешь, как я не люблю ждать.

Мы с вышибалой повернулись к говорившей, и я сомневаюсь, что был удивлён меньше него.

— Надеюсь, вы не против? — спросила она тоном, абсолютно не подразумевавшим отрицательный ответ. Он явно опешил. Эта женщина была всем, чем я не был. Её высокие скулы и слегка наклонные глаза придавали лицу холодную надменность, и всё, от дорогой одежды до манеры держаться, намекало, что эта женщина привыкла получать что хотела.

Она выглядела здесь как дома.

— Эта девушка — с вами? — переспросил вышибала, не в силах скрыть потрясённое недоверие в голосе.

Женщина, излучая ощутимый холод, обратила всё внимание на него, навылет пронзив взглядом глаз чёрных, как беззвёздная ночь.

— Вы находите это странным? — спросила она, и я едва не поморщился. Её голос был таким холодно-сдержанным, что резал. И злосчастный вышибала принял на себя весь заряд.

— Конечно, нет, — пробормотал он, вскинув ладони в успокаивающем жесте. — Я просто не ожидал ...

— Я не была осведомлена, что должна сообщать прислуге о деталях своей социальной жизни, — ледяным тоном продолжила она. — Разве моя подруга не сказала, что встречается здесь со мной?

— Ну, она ... То есть ... — Он замялся и умолк, бросив на меня взгляд. Я сверкнул ему победной улыбкой, наслаждаясь неожиданной переменой мест. От меня ему помощи точно ждать не стоило.

— Очень извиняюсь, — неловко закончил он.

Она приподняла подбородок — еле заметный жест, с сокрушительной силой передавший, насколько недостаточным она нашла его извинение.

— Я бы предпочла, чтобы вы извинились перед моей подругой, — сказала она, еле заметно сузив глаза.

Он кивнул, на его лбу выступили бисеринки пота.

— Конечно, — спешно сказал он, затем обернулся ко мне, и промямлил извинение.

Я тщательно изучил свои ногти.

— Ну, если это больше не повторится, — я шмыгнул носом.

— Мы потратили здесь достаточно времени, — сказала мне притягательная красотка, мимолётным взглядом отпустив потеющего вышибалу. — Идём. — Бросив последний взгляд на потерпевшего полный разгром здоровяка, она взяла меня за руку. Её стройные пальцы были прохладными и сильными, длинные ногти слегка впились мне в кожу когда она потянула меня за собой. Я шёл за ней в хвосте аромата её духов, тонкого, но опьяняющего — едва заметный мускусный оттенок шёл ей идеально.

Что-то было в этой женщине, тёмная таинственность, вившаяся вокруг неё словно покрывало еле сдерживаемой распутной чувственности. Зачарованный, я следовал за ней, как будто так и было надо. Только когда мы остановились у бара я вздрогнул, осознав, что она всё ещё держит меня за руку.

— Ээ, спасибо, — сказал я с жалкой улыбкой.

Она улыбнулась в ответ, и от одного этого мою грудь охватил жар. Её взгляд, её улыбка, то, как она склонила голову и чуточку сузила глаза — словно она была способна опьянить все твои чувства одной силой своей личности. Ощущение было тревожащим, но и приятным.

— Не за что, — ответила она. — Здесь всё кишит банальностями, хорошенькими игрушками, позёрами. Ты выглядишь более ... интересной. — Она подняла мою руку, которую всё ещё держала в своей, и прежде, чем я понял что она делает, поцеловала тыльную сторону моей ладони..

Я раньше видел подобные жесты в фильмах, но никто ещё не проделывал подобного со мной лично. Её губы слегка коснулись кожи чуть ниже моих костяшек и задержались там, слегка раздавшись и словно прилипнув, потом медленно оторвались. Горячий озноб прокатился по моей руке, поднявшись к груди, и заставив сердце безумно затрепетать, в то время, как во рту у меня стало сухо. Это всё должно было показаться слегка нелепым, но было выполнено с такой стильной небрежностью, что казалось совершенно естественным способом поприветствовать полного незнакомца.

Её глубокие, тёмные глаза не отрывались от меня всё это время.

— Сэйкиана дер Кэ, — вполголоса сказала она, и я не сразу понял, что она представилась.

— Ранко. Ээ, Саотоме, — ответил я сквозь наждачную сухость во рту, моё горло щёлкнуло когда я сглотнул. Она отпустила мою руку, при этом её пальцы скользнули по моим.

— Очарована, — сказала она, и похоже, действительно имела это ввиду. Она слегка повернулась, и щёлкнула пальцами, подзывая бармена. Этот высокомерный жест тоже очень ей шёл.

Пока она вполголоса излагала свой заказ одурманенному бармену, я тайком оглядел её. Её высокие белые волосы, разделённые посередине пробором, чётко обрамляли её лицо, гладко закругляясь к скулам. Сзади её густые белые волосы свисали толстыми, мягкими волнами, сходясь на точку чуть ниже колен.

Её наряд состоял из состоял из чёрных брюк и короткого, блескучего топа, обнимавшего её полные изгибы, но оставлявшего открытой немало подтянутой плоти, от верха грудей до шеи и от рёбер вниз до тонкого серебряного ремня. Кроме этого на ней был свободный жакет из какой-то шелковисто-белой материи, опускавшийся до середины бёдер. Длинные серьги в её ушах были серебряными, как и браслет на запястье, и тонкое кольцо на левой руке.

Вне малейшего сомнения, она была потрясающе красивой женщиной.

— Ну, — спросила она, медленно улыбнувшись, — так что привело тебя сюда, Ранко?

Я моргнул.

Проклятье! Я так ... отвлёкся, что на самом деле забыл, зачем я вообще сюда пришёл!

— А, ну я, ээ, искал кое-кого, — ответил я, пытаясь скрыть смущение. Бармен вернулся с двумя изящными бокалами вина.

— В этом районе это весьма распространено, — указала Сэйкиана, вручая мне бокал. Наши пальцы соприкоснулись, и я почувствовал, что краснею.

Да что с тобой такое? подумал я. Ведёшь себя как какой-то глупый школьник! Я опустил голову, избегая её смущающе прямого взгляда, и попытался справиться со странной дрожью в груди.

Давненько женщины не доставляли мне подобных проблем.

Пытаясь выглядеть безразличным, я огляделся по сторонам в поисках девушек, за которыми следил.

— Я имела в виду, кое-кого конкретного, — пробормотал я, рассеянно держа напиток в руке.

— А, — ответила она. — И это встреча деловая, или ради ... удовольствия? — Она умудрилась заставить само это слово звучать буйным и разнузданным.

— Вроде как деловая, — признался я, отхлёбывая немного: в конце концов, было бы невежливо совсем не попробовать. Вино оказалось тёмным и сладким, его вкус долго держался на языке. Я совсем не разбирался в винах, но готов был поспорить, что этот конкретный сорт был высококачественным, и, скорей всего, дорогим.

— Ну, тогда, может быть, когда ты закончишь своё ... — её слова резко оборвались, и если бы я не глядел на неё в это мгновение, то мог бы и не заметить. Она обвела глазами зал, повернувшись забрать бокал со стойки — и вдруг замерла, её глаза слегка расширились, ноздри раздулись от резкого вдоха.

Мгновение спустя она гладко возобновила свою речь, словно ничего не случилось, но я успел заметь этот момент, и бросил взгляд в том направлении, где располагалось что-то так выведшее её из равновесия.

И почувствовал, как в животе у меня ухнуло.

Толпа разошлась, и я заметил трёх женщин за тесным столиком, разговаривавших, склонив друг к другу головы. Двоих я узнал — это были те, за кем я следил.

Может, Сэйкиана знакома с одной из них? Я пытался держаться как будто ничего не случилось, гадая, везение это или невезение. Однозначно невезение, если она решит подозвать одну из них. Но её реакция была странной, не похожей на реакцию человека, неожиданно увидевшего друга ...

... месте, которое я знаю, — закончила Сэйкиана. Я вздрогнул, осознав, что совсем её не слушал.

— Ээ, — сымпровизировал я.

Эти бездонные глаза были направлены прямо на меня, не упустив ничего.

— Ты не слушала, — сказала она, склоняя голову набок. — Увидела того, кого ожидала?

— Нет, — солгал я, пытаясь одновременно смотреть на неё и следить за девушками. — То есть ... эй, вы в порядке?

Её глаза на мгновение словно утратили фокус, и её поза еле заметно изменилась. Исчезла медлительная грация, на её месте теперь была готовность, щекотавшая мои боевые инстинкты.

— Что-то не так, — выдохнула она, потирая большим пальцем кольцо.

Я огляделся вокруг. Никакого заметного беспорядка, но ...

Одна из девушек, та, что звали Рей. Она сидела выпрямившись, нахмурив лицо. Она смотрела не на нас, но что-то явно привлекло её внимание.

— Ранко, — тихо, напряжённым голосом сказала Сэйкиана. — Пора уходить. И сторонись глубоких теней.

Я открыл рот, намереваясь спросить, что происходит.

И поблизости раздался чей-то крик.

Вот такой вот складывался день.

* * *

Раздражающее ощущение на периферии её спиритуальных чувств было слабым но настойчивым, и становилось сильнее.

— Рей? — спросила Усаги, когда она прервалась на полуслове. — Что такое?

— Я не уверена, — тихо сказала она, пытаясь отследить источник этого ощущения. Он оставался раздражающе неуловимым, но одновременно и знакомым. Почти как...

— Проклятье, — выдохнула она. — Нам нужно найти где превратиться, сейчас же!

Но прежде, чем они успели двинуться, помещение клуба вспорол крик, мгновенно разрушив приятную атмосферу. За ним последовал потусторонний визг, и столы начали опрокидываться в последовавшей общей панике. Люди побежали во всех направлениях сразу. Трое девушек резко вскочили на ноги.

— Да что такое творится-то? — требовательно спросила Минако, пытаясь оглядеться сквозь внезапную давку.

— Тени, — коротко ответила Рей. И прямо у них на глазах из тьмы одного из интимных уголков возникла тонкая фигура, с ликующим визгом стрелой ринувшись на растерявшегося при виде неё вышибалу. Удар с налёта сбил его с ног, и он исчез из вида.

— Сюда, скорее! — крикнула Минако, проталкиваясь сквозь паникующую толпу. Рей и Усаги пытались держаться за ней, но толпа нахлынула, и они быстро оказались разделёнными. Рей попыталась схватить Усаги за руку, но блондинка в последний момент повернула голову, и нырнула прочь. Упёршись каблуками, Рей продавилась сквозь толпу на чистое место, и быстро увидела, что отвлекло Усаги. Одна из официанток упала, и, скорчившись от страха, смотрела, как на неё надвигается тень. В огненно-красных глазах твари мерцал голод. Усаги схватила парализованную ужасом девушку, пытаясь поднять её на ноги, но Рей ясно видела, что та не успевает.

— Усаги, берегись! — крикнула она, её рука метнулась в карман за хенсин-жезлом. Она готова была, не моргнув и глазом, превратиться прямо на месте, если это значило спасти Усаги. Но пока её пальцы панически шарили, и наконец нашарили прохладный цилиндрик, она поняла, что даже этого может оказаться недостаточно для спасения её принцессы. Время словно замедлилось для неё, мгновения тянулись как в кошмаре: Усаги всё тянула безответную девушку, пытаясь оттащить назад, а тень уже ринулась, хищно отблескивая чёрными когтями на концах удлинённых пальцев. Рей обхватила свой хенсин-жезл, чувствуя, как скачком накапливается готовая вырваться энергия превращения.

Тень отшатнулась, на её лице были написаны потрясение и недоверие. Рей увидела, как тварь слабо попыталась выдернуть что-то из своей груди. Она добежала, наконец, до Усаги, но когда оказалась рядом, увиденное ударило её словно ледяной молот, заморозив сердце. Её ноги чуть не подогнулись.

— Таксидо Ка ... — радостно вырвалось у Усаги, оборвавшись на полуслове. Её глаза расширились в потрясении. Тень рухнула на пол, наповал сражённая зачарованной розой, торчавшей теперь из её груди.

Лепестки розы были чёрными словно ночь.

Рей в онемении проследила взглядом в направлении, откуда могла прилететь роза — и там она была, рука всё ещё вытянута, глаза сужены. Она встретилась глазами с Рей, и словно разряд дикого жара пробил между ними, оставив в воздухе след подобно летней грозе. В её глазах плясал тёмный юмор, когда женщина с платиновыми волосами послала ей краткую, но знойную улыбку, которая пересекла не только зал, но и годы. Какое-то мгновение Рей словно наяву чуяла дым, слышала вокруг резкий звон стали и голоса,

(Как насчёт поцелуя на удачу, Сестра Темноглазая?)

возвышенные в бессильном гневе.

Затем женщина исчезла в толпе словно фантом, и она резко вернулась к реальности. Заряд адреналина ударил из живота вверх, сквозь её горло, и она попыталась стряхнуть его, повернувшись к Усаги.

Эти голубые глаза были направлены на то место, где исчезла их благодетельница. И когда они повернулись навстречу ей, всё, что смогла Рей — это не дёрнуться.

— Рей, — сказала Усаги, потерянным и непонимающим тоном. — Ты видела?..

— Не сейчас, — резко ответила Рей, вздёргивая скулящую от страха официантку на ноги. Они в данный момент были в безопасности, но долго это не продлится. Она слышала поблизости пронзительные вопли теней, в них читалась ярость. Нужно было найти укрытый уголок чтобы превратиться и быстро покончить с этой угрозой.

— Сюда! — завопил кто-то. Рей увидела вышибалу, его майка была разорвана на одном плече, из глубоких порезов струилась кровь. Он где-то потерял свои тёмные очки, его глаза были дикими. Он подхватил почти кататоническую официантку здоровой рукой, и указал в сторону лестниц в задней стене.

— Давайте убираться отсюда, — пропыхтел он, — пока они ещё заняты с ней!

С ней? Рей на бегу оглянулась через плечо. У далёкого выхода создалась давка, но все тени, игнорируя обилие добычи, вились вокруг бара. Она заметила проблеск ярко-рыжего, затем слепящее копьё голубого света прошило трёх теней за раз, оставив от них одну пыль. Это дало ей шанс разглядеть источник ярости теней, и она схватила Усаги за плечо.

— Усаги! — прошипела она. — Это ...

— Это она! — ахнула Усаги.

И это действительно была она. Давешняя рыжеволосая девушка снова оказалась в центре событий. Бой на улице был достаточно впечатляющим, но это сражение шло на ещё более высоком уровне. Девушка скользила, кувыркалась и танцевала сквозь кишение теней, обрушивая на тех удар за ударом, и одновременно избегая ответных выпадов. Каждое движение уверенно перетекало в следующее, момент от удара кулаком использовался чтобы уйти на волосок от рубящего взмаха когтей сбоку, затем захват излишне вытянувшейся лапы и бросок потерявшей равновесие тени на другую, с нырком под их спутанный клубок чтобы впечатать третью в столб.

Некоторые из созданий ныряли во мрак, выныривая в других местах, пытаясь застать девушку врасплох, но она как-то умудрялась держаться на шаг впереди. Долго так продолжаться не может, мрачно подумала Рей: один неверный шаг, и они её сцапают. Однако, пока тени сосредоточились на девушке, решительно настроенные уничтожить единственную угрозу прежде чем приступать к пиршеству.

Они уже были близко от задней лестницы, и Рей начала оглядываться в поисках хорошего тёмного угла, в который можно было бы нырнуть. Сначала они разберутся с тенями, потом она сможет, наконец, задать загадочной рыжей несколько насущных вопросов ... это предполагая, что та доживёт.

Однако, когда они уже почти достигли покрытых ковром ступеней, редеющую толпу прорезал росчерк стремительного движения, прыжком пронёсшийся мимо них в почти уже пустой клуб. У Рей возникло впечатление промелькнувших мимо чёрной кожаной сбруи и светлых волос. Достигнув нижней ступеньки, она заметила, что оставшиеся зайки-официантки глазеют мимо неё в восхищённом обожании.

— Это она! — воскликнула одна из них, прервав своё паническое бегство. — Она пришла!

— Мистрес Ви! — выкрикнула другая, подпрыгивая на месте. — Теперь всё будет хорошо!

Рей замерла. Мистрес ... Ви? Не-ет. Не может быть.

Она обернулась, разрываясь между необходимостью найти укрытие и позывом узнать, что происходит. Усаги остановилась рядом, с потрясённым выражением на лице.

В центре зала, опустив голову, стояла Мистрес Ви. Её наряд — в тех немногих местах, где он имел место быть — состоял из мягко блестевшей чёрной кожи, от обнимавших бёдра сапог на кинжально-острых каблуках до длинных, по плечо, перчаток. Её пышные формы едва прикрывала соответствующая комбинация, высоко вытянутая на бёдрах, с низким, открывающим пупок вырезом в середине — от талии и выше это были, практически, лишь две тонких кожаных полоски, сходившиеся на украшенном заклёпками кожаном ошейнике чуть ниже кольца для поводка. Узкий клин кремовой кожи между ними, от маленького пупка до тонких ключиц, крест-накрест покрывала частая шнуровка.

Венчала всё это чёрная офицерская фуражка с эмблемой мёртвой головы над блестящим козырьком. Грива светлых волос рассыпалась из под этого головного убора, свисая ниже фигуристых бёдер богини.

Мистрес Ви мгновение стояла неподвижно, словно чувствуя, что к ней оказались прикованы взгляды всех оставшихся. Затем, затянутым в чёрную кожу указательным пальцем, приподняла козырёк фуражки, открыв сверкающие голубые глаза, суженные в праведном гневе.

— Это место — пристанище удовольствия, — тихо молвила она в потрясённой тишине, её голос словно хрипловатое мурлыканье. — Но для вас, поганое отродье, оно сейчас станет кошмаром боли ...

— Это же не ... — прошептала Усаги со смесью тошнотворного ужаса и потрясённого восхищения в голосе.

— Боюсь, что да, — простонала Рей.

Пока официантки, сгрудившиеся в сомнительном укрытии лестничного проёма, ахали в экстазе, Мистрес Ви приблизилась к толкущимся теням. Несколько из них попятились от рыжеволосой дервиш чтобы оценить новую угрозу. Двое из них, вытянув когти, полетели на неё. Блондинка улыбнулась, её губы тронул ленивый, самоуверенный изгиб. Она снова вытянула указательный палец, в этот раз направив его на атакующих теней. Луч золотого света пронзил первую тень точно по центру, превратив в пыль прежде, чем она успела закричать. Вторая пыталась отвернуть в сторону, но кончила так же, как её товарка.

Остальные заколебались, не в силах определить, кто из врагов опаснее. Рыжая воспользовалась неожиданной сумятицей, быстро прикончив двух теней одну за другой, а когда они попытались задавить Мистрес Ви числом, та послала им воздушный поцелуй, обернувшийся штормом золотых сердечек, с лёгкостью выкосившим нападавших.

Теперь осталось лишь несколько теней, момент неожиданности от их внезапного нападения был потерян, а дальний вход, наконец-то, свободен от паникующих посетителей. Рей таилась у нижних ступеней, наблюдая, как оставшиеся тени падают под яростным напором двух девушек или удирают, ныряя во мрак. Похоже было, что им с Усаги вообще не придётся превращаться.

Рыжая кувырком перелетела через стойку бара, получившего весьма тяжкие повреждения, как и огни над ним, и двинулась в зал, шаря взглядом нет ли где недобитых тварей. Она ещё не заметила Рей, и огненная сэнси гадала, что случится когда заметит. Мистрес Ви, тем временем, зашагала по заваленному обломками полу, останавливаясь чтобы послать воздушный поцелуй своим обожателям.

Она так и не увидела разъярённую тень, выметнувшуюся из мрака у неё за спиной.

— Берегись! — крикнула Усаги. У Рей перехватило горло. Блондинка начала разворачиваться, но её застали врасплох. Тень торжествующе завизжала, летя прямо на уязвимую спину девушки.

Позже Рей раз за разом проигрывала эти события в уме, всё не в силах поверить, как человек может двигаться с такой скоростью. Рыжая почти размылась, отбросив Ви в сторону прежде, чем та успела повернуться. К несчастью, это оставило её на пути тени, и хотя она смогла избежать когтей, у неё не осталось времени чтобы увернуться от самой твари, и та силой впечаталась в неё. Сцепившись с друг другом, они заскользили по полу, но когда Рей была уже уверена, что им не избежать столкновения с дальней стеной, они исчезли в глубокой тени словно ныряльщики в бассейне.

Когда, спустя долгие секунды, они не вынырнули назад, несколько официанток кинулись в зал. Мистрес Ви уже поднялась на ноги, и, задумчиво прищурившись, глядела в точку, где исчезли те двое. Но она улыбнулась девушкам, столпившимся вокруг неё.

— Пойдёмте, дорогуши, — проворковала она, когда они начали засыпать её вопросами. — Здесь может быть небезопасно. Идите наверх, ладно? Мне нужно убедиться, что вокруг больше не осталось этих тварей. — При этих словах её взгляд скользнул мимо Рей, и она сделала почти неразличимый жест головой.

Рей поняла сообщение, и повернулась к Усаги:

— Пошли, — прошептала она.

Усаги поглядела на неё.

— Куда? — спросила она.

— Наружу, — напряжённо ответила Рей. — Я не собираюсь больше терять эту девушку.

* * *

Это было дико. Одно мгновение меня несёт на стену, спасибо одной крайне недовольной тени, в следующее — вокруг полная темнота. Я держался изо всех сил, не желая узнать, что со мной будет если оторвусь от неё внутри этого мрака.

Потом снова был свет, и я смог видеть.

Я мог видеть, например, что мы были на улице. И свечой летели вверх. И что мой скакун свирепо уставился на меня почти в упор, с крайним раздражением. Её красные губы разошлись, и я смог полюбоваться клыками — гораздо ближе, чем хотелось бы.

Я не знал, собирается она укусить, или испустить один из этих дробящих воплей, но висеть на ней дальше казалось очень плохой идеей. Я бросил краткий взгляд, и увидел внизу, у себя над головой, что-то вроде канала. И понадеялся, что непрестанные ливни подняли уровень воды достаточно для задуманного мной.

Отпустив тень, я подтянул колени к груди и впечатал ступни в грудь тени, жестоким двойным пинком. Тень отбросило, и я вызвал свою ци, выпустив заряд прямо вверх, пока не опомнилась.

Мне, увы, некогда было любоваться делом своих рук. Я извернулся в воздухе, надеясь, что не ошибся в оценке своей траектории.

Я не ошибся. Это была хорошая новость.

Плохая новость — я падал с изрядной высоты, и чёрная вода, к которой я нёсся, выглядела весьма бурной.

Я сгруппировался перед ударом, надеясь на лучшее.

Эй, сами посудите: удача мне уже малость задолжала.

* * *

Они нашли Ви на улице снаружи клуба, и по выражению её лица поняли, что новости будут плохими.

— Ну как, нашла её? — спросила Марс.

— Не совсем, — ответила знойная блондинка, одёргивая фуражку. — Прохожие заметили их летящими по воздуху, вон в том направлении, потом девушка то-ли спрыгнула, то-ли была сброшена. В любом случае, падать ей пришлось с приличной высоты. Хотя она и прикончила тень пока падала.

— Нам лучше пойти, проверить, — сказала Марс, оглядывая небо. Похоже было, что шторм уже возобновился над частью города, и двигался на них. Все трое отправились в том направлении, где в последний раз были замечены девушка и тень.

— Надеюсь, с ней всё в порядке, — пробормотала Ви пока они трусили вдоль по улице.

— Не уверена, что разделяю твою надежду, — ответила Марс, бросив на блондинку косой взгляд.

— О чём это ты, Марс? — выкрикнула в ответ Ви.

— Ты разве не узнала её по нашему описанию? — спросила Сэйлор Мун. — Это она, из видения Рей!

— Она? — неверяще переспросила Ви. — Великая и загадочная луносокрушающая угроза? Да ладно вам, ребята. Не может быть, чтобы она была по наши души. В смысле, она же спасла мою задницу!

— Кстати, о твоей заднице ... — мрачно пробормотала Марс.

— Эффектная, правда? — осклабилась Ви. Марс скосила глаза вниз, на её пятую точку — крепкие округлые ягодицы, обрамлённые высоко обрезанной кожей.

— И правда, крайне легко оценить, — заметила темноволосая сэнси, — поскольку она на виду практически целиком.

— Так что, всё-таки, случилось с твоим сейфуку? — спросила Сэйлор Мун.

— Вот именно, — сказала Марс. — Не расскажешь нам ... Мистрес Ви?

— А, это Артемис сделал, — легкомысленно отмахнулась Ви.

— Артемис? — синхронно вырвалось у Марс и Мун.

— Он говорит, в наших хенсин-жезлах на самом деле четыре шаблона для нарядов, — Ви ухмыльнулась. — Фуку занимает лишь один, так что я его заставила сделать мне ещё запас. После всего, что случилось, мне хотелось уйти от образа сэйлор-воина — создать для себя новый образ, и всё такое. Помогает будить страх в сердца злодеев.

— Если бы меня спросили, что этот наряд будит в сердцах злодеев, — сухо сказала Марс, — страх не был бы моим первым предположением.

— В любом случае, — сказала Ви, лишь фыркнув в ответ на язвительное замечание, — я выгляжу в нём баснословно, остальное не имеет значения.

Судя по взглядам, которыми их провожала толпа пока они не свернули на боковую улицу, этот факт был бесспорным.

— Где-то здесь, наверно, — сказала Ви, замедляясь до шага. — Не вижу никакой толпы зевак, так что мы можем предположить, что она не разбилась в мокрое место.

— А это там не канал? — спросила Сэйлор Мун. — Может, она упала в него.

— Осторожно, — сказала Марс когда та двинулась вперёд. — Она может быть где угодно.

— Да что, конкретно, с ней такое? — требовательно спросила Ви пока они двигались к ржавой проволочной сетке, ограждавшей канал. — То есть, она же дралась с тенями, так?

— Однако они появляются там же, где и она, — указала Марс. — А чего конкретно она хочет — я надеялась спросить у неё лично.

Однако один взгляд в канал сказал, что шансы на это крайне невелики. Из-за проливных дождей канал наполнился, вздувшийся поток мутной воды, бурля, нёсся между бетонными стенами в сторону бухты. Если девушка упала туда, её уже давным-давно унесло, а возможно ранило, или даже убило.

Марс, однако, так не думала. Подобный поворот почему-то ощущался как неправильный.

— Слушайте, — сказала, наконец, Ви. — Её уже и след простыл, а дождь вот-вот начнётся. Давайте вернёмся и подумаем, что делать дальше, ладно?

Марс хотела возразить, но ещё один взгляд через плечо убедил её, что смысла в этом нет. Как ей ни противно было это признать, Ви была права. Вокруг не было и следа девушки, она не имела ни малейшей идеи где эти следы искать. Поблизости были буквально сотни мест, где она могла затаиться, если пережила падение.

Однако, пока они шли назад, Марс перебирала в памяти события дня . Девушка из её видения нашла их — не один, но целых два раза, и оба раза вместе с ней появлялись тени. Какой бы ни была правда, каковы бы ни были истинные намерения загадочной девушки, Марс не думала, что им нужно волноваться о её поисках.

Если эта девушка ещё жива, они, скорей всего, ещё её увидят.

* * *

Харука потянулась, сбрасывая с плеч плащ, и повесила его в шкаф. День был длинным и почти безрезультатным, они не нашли ничего хотя бы отдалённо полезного. Конечно, это можно было объяснить тем фактом, что они на деле не знали что ищут — и, скорее всего, не узнают пока не найдут.

Мичиру шла впереди неё, и Харука на мгновение залюбовалась ногами элегантной девушки, шелестевшими её длинной, ниспадающей юбкой. Были моменты, когда она, увидев Мичиру, вдруг думала, ни с того ни с сего: "Она любит меня." Чувство, возникавшее у неё в такие моменты, было неописуемым: по сравнению с ним всё остальное казалось ничтожным.

Вот как сейчас.

Мичиру оглянулась, и поймала её за разглядыванием. Лукавая улыбка незаметно вползла на губы зеленовласой девушки, её прохладный, прекрасный облик преобразило то игривое выражение, видеть которое имели привилегию очень немногие.

— У меня что-нибудь пристало сзади? — ехидно спросила она.

— Пока нет, — с кривой ухмылкой ответила Харука. — Я просто думала, что будет там хорошо смотреться.

— О? — сказала Мичиру, в её глазах плясало озорство. — И каково твоё заключение? Шёлк? Кожа? Спандекс?

— Ну, на самом деле я думала, что моя рука подойдёт идеально.

— Ох, — тихо сказала Мичиру. — Неужели я кажусь тебе девушкой подобного сорта?

— Совсем нет, — полушёпотом ответила Харука. — Но прошлый опыт показывает мне, что надлежащие стимулы убеждают тебя сменить свой фасад утончённой элегантности на одеяние из сокрушающе раскрепощённой чувственности.

— Какой конфуз, — так же тихо ответила Мичиру. — Мой секрет выплыл наружу. Но что за стимулы способны добиться подобной реакции от столь достойной леди, как я?

— Прошлый опыт, — тихо сказала Харука, — советует, что хорошим началом было бы возложить мою руку на твой ... тыл.

— Тыл, — прошептала Мичиру когда высокая девушка встала позади неё, достаточно близко чтобы коснуться, но пока воздерживаясь от контакта. — А я-то думала, ты собираешься лапать меня за задницу.

— Мичиру, — сказала Харука, не в силах сдержать улыбку. — Я думаю, есть люди, которые так и сойдут в могилу в полнейшем убеждении, что ты неспособна изречь столь вульгарное слово как "задница".

— О, я знаю немало слов подобной разновидности, — ответила её партнёрша. Харука была так близко, что чувствовала жар тела Мичиру, обоняла аромат её волос. Она страстно желала провести пальцами сквозь эти мягкие волны, но сдерживалась. Скоро ...

— Так, значит, знаешь? — вместо этого спросила Харука. — И как же мне услышать эти слова?

— Сначала, — выдохнула Мичиру, полуприкрыв веки, — тебе нужно убедить меня сбросить свой фасад утончённой элегантности.

Харука издала горлом глухой, рокочущий звук, её губы возле уха Мичиру. Та слегка содрогнулась, и уголки её рта еле заметно приподнялись.

— Ты уверена, что просто содрать с тебя одежду моими зубами будет недостаточно? — выдохнула Харука.

— Ну, — прошептала в ответ Мичиру, — Есть только один способ узнать наверняка ...

Звук закрывшейся двери грубо разбил волшебство. Двое отступили друг от друга, прислушиваясь к приближающимся шагам.

— И тут вступает Хотару, — вполголоса вздохнула Мичиру. Харука испытала искушение хихикнуть — столько раздражения было в голосе партнёрши — но это искушение испарилось когда в коридоре появилась Хотару.

Повернув из-за угла и заметив их, Хотару замерла. Харуке почудился в её глазах краткий проблеск вины. Но это выражение исчезло так же быстро, как появилось, стёртое обычным для неё отстранённым.

— Вы вернулись, — сказала Хотару, хоть в этом и не было нужды.

Харука уставилась на неё, мигом ухватив взглядом и чёрные волосы до пола, и исходящую паром кружку.

— Сецуна? — спросила она.

Хотару натянуто кивнула.

— Она в моём кабинете, — ответила Хотару.

Мичиру выступила вперёд, и забрала кружку прежде, чем она успела возразить, затем удалилась, оставив Хотару и Харуку одних. Харука так и глядела на Хотару, пока тишина не стала напряжённой, неловкой.

— Ты не должна была, — сказала, наконец, высокая блондинка, стараясь сдержать гнев. — Пока нас не было.

Хотару развернулась, направляясь в сторону своего кабинета, и Харука зашагала бок о бок с ней.

— Я думала, что смогу продержаться дольше, — тихо сказала Хотару. — Я не собиралась ... кормиться этой ночью. Но шторм ...

Она умолкла, украдкой покосившись на Харуку. Долговязая блондинка не знала, чего Хотару ищет на её лице, но ответила каменным выражением, и та, наконец, отвела взгляд.

— В подобные ночи ... тяжелее, — наконец продолжила Хотару. — Тьма, ярость шторма, они зовут меня. Голод внезапно стал злее ...

— Если бы ты потеряла самоконтроль, остановить тебя было бы некому, — сурово сказала Харука. Она была зла на Хотару, но заодно и на себя. Надо было предвидеть такой поворот — но Хотару этим утром выглядела такой спокойной и собранной. Неужели научилась так хорошо прятать голод, даже от них?

— Я не сделала бы Сецуне вреда, — напряжённо ответила Хотару, отводя взгляд.

— Голод заставляет тебя делать такое, о чём обычно и не помыслила бы — забыла? — выкрикнула в ответ Харука.

— Как же можно забыть, когда все вокруг только и делают, что напоминают! — резко ответила Хотару, глаза её сузились. — Но, случись что, вы с Мичиру всегда будете рядом, чтобы позаботиться о проблеме. Разве не так?

— Да, так, — ровным голосом сказала Харука, хватая её за руку и резко разворачивая. — Так мы договаривались. Мы не можем позволить силе Сатан попасть в руки шального вампира.

— Ну прости, что разочаровываю, — прошипела Хотару, — но сегодня тебе меня убивать не придётся! — с этими словами она выдернула свою руку и крутанулась на каблуке, длинный плащ её волос пошёл волнами от резкого движения. Харука глядела, как она яростно шагает прочь по коридору, и подавляла позыв последовать за ней. Ясно было, что Хотару не в том настроении, чтобы говорить об этом. Её последние слова продемонстрировали нехарактерную вспышку темперамента, смешанного с жалостью к себе. Настаивать сейчас было бессмысленно, лучше подождать пока она остынет немножко.

Или хорошенько.

Вместо этого Харука направилась в кабинет, где нашла Сецуну сидящей на одном из диванов, потягивая чай, пока Мичиру молча стояла рядом. Женщина с оливковой кожей, на первый взгляд, казалась совершенно в порядке, но в глазах её сквозило выражение, которое Харуке совершенно не понравилось. Она бросила взгляд на Мичиру. и получила лёгкий кивок в ответ. Каким-то образом она поняла, что жест этот означал: "не сейчас, нам придётся обсудить это с ней позже".

Ей совершенно не казалось странным, что они с Мичиру способны обмениваться мыслями при помощи всего лишь жеста. Наоборот, её всегда удивляло, почему другие люди не умеют так же.

Её темперамент сейчас совершенно не помог бы делу. Она сжала его в кулак, закрыла дверь, оперлась об неё спиной, скрестив руки.

— Ты, — она вздохнула. — Её я ещё могу понять, но ты ... как ты могла быть такой неосмотрительной.

— Она была уже слишком глубоко, — ответила Сецуна, отстранённо уставившись куда-то в точку на дальней стене. — Мне пришлось действовать быстро.

— Проклятье, Сецуна, — хмурясь, сказала Харука. — Если она была в таком состоянии — тем более нельзя было позволять ей кормиться с тебя без присмотра!

— Харука, — сказала Сецуна, медленно поднимая на неё взгляд. — У меня не было выбора. А что если бы она поддалась, сбежала куда-нибудь? Если бы она в таком состоянии напала на обычного человека, то просто убила бы его. А случись это — я боюсь, мы потеряли бы её навсегда.

Харука стиснула двумя пальцами переносицу, борясь с желанием закричать. Аргумент Сецуны был, в конце концов, веским. И всё же ...

— Ей никогда раньше не приходилось кормиться так часто, — мрачно сказала высокая блондинка. — Ей что, становится хуже?

— Это не болезнь, Харука, — со слабой улыбкой сказала Сецуна. — На её голод влияет множество различных факторов. Некоторые них нам известны, другие остаются загадкой. Хотару, в конце концов, уникальна. Я никогда не слышала о подобном случае.

— То есть мы, фактически, не знаем чего ожидать, — вставила слово Мичиру.

— Я знаю одно, — ответила Сецуна. откидывая голову на спинку дивана и устало потягиваясь. — Мы для неё — единственная семья. Мы должны поддерживать её, помогая идти по этому канату.

— И мы будем, Сецуна. Ты же знаешь, — сказала Харука, подходя к дивану и присаживаясь на корточки. — Но мы согласились и на это: если она обернётся полностью, нам придётся остановить её.

— Ты имеешь в виду — убить её, — прямолинейно уточнила Сецуна.

— Скорее всего, — тихо согласилась Харука. — Нам никуда не деться от факта, что мы в ответе за неё. Мы — единственные, у кого есть шанс остановить её. Сурово, но другого выхода нет.

— А что, ты думаешь, она чувствует, зная, что мы готовы убить её если она оступится? — спросила Сецуна, открывая глаза и ещё раз встречаясь взглядом с Харукой.

— Послушай, я знаю, что ей тяжело, — сказала Харука. — Но она несёт это проклятие с собой каждый день, и ей нужно научиться держать его в узде. Мы здесь — в первую очередь для того, чтобы помочь ей с этим. Смею надеяться, она знает, что может положиться на нас.

— А если она сорвётся? — продолжила давить Сецуна.

Харука поднялась на ноги, и подохла к двери балкона, глядя наружу, сквозь падающий дождь.

— Сецуна, вполголоса ответила она, — поверь мне: я надеюсь, что до этого никогда не дойдёт. Я не хочу делать этот выбор.

Но она была готова сделать его. Потому что, возникни такая нужда, выбор был только один.

И только они могли его сделать.

* * *

Широкий тротуар защищала стеклянная крыша — что было кстати, учитывая, что дождь вернулся с новой яростью. Вода медлительно стекала с наклонного стекла, создавая красивые узоры, искажавшие уличные фонари и неоновые вывески. Усаги подумала, что в этом есть необычная красота.

Она уже звонила Мамору домой, но он ещё не вернулся с работы — ничего необычного, да и Луна могла передать от неё сообщение, но ей хотелось услышать его голос.

— Ладно, я отмазалась, — жизнерадостно сказала Минако, возвращаясь из телефонной будки.

— И что сказал твой босс? — спросила Рей.

— Никто не погиб, — ответила она, делая лихой победный жест. — Он просто кипятился из-за того, цитирую, что эти две свихнувшиеся стервы всё разнесли, конец цитаты. Нет, какова благодарность, а?

— Думаю, нам нужно попытаться найти Мако-чан и Ами, — сказала Усаги, одёргивая свой плащ. — Неприятности нас всё равно уже догнали. Я чувствую себя сама не своя пока мы их не предупредили.

— Это всё хорошо, Усаги, — терпеливо ответила Рей. — Проблема в том, что мы не знаем, где искать.

— Ну, у меня есть смутная идея, где найти Макото, — вклинилась Минако. — Она последнее время много работала в районе портового квартала, как я слышала.

— Портового квартала? — спросила Усаги. — Что она там делает?

— Поверишь если скажу, что работает охотницей за головами? — с кривой улыбкой спросила Минако.

— Что? — вырвалось у Усаги. — Охотницей за головами?

— Ага, — Минако пожала плечами. — В Треугольнике, как ты знаешь, полно криминала , а полиции недостаточно . Можно сделать приличные деньги охотясь за теми, за кого назначена награда.

— Час уже поздний, — сказала Рей, глядя вверх, на омываемое дождём стекло. — Может, нам стоит подождать до завтра.

— Но им может грозить опасность! — возразила Усаги, нервно скручивая пальцы. — Мы должны хотя бы попытаться! — Когда Рей показалась у неё на пороге, Усаги была вне себя от счастья, получив шанс разыскать своих друзей. Но после всего случившегося она начинала серьёзно волноваться. Что если Макото или Ами попадут в беду прежде, чем их удастся найти?

— Никакая это не проблема, Рей — легкомысленно сказала Минако. — Можно взять мою машину. У меня есть на уме несколько мест, которые мы успеем проверить пока час не такой уж поздний.

— Ну давай же, Рей! — взмолилась Усаги, умоляюще глядя на неё. Рей нахмурилась, но Усаги видела, что та готова сдаться.

— Ладно, — наконец вздохнула Рей.  — Думаю, можно хотя бы заехать туда оглядеться.

— Урра! — Усаги расплылась в широкой улыбке. — Ну, чего же мы ждём?

— Пошли, — сказала Минако, жестом приглашая их за собой. — Моя машина возле клуба. Заодно заберу своё барахло.

Они отправились вдоль по крытому тротуару, пробираясь сквозь толпу. Несмотря на непогожий вечер, активность в этих кварталах как раз набирала полный разгар. Усаги на ходу оглядывала некоторые витрины, поражённая невероятным разнообразием предлагаемых товаров. Тут, например, были витрины полные нижнего белья, соседствовавшие с другими, полными глянцевой кожи и блестящей стали. Кружевные платья конкурировали с трико в обтяжку, а вывески предлагали услуги, варьировавшие от двусмысленных до пикантных до откровенно отталкивающих — и всё без малейшего намёка на стыд.

Крытый тротуар достигал угла, противоположного входу в клуб Кисс, сворачивая на соседнюю улицу. Когда они приблизились к углу, Минако оценивающе присвистнула:

— Ну посмотрите только, — заметила она вполголоса. — Ференгетти "тень". Такую не часто встретишь.

Усаги последовала за взглядом подруги, и сделала вывод, что та говорит о красной машине, припаркованной перед клубом. Её профиль был приземистым и стройным, почти хищным, и хотя Усаги не разбиралась в машинах, эта однозначно ВЫГЛЯДЕЛА дорогой.

Когда они приблизились к углу и повернули, машина с глухим урчанием завелась, сложенные фары поднялись и вспыхнули. Усаги увидела, как машина двинулась с места, с рёвом устремившись к улице, куда они только что свернули. Девушки остановились когда машина обогнала их метров на шесть и встала у бордюра на их стороне улицы.

— Если это — твоя рыжая, — слегка улыбнувшись, сказала Минако, — то у неё отличный вкус в автомобилях.

Дверь откинулась вверх как крыло, и из машины показалась пара длинных ног, за которыми последовала пышная женская фигура, перетёкшая на тротуар так плавно, словно у неё совсем не было костей. Усаги ощутила холодок на затылке, и бросила быстрый взгляд на Рей. Лицо девушки с волосами цвета воронова крыла почти ничего не выдало, но её глаза были сужены, а губы сжаты в тонкую линию.

— Привет, — еле слышно вымолвила Минако. — И кто тут у нас?

Усаги гадала то же самое. Она уже видела эту женщину в клубе. Она была практически уверена, что именно эта красотка с платиновой гривой бросила чёрную розу.

Тогда она, лишь на мгновение, задумалась: неужели Рей знает ту? Однако лишь на мгновение: откуда Рей могла знать подобную женщину? Но теперь ...

Женщина прошагала под крышу над тротуаром и просто встала там, скрестив руки под грудями и наблюдая за ними безразличным взглядом. Рей выступила вперёд, но когда Усаги сделала движение последовать за ней, она обернулась, преградив той путь рукой.

— Нет, — отрывисто сказала она. — Мне надо поговорить с ней наедине.

Усаги моргнула. В поведении Рей вдруг ни стого ни сего появилось что-то тревожащее, что-то, что ей совсем не нравилось.

— Но ... — начала было она.

— Я сказала — нет. — Рей не повысила голос, но её слова полоснули Усаги словно осколок льда. Она инстинктивно попятилась, натолкнувшись на Минако.

Рей никогда так с ней не разговаривала. Никогда.

— Эй, полегче, — запротестовала Минако, протягивая руки к Усаги чтобы вернуть той равновесие.

— Просто ждите меня здесь, — сказала Рей не терпящим возражений тоном. — Я сейчас вернусь. — С этими словами она развернулась, и энергично зашагала туда, где терпеливо ждала та женщина.

— Нет, а? — пробурчала Минако. — Что, в безднах, такое на неё нашло?

— Она была в клубе, — тихо сказала Усаги, обхватывая себя руками и глядя на удаляющуюся спину Рей. Остальная правда вертелась на языке, желая сорваться, но она промолчала, даже сама не зная почему.

Рей знает её, подумала она, эти слова почти как обвинение. Откуда? Как? Кто она такая?

Но, хоть Усаги не знала, КТО она такая, было достаточно очевидным, ЧТО она такое.

Роза с лепестками чёрными, словно ночь ...

Рей, подумала она с тоской. Что происходит?

* * *

Сердце Рей колотилось когда она остановилась лишь в нескольких футах женщины напротив. Но она была уверена, что её внутреннее смятение не видно снаружи.

— Ну, и вот мы здесь, — тихо сказала она. Женщина напротив неё улыбнулась, той же улыбкой, что и в клубе. Выражение, которое Рей мгновенно узнала, будившее воспоминания подобно тому, как иногда делает знакомый запах или мельком услышанный отрывок мелодии: где-то в глубинном, подсознательном, где редки рациональные мысли и всецело царят голые эмоции.

— Привет, Рей, — мягко сказала Сэйкиана.

— Привет, Сэс, — ответила Рей, в груди у неё вздувались горько-сладкие воспоминания.

— Давно уже никто меня так не называл, — полушёпотом сказала Сэйкиана, в её глазах сверкнуло что-то неясное.

— Конечно не называл, — с полуулыбкой сказала Рей, — ведь я единственная, кто когда-либо звал тебя этим именем.

— Ты была единственной, кому было позволено звать меня так, — напомнила Сэйкиана. Они какой-то момент просто стояли, глядя друг на друга. Между ними были лишь футы, но Рей чувствовала невидимую пропасть, разделяющую их, из тех, что преодолевать надо с осторожностью. От этой мысли ей почему-то стало печально.

— Спасибо, — сказала, наконец Рей. — За тогда, в клубе.

— Ах, да, — промурлыкала Сэйкиана, бросая взгляд через плечо Рей.  — Тот нежный цветочек. Твоя, я полагаю?

— Всё совершенно не так, — ответила Рей, и женщина напротив приподняла одну тонкую бровь.

— Ну, если так говоришь, — ответила Сэйкиана, одним тоном показывая, что не поверила ни слову. — Но твой вкус всё ещё исключителен.

— Как и твоё умение успевать в нужный момент, — признала Рей. Ощущения, которые будило в ней само присутствие Сэйкианы, были сильными и весьма тревожащими, и всё, на что Рей была способна — это сохранять своё выражение нейтральным. Между ними всегда было так, что-то вроде приватной игры — это фехтование на словах, на выражении лица и языке тела, каждая всегда пыталась спровоцировать другую на неприкрытую реакцию.

Но в этот раз победить было суждено Сэйкиане. Окинув женщину напротив взглядом, Рей увидела нечто, заставившее её дыхание почти болезненно прерваться. Губы Сэйкианы снова изогнулись в такой знакомой полуулыбке.

— Это кольцо, — выдохнула Рей. Женщина напротив с ленивой медлительностью подняла свою руку, любуясь мягкими отблесками света на серебряном кольце с выгравированной на нём чёрной розой.

— Ах, да, — промурлыкала Сэйкиана. — Многое изменилось с тех пор как ты ушла, Рей. Гриитна больше не Ночная Хозяйка. Она, видишь ли, потеряла всё.

— Играя в игру, — сказала Рей, её тихие слова приправлены горечью.

— В каком-то смысле ты была права насчёт неё, — тихо сказала Сэйкиана, продолжая вглядываться в глубины кольца. — Она манипулировала игрой в своих собственных целях, предав наше предназначение. Она, видишь ли, не верила. Это стало её падением. А теперь правила изменились.

— Это всё равно игра, — сказала Рей, слегка фыркнув.

— Нет, ответила Сэйкиана, взгляд её тёмных глаз сместился с кольца на Рей. — Это больше не игра, и никогда не было ей. Гриитна извратила всё ради собственной выгоды, но она расплатилась за свои проступки. По полной.

— Сэс, ты и правда веришь, что во всём этом есть рука Тёмной Леди? — спросила Рей, одарив женщину напротив критическим взглядом.

— Я знаю, — ответила Сэйкиана, её глаза блеснули, едва намекая на страсти, таившиеся, как знала Рей, внутри. — Я верю, что наша встреча подобным образом была Её волей. В Лабиринте нет больше тайн для меня, Рей. Я дошла до самого сердца, и познала все его секреты. Там было невообразимо больше, чем мы знали.

— Я видела правду, Сэс, — тихим и ровным голосом сказала Рей: позволить своему темпераменту полыхнуть сейчас было бы непродуктивно. — Я говорила тебе, это всегда была не более, чем игра. Всегда. Она лгала нам всё это время.

— Я знаю, ты веришь в это. Ты утратила веру, ноя не могу винить тебя, Рей. Ты увидела за прелестным личиком Гриитны изъяны, ложь, гнилую коррупцию раньше, чем любая из нас. Но именно в ней была эта гниль, не в братстве Сёстёр. Она исказила правду, но даже она не смогла уничтожить её. И теперь эта правда — в моих руках.

В глазах Сэйкианы сквозило торжество, и Рей хотелось верить. Ей хотелось этого с такой силой, как не хотелось ещё ничего в жизни. Но она знала, что в сердце игр Гриитны не было правды. Последнее видение когда она ещё была Сестрой потрясло самы основы её жизни показало ей нити, за которые Хозяйка заставляла их плясать словно марионеток. Но она оказалась неспособна убедить остальных — не тогда, и, очевидно, не теперь.

— Правда, — тихим эхом отозвалась Рей.

— Путь к достижению нашего величайшего желания, — выдохнула Сэйкиана, — лежит теперь перед нами открытым. Как я всегда знала. — Привлекательная красотка придвинулась ближе, аромат её духов заключил Рей в нежные объятия, и темноволосой девушке пришлось бороться с позывом сладко содрогнуться. Столько воспоминаний ...

— Чего ты хочешь, Сэс? — спросила она, уже зная ответ. Но ей надо было услышать его.

— Пойдём со мной, — выдохнула Сэйкиана. — Прямо сейчас. Приводи этих двоих. Мы введём и наставим их как Дев, научим их удовольствиям этого призвания, а потом я расскажу тебе о каждой детали. Всё будет как в старые времена.

— Сэс, — рей вздохнула, в голосе её было искреннее сожаление. — Я просто не могу.

Взгляд Сэйкианы метнулся ей за плечо, туда, где на углу, тихо переговариваясь, стояли две блондинки.

— Не желать делиться — как не похоже на тебя, Рей, — пожурила она, между её тонкими бровями появилась лёгкая складка.

— Я сейчас ... вовлечена в кое-что, — ответила Рей. — У меня есть обязательства.

— А как же твои обязательства перед Сёстрами? — спросила Сэйкиана обманчиво мягким, но полным недоверия голосом. — Как же твои обязательства ... передо мной?

Вот оно, наконец в открытую. Рей сдержала желание повысить голос, помня, что на них смотрят.

— Ты могла тогда пойти со мной, — напомнила Рей, сама удивлённая свернувшейся в животе горечью. — Я дала тебе шанс, но ты сделала выбор остаться.

— Я должна была, — пробормотала женщина напротив с настойчивым убеждением в голосе. — Как ты можешь всё ещё не понимать? Я с самого начала не хотела, чтобы ты покидала нас, не в тот момент когда судьба так близко поместила ключ к нашему величайшему желанию.

— Твоему величайшему желанию, — обиняком уточнила Рей.

— Ты не можешь обмануть меня, Рей, — ответила Сэйкиана. — В глубине души ты хочешь этого не меньше меня.

— Мы были рождены для большего, чем погоня за фантомами мечтаний, Сэс. А именно этим ты всё ещё занимаешься.

— Нет, — твёрдо ответила Сэйкиана. — Теперь это нечто большее. Я могу справиться Рей, но не в одиночестве. Со мной — некоторые из остальных, но с тобой на моей стороне победа будет гарантированной. Ты же не скажешь, что такая перспектива не взывает к твоему сердцу? — Сэйкиана придвинулась ещё ближе, так, что они почти касались друг друга, и Рей почувствовала позыв протянуть к ней руки, бросить мост через расстояние между ними — не только дюймы, разделявшие их физически, но и годы.

И она могла это сделать, одним простым движением. Но что-то удержало её: она не могла просто забыть всё произошедшее, не могла забыть причину, по которой ушла.

И, конечно, ещё была Усаги.

— Ты всегда можешь искушать меня, Сэс, — наконец сказала Рей, в горле у неё был комок. — Это не изменилось. Но я не могу пойти с тобой, не сейчас. Когда всё успокоится, когда кризис останется позади — тогда мы сможем поговорит об этом, и ты сможешь попытаться убедить меня что это всё было больше, чем горячечными мечтами жадной до власти Ночной Хозяйки.

Миловидные глаза Сэйкианы сузились, она издала тихий сухой смешок.

— Ты упряма как всегда, Рей, — вполголоса сказала она. — Это не изменилось. Но не изменилась и я. Я ненавижу проигрывать, и не уступлю первую роль такому вот кроткому цветочку. — Она слегка кивнула в направлении Усаги, и Рей почувствовала, как её темперамент снова вспыхивает.

— Сэс, — начала она с неприкрытым предупреждением в голосе.

— Иди же, — прошептала Сэйкиана, беря Рей руку рей в свою, и поднимая к губам. — Иди, и думай обо мне в долгие ночные часы, пока рассвет не застанет тебя не спящей, скрученной желанием моего голоса, запаха, прикосновения. Я знаю тот огонь, что горит в твоей крови, Сестра Темноглазая. Таким, как она, никогда не утолить его, чем бы ни пленила она твоё сердце. Твоё место не сней. Ты всегда будешь тёмной и неукротимой. — С этими словами платинововласая богия поцеловала тыльную сторону ладони Рей — мягким, долгим касанием полных, мягких губ к горячей плоти.

Это вызвало воспоминания их первой встречи.

И их последней.

Опуская руку Рей, Сэйкиана вложила в неё что-то круглое и прохладное, её взгляд ещё на мгновение задержался направленным ей в глаза.

— Я заслуживаю шанса изменить твоё решение, Рей, — сказала она, в её голосе пульсировал хрипловатый позыв подчиниться, лаская ауру словно эквивалент шёлка. — Когда захочешь освободить свой истинный дух — позови меня. Я буду ждать.

Она один последний раз стиснула руку Рей, затем развернулась и грациозно зашагала к ждущей машине. Плавно скользнув за руль, она закрыла дверь и взревела мотором. Приземистая машина рванулась от бордюра, стремительно понеслась по скользкой от дождя улице и ловко свернула за угол, вся её мощь каким-то образом сдерживаемая в крепкой узде.

Совсем как её водитель.

Рей уставилась в точку, где исчезла машина, потом опустила глаза на прохладный диск тёмного хрусталя, вручённый ей Сэйкианой. Уличные огни высветили выгравированный на его поверхности узор чёрной розы, словно поглощённой кристаллом. Рей машинально сунула его в карман, потом сделала глубокий вдох и медленно выдохнула.

И развернулась, медленно направившись обратно к Усаги и Минако.

* * *

Ну, вопроса больше не было. Сегодняшний день был официально поганым.

Кроме бытности промокшим, голодным и подавленным, я влип в стычку с тенями, наткнулся на каких-то странных сэйлор-девчонок , которые, кажется меня знали — и не стоит забывать, что я им совершенно не нравился — а в довершение всего мне пришлось прокатиться в бешеном потоке бурлящей воды. И вот когда я, наполовину захлебнувшийся, цепляюсь наконец за край сточной трубы и выкарабкиваюсь из канала — то что происходит?

Меня задерживают. Задерживает банда хулиганов — недорослей.

Добро пожаловать в мою жизнь.

— Эй, а она неплоха, — оценивающе заметил один из парней. Всего их было пять, все с каким-нибудь оружием, варьировавшим от ножей и цепей до огромного обоюдоострого топора в руках одного здоровяка. Впечатляющее оружие, но разгуливать с таким по улицам малость подозрительно.

— Решила поплавать вечерком, крошка? — с ухмылкой спросил ближайший ко мне. Он был высоким и жилистым, под распахнутой курткой лишь бледная кожа и несколько уродливых шрамов. Я просто уставился на него, пока остальные окружали меня, присвистывая и издавая отвратительные животные звуки.

— Эй, девка, — сказал мой новый друг. — Я с тобой разговариваю.

— Чего тебе? — спросил я. Ну надо же, мой голос был спокойным. Просто невероятно, как я умудрялась прятать свой неприкрытый ужас. Панк, должно быть, тоже так подумал, поскольку нахмурился, на мгновение заколебавшись.

— Ну, для начала, — продолжил он, ухмылка вернулась на его лицо, — ты отдашь нам все свои деньги.

— Деньги? — насмешливо спросил я. — Давай-ка подумаем. Я, значит, набил карманы деньгами и потом прыгнул в канал. Так ты себе представляешь?

Панк замер как ушибленный, непонимание боролось с яростью на его лице, от которого, наверно, балдели девчонки — одни тяжёлые губы да задумчивые глаза. Ага, точно. Этот парень считал себя чем-то особенным. Ну, я так тоже так считал. Я считал его последней соломинкой после длинного, полного невзгод дня.

— Горластая попалась, а, Гил? — здоровяк с топором издал короткий смешок.

Гил, судя по всему, был согласен с ним.

— Заткнись и слушай, сука, — зарычал он на меня. — Эта часть города — моя и моей банды. Так что придётся тебе заплатить за проход. Сделаешь нам всем хорошо, как следует — и мы тебя не порежем. Даже будем с тобой ласковыми. Поняла? — Он подчеркнул свои слова жестом бритвенно-острого стилета в левой руке.

О, да. Я всё понял, уж не волнуйтесь.

— Я первый, — сказал ещё один, вставая передо мной. Он был лысым, грузным, с кольцами в носу и бровях, и глядел на меня как голодающий на миску мяса.

— Даже не думай, — прорычал Гил. — Главный здесь — я, первым буду тоже я. — Затем он повернулся ко мне, в его мутно-коричневых глазах горел мерзкий огонь.

— Давай, вымётывай своих крошек, сука, — ухмыльнулся он. — Хочу сначала их малость пожевать.

Остальные приблизились сзади, ожидая, что я попытаюсь убежать.

Ага, как же.

Я был далеко не в лучшей форме, но что бы там эти парни из себя ни представляли — они не были доведённым до ручки мастером Беспредельной школы боевых искусств, особенно таким, у которого был крайне поганый день.

Я, с другой стороны, был.

Даже в мой худший день я не собирался проигрывать подобному сборищу мелких любителей.

По времени всё заняло больше, чем должно бы, но финальный счёт был: Саотоме — 5 : Мелкая Шпана — 0.

— Ай! — воскликнул Гил. Я чуть сильнее вывернул его руку, подталкивая моего упирающегося друга к самому краю канала, недавно принявшего его четверых друзей.

— Гил ... Можно я буду звать тебя Гил? — спросил я. Он скрипел зубами пока я не усилил давление, потом спешно закивал.

— Отлично! — жизнерадостно воскликнул я. — Гил, позволь мне сказать прямо. Ты — подонок.

— Поцелуй меня в зад, — прорычал Гил. Он, очевидно, очень медленно усваивал. Я выкрутил сильнее. Гил взвизгнул.

— Полный подонок, — прояснил я. — Готов поручиться, ты сегодня ограбил кучу народа, а?

Он сухо рассмеялся, пытаясь звучать самоуверенно. Однако, выполнить подобный трюк непросто когда девчонка вполовину меньше тебя только что смела всю твою крутую банду в канал и держит тебя в болевом захвате.

— А то, — прошипел он. — Мы взяли кучу парней там, возле полосы.

— Тогда где деньги? — спросил я.

— А?

— Деньги, Гил. Это, случаем, не они? — Я похлопал свободной рукой по выпуклости в кармане его куртки, и был вознаграждён металлическим позвякиванием. Гил начал извиваться, и пришлось усилить давление. Ещё немного — и что-нибудь сломается. Гил понял намёк, и успокоился. Я сунул руку в его карман, и извлёк грубый мешок полный монет. Я критически взвесил его на руке.

— Гил, сказал я, — тут куча денег, но это всё монеты. Кто-нибудь более подозрительный, чем я, мог бы ведь подумать, что вы на самом деле никого не грабили. Он мог бы подумать, что вы занимались чем-нибудь совсем уж мелким, вроде обчистки торговых автоматов ...

— Эй, заткнись! — плюнул он.

Я покачал головой.

— Гил, — печально сказал я, — ты даже подонок посредственный, ты знаешь об этом? — Я резко отпустил его руку, и он отшатнулся, развернувшись на самой кромке канала спиной к воде. Он потёр свою руку, злобно глядя на меня.

— Это мои деньги, сука, — угрюмо прорычал он.

Я просиял в ответ.

— Больше нет, — указал я. — Я тебя только что ограбил. Не видишь иронии?

Гил пробурчал нечто, показавшее: нет, он не особенный фанат иронии. Я взвесил набитый мешок в одной руке, глядя на совершенно недовольного панка.

— Да, и ещё одна вещь, Гил, — сладким голоском заметил я.

Он поглядел на меня с внезапным подозрением.

— Что? — спросил он.

— Ненавижу когда меня называют сукой, — сказал я, и сделал танцующий шаг вперёд, запнув эту жалкую личность в канал.

— Эй! — крикнул я когда он вынырнул и злобно забарахтался в потоке. — Чуть не забыл спросить! Ты плавать-то умеешь?

Его ответ был просто отталкивающим, не говоря уже — анатомически невозможным.

Дальше по течению была пара мест, где стена канала была повреждена, и он мог бы выбраться. Пропустив эти места, ему пришлось бы ждать, пока его вынесет в бухту и уже там плыть к берегу. В любом случае, он долго ещё не обидит ни один невинный торговый автомат.

По трезвому размышлению, хоть день и не был особо замечательным, мне удалось перебить кучку демонов и отработать оставшиеся печали на горластом уличном мусоре. В целом, если подумать, могло быть и хуже.

И знаете, порой это — лучшее утешение, на какое я могу рассчитывать.

Я повернулся и пошлёпал по раскисшей земле, громко чавкая при каждом шаге. В мешке оказались, в основном, монеты в одну и две кроны, я с лёгкостью мог продержаться на этом несколько дней.

Я почувствовал мимолётный укол вины когда решил оставить деньги себе, но ей трудновато оказалось пробиться сквозь жалобы моего пустого живота и внезапное видение горячей ванны.

Я направился к ближайшей улице, где, по моим прикидкам, легче всего было найти тёплое и сухое место. Одна проблема была решена, но оставались ещё эти сэйлор-девчонки, за которыми я следил. Кто они такие, и почему они таким образом на меня отреагировали?

Увы, теперь мне их было не найти. Если конечно они, по какой-то причине, не решат вдруг посетить портовый квартал.

А с чего им это делать?

* * *

Шторм возобновился, но порывами. Порой проблеск молнии наполнял тени, лежавшие по ту сторону просвечивающих занавесок, резким рельефом. Харука опустилась на кровать, подтянула одеяла, прикрыв свои ноги, и поглядела вниз, на лежащую ничком фигуру Мичиру.

Пока она росла, Харука всегда спала обнажённой если было достаточно тепло. И только из-за Мичиру она начала одеваться, ложась в постель. Конечно же, не в ниспадающие эфемерности, предпочитаемые меньшей девушкой — однако Харука приобрела привычку носить пижаму. Хоть и мужского покроя, она была сшита из дорогого шёлка, ласкавшего кожу с декадентской непринуждённостью, беззаботно вызывая восхитительнейшие ощущения.

В более юные годы Харука считала глупым одеваться только для того, чтобы лечь в постель. Это, однако было до Мичиру, до того, как она научилась ценить загадку, утончённость, наслаждение полнотой ощущений, удовлетворение от медлительного оттягивания неизбежного. Соблазнение, если вести его по всем правилам, требовало загадки, напряжения, медленного дразнящего танца жажды и влечения, хождения по краю неизбежного, чтобы потом в большей полноте смаковать его.

А Мичиру всегда любила раздевать её.

Однако, разглядывая любимую, Харука ощутила, что настроение ускользнуло. Она плавно опустилась рядом с зеленовласой девушкой, опершись головой на руку и протянув вторую под одеяло, где её пальцы безошибочно сплелись с пальцами Мичиру.

— Думаешь о Хотару, или о Сецуне? — спросила Харука.

Мичиру улыбнулась ей.

— Об обеих, — призналась она. — Но в данный момент — о Сецуне.

— Ты меня сегодня остановила, — Харука вздохнула. — И, наверное, к лучшему. Она была не в том состоянии духа чтобы по серьёзному обсуждать всё это. Но нам всё равно придётся это обсуждать.

— Знаю, — ответила Мичиру, слегка сжимая руку Харуки и прикладывая её к разгорячённой плоти между своими грудями. — И это будет непросто. Но мы должны заставить её увидеть, какое влияние Хотару оказывает на неё. Её суждения стали сомнительными.

— Говорить такое помешанной на контроле вроде Сецуны — всё равно, что размахивать красной тряпкой перед быком, — уныло сказала Харука. — Особенно после того, как она сама вызвалась, поскольку на неё это повлияло бы меньше всего.

— Это по её словам, — вполголоса отозвалась Мичиру. — Может быть, было ошибкой вообще позволять этому случиться.

— В то время обстоятельства не оставили нам особого выбора. Но Сецуна сегодня привела один хороший аргумент: если Хотару убьёт кого-нибудь — мы почти гарантированно потеряем её навсегда. А я не хочу этого.

— Я тоже, — Мичиру вздохнула. — Надо понимать, ваш с ней разговор не сложился?

— Ещё мягко сказано. Нам надо попробовать ещё раз утром, когда ей станет лучше, — сказала Харука, заглядывая в глубину глаз любимой. Эта картина могла захватывать её часами, никогда не утомляя.

— Если Хотару начинает брать власть над Сецуной — у нас на руках очень неприятная проблема, — настояла Мичиру.

— Если, — отозвалась Харука. — Какое там "если". Уроки Долгой Тьмы всё ещё рядом — достаточно лишь посмотреть.

— Но Хотару — не вампир, — возразила Мичиру. — По крайней мере, не полностью.

— Полувампир? — Харука тихо фыркнула. — Это всё равно что быть полубеременной.

— Но это так, — хмуро сказала Мичиру. — Она ходит при дневном свете, и большую часть времени держит себя в руках. Когда голод овладевает ей, она приобретает некоторые вампирические способности, но не заметно, чтобы они сохранялись когда он утолён. Я никогда не видела, чтобы она гипнотизировала взглядом или подчиняла своей воле кого-то, от кого кормилась, когда она остаётся собой.

— Да, но мы не можем быть уверены, что она не может, — Харука вздохнула. — Может быть, пока она держит себя в руках, то просто не хочет этого делать. Факт остаётся фактом: Сецуна не должна больше позволять Хотару кормиться с себя. Мы не можем рисковать дальше. И нам нужно придумать для отслеживания аппетита Хотару что-то получше, чем просто ждать, пока она нам скажет сама.

— Я готова к любым предложениям, — ответила Мичиру, её длинные ресницы упокоились на безупречной бледности её кожи когда она закрыла глаза. — Мы словно ходим кругами каждый раз когда всплывает эта проблема, и каждый раз ничего не решаем.

— Теперь стало хуже, — выдохнула Харука. — Как будто мало было того инцидента с Усаги и остальными, теперь Хотару ещё серьёзно беспокоится из-за этого Чужака. Думаю, она чувствует близкую беду. Сейчас не время сомневаться в друг друге.

Мичиру придвинулась ближе, и Харука выпустила её руку, обернув свою вокруг её талии и притянув к себе. Мичиру прилегала к ней так, словно была отлита для этой позиции, и Харука содрогнулась от пьянящего ощущения, рождённого дыханием меньшей женщины, щекотавшим ей горло.

— Сомневаться, — прошептала Мичиру. — И всё же, погляди на неё. Она почти всегда собрана, держит себя в руках невзирая на бремя, которое несет. Когда я думаю, каково ей было в том доме все эти годы, пока её отец медленно сходил с ума ... она невероятно сильная девушка, я лишь желаю чтобы мы могли больше сделать для неё.

— Мы сделали бы, — напомнила ей Харука, — Если бы она позволила нам. Но пока мы можем только помогать ей подготовиться к пришествию Чужака, и оттаскивать от края если она подойдёт слишком близко. И быть её друзьями, насколько она позволяет нам.

Мичиру какое-то время лежала в её руках, дыша тихо и ровно, и Харуке показалось, что та задремала. Она уже готова была погрузиться в сон сама, но Мичиру снова пошевелилась.

— Мы не можем позволить Хотару заблудиться, Харука, — прошептала она. — Нельзя позволить этому случиться.

— Мы не дадим ей заблудиться, — пообещала Харука, мягко целуя её в лоб. — Теперь давай спать.

Мичиру издала горловой, довольный звук и уютно зарылась в изгиб плеча Харуки, оставив ту лежать, уставившись во тьму.

Необходимость защищать Хотару от тьмы была очень реальной. Но эту борьбу было не выиграть чистой силой, которой они повелевали как сэнси. Для этой борьбы им нужны были сильные сердца и неколебимая вера.

Не в первый раз Харука пожалела, что не может обернуть время вспять, чтобы Усаги была рядом, рассеивая своим особенным светом тени души Хотару.

Но Хотару, благодаря жестокому стечению обстоятельств, умудрилась оттолкнуть единственную, кто мог бы спасти её.

* * *

Хотару сидела во тьме, сжавшись в комок, компанию ей составлял лишь равномерный перестук дождя. Подтянув колени к груди, положив на них щёки, она с печалью глядела в никуда. Волосы висели вокруг неё словно саван, разливаясь по тёмным простыням беспорядочным шёлковым переплетением. Она рассеянно зачерпнула пригоршню густых локонов и позволила им медленно соскользнуть со своих пальцев, словно песок на пляже. Ей опять придётся их обрезать, но утро уже близилось. Сейчас она была совершенно не в настроении.

Песня тёмной сирены приутихла теперь, когда она утолила свой голод, но не умолкла совсем. Внимательно прислушавшись, она всегда могла услышать эту песню — манящую, словно любовник, обещающую сладкое забытьё в своих объятиях. Как это замечательно — отдаться тёмным желаниям без остатка, всего лишь раз ...

Она сильнее стиснула обёрнутые вокруг колен руки и сменила позу, ощутив как прохладный шёлк ночной рубашки погладил её по бедру. Харука, Мичиру и Сецуна: они были для неё в этом мире самыми близкими к тому, что можно назвать друзьями, но и они не понимали её — по крайней мере, не настолько, как они думали.

Я знаю: ты ненавидишь это, сказала ей Сецуна. Они все верили: Хотару оттягивала кормление, как могла сопротивляясь голоду, из-за того, что ненавидела сам процесс. Но это не было правдой. Не было даже близко к правде.

Она оттягивала кормление потому, что, начав, было так трудно противиться позыву отдаться питью крови целиком, без остатка. Как выяснилось, процесс этот был невероятно чувственным, заставляя её ощущать себя такой сильной, такой возбуждённой. Такой ДОВОЛЬНОЙ.

Она хотела бы, чтобы всё было по другому, чтобы оно казалось отвратительным и отталкивающим, чтобы заставляло ощущать себя нечистой и стыдиться, ещё при кормлении, как это было сейчас после него. Может, тогда ей было бы проще встретить голод лицом к лицу.

Но какие бы обещания она ни давала в душе, как бы пламенно ни клялась сопротивляться — голод всегда завоёвывал её. Всегда.

С этим чувством не могло сравниться ничто. Ещё недавно она была почти пьяна от горячего, изысканного запаха крови Сецуны. Две женщины были партнёршами в странном и прекрасном танце хищницы и жертвы. Невзирая на то, что Сецуна была её другом, Хотару наслаждалась, играя ей. А когда голод наконец был утолён — крошечная, коварная часть её была разочарована добровольностью Сецуны, желая взять её силой, заставить подчиниться.

И было мгновение, когда Сецуна пыталась оттолкнуть её, потерянную в сладости кормления, унесённую приливом горячего сока жизни, но не смогла. В ту краткую долю секунды Хотару испытала вспышку удовольствия столь интенсивного, что почти причиняло боль. Эта женщина принадлежала ей, поняла она с диким трепетом, принадлежала вся: её кровь, её жизнь, сама её душа.

Это внезапное откровение потрясло её, вернув на мгновение в себя — и этого мгновения как раз хватило, чтобы оторваться. Но в этот момент заклятье было разрушено, голод утолён ... но не до конца, нет, он никогда не бывал утолён до конца.

Гнев Харуки уколол её, чувство вины заставило окрыситься на ту. Потому что Харука была абсолютно права: ей ни за что нельзя было утолять голод пока в доме не было остальных. Это было слишком опасно — факт, известный ей лучше других. Она была на грани, готовая сделать что-то

(Хотару?)

ужасное, что-то

(Я не хотела, не хотела)

непоправимое.

Где-то вдали глухо ударил громовой раскат, и она слегка содрогнулась. Они думали, что она держалась на расстоянии из-за естественной сдержанности. Откуда могли они знать правду? Откуда могли они знать о девочке, из жестоких ошибок научившейся держать остальных на безопасном расстоянии от себя? Не то, чтобы она не хотела близости, доступной другим, совсем нет. Иногда она жаждала её с такой силой, что боль была почти невыносимой.

Но она не могла рисковать. Потому что всё сводилось к простой печальной истине: она не доверяла своей способности не причинить вред. Даже тем, кого любила. Потому что, когда день клонился к закату, близость к Хотару Томоэ могла обойтись вам очень дорого.

И потому она заслонялась ото всех.

Усаги стала настоящим откровением, владея обезоруживающей наповал открытостью и искренней теплотой, притягивавшей к ней всех. Хотару обнаружила, что наслаждается лучами этой теплоты, завидуя Усаги невзирая даже на испытываемую к ней злопамятную обиду.

Может быть, поэтому всё и кончилось так, как кончилось. Или, может, из за того, что Хотару так и не научилась смотреть на Усаги и не видеть лицо Серенити, женщины, создавшей её.

Женщины, ненавистной ей.

Но что теперь в этом? Она погубила всё, остальное практически не имело значения. Если Чужак действительно придёт — им придётся сражаться без силы Внутренних Сэнси и их принцессы. И всё из-за неё.

Лишь ещё одно доказательство что отец был-таки прав.

Она губила всё, чего касалась.

Она долгое время сидела во тьме, но она не была одинока.

Её личные демоны составляли ей компанию.

* * *

Он должен был знать.

Всё шло так хорошо, что просто не могло продержаться долго. На какое-то время его квартира стала укрытым от внешнего мира пристанищем, где можно было поверить, что событий тех дней не было, где Усаги могла оправиться от предательства Хотару.

Но этот уютный покой был мимолётным, и на каком-то уровне он осознавал это. В последнее время она стала показывать признаки неусидчивости, всё чаще упоминала своих сэнси, вслух гадала, где они, как они. И хотя он надеялся, что её беспокойство за них пройдёт и она успокоится, оставив эту часть жизни позади, но подозревал, что рано или поздно придёт пора действовать.

Он, однако, не ожидал что всё окажется так.

— Значит, она сегодня утром ушла с Рей? — повторил он, уставившись, скрестив руки, бесстрастным взором на небольшую чёрную кошку, сидевшую на спинке его дивана. — И ты её отпустила?

— Почему я должна была её останавливать? — в голосе Луны сквозило раздражение. — Я знаю, ты не любишь их ...

— Я не люблю то, что они представляют, — решительно оборвал Мамору.

— ... но Рей никогда не позволит ничему случиться с Усаги, — продолжила Луна. — Даже ты должен это признать.

— Она втянула Усако обратно в дела Сэйлор Мун, — Мамору нахмурился. — По мне, так друзей не защищают. — Быстрая проверка полицейского доклада с места нападения теней сказала ему, что Сэйлор Мун и Марс присутствовали во время событий, как и неидентифицированная девушка.

— Усаги — Сэйлор Мун, — сказала Луна, её хвост дёрнулся. — Содеянное Хотару никак не изменяет этого.

— Так для чего она теперь-то им понадобилась? — спросил он, стараясь сдерживать гнев. — Во что они на этот раз её втягивают? Она ведь едва не погибла в той битве против Берил. — Он прошагал на кухню, рывком распахнул холодильник, выудил бутылку пива, и с лёгкостью свернул крышку.

— Мамору, — сказала Луна, тихо входя за ним в кухню. — Усаги — не ребёнок. Она приняла решение идти. Ты должен уважать это решение.

Он уставился в окно, глотнув холодного пива.

— Там что-то не так, Луна, — пробормотал он наконец. — Что-то плохое пришло в наш город, и я чувствую, сейчас для неё худшее время быть там, на пути опасности. Я беспокоюсь за неё. Я просто желал бы знать где она, что собирается делать. Ты уверена, она ничего не рассказала когда звонила?

— Нет, — ответила Луна. — Только что была занята, и не знала, сможет ли сегодня вернуться домой. Но судя по голосу, она была в безопасности.

— В безопасности, — эхом отозвался он. — Если бы она была здесь, где я могу защитить её — вот тогда бы она была в безопасности.

— Я расслышала на заднем плане голос Минако. Если уж эти девушки могут в чём-то сойтись, так это защита Усаги.

— Как они защитили её от Хотару? — с горечью спросил Мамору.

— Это не честно! — потрясённо запротестовала Луна. — Никто не знал ...

— Забудь об этом, Луна, — он мрачно вздохнул, отталкиваясь от окна и снова уходя в комнату.

Плохо было уже, что она ушла, поставив себя в ситуацию когда он не мог защитить её. Но ещё хуже была скребущая мысль, никак не желавшая оставить его:

Неужели они значат для тебя больше, чем я?

Он сел на диван, и снова глотнул из бутылки, уставившись в пространство. Он не знал, насколько это были туманные воспоминания о принцессе давно сгинувшего королевства, а насколько — девушка, которую он знал сейчас, но в какой-то неуловимый момент она стала значить для него очень много. И он думал, что тоже важен для неё.

Но теперь, даже после всего случившегося, она умчалась при первом же признаке беды с НИМИ, даже не предупредив его лично. Ладно, она была свободна делать что захочет: он достаточно раз говорил ей, что она может жить у него безо всяких обязательств. Но ...

Но ему было страшно. В этом-то всё было и дело, не так ли? Он никогда раньше не позволял себе ни с кем так сближаться, и теперь ему в первый раз было что терять. Что, если эти девушки в действительности значили для неё больше, чем он? Что, если его нежелание разыскать для неё их адреса было истолковано (правильно) как неодобрительное отношение к её друзьям? В старые дни они были очень близкой группой, и эта связь, несмотря на все изменения, могла ещё оставаться.

Признай, Чиба, сказал он себе. Если они не собираются уходить из её жизни — тебе придётся наступить на свою гордость, и научиться делить её.

Потому что, если ты вынудишь её выбирать, результат может тебе не понравиться.

* * *

Молчание в машине стояло неловкое и неприятное, и Рей знала, что виной всему она. Её резкий отказ объяснить, кто такая Сэйкиана, и о чём они с ней говорили, быстро прекратил все вопросы, испортив заодно отношения. Усаги, в частности, бросала на неё краткие, полные обиды взгляды когда думала, что Рей не смотрит.

Прости, принцесса, мрачно подумала Рей. Похоже, моя судьба — нести тебе одни разочарования. Но лучше так, чем позволить продуктам моего прошлого отравить тебя.

Эта неожиданная встреча оставила Рей с кучей вопросов. Почему Сэйкиана здесь, в Сэйни? Зачем она была в клубе? И что случилось после того, как Рей покинула храм? Неужели Сэйкиана смогла отыскать какое-то зерно истины, внутри сетей обмана Ночной хозяйки?

Способ ответить на эти вопросы, увы, был лишь один. Она опустила руку в карман, и погладила большим пальцем прохладный хрустальный диск, проведя по рельефной розе. Один вызов — и она снова встретится с Сэйкианой. Вот так вот, просто.

Но сможет ли она воспротивиться зову прошлого?

— Ну, вот мы и на месте, — с натянутой жизнерадостностью провозгласила Минако. Мрачное бетонное здание на той стороне улицы словно с презрением отрицало дождь, в то время, как остальные дома в округе сгрудились, прячась от сырости и холода. Оно было ярко освещено, пологие ступени вели к стеклянной стене. Внутри виднелись длинные стойки, освещённые жёстким светом флуоресцентных ламп, и несколько скучающих клерков в синих униформах, потягивающих кофе и беззвучно беседующих.

— Минако, — кисло спросила Рей, — Ты что же, собираешься просто войти туда и спросить, не знают ли они, где Макото?

— А что там? — спросила Усаги с тесного заднего сиденья.

— Это — райотдел Агентства Дополнительного Правосудия, — объяснила ей Минако. — Они ведают всем, что связано с охотой за головами. И нет, догадливая ты наша, туда я не собираюсь, — она фыркнула в адрес Рей. — Во первых, охотница за головами — не Макото, а Юпитер. А во вторых, эти парни нам бы и слова не сказали, даже точно зная, где она и что делает. Нет, мы идём ВОН ТУДА. — Она указала на другое здание, чуть дальше по улице. Являя контраст со зданием АДП, это выглядело так, словно только что выползло из постели после ночи беспробудного пьянства. Одно из выходящих на улицу окон было наскоро заколочено, в другом неуверенно помаргивала неоновая пивная кружка. Дождь струями стекал с потрёпанного навеса над входной дверью, тяжелыми брызгами лупцуя тротуар.

— И что же это за место? — спросила Рей, хотя очень боялась, что уже знает ответ.

— Ну, охотникам за головами надо же где-то тусоваться, пить и рассказывать свои байки, — самодовольно сказала Минако. — Там их всегда полно. Если её здесь нет, то найдётся кто-то, кто знает, где она.

— Просто отлично. — Рей совсем не горела желанием вытягивать информацию из толпы пьяных, озабоченных охотников за головами. День выходил настоящим испытанием, и только тот факт, что загадочная рыжая и куча кровожадных теней уже дважды попались на их пути, не давал ей сказать "Всё, хватит".

— Так чего мы ждём? — спросила Усаги. — Пошли!

— Погоди, — остановила её Рей, не отрывая взгляда от сомнительного бара. — Как сказала Минако, мы ищем Юпитер, а не Макото. Не думаю, что нам стоит идти прямо так. Если пойдёт гулять слух, что кто-то пытается выйти с ней на контакт — пусть лучше это будут такие же сэйлор-девушки.

— Поверить не могу, что говорю это, — заметила Минако, — но отличная мысль, Рей.

Темперамент Рей, никогда особо не блиставший, уже дымился по краям после событий сегодняшнего дня. Она повернулась обрушить на наглую блондинку испепеляющий словесный вал.

Треск с той стороны улицы прервал её, не успела она начать.

— Вы видели, ребята? — вырвалось у Усаги.

Рей нахмурилась. Сквозь заколоченное окно бара, разметав щепки, вылетело чьё-то тело. Оно тяжело приземлилось на тротуар, и осталось лежать неподвижно.

— Ух ты, — Минако осклабилась. — Сдаётся, у них уже пошло веселье.

— Ребят, я вроде видела вспышку молнии, — торопливо вставила Усаги.

— Сейчас не время для твоей глупой фобии, — вызверилась на неё Рей.

— Нет! — выкрикнула в ответ Усаги. — Я имею ввиду, ИЗНУТРИ бара!

Трое девушек переглянулись, подумав одно и то же.

Мгновение спустя машина была пуста.

Конец второй главы

Автор:
Марк Мак-Киннон (Mark MacKinnon)
emmack@sympatico.ca
http://shadowchronicles.net/ — этот фанфик на английском