Unfortunately, we can't contact author of this fanfic. If author will appear and object then the translation will be removed.

К сожалению, мы не смогли связаться с автором этого фанфика. Если автор объявится и будет против, перевод будет убран с сайта.

Перевод на русский —
Толокин Сергей aka Siberian Troll
Siberian-Troll@yandex.ru

Перевод закончен: 08.06.05
Исправления внесены: 14.06.05

½ "НЭКО МУН"
ГЛАВА ПЕРВАЯ

Часть третья:

— Э-э... Харука, — нервно начал Ранко, окидывая взглядом ресторан, — Я не очень-то привычен к такого рода местам... Как-то это все не по мне...

— Да ладно тебе, расслабься, — хихикнула Харука, отклоняясь назад и лениво отхлебывая минералку, — Не так все и плохо, просто ешь помедленнее и следи за своими манерами.

— Угу, конечно, — скривился он, — Если б я еще и знал их, эти манеры...

— Ну хорошо. Успокойся, ешь медленно, аккуратно, не устраивай беспорядка, и все будет замечательно.

— Ну, если ты так говоришь... — отозвался он, разглядывая столовые приборы, — Но почему я не могу есть все это палочками?

— Потому что это итальянский ресторан, — хихикнула она, — А итальянцы палочками не едят.

— Зашибись... — вздохнул он, с опаской глядя на вилку, — Но я бы все равно предпочел палочки.

— Ну, тебе не повезло, — она вновь хихикнула, — Но, раз уж ты так расстраиваешься, после я угощу тебя мороженым, пойдет?

— Пойдет, — согласился он, и осторожно вонзив вилку в салатный лист, поднес его ко рту. Откусив кусочек, он медленно принялся пережевывать его.

— Решил начать с витаминов? — ухмыльнулась Харука, — Правильный выбор...

Сглотнув, он удивленно посмотрел на салат и заметил: — Неплохо...

— Точно, — отозвалась она, усмехнувшись, — Итак, Ранко, почему бы тебе не рассказать о себе побольше?

— О себе?  — изумленно повторил он, — А что именно?

— Ну, к примеру, почему ты покинул Нериму? — отважилась она.

— Почему я ушел... — вздохнул он, — Я был там как в ловушке, просто не мог там дышать. Я был слишком хорош, так что мне приходилось сдерживаться все больше и больше. До того как я оказался в Нериме, сдерживать себя мне приходилось лишь в поединках с батей и изредка с Рёгой на обеденных перерывах. Я тогда неплохо подрался в уличных боях, батя сдавал меня внаем, чтоб набить свое брюхо...

— Урод... — прорычала Харука.

— Батя? А, ну да, и идиот, к тому же, — согласился он. — А уж когда я появился в Нериме, я вновь начал сдерживаться, пытаясь завести хоть немного друзей. Увы, оказалось, в этой области я не очень хорош. И вообще, единственное, похоже, что у меня хорошо получается, так это врагов себе заводить.

— А с чего ты, оказавшись в Нериме, тут же решил заводить друзей?

— Ну, была там одна девушка, Аканэ, с которой я познакомился в проклятом виде. Она, думая, что я на самом деле девушка, спросила меня, не хочу ли я стать с нею друзьями, а затем попросила о поединке. Вот тогда я и начал сдерживаться, не показывать все, на что способен, — вздохнул он. — А потом, уже позже, когда я был в ванной, она вошла внутрь, когда я уже вернулся в нормальный вид. Вот тогда все и началось, а дальше все было только хуже и хуже. То, что батя меня с нею помолвил, также добавило масла в огонь.

— Одна из тех невест, о которых ты говорил ранее?

— Ага. Из-за нее я и начал сдерживаться. Спустя некоторое время я делал это уже автоматически. Потом мне потребовалась уйма времени, чтобы выбить из себя эту привычку.

— Но это все равно не объясняет, почему ты ушел.

— Дальше все было только хуже. Батя и Тендо-сан, отец Аканэ, подстроили свадьбу, на которую явились все психи Неримы, желая ее сорвать. А потом все вообще словно сорвались, так что мне пришлось сбежать, иначе я бы их всех просто поубивал. И вот, прошло семь месяцев, и вот он я, ужинаю с прелестнейшей девушкой, с которой лишь недавно познакомился.

— А твоя мать? На кого похожа она? — тихо поинтересовалась Харука.

— Мама? До ужаса консервативная, все как положено, по традиции. А также чокнутая, и зацикленная на чести рода до жути. Да и просто тупая. Но, с другой стороны, я так считаю лишь оттого, что сама она так никогда и не поняла, что ее сын и "кузина" Тендо, один и тот же человек. С другой стороны, контракт на сеппуку тоже не очень-то помогал.

— Сеппуку? — изумленно переспросила она.

— Ага. Когда мне было шесть, батя обманом заставил меня похлопать рукой, измазанной в чернилах, по листку бумаги, говоря что это весело. Я даже и не помнил об этом, пока она не заявилась в Нериму. Оказалось, батя заключил с нею соглашение, согласно которому я либо стану "мужчиной из мужчин", либо мы оба должны будем совершить сеппуку.

— Она это всерьез? — в ужасе спросила она.

— Ну, в конце концов она решила, что я веду себя достаточно мужественно, и как девушка, и как парень, так что меня можно счесть "мужчиной из мужчин"

— Должно быть это было тяжело, — сказала она, поежившись.

— Ага, из-за бати мне постоянно приходилось от нее прятаться, — вздохнул он, — Он слишком боялся за свою драгоценную шкуру, чтобы позволить мне встретиться с нею. Когда меня, наконец, все это достало, я самолично решил ей все сказать. Она узнала все уже после того, как я спас ее от падения с обрыва, причем лишь оттого, что мой же батя и напал на меня.

— По моему он просто гад. Но почему ты отказывался об этом говорить у Мамору?

— Ну, даже и не знаю, — вздохнул он, — Мне не очень-то хотелось это все вспоминать... Нерима вообще не самый лучший эпизод моей жизни. А как насчет тебя? Твоих родителей?

Поежившись, Харука вздохнув, коротко отозвалась: — Они мертвы.

— Прости, я не хотел...

— Ничего, — вздохнула она снова. — Мой отец... Он был мелкой шестеркой из якудзы, желавшей выбраться из этого бизнеса. Он обратился в полицию, но якудза об этом узнали. Они убили их обоих, его и мою мать.

— А как же выжила ты? — ошарашено спросил он.

— Из жалости... — горько хохотнула она, — Но все же, полагаю, в этом есть и светлые стороны, оставшись жить, я в итоге смогла стать сэнси.

— Прости... — тихо сказал он.

— За что? Не ты же виноват в том, что мой отец был настолько туп, что связался с якудза? — отозвалась она, — Впрочем, он поплатился за свою ошибку.

— Меня якудза тоже не очень-то любят, — хихикнул Ранко. — Я стоил им уйму денег.

— А ты не боишься, что они тебе отомстят? — спросила Харука, и глаза ее от страха расширились.

— Уже пытались, — усмехнулся он, — И узнали на собственной шкуре, что со мной лучше не связываться.

— И что произошло? — жадно осведомилась она, и глаза ее заблестели, стоило ей наклониться к нему. — Что ты с ними сделал?

— Ну-у, как-то вечером, после того как я сорвал действительно большой куш, они приперлись ко мне, объявляя, что я должен платить им "за защиту". Полагаю, им не очень понравилось, когда я рассмеялся им прямо в лицо, поскольку в следующий момент они уже кинулись на меня, все четверо.

— Не самое умное действие, нет?

— Ну, они меня рассмешили, так что я обошелся с ними помягче, ограничившись лишь парой переломанных конечностей на человека. Разумеется, это не включало треснувших ребер, сломанных пальцев и челюстей...

— Ой. А что дальше? Ой, сомневаюсь, что они так просто от тебя отстали, после такого-то унижения...

— Они и не отстали, но я узнал, что местный оябун живет неподалеку, и тут же нанес ему дружеский визит. Полагаю, что немного его ошарашил, когда неожиданно появился прямо на его постели посреди ночи... Особенно с учетом всей его охраны и всяких там систем сигнализации...

— И что ты с ним сделал? — обеспокоено поинтересовалась она.

— Да ничего такого. Просто попросил его оставить меня в покое, поскольку у меня и без того проблем хватает. А также сказал, что проблемы с якудзой мне не нужны, и если они оставят меня в покое, я тоже оставлю их в покое.

 — И он согласился?  — ошарашено переспросила она.

 — А почему нет? — усмехнулся Ранма, — Я прошел сквозь всю его охрану, прямиком к нему в спальню, и никто меня не заметил. Ему не очень понравилось гадать, что я могу с ним сделать, если меня разозлить.

— Но как ты сумел пробраться незамеченным?

— Запретный прием, разработанный батей,  — отозвался он, пожимая плечами. — Используя его, я практически невидим. И необнаружим.

— Полезный приемчик.

— Ну да, он и создавался специально для воровства. Умисэн-кэн  — "метод тихого вора". Но, он работает.

— Метод тихого вора? — хихикнула Харука.

— Ну да, вот такое название, — согласился он, — Но он работает, так что я не против.

— Да уж.

— А знаешь, я до сих пор не знаю, как вы сэнси... ну-у, узнаете, что делать, хотя бы.

— Давай попозже об этом, ладно? В менее людном месте...

— Ладно, почему нет? Так как едят эту штуку? — поинтересовался он, ткнув в спагетти в белом соусе, стоявшие перед ним.

— Сейчас покажу, — отозвалась она с улыбкой, пододвигаясь к нему вместе со стулом, так, чтобы сесть рядом с Ранко.  — Это не так уж и сложно.

* * *

— Ну, не так уж и плохо, — признал Ранко, врываясь в вазочку с мороженным. — Хотя я все еще боюсь, что сюда в любой момент возьмет и заявится одна из моих бывших невест, все разом испортив.

— Просто расслабься и попытайся получить удовольствие, — хихикнув, заметила Харука, наблюдая, как Ранма поглощает мороженное. — Поверить не могу, что ты все не наелся, после всего этого!

— Ну-у, я, тебя, кстати, предупреждал, — ухмыльнулся Ранко, — Но все равно, сидеть за столом два часа и есть помаленьку... Полагаю, от неримских привычек я так и не избавлюсь...

— Ну, думаю, жизнь на дороге тоже не самым лучшим образом на манерах сказывается...

— Хе, это уж точно. Мне приходилось драться с батей за еду каждодневно, если бы я все не съедал сразу, то мне бы вообще ничего не доставалось.

— Твой собственный отец отбирал у тебя еду?

— Все время, — опечалено отозвался он, — Большую часть моей жизни, если у нас оставалось еды лишь на одного, он избивал меня и съедал ее сам.

— Ублюдок! — прорычала она.

— Не стану спорить, — согласился он, — После всего того, что он со мной сделал, полагаю, он заслужил то, что получает... Если он, конечно, еще жив...

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ну-у, понимаешь, желая узнать, где я могу найти подпольные бои и заработать немного денег на первую ставку, я продал информацию об местонахождении моего отца одному человеку, перепродавшему ее всем желающим свой кусочек шкуры Генмы...

— Ты продал своего собственного отца?

— Он же меня продавал, — фыркнул Ранко,  — Из-за него все эти проблемы и начались, однажды он вообще продал меня за чашку риса и пару пикулей.

— Ты это шутишь, так?  — недоверчиво переспросила она.

— Неа, — отозвался он, помотав головой, — Хотя хотелось бы мне знать, какой отец согласится помолвить свою дочь с сыном бродячего бойца, за приданое из чашки риса с пикулями. А потом он имел наглость перевесить все на меня, объявив, что моя же честь требует, чтобы я согласился на брак, невзирая на то, что из-за него я был помолвлен с уймой девушек. До сих пор не могу простить его, когда он согласился обручить меня с Кодачи... Брр...

— Она что, такая страшная? — предположила она.

— Она-то симпатичная, проблема лишь в том, что она одержимая маньячка-психопатка... и с братцем ей под стать. Они оба так и не сумели понять, что я-парень и я-девушка, это один и тот же человек! Так что Кодачи пыталась женить меня на себе парнем, и убить меня девушкой, в то время как ее брат Татеваки пытался сделать то же самое, но наоборот. Кодачи полностью свихнулась на ядах и зельях, не самый приятный человек. А ее смех! Бррр...

— Мило... — сухо прокомментировала Харука.

— Да уж, Куно, ну, они оба были Куно, но мы никогда не звали Татеваки по имени, вечно говорил так, словно жил на пару-тройку столетий раньше. Вечно изъяснялся вконец устаревшими оборотами, стихами и нес всякую чушь. А эти его идиотские речи, что он вечно нес, стоило ему куда заявиться...

— Идиотские речи?.. — переспросила она и глаз ее полузаметно задергался.

— Ну да, перед тем как лезть на меня, он постоянно объявлял, что освободит свою "богиню с косичкой" из грязных лап "гнусного чародея Саотоме".^#1

— О, так ты еще и гнусный чародей...? — поддразнила его она.

— Вплоть до последних нескольких дней всей этой магии во мне было лишь на несколько проклятий...

— Проклятий? Их что, много?

— Долго рассказывать, — вздохнул он, — Скажем так, прямо сейчас я абсолютно уверен избавился от всех, кроме Джусенько.

— Кстати, а почему бы тебе не поинтересоваться у Кристал, не сможет ли та снять его? — несколько нерешительно поинтересовалась она.

— Чего? Хм, а об этом-то я и не подумал... — признал он, — Но, честно говоря, если подумать, мне не очень-то и хочется избавляться от своего проклятья. По крайней мере, пока.

— А почему нет?

— Ну, во первых, теперь я не очень-то и возражаю против того, чтобы временами быть девушкой... По большей части я так возражал против этого лишь оттого, что в таком виде не мог считать себя парнем, а меня приучили считать, что девчонки  — слабаки.

— А сейчас?

— Чего?

— Сейчас ты все еще считаешь, что девушки — слабаки?

— Не-а, не особо, — пожав плечами, отозвался он и тут же ухмыльнулся, — Просто слабее парней.

— Что, правда? — сарказм так и сочился из нее, — И как же это тебе удалось прийти к столь блистательному заключению?

— Ладно, назови хоть одну девушку, хотя бы приближающуюся ко мне по мастерству.

— ...И с чего это мне кажется, что таких вообще не найдешь, ни парней, ни девушек? — парировала она.

— Точно, — признал он, — Я же лучший, не кто-нибудь.

— И скромный-то какой, — саркастично добавила она, — Нет, серьезно, ты и вправду веришь во всю эту чушь?!

— Не-а, больше нет, — отозвался он со смешком, — Но мне понравилось тебя дразнить.

— Ах ты!.. — взвилась она, воздевая ложку возмездия.

— А у тебя мороженое на лице осталось, — неожиданно заметил он.

— Что?

— Вот здесь, — отозвался он, потянувшись вперед, и мазнув пальцем по ее измазанному мороженным кончику носа, отдернул руку, лизнув палец, — Хмм... вкусно.

Зардевшись, Харука вытащила платочек, и быстро промокнула нос, после чего осведомилась, — Все?

— Теперь да, — хихикнул он, и тут же посерьезнел, — Послушай, можно тебя спросить...

— Что?

— Ну-у, как это так получилось, что ты не носишь платьев и все такое?.. Я имею в виду, обычно.

— Ну, во-первых, ты назвал причину в первый же раз, как мы встретились, я — томбойка, и всю жизнь была ею, — с ухмылкой отозвалась она. — Меня никогда не интересовали все эти положенные воспитанным девочкам занятия, вместо этого я бегала и дралась с парнями как одна из них.

— Ну, как минимум из тебя вышла очень миленькая томбойка, — ухмыльнулся он в ответ, — Даже очень.

— Спасибо, — отозвалась она, зардевшись, — А вторая причина, это то, что я постоянно ходила одеваясь как парень, так было проще и меньше проблем, когда я встречалась с другими девушками.

— Что, правда?

— Ага, выглядеть как парень и его девушка гораздо проще, чем как две девушки, встречающиеся друг с другом.

— Ну да, так оно и есть, — отозвался он, вздохнув.

— О, надо же! — неожиданно заметила она, хихикнув.

— Что? — смущенно поинтересовался он, — Чего это во мне такого смешного?

— А теперь у тебя нос мороженным измазан, — с улыбкой отозвалась она. — Прямо на кончике.

Заморгав, Ранко, подняв палец, прошелся по носу. Он слабо хихикнул, уставившись на белую каплю, размазавшуюся по пальцу. С ухмылкой на лице, Харука потянулась к нему, и, схватив его за руку, заметила, — Моя очередь.

Притянув его руку к себе, она, чуть склонившись, медленно слизнула мороженое с его пальца. Со слабой ухмылкой на лице, она заметила, — Ну вот, все чисто.

Залившийся краской Ранко пробормотал, — Спасибо.

— Всегда пожалуйста, — отозвалась она, ухмыляясь. — Ну так ты собираешься доедать свое мороженое, или так и будешь краснеть?

Он лишь фыркнул. — Могу и быстрее, было бы желание.

— С такой-то скоростью? Так ты с ним и до вечера просидишь...

— Ладно... — отозвался он, ухмыльнувшись. — Рекомендую не моргать.

— И что это должно означать? — осведомилась она.

— Это! — отозвался он, и затем обрушился на свою вазочку, истребив ее содержимое за пару секунд. Подхватив салфетку, он тщательно вытер следы мороженного на губах и щеках, после чего ухмыльнулся, — Видала?

Харука неверяще уставилась на парня, сидевшего перед нею. Слабым голосом она шепнула — Быть не может...

— Как скажешь, но, боюсь, мороженое с тобой не согласно.

— А я еще думала, что это Усаги у нас проглот. — простонала Харука. — Как, господи боже, ты ухитряешься это делать?!

— Долгая практика, — усмехнулся он, — По моему я уже рассказывал тебе о своем бате, нет?

— И я все равно не могу в это поверить...

— Хе, а говорила, "пока собственными глазами не увижу"...

— Я увидела, и все равно не верю.

— Да ладно тебе, пошли, нам еще много о чем поговорить надо. Наедине...

— Наедине, значит?.. — мурлыкнула она.

— Об делах сэнси, — отозвался он, вставая, — Сама понимаешь, не на людях же об этом говорить?

— Ну да, конечно, — отозвалась она, вздыхая, и тоже встала, — Поговорим в машине, хорошо?

 — Ладно, — кивнул он, — Без проблем. Подожди секундочку, я расплачусь.

Пока он обменивался несколькими купюрами с кассиром, Харука ожидала его у двери, прислонившись к косяку. Неожиданно из ниоткуда появилась рука, вцепившаяся в косяк рядом с ее головой, и она обнаружила себя под взглядом двух бледных, водянистых глаз на таком же бледном, скалящемся лице. С кривой ухмылкой, наглый парень осведомился, — Эй, детка, не хочешь приятно провести вечерок?..

— Уж не с тобою точно, — отозвалась она тут же и попыталась уйти.

Еще одна рука впечаталась в стену с другой стороны ее головы, и ухмылка его стала плотоядной, — Да ну, что, правда? Ты ж не хочешь, чтобы на таком симпатичном личике остались следы?

 — Мне кажется, что девушка уже сказала тебе отваливать, нет?  — вмешался другой голос, — И я рекомендую тебе послушаться...

— Или что? — оскалился парень, искоса бросив взгляд на Ранко, наблюдавшего за ним, — или ты попробуешь что-нибудь сделать, сопляк?

— И почему они все всегда такие тупые?  — пробурчал Ранко, покачав головой. — Нет, я не стану делать ничего. Она и сама запросто с тобой управится.

— Ну, как хошь, слабак... — оскалился громила, и вновь развернулся к девушке, — Ну что, милашка, как насчет чуточку позабавиться, только мы вдвоем?

— Я уже сказала тебе, нет, — отпечатала она, — А теперь пошел вон, или...

— Или что? — оскалился он.

— Я тебя предупреждала, — фыркнула она и затем пнула его с размаху между ног.

Громила, тихо захныкав, медленно обрушился на пол, свернувшись подобно зародышу, со слезами на глазах. Презрительно фыркнув, Харука переступила через содрогающуюся тушу и глянула на Ранко. — Пошли?

Кивнув, Ранко бросил последний взгляд на парня, заметив, — Я, чувак, тебя предупреждал.

— Ранко, кончай, а? — рявкнула Харука, — Это ублюдок не стоит потраченного на него времени!

— Иду, иду, — хихикнул он, выходя из кафе-мороженного. — Теперь ясно, почему тот парень в ресторане так боялся к тебе приставать.

— Ненавижу уродов, — прорычала она, — Вообще.

— Эй, мне тоже они не нравятся, — отозвался он, защищаясь подняв ладони, — Но я с ними как-то полегче обычно отношусь. Ну, знаешь, руки там, ноги, дурь выбью...

— Я его предупреждала, — отозвалась она, пожав плечами. — Он мог бы и прислушаться.

— Ну да, конечно, но нельзя разве было ему просто задницу надрать или еще чего?

— Можно, но это бы не было так поучительно.

— Зашибись...

— Да ладно тебе, с тобой я подобного проделывать не собираюсь.

Ранко непроизвольно свел ноги.

— Ну, я тебе и не дам... — защищаясь, сказал он.

— Кроме того, это бы не было так забавно...

— И ты считаешь это забавным?

— Ну-у...

— Зашибись, и почему мне вечно сплошные садистки попадаются?

— ЭЙ! Я ВОВСЕ НЕ САДИСТКА! — возмутилась она.

— Ну да... — отозвался он с ухмылкой, — Ну ты хотя бы миленькая томбойка-садистка.

Харука лишь зарычала.

— Да ладно тебе, расслабься, — хихикнул он, — Шучу.

— Ладно, — вздохнула она,  — Хорошо, давай к тебе домой, ты же хотел узнать все об сэнси, так?

— Ну да, — отозвался он, кивая, — Можно поговорить и там.

— Угу, поговорить... — отозвалась она, уже не так уверено.

* * *

— Сецуна, а где Харука?

— Что?.. — отозвалась женщина, отрывая взгляд от книги, — А, она отправилась по делам и вернется домой поздно, или завтра утром.

— Завтра?  — изумленно повторила девушка с волосами цвета моря, — А почему так поздно?

— Потому что дела эти могут задержать ее на всю ночь, и тогда она вернется домой, переночевав там.

— Но почему она мне ничего не сказала? — возмутилась Мичиру.

— Ну, забыла, наверное, — отозвалась Сецуна, зевнув, — А чего это ты так всполошилась?

— Не знаю... В последнее время Харука ведет себя как-то странно...

— А в последние дни вообще черт-те что творится, — возразила Сецуна, — Ты слишком близко принимаешь все к сердцу.

— Сецуна...

— Что?

— Что такое тут происходит?!  — потребовала ответа Мичиру.

Вздохнув, Сецуна отложила книгу, несколько раздраженно глянув на девушку, — С чего ты решила, что тут вообще что-либо происходит?

— Потому что вы с Харукой ведете себя странно, — парировала Мичиру.

— Ну и что? С каких это пор наше поведение стало столь важным делом? Ты так и до паранойи докатишься, знаешь ли.

— А я считаю, что у меня к этому есть все поводы!

— А я — нет, — отозвалась Сецуна и вновь взялась за книгу. — Мичиру, времена меняются, и мы меняемся с ними. Ничего, со временем ты все поймешь.

Примерно секунду девушка с волосами цвета моря гневно смеряла Сецуну взглядом, а затем, резко развернувшись, умаршировала в спальню. Стоило Сецуне услыхать хлопок двери, как она, отложив книгу вновь, заметила, — Хотару, можешь уже не притворяться, что тебя тут нет.

Юная девушка выступила из своей комнаты, виновато глядя вниз, — Извини, Сецуна-мама.

— Не переживай так насчет этого, — хихикнула женщина. — Ничего страшного.

— Ладно... Но почему Мичиру-мама так разозлилась?

— Она просто беспокоится, Хотару, вот и все...

— ... А должна?

— Нет, не совсем, — хихикнула Сецуна. — Но, думаю, тут же начнет, стоит мне рассказать ей, в чем все дело.

— Что ты имеешь в виду? — смущенно поинтересовалась девушка.

— Расслабься, все всё узнают, через пару дней...

— Думаю я знаю, почему Мичиру-мама так рассвирепела.

— Да? И почему же?

— Когда ты начинаешь говорить загадками, это жутко раздражает.

* * *

— Итак, с чего мне начать? — поинтересовалась Харука, отклоняясь на спинку дивана. Ранко неуверенно примостился с нею рядом.

— Ну-у, думаю со способностей, которыми вы, сэнси, обладаете, — нерешительно отозвался он.

— Ну ладно, — пожала она плечами, — Я — Сэйлор Уран, сэнси небес. Мои силы идут от неба и космоса. Также у меня есть Талисман, Меч Пространства.

— Талисман?

— Я, Мичиру, Сецуна и Хотару, все мы обладаем Талисманами. Мой, как я и говорила, Меч Пространства. У Мичиру, Сэйлор Нептун, чьи силы идут от воды, это Зеркало Глубоких Вод. У Сецуны, в чьем владении, как ты уже должно быть знаешь, время, Гранатовый жезл, а у Хотару... ну, Хотару это особый случай...

— Что ты имеешь в виду?

— Хотару — Сэйлор Сатурн, сэнси Безмолвия. Ее талисман — Глэйв Безмолвия.

— Безмолвия? — с любопытством переспросил он.

— Она также известна как сэнси Разрушения и Возрождения... В ее силах уничтожить всю планету целиком.

— Ух ты... — ошарашено произнес Ранко, — Нехилая огневая мощь...

— Ты, скорее всего, тоже это можешь, — отозвалась она, пожимая плечами, — По крайней мере, с помощью Кристалла.

— Ты это шутишь, да?.. — отозвался он, явно обеспокоенный.

— Боюсь, что нет, — вздохнула она, — Теперь ты обладаешь довольно большой мощью.

— Я обладал довольно большой мощью и прежде, — фыркнул он, — Но такой мощи мне точно не надо.

— Ну так и не пользуйся ей, — отозвалась она, пожимая плечами. — Зачем прибегать к тому, что тебе и не нужно?

— Ну да, думаю, ты права, но знать, что ты можешь подобное, это как-то... пугает...

— Теперь ты знаешь, с чем приходится жить Хотару. Ты знаешь, что над нею издеваются из-за того, что она умеет исцелять людей?

— Что?! — возмутился он.

— Это так. Они боятся ее из-за того, что она может исцелять раны людей даже в обычном виде. Но лучше всего у нее это получается, когда она трансформируется в сэнси и с Глэйвом в руках.

— Бедная девочка... — вздохнул он.

— Да, ей приходится нелегко.

— А что насчет остальных сэнси?

— Сейчас перейду. Ну, сперва Ами. В основе ее сил также вода, как и у Мичиру, но они также включают лед и туман. Ее атаки вероятно слабейшие из всех, но она умнее остальных, так что ее конек мозги и выработка стратегии.

— Приятно слышать... В школе она тоже отличница?

— Угу, умнейшая из всех школьников Джуубана.

— Это хорошо, пригодится, если и вправду мне придется учиться.

— Это точно, — усмехнулась Харука. — Что, Сецуна все же запихнула тебя в школу?

— Ну да, похоже, — вздохнул он, — Начиная с послезавтра.

— Замечательно... — отозвалась она, прикрывая рукой улыбку, — Ну так что, продолжать?

— Угу, давай.

— Итак, следующая — Рэй, ее сфера — огонь, но она также может использовать Ограды на бумажках, и время от времени получает видения.

— Хе, приятно видеть, что усилия Хино-сан не пропали даром.

— Ты имеешь в виду ее дедушку?

— Ну да, она уже рассказала вам, как мы с ним познакомились?

— Ну да, вечером перед парком, — отозвалась она, кивнув, — В основном она рассказывала об Неко-кен, и о том, сколько денег ты дал ей, чтобы расплатиться за украденное твоим отцом...

— Этого мало, чтобы расплатиться за все то, что Хино-сан с женой сделали для меня,  — вздохнул он, — Но это начало....

— Хе, да уж. 120 тысяч йен это неплохой кусочек для начала. Рэй обещала взять всех нас с собой, когда отправится по магазинам.

— Не позволяйте ей спустить все сразу, — хихикнул он, — Оставьте что-нибудь и ей самой на потом...

— Не волнуйся, ей останется, — отозвалась она с ухмылкой. — Итак, следующая — Минако.

— И что может она?

— Ну, ее силы базируются на любви.

— ... Ты шутишь, да? — недоверчиво поинтересовался он.

— Неа. — хихикнула она. — Это "Love-Me-Chain", "Love and Beauty shock", а также ...

— Понял, понял! — вздохнул он,  — Ничего такого, что заставляет других влюбляться в нее, у нее нет?

— Вряд ли это тогда называлось любовью, нет? — отозвалась она, пожимая плечами, — Кроме того, это бы было неправильно, разве не так?

— Это хорошо, — отозвался он, облегченно вздохнув, — Хватит с меня этих любовных зелий и всего прочего...

— Ты это всерьез?

— Угу, жуткая гадость, — отозвался он, содрогаясь. — Мерзость.

— Ой... — она сочувствующе глянула на него. — Ну, в любом случае, Минако, конечно, совсем свихнулась на парнях, но ничего такого она не использует, да и не станет, пожалуй.

— Ясно, а что насчет Макото и Усаги?

— У Макото это растения и молнии.

— Растения и молнии?  — изумленно повторил он.

— Ну да, я знаю, что это странно. И еще, она здорово умеет готовит.

— Правда?  — отозвался он, и глаза его заблестели.

— О, да, — вздохнула она, — Уверена, она притащит тебе приготовленный ею обед, как только узнает, что ты посещаешь Джубан хай... Ты же туда зачислен, ведь так?

— Ну да, и уверен, она это уже знает, Сецуна сегодня собиралась вызывать ее и Минако к себе.

— Да? Зачем это? — с любопытством осведомилась она.

— Вчера у меня "сон" был с ними.

— Вот как, значит они теперь "в семье"? — хихикнула она.

— Точно. Сецуна собиралась объяснить им некоторые... побочные эффекты.

— О, да, это она может... Впрочем, у этих двоих вечно были проблемы с налаживанием отношений...

— С чего это? Обе они довольно симпатичные...

— Никто и не понимает... — признала Харука, — Даже для меня это всегда казалось странным.

— Должно быть. Так что насчет нашей дорогой Усаги? Что с нею, помимо неумения выбрать приличного парня в бойфренды?

— Ну, Мамору не так уж и плох... — отозвалась она, защищая его, — Кроме того, они были любовниками в Серебряном Тысячелетии, так что...

— Секундочку, она тогда была принцессой, так?

— Ну да, Лунной Принцессой, а что?

— А он?..

— Принц Земли.

— ... Ты шутишь, да?

— Неа, но Луна и Земля не очень хорошо друг с другом ладили тогда...

— Да? С чего это?

— Ну, в основном из-за Берилл, думаю.

— Берилл?..

— Это она, с помощью Металлии, правда, уничтожила Лунное Королевство и Серебряное Тысячелетие. Она происходила из земной знати и была влюблена в Эндимиона, Мамору в прошлом.

— ...Так она угробила все из ревности?

— Ну да, в основном, — вздохнула Харука, — Насколько я понимаю, Усаги наконец убила Берилл несколько лет назад. Королева Серенити смогла лишь запереть ее на время, вместо того, чтобы уничтожить, и когда та, наконец, начала высвобождаться, в то же самое время Усаги и стала Сэйлор Мун.

— Ясно, еще какие-либо причины к тому, что она позволяет ему так с собой обращаться?

— Ну, они должны были быть вместе в Хрустальном Токио... Но сейчас...

— Он бросил ее вновь. Блин. Что за ублюдок.

— Он не ублюдок,  — вздохнула Харука, — Он просто не знает, что делает.

— Ну, как скажешь, — вздохнул он, — Ну ладно, о чем еще тебе хотелось бы поговорить?

— Ну, к примеру, почему здесь так пусто? — поинтересовалась она, указывая на голые стены и скудную мебель. — Почему все так... по спартански?

— Что ты имеешь в виду? — озадаченно переспросил он, — С чего должно быть иначе?

— Ну, может быть тебе стоит оживить здесь все, чуток? Сделать квартиру... ну, не знаю, уютнее?

— Зачем? — заморгав, отозвался он, — Здесь есть все, что нужно, зачем еще что-то сюда тащить?

Она уставилась на него на несколько долгих секунд, после чего вздохнула, — Мужчины...

— И что это должно означать?  — возмутился он.

— Не обращай внимания, Ранко. — с улыбкой отозвалась она, — Просто большинство людей предпочитают украшать свои жилища, делая их приятнее для жизни.

— Ну-у, да, наверное. Никогда не понимал, зачем это нужно.

— Хммм...

— Что?

— Ну, я заметила у тебя еще кое-что...

— Что это?

— Очень симпатичную, удобно выглядящую кровать... — мурлыкнула она, наклонившись, и придвинулась к нему, — Кроме того, ты такой милый, хоть и бестолковый...

— Э-э, Харука, я не... ыыф! — начал он, но она заткнула его поцелуем.

Примерно секунду он неуверенно посопротивлялся, чувствуя, как рот Харуки жадно впивается в его, но затем, сопротивление его ослабло, и он обнаружил, что тело его откликается на ее близость, а пальцы ее принялись блуждать по всему его телу. И наконец, простонав, он обхватил ее талию руками, и язык его рванулся к ее. Спустя некоторое время их губы наконец разошлись, и они уставились друг другу в глаза.

— Ты уверена? — нерешительно начал он, — Я имею в виду, я могу...

— Нет, — отозвалась она, покачав головой. — Обойдусь и без "чудес"... Я мечтала об этом с самого начала. Сегодня я хочу узнать настоящего тебя.

— Я не уверен, смогу ли я... — неуверенно начал он, ощущая, как горячее ее тело прижимается к нему.

— А я — да, — шепнула она.  — И, думаю, и ты тоже, так что...

— Ну... я не знаю...

— Тогда просто расслабься, — выдохнула она, теребя его ухо. — Ты знаешь, что делать, помнишь?..

— Но я... в действительности никогда...

— Просто вспомни сон, Ранко, и делай все также...

После секундного колебания, он, наконец, кивнул и наклонился ближе, целуя ее, после чего сделал все также.

* * *

Пламя ревело вокруг нее, отталкивая ее назад, прочь от криков, зовущих ее на помощь. С синими глазами, расширившимися от ужаса, Рэй отчаянно боролась с образами ее друзей, заживо сгорающих в огне перед нею.

И наконец взор ее уперся в Усаги, тело ее подруги изгибалось от непереносимой боли, когда языки пламени облизывали его, глаза ее умоляюще смотрели на Рэй, зовя на помощь. Без колебаний черноволосая девушка прыгнула вперед, в огонь, желая спасти подругу. Однако она обнаружила вновь отброшенной, словно какой-то невидимой силой, словно взрывом, отбросившим ее прочь. И вновь она ринулась вперед, и вновь отлетела, каждый раз. Крики Усаги эхом отзывались в ее мозгу, когда она, наконец, рухнула на колени, принужденная смотреть, как Усаги продолжает гореть.

Она не могла ничего для нее сделать, осознала она, она ее потеряла. Нет, не только ее, поправилась она, оглядевшись и увидав горящие тела остальных, окружавшие ее. Она потеряла их всех.

— Они не потеряны.

— Что? — изумленно выдохнула она, ошарашенная тем, сколь ясно и чисто прозвучал это голос, сквозь рев огня и крики ее подруг.

— Ты не потеряла их,  — настаивал голос, шепча ей в ухо сзади. — Тебе незачем их терять.

— Но что я могу сделать? — простонала она. — Я не могу даже добраться до их, огонь не позволяет мне!

— Тогда погаси огонь, — здраво предложил ей голос.

— Что? Но как?

— Просто пожелай этого. Это же твой сон, знаешь ли.

— Это просто сон? — ошеломленно отозвалась она, — Но...Но я чувствую жар! Слышу их крики!

— Да? Тогда почему они горят?

— Что?

— Почему они горят? Если это не сон, ты должна знать причину.

— Потому что... Потому что... Я не помню, почему! Это неважно! Я не могу позволить им гореть!

— Тогда спаси их, — голос, определенно мужской, вздохнул, — Все, что тебе нужно, это попробовать.

— Но я пыталась!

— Нет, ты проваливалась, это другое.

— Если это так легко, ты это и сделай!

— Не могу. — отозвался он тихо, и пальцы его пробежались по ее голой спине. — Это твой сон, твой кошмар, твой страх. Все что я могу, это быть рядом, это ты должна их победить.

— Но... я не знаю, могу ли я!

— А почему нет? Они же твои подруги, нет?

— Да!

— Тогда ты должна спасти их, не так ли?

— Но...

— Нет здесь никаких "но", у тебя нет другого выбора, разве нет? Ты должна спасти их.

— Я... Я...

— Почему ты колеблешься?

— Я не могу спасти их! Я пыталась! У меня не получилось!

— Так попробуй еще раз. Или ты хочешь оставить их страдать?

На секунду страх вновь обуял ее, но затем исчез, сметенный мрачной решимостью. Вновь она приблизилась к пламени, окружавшему Усаги, вновь ринулась внутрь, и вновь ощутила, как пламя отталкивает ее, но в это раз она, стиснув зубы, вновь попыталась продавить его. Некоторое время, она не знала сколько, они так и оставались сцепленными, она и пламя, отказываясь уступать. И затем, наконец, пламя подалось, попятилось и сломалось, начав цепную реакцию, идущую от пламени к пламени. Рассыпаясь, распадаясь на части, стремительно исчезающие, освобождая тела, охваченные ими.

Она продолжала стоять еще несколько мгновений, наслаждаясь своим триумфом, и затем почувствовал как пара сильных рук обвилась вокруг ее талии. Голос шепнул ей в ухо, — Видишь, ты могла это сделать.

— Я смогла, да? — ошеломленно сказала она.

— Тебе просто нужно помнить, нельзя сдаваться. — шепнул он в ответ.

— Но... Что если я вновь провалюсь?

— Да...?

— Что если я вновь повалюсь, и потеряю их? Что, если я не смогу победить?

Тьма, казалось, выросла вокруг них, становясь все темнее с каждым ее словом. Мягко, ласково он принудил ее развернуться и посмотреть на него, и их сапфировые глаза встретились, когда он захватил ее взгляд своим собственным. Мягко, но четко и ясно он заговорил с ней.  — Тогда тебе придется их отпустить. Даже я знаю, что нельзя выиграть во всех битвах... Временами проигрываешь, временами из-за этого люди гибнут. Единственное что ты можешь, это сделать все от тебя зависящее, чтобы подобного не произошло. Но временами... временами этого мало.

— Но...

— Хотелось бы мне сказать, что все всегда оборачивается к лучшему, но это было бы ложью. Прости. Хуже бывает.

— А когда их не станет?

— Горюешь, страдаешь, и затем живешь дальше.

— А если не можешь?

— Тогда ты умрешь, и оставишь другим горевать и страдать.

— ...Тогда, в действительности никакого выбора у меня и нет, так?

— Выбор есть всегда, однако, лишь от тебя зависит, будет ли этот выбор иметь смысл.

— То есть толку от этого выбора и нет?  — отозвалась она, вздыхая.

— Ты достаточно сильна, чтобы решать самой. И, в конце концов, на смерти все не кончается

— Ну, я не знаю, — вздохнула она.

— Я знаю, — отозвался он, хихикнув, — Однажды я уже разговаривал с мертвым, так что теперь я уверен, жизнь есть и после смерти.

— Правда?

— Ну разумеется, — отозвался он. — Я сам с ней разговаривал. С матерью Усаги, я имею в виду.

— Но мама Усаги жива...

— Нет, с той, что из Серебряного Тысячелетия.

— Ты говорил с Королевой Серенити?!

— Ага, можешь спросить у Сецуны.

— Это уже вообще ни в какие ворота, знаешь ли...

— Хе, конечно знаю, — отозвался он, прежде чем ласково куснуть ее ухо. — Но это еще и довольно приятно... Если ты хочешь этого...

— Ранко?.. — тихо шепнула она.

— Да?

— Я думаю...Думаю, я хочу этого...

— И я... я тоже...

* * *

Ами обнаружила себя неконтролируемо несущейся в океане хаоса, все вокруг нее буйствовало бесконтрольно, суетливо, без какого-либо порядка или повтора. Она дрейфовала сквозь шторм, казавшийся бесконечным, неспособная найти ни единой стабильной точки, к которой можно было бы привязаться, мир вокруг нее вращался и дергался вихрем безумных ощущений. Даже привычная сила притяжения ушла, оставив ее полностью беспомощной, оставив ее беспомощно барахтаться в отчаянных розысках хоть чего-то, за что она могла бы ухватиться, хоть каких-нибудь зацепок, руководствуясь коими, она могла бы выбраться отсюда.

И, наконец, из груди ее вырвался отчаянный крик, ее несло неизвестно куда, она потеряла все, даже счет времени и не могла более сказать, как давно она рухнула в эту бездну хаоса. Были ли это часы, дни, недели, может быть годы? Она не могла сказать, единственным, что было неизменным для нее в этот момент, это то, что НИЧЕГО постоянного здесь и сейчас нет, и никогда не будет. Две дорожки слез медленно телки по ее лицу, жидкий след, мечущийся от огня ко льду, постоянно меняя свою температуру. И когда всхлипы принялись сотрясать ее тело, она свернулась клубком, зарывшись лицом в колени, и обхватив руками ноги.

Почему? Почему она не может найти отсюда выхода? Ведь должно быть что-то, хоть какая-нибудь незначительная деталь, не найденная еще ею, какая-нибудь слабость в ее узилище, ЧТО-ТО, что могло бы позволить ей спастись. Но она не могла ее обнаружить. И пока она продолжала напрягать свои мозги в поисках решения, ее продолжало нести сквозь безумие. Веки ее были стиснуты туго-натуго, чтобы не видеть всего этого, и даже лицо было прижато к ногам.

И вновь она не нашла ничего, что она могла бы использовать в свою пользу, и вновь она разразилась чередой всхлипов, раз за разом, а надежда ее все убывала. Пойманная, одна-одинешенька, внутри этого, в этом неприкрытом безумии. Голова ее отпрянула назад, когда дикий, отчаянный вопль сорвался с ее губ, прежде чем исчезнуть бесследно.

— Временами ты просто не можешь победить хаос. — неожиданно сказал голос. — Ты можешь лишь выжить.

Глаза ее резко открылись, искорка надежды засияла в заплаканных ее глазах. Отчаянно, умоляюще, сбивчиво она заговорила — Кто здесь?! Пожалуйста, помогите! Пожалуйста! Я... я больше не могу! Я хочу выбраться отсюда!

— Ты не можешь убежать от этого, — отозвался голос, знакомый, мужской голос, отметила она, — Нельзя сбежать от хаоса и безумия.

— Должен же быть способ! Способ сбежать!

— Хе, хотелось бы, чтобы так — печально хмыкнул голос. — Но такова была моя жизнь большую часть времени.

— Как ты можешь быть столь... столь бесчувственным?!

— А как, по твоему, я в нем выжил?  — тихо поинтересовался он. — Хаос не победить. Черт, я пытался, но... все что ты можешь, это адаптироваться к нему.

— Как можно к такому адаптироваться? Тут не к чему адаптироваться!

— Делаешь все, что можешь, — возразил он,  — И надеешься, что этого хватит.

— Вовсе нет! Должен быть способ победить это!

— Почему?

— Что?..

— Я тоже так думал, думал что может быть способ победить хаос, способ победить его. Черт, я никогда не проигрывал! Но я также узнал, что не могу и выиграть. Вне зависимости сколько раз я пытался, все становилось лишь хуже. Но я никогда не позволял победить себя. Я просто продолжал сражаться и адаптироваться.

— Баланс... — отозвалась она, неожиданно прозревая. — Вот как ты это сделал... Ты не выиграл, но и не проиграл. Потому что возможности выиграть нет.

— Точно,  — согласился он. — По крайней мере у меня получилось так. Хе, вообще это даже забавно, мы оба столь привыкли к тому, что битвы нужно выигрывать, что позабыли о том, что иногда сражаться не обязательно.

Широко раскрыв глаза, она увидела как мир вокруг нее начал замедляться, хаотический водоворот принялся утихать, вращаясь все тише и тише. И наконец она сумела найти выход, ухватила несколько ключевых точек, связавших ее с реальностью. Она продолжала парить в пустоте, но теперь на смотрела на мир вокруг нее с любопытством, сменившим отчаянье. Тихим, восхищенным тоном, она заметила, — Как... красиво...

— Наверное, — отозвался он, пожимая плечами, — С моей точки зрения это красота хищника. Прелесть, скрывающая под собой опасность. Риск.

— Только если ты не осторожен. — возразила она.

— Или чересчур самоуверен. — добавил он.

На секунду она уставилась на зрелище, открывавшееся перед нею, а затем, медленно отпустив ноги, вновь подняла голову. Наконец тихим голосом она ответила, — Это так... И ты не можешь позволить себе хоть на секунду расслабиться, так?

— Такое бывает, — пожал он плечами. — Со временем ты утрачиваешь бдительность, и тогда тебя захватывают врасплох. Это всегда так. И тогда тебе остается лишь сесть поудобнее и наслаждаться шоу.

— И почему это я чувствую себя еще менее обнадеженной? — вздохнув, отозвалась она.

— Ну, не знаю, — отозвался он, обвивая рукой ее плечи, — Должно быть потому, что когда подобное происходит, вот тогда и начинается истинное безумие.

— Но тебе это нравится, не так ли? — заметила она, прислоняясь к его груди. — ты наслаждаешься хаосом.

 — Может быть, чуть-чуть. — согласился он. — В конце концов, хаос порождает борьбу, а борьба делает тебя сильнее.

— А без борьбы мы станем слабее?

— Пожалуй так, — хихикнул он, — Я никогда не стал бы столь силен, если ты не прошел через все, что мне выпало. Как ты думаешь, ты или другие сэнси смогли бы это?

— Нет, — отозвалась она, немного подумав, — Не думаю, что смогли бы.

— Хе, удивительно, чему можно научиться от идиота, да?

— Я бы сказала, что ты кто угодно, но уж точно НЕ идиот. — поправила она его. И ты уже научил меня очень многому...

— Тогда, возможно, ты бы хотела поучиться и чуточку больше.?.. — осведомился он, мурлыкнув.

— Может быть...

* * *

Ранко зевнул, открывая глаза, и с улыбкой на губах заметил Харуку, вновь в своей кошачьей форме, лежащую прямо перед ним. Медленно он протянул к ней белую пушистую руку, бережно лаская ее сквозь шелковые покрывала.

Секундочку, белая, пушистая рука? Шелковые покрывала? Шок быстро вышиб из его голову сонный туман, заволакивавший его разум, и он моментально сев, огляделся по сторонам. Он застонал, осознав, что вновь находится в постели, созданной Кристал прошлой ночью, кровать под ним тихо колыхалась вверх и вниз, пока он двигался.

C опаской окидывая взглядом свое тело, он мысленно отмечал произошедшие с ним изменения. Серебристый мех покрывал все его тело, черные полосы спускались вниз по его рукам, бокам, ногам, и, скорее всего, и по спине, как он предполагал. С опаской протянув руку за спину, он провел ею по вниз спине, пока не нащупал толстый хвост, неожиданно появившийся у него прямо под позвоночником.

Покачав головой, он откинулся на постель, и вздохнув, закрыл глаза. Некоторое время он так и продолжал лежать недвижимо, мысли его блуждали где-то еще, вплоть до тех пор, пока он не почувствовал тепло, исходящее от тела, легшего на него. Даже и не позаботившись о том, чтобы открыть глаза, он заметил,  — А я-то гадал, сколько времени тебе на это потребуется, Кристал. Хотя мне интересно, для чего за компанию со мной ты и Харуку захватила...

— С чего ты решил, что это я? — надулась она.

— С того, что Харука все еще спит рядом со мной, и я это чувствую. Так что кем еще ты могла быть?

— Вечно ты все портишь, — вздохнула она, но слезть с его груди не пожелала.

— Так зачем ты ее сюда притащила, а? — поинтересовался он, наконец открыв глаза.

— От скуки, — непринужденно отозвалась она, — Ты же отказываешься со мной поиграть.

— Что я могу сказать? Ну не нравятся мне девушки, которые на меня вешаются.

Фыркнув, она потянулась к нему, принявшись ворошить его мех. — А мне нравится твой новый облик.

— Так значит сэнси не единственные превращаются в кошек... Почему ты мне ничего не сказала?

— А ты не спрашивал. — ухмыляясь, отозвалась она.

— И тебе хотелось увидать какая рожа у меня будет, когда я это обнаружу. — добавил он.

— Ну, и это тоже, — согласилась она.

Слабый стон оповестил пару о пробуждении Харуки, и светловолосая девушка-кошка, заморгав, полусонно принялась продирать глаза, подымаясь. Примерно секунду она тупо рассматривала парочку, моргая, прежде чем испустить недоуменное — Что за?..

— О, привет, Харука,.. — смущенно отозвался Ранко, — Эта извращенка затащила меня в постель и пытается изнасиловать. Извращенка, это Харука.

— Ха-ха, смешно. — проворчала Кристал.

— Извращенка?.. — переспросила Харука, смущенно, прежде чем ее наконец не озарило, — А, ты имеешь в виду Кристалл...

— Имя Извращенка ей больше идет, но если ты так настаиваешь, можешь звать ее пока Кристал.

Девушка с серебряными волосами лишь непочтительно фыркнула.

— И с чего это она, кстати, сидит у тебя на груди? — полюбопытствовала блондинка.

— Скорее всего с того, что ей этого захотелось. — вздохнул он, — Ей плевать на любые мои протесты.

Кристал зарычала.

— Хмм, довольно целеустремленная девушка, я погляжу, и неплохо сложена, — заметила Харука, разглядывая девушку, — И как это ты еще сопротивляться можешь...

— Автоматическая Противо-Амазонская система ответного реагирования, — хихикнул он, — Чрезвычайно эффективна против гоняющихся за мужьями амазонок и чересчур сильных и настойчивых девушек.

— А, — отреагировала Харука,  — Знаю, знаю... Кристал, хочешь, я покажу тебе, как с ним управиться?

— Что-о?! Предательница! — обвиняюще заявил Ранко.

— Конечно! — хихикнула Кристал, соскальзывая с его груди.

— Да расслабься ты, Ранко, — мурлыкнула Харука, прокравшись к нему, и усевшись на его грудь сверху, — Уверена, тебе это понравится...

— И почему это я не верю?.. — риторически поинтересовался он.

— Хммм... Должна заметить, твой кошачий вид определенно... возбуждающ, — мурлыкнула она, легкими движениями вороша кончиками пальцев мех на его груди. — Интересно... Кристал, будь лапочкой, и добудь мне чуточку холодной воды...

— Без проблем! — с энтузиазмом отозвалась та и извлекла из ниоткуда стакан с водой. — Пойдет?

— Определенно, — согласилась Харука, принимая стакан. — Пора, Ранко, посмотреть на что похож твой кошачий вид в женской форме...

— Жуть... — пробурчал он, и блондинка тут же вывернула воду ему на грудь.

Незамедлительно белый мех Ранко превратился в оранжевый, а тело его чуточку съежилось и сменило форму. Ранко лишь вздохнула, и глянув снизу вверх на Харуку поинтересовалась, — Удовлетворена?

— О, боже, даже и не знаю, как лучше... — отозвалась она, облизнувшись, — Есть что-то такое в этих тиграх... О, боже...

— Жуть... — вздохнула Ранко, и повернулась к Кристал, — Не могла бы ты прекратить пускать слюни, а?

— Э-э... хе-хе... — отозвалась та, после чего быстренько вытерла уголок рта. — Ну, тут я с Харукой согласна. Выглядишь ты в обеих формах просто замечательно...

— Да уж, ничего не скажешь, — вздохнула Ранко. — Так вы закончили со мной играться?

— Ранко, Ранко, Ранко...  — заметила Харука, наклоняясь к ней поближе... — Когда мы с тобой закончим, Ты ОПРЕДЕЛЕННО об этом узнаешь....

— Э-э... вы ведь закончили, да? — поинтересовалась Ранко вновь, чуточку взмокнув.

— Хммм... Как ты думаешь, Кристал, мы с ним уже закончили? — поинтересовалась блондинка.

— Ну не знаю... — отозвалась та, надувшись, — Он отделывался от меня две ночи подряд под разными там предлогами...

— Ранко, как ты мог нагло отделываться от девушки, ждущей от тебя внимания, а? — игриво заметила Харука.

— Э-э... держа свои трусы при себе?  — отозвалась Ранко вымучено.

— А-а... Ну, тогда тебе провезло, Кристал! — ухмыльнулась Харука, и руки ее, метнувшись под покрывала, прошлись по бедрам Ранко, — Потому что сегодня никаких трусов на нем нет!

Вздрогнув, Ранко умоляюще посмотрела на Харуку, широко раскрыв глаза.

— Прости, Ранко, но так легко ты не отделаешься! — объявила блондинка с плотоядной ухмылкой. — В конце концов, нечего быть таким привлекательным...

— Да, да... — фыркнула Ранко, с напускной бравадой, — Ну ладно, кончай шутить...

— А никто и не шутит... — ухмыльнулась в ответ Харука, наклоняясь к нему, неотрывно глядя в глаза, — И ты скоро это узнаешь... В конце концов, меня всегда интересовали возможности, предоставляемые кошачьим языком...

Все что Ранко могла, это округлившимися глазами смотреть на ухмыляющуюся Харуку, смотреть, как они и Кристал накинулись на их добычу, и в этот раз у их добычи не было ни малейшего шанса.

* * *

Душ, определенно, был одним из замечательнейших мест на земле, решил Ранко, довольно вздыхая. Ощущение расслабляющей горячей воды, текущей по его телу, будет тем, по чему он отчаянно станет скучать, если ему когда-либо вновь придется оказаться на дороге. Хотя, конечно, возможность того, что подобное вновь произойдет с ним, была ничтожна.

Вздохнув, он завернул кран и чуточку постоял, греясь в облаках пара, позволив своим мыслям свободно блуждать, в очередной раз прокручивая в уме те радикальные изменения что претерпела его жизнь за последние несколько дней. Это было форменное безумие. Он командовал ныне группой девочек — волшебниц, каждую ночь проходил сквозь череду "снов" с ними же, потерял наконец девственность, утратил страх перед кошками, САМ стал превращаться в кошку, или, по крайней мере в человека-кота, и умудрился провести ночь с двумя девушками разом, при это еще и САМ будучи девушкой. Интересные несколько дней, да уж... Теперь, однако, он начинал гадать, что же будет дальше, во что превратиться его жизнь в дальнейшем. Одно уж наверняка, ничего хорошего него не ждет. С завтрашнего числа он начнет ходить в школу, и, следовательно, ему стоит уже начинать готовиться к визитам своих старых знакомых из Неримы. Для начала Рёга, вероятнее всего, он уже слышал, пару тройку раз, что теряющийся парень возникал поблизости, но каждый раз ему удавалось с ним разминуться впритирку, и он сомневался, что подобное счастье будет длиться для него вечно.

— Ну и что мне дальше-то делать? — поинтересовался он у висящих слоями облаков пара, но молчание было ему ответом.

Тряхнув головой, он вышел из душа и схватив полотенце, вытерся им, прежде чем обернуть его вокруг талии. Пробежавшись пальцами сквозь спутанные и взлохмаченные волосы, он открыл дверь и вышел из ванной. Отметив, что Харука уже проснулась и повисла на телефоне, он кивнул ей и жестом указал на ванную, заслужив в итоге улыбку и кивок от нее.

Переместившись на кухню и принявшись за приготовление завтрака, он мог слышать слова Харуки, обращенные к телефонной трубке. — Успокойся, Мичиру, со мной все в порядке. Да, никак не могла, занята была. Да все нормально, сегодня вернусь, обещаю.

Искоса глянув на нее через кухонную стойку, Ранко начал представление, принявшись жонглировать едой, ножами, и прочими поварешками, так и летавшими вокруг него в элегантном танце, и ни один из предметов не оставлялся в покое и не касался пола даже невзначай. Ухмыльнувшись при виде неприкрытого восхищения на лице Харуки, он продолжал исполнять свою собственную смесь кухонно-боевого искусства, пока та продолжала разговаривать по телефону.

— Да, да, я знаю, что ты беспокоилась. Именно по этому я Сецуне и... Хорошо, в следующий раз скажу обязательно... Да, разумеется, а теперь, пожалуйста, передай трубку Сецуне... Да, знаю... и я тоже.

Когда с любопытством он глянул в ее сторону вновь, она уже поднялась с постели, игнорируя покрывала, слетевшие с нее, оставив ее голышом, и с телефоном в руке подошла к стойке. — Да, Сецуна, я все еще там... Ага, он тоже, прямо сейчас готовит завтрак... Да, готовить он тоже умеет... потом скажу, хорошо или нет... Нет, Сецуна, по телефону я на такие вопросы отвечать не стану! И вообще, я тебе лично обо все расскажу, для "полного"... кхм, эффекта... Угу, он прямо здесь, хочешь с ним поговорить? Ладно.

Аккуратно приземлив кухонные летающие объекты, он потянулся и вытащил трубку из рук Харуки, жестом отправив ее в ванную, и с ухмылкой прижал трубку к уху. — Да, Сецуна, в чем дело?

— Да ничего такого, — отозвалась женщина на той стороне провода, — Но ты не считаешь, что два часа дня для подъема чуток поздновато?

— Я — считаю, — согласился с нею он, — Но у Харуки и Кристал было другое мнение...

— Харука И Кристал?.. — ошеломленно переспросил голос в трубке, — Что, больше ждать она не пожелала?

 — Они вместе с Харукой сговорились, и накинулись на меня, — отозвался Ранко, — Мало того, я еще был и в проклятой форме...

— Ну, что я могу сказать... все лучше и лучше, особенно для тебя, нет? Надо будет как-нибудь тебя проэкзаменовать, посмотреть, чему ты от них научился...

— Только не ты тоже... — простонал он, — С меня этих двоих вполне хватило!...

— Э-э, Ранко, милый, подозреваю, что дальше все будет только хуже. Не забывай, что есть как минимум еще шесть сэнси, весьма заинтересованных в том, чтобы проводить с тобой побольше времени кхм... "наедине"

— Ну спасибо... — простонал он, — Может мне проще было оставаться в Нериме? Там за мной только четверо гонялись?

— Их потеря, наша, весьма неплохая, находка, — отозвалась она, — Ну так кто наши новые финалистки на сегодня? Ами, Рэй, Усаги?..

— Ами и Рэй. — отозвался он, — Да, оказалось, что и я тоже могу превращаться в кота.

— Правда? — заинтересованно переспросила она, — И какого же?

— Ну-у, проснулся я серебристым тигром, будучи парнем, а в женском виде я тигр обычный ...

— Хммм... тигр... Как... возбуждающе... — мурлыкнула она.

— Да что это вас всех к тиграм тянет?! — вздохнул он,  — Блин!

— Ну-у, если мы все чуточку подправлены, чтобы делать тебя привлекательным для нас в обоих твоих видах, но вполне логично предположить...

— КРИСТАЛ!!!

— Ранко, потише, ты меня оглушишь.

— Прости, Сецуна...Ну я ей...

— ... Не сделаешь ничего, поскольку она тут же ударится в слезы... — закончила она за него, хихикнув.

— Эй, я вовсе не настолько безнадежен!

— Конечно, нет, Ранко, — отозвалась она, — Конечно нет.

Он лишь фыркнул. — Хочешь узнать меня получше с плохой стороны? Ну смотри...

— С чего это ты так решил?

— Сперва школа, теперь это. Ты что, специально делаешь все, чтобы мне было только хуже? Знаешь, у тебя неплохо все получается. Так замечательно, что ты мне стала напоминать кое-кого знакомого. Может, ты о ней слышала? Ее имя — Набики...

 — Ранко... — тихо отозвалась она.

Скривившись от боли, прозвучавшей в ее голосе, он, вздохнув, принялся извиняться. — Прости, Сецуна, просто мне не нравится, чем все это оборачивается. Черт, да я оставил Нериму в том числе и для того, чтобы избавиться от всех этих проблем с девушками! И вот теперь их у меня еще больше!

— Так значит мы для тебя всего лишь очередные проблемы?

— А, черт, ты же знаешь, что я хотел этим сказать...

— Я в этом уже не уверена, — отозвалась она, и чуточка гнева мелькнула в ее голосе. — Но я уже чертовски устала от уклончивых ответов, стоит мне заговорить об твоих проблемах в Нериме, и о том, какое отношение они имеют к тому, через что тебе приходится проходить сейчас!

— Ты хочешь сказать, что еще не посмотрела сама? — отозвался он, заморгав, — Я думал, ты уже знаешь все о моей жизни, раз уж о смерти моей тебе было известно...

— Ну, не совсем... — отозвалась она, — Я знала, конечно, что ты будешь лучшим бойцом, и некоторые детали, но поверхностно... В принципе ничего больше о твоей жизни мне и неизвестно, за исключением того, что ты рассказывал о Неко-кен>

— Знаешь, лучше будет, если ты посмотришь все сама, — вздохнул он, — Это довольно сложно...

— Ранко...

— Слушай, я серьезно! — вздохнул он. — Ты заставляешь меня пройти через все это, но в действительности ты не знаешь ничего о том, через что мне пришлось пройти! Попробовала бы ты пожить моей жизнью, хотел бы я посмотреть, что стало бы с тобой после даже половины того, через что мне пришлось пройти.

— ...Хорошо, ладно, я посмотрю. Но учти, мы с тобой еще поговорим на эту тему, после.

Сделав глубокий вдох, он продолжил вновь, — Послушай, Сецуна, прости что я на тебя наорал. Я все еще реагирую слишком нервно, когда люди на меня давят. Черт, да если бы я научился держать язык за зубами, когда требуется, может быть я вообще не покидал бы Неримы!

— Ну тогда, пожалуй, мне стоит поблагодарить твой язык за это, — тихо отозвалась она. — Потому что я рада, что ты здесь, Ранко. Неважно, что будет еще, просто помни это. Ты помог мне обрести кое-что, что я считала невозможным. Прощение.

— Сецуна, я...

— Не надо, — отозвалась она, — Ни слова больше. Просто возвращайся к готовке, и поговорим попозже. Да, и я выбила для тебя специальное разрешение не носить завтра в школе форму.

— Спасибо, Сецуна... Я найду тебя завтра перед школой, тогда и поговорим, ладно?

— Ну разумеется, Ранко, тогда и увидимся, хорошо? — отозвалась она, вздохнув, прежде чем повесить трубку.

— Ага... Увидимся... — вздохнул он в замолкшую трубку, прежде чем повесить ее и вернуться к завтраку.

* * *

— Эй, Ами-чан!  — позвала Макото, стоило ей вместе с Минако заметить коротко стриженную девушку, идущую по улице. — Как жизнь?

— Довольно неплохо, Мако-чан, отозвалась та с улыбкой, — Мне снился довольно... интересный сон этой ночью...

— Да?.. — невзначай поинтересовалась Минако, — И о чем это?

— Ну, я даже и не знаю... — отозвалась девушка зардевшись, — Просто сон...

— У-гу... — отозвалась Макото, разглядывая свою коротко стриженную подругу, — Скажи мне, что ты думаешь о Минако сегодня?

— Что? — смущенно переспросила Ами.

— Что ты думаешь о том, как я выгляжу сегодня, Ами-чан? — перефразировала слова подруги Минако, подмигивая Макото.

— Ну, даже и не знаю, — нерешительно отозвалась Ами, оглядывая Минако, — Какая-то ты сегодня другая. Ну-у, у Минако очаровательный изгиб бедер и очень симпатичная стройная талия. Какая жалось, что она вечно ходит в этих своих юбках, я бы не против увидать ее в... Ой... О, боже...

Прежде чем Ами успела закончить предложение, она развернувшись, попыталась сбежать, но тщетно, поскольку сильная рука Макото обрушилась ей на плечо. Дружелюбно, но несколько обеспокоено, Макото заметила, — Эй, что не так?..

— Н-ничего! — отозвалась Ами, не поднимая глаза ни на Минако ни на Макото.

Парочка обменялась знающими взглядами, и затем Минако осведомилась, — Так как там Ранко? В твоем сне прошлой ночью...

Застыв, Ами медленно повернула голову, и уставилась на двух ухмыляющихся подруг. Со смущением, явно выписанном на лице, она пробормотала,  — Как... как вы?..

— Добро пожаловать в семью, Ами-чан, — с ухмылкой объявила Макото.

— Какую такую семью? — отозвалась Ами, — О чем таком вы говорите?

— Ну-у, Сецуна объяснила нам все вчера. — Принялась за объяснения Минако, пока Макото наконец отпускала Ами. — Похоже, что мы все пройдем через некоторые изменения, прежде чем все установится. Сны и вызывают эти изменения, по крайней мере, мы с Макото так считаем.

— И что это за "изменения"? — тихо поинтересовалась Ами.

— Ну, к примеру, увеличение числа народу, с которыми ты бы не против сходить на свидание... — хихикнула Минако. — Уверена, ты и сама разберешься, что это означает.

 — Что ты хочешь эти сказать? — переспросила Ами, все еще ошарашенная новостями, обрушившимися на нее.

— Ами-чан, ты, как и мы все, видавшие сон... — начала Макото, и тут же уронила голос до шепота, — ...теперь бисексуалки...

— Но чтобы изменить сексуальную ориентацию человека так быстро требуется... — начала Ами.

— Магия, — закончила за нее Минако. — И ты знаешь ничуть не хуже меня что магия существует.

— Ну наверное так... — нерешительно согласилась Ами.

— Кроме того, нам еще надо разузнать, кто еще видел сон этой ночью. — добавила Минако, — Сецуна говорила что сны всегда снятся двоим...По крайней мере, так она считала.

— Э-э... послушайте... — поколебавшись, начала Ами, — Вам не кажется это слишком странным, то, что вы так легко приняли свою новую бисексуальность?

— А кто сказал, что легко?  — возразила Макото. — Нам потребовалось больше дня, чтобы привыкнуть к общей идее, с тех пор как мы узнали об этом. Сецуна нам только вчера все рассказала, когда она вызывала нас к себе, в школе.

— Тогда почему она меня не вызвала? — смущенно поинтересовалась Ами.

— Должно быть потому, что Ранко ей еще не сказал, — отозвалась Минако. — Именно так она узнала обо всем вчера. А я готова поспорить, что Ранко сегодня будет спать до упора...

— Почему это?  — смущенно переспросила Ами.

— У Ранко прошлым вечером было свидание. — хихикнула Минако.

— О... — упав духом, отозвалась Ами.

— Ха, не вешай нос, Ами-чан! — вмешалась Макото, — У всех нас будет свой шанс! Кроме того, ты еще не слышала, С КЕМ у него было свидание!

— С кем?

 — Ни с кем иной как Харукой! — хихикнула Минако. — И мало того, с завтрашнего дня он будет в нашем классе!

— Харука?!  — ошарашено повторила Ами, заморгав, и затем вторая часть предложения дошла до нее. — С завтрашнего дня, в нашем классе?

— Точно! — ухмыльнулась Макото, — Я готовлю ему обед, Минако... придумывает что-нибудь. Почему бы тебе не помочь ему с учебой, наверстать упущенное?

— Я еще придумаю что-нибудь для него! Вот увидите! — поклялась Минако,  — Только я не знаю еще чего!

— Давай Ами, присоединяйся к нам! Операция — Держись, Ранко!

С каплей, выросшей на затылке, Ами смотрела как две ее подруги, принялись маниакально хихикать. И что самое удивительное, она сама не сумела сдержать смешок, в конце концов, у этой операции было такое милое название...

* * *

Харука молча стояла, облаченная в одну из его рубашек и штанов, восхищенно наблюдая за тем, как Ранко танцевал на крыше, тело его, словно горный ручей, перетекало из позы в позу, двигаясь в сложных связках боевых приемов, блоков и уклонений. Она видела все это своими собственными глазами и все равно не могла им поверить. Грация и мастерство его были столь отточенными, столь невероятными, что это ошарашило ее не на шутку. Теперь она знала, почему Сецуна, не колеблясь, объявила его величайшим воином их времени, просто оттого, что он и был Искусством. Живое воплощение умений, уроков, и экспериментов, умело выпестованных и подведенных к своей кульминации тысячелетиями опыта.

И наконец он застыл, разрывая свой гипнотический танец, удерживающий ее в плену, ветерок играл его волосами, мокрые от пота пряди мотались туда-сюда по прихоти воздушных потоков. Его пронзительно синие глаза безмятежно улыбнулись ей, чувство покоя и умиротворение, несомое его взглядом, заполонило ей душу. Потянувшись, он глянул на крыши города под ними, произнеся чуть слышно, так, чтобы Харука услышала его, но едва-едва, — Красиво, да? Не совсем так уж безмятежно, как на рассвете, но все равно красота остается.

Кое-как заставив себя двинуться с того места, где она застыла ледяной статуей, Харука осторожно двинулась к Ранко, и глаза ее устремились к раскрывшемуся перед ней виду, как только она вцепилась в его плечо. Тихим голосом она произнесла, — Да, по-моему, просто здорово...

— Ну и как, понравилось представление? — осведомился он с ухмылкой.

— Что? — рассеяно откликнулась она.

— Спрашиваю, понравилось ли тебе наблюдать за моими ката, — пояснил он. — Я заметил, что ты не двинулась ни на дюйм за все это время.

— Это было невероятно, — отозвалась она, зардевшись, — Никогда не видела никого, кто мог бы ТАК двигаться...

— Хе, это еще так, мелочи... — хихикнул он, — Видела бы ты что бывает, когда я начинаю использовать ки-усиленные движения...

— Ки-усиленные? Это что-то вроде тех твоих энергетических разрядов?

Ранко хихикнул. — Ну, и это тоже. Но есть и другие способы.

— Вроде?  — с любопытством спросила она.

— Ну-у, один из моих любимых, Катю Тенсин Амагури кен, позволяет мне гораздо быстрее наносить удары руками.  — ухмыльнулся он. — Достаточно быстро, чтобы выхватывать жарящиеся каштаны из огня и не обжигаться при этом.

— Ух ты... — уважительно протянула она, — Быстро. Где ты освоил?

По лицу его промелькнула тень, но он все же ответил. — От кое-кого, кому хотелось.. использовать меня для усиления ее народа...

— Что ты хочешь этим сказать?

— Одна из девушек, гонявшихся за мной, Шампу, была китайской амазонкой, — ответил он. — Согласно их законам, если посторонний парень победит амазонку, она становится его женой. Прабабушка Шампу потом пришла ей на помощь, когда в первый раз у нее ничего не получилось. Старая мумия и научила меня приему.

— Китайская амазонка по имени Шампунь?.. — хихикнув, повторила Харука.

— Эй! Не смешно! — возмущенно отозвался он. — Она шла на любые уловки, чтобы заставить меня жениться на ней. Включая вызовы, шантаж, ложь и периодические обращения к разным там зельям и дурманам.

— Ты это шутишь, да? — недоверчиво поинтересовалась Харука.

— Ничуть. Шампу довольно милая девушка, но... Она просто не понимает ничего ни во мне, ни уж тем более в нормальных взаимоотношениях. Не знаю, я бы наверно спятил, живя в деревне амазонок, и очень сильно сомневаюсь, что они бы позволили мне тренироваться дальше. В конце концов, чересчур сильный парень явная угроза их образу жизни.

— Так это потому ты оставил Нериму?

— Нет, это всего лишь одна из ОЧЕНЬ многих причин.  — отозвался он. — Слишком много времени уйдет, чтобы рассказать о всех них. Кроме того, тебе пора уже домой, нет?

 — А? — изумленно отозвалась она, и лишь затем заметила, где в этой момент уже было солнце. — Да, пожалуй, пора... Не очень-то хочется, но...

— Эй, не переживай ты так... — ухмыльнулся он, — Если что, ты знаешь, где меня искать, так?

— Ну да, — улыбнулась она в ответ, — И я тебя еще найду, будь уверен!

— Вот и хорошо. — ухмыльнулся он, — А теперь давай, мне еще возвращать тебя назад в квартиру.

Широко улыбнувшись, она позволила ему обхватить ее руками, подхватить ее всей своей ласковой мощью, буквально излучавшейся им. На секунду она взмыла вверх словно перышко, и затем они рухнули вниз. Секундой позже, когда они уже были внизу, на полу, Харука с большой неохотой высвободилась из его объятий. Улыбнувшись, она заметила, — Знаешь, надо будет как-нибудь повторить это еще раз.

— Что именно?  — поинтересовался тот, ухмыляясь, — Свидание, то, что после него, завтрак, мою разминку, или перетаскивание тебя с места на место?

— Все сразу, — улыбнулась ему она, — Это было здорово, Ранко. И я надеюсь, что для тебя тоже.

— О, да. Это уж точно, — улыбнулся он в ответ, — Но в следующий раз, давай пойдем в менее шикарное заведение, хорошо?

— Ладно, ладно, — хихикнула она, снимая позаимствованную рубашку. — Но на платье тогда не рассчитывай.

— А почему нет? — поинтересовался он, улыбаясь, — Выглядишь в них ты просто здорово.

— Ну, если тебе они так нравятся... — отозвалась она, зардевшись, — То тебе придется меня убедить...

— Ну, как скажешь... — ухмыльнулся он ей в ответ, — Посмотрим, насколько убедительным я смогу быть.

— Посмотрим, — подмигнула она ему.

* * *

Сецуна покачала головой, наливая себе очередной стакан саке, и он исчез столь же молниеносно, как и его предшественник, как и следующий, что, вероятно, также долго не задержится. И вновь наполнив стакан, она подняла его, уставившись сверху вниз на опалесцирующую жидкость, колыхавшуюся внутри. Она все еще не могла поверить в то, что увидала в жизни Ранко, в это было просто нельзя поверить. Весь это хаос, все эти события были чересчур невероятны, невозможны, и все же реальны, как и парень, все же прошедший через все это.

Даже чудом нельзя было назвать то, что Ранко все же прошел через все то, что она него обрушилось, чудо, было слишком мягким, слишком неубедительным термином для этого. Нет, покачала она головой. В языке просто нет такого слова, что могло бы здесь подойти. Ранко не просто выжил во всем этом, он вырос в этом, принимая каждодневные страдания как что-то обыденное. Она не могла даже и предположить, насколько сильна должна быть его воля, чтобы выжить во всем этом, сохраняя при этом свое чувство чести, сочувствия, сострадания и прощения, и все же это у него получилось, невзирая на все то, что было на него обрушено.

— Да, Ранко, похоже ты был прав... — вздохнула она, — Я не имела ни малейшего понятия о том, через что тебе пришлось пройти...

— Сецуна-мама, с тобой все в порядке? — застенчиво поинтересовался молодой голос.

— Просто устала, Хотару-чан, — вздохнула Сецуна, — Очень, очень устала.

— Э-э, но ты плакала?.. — нерешительно продолжала юная девушка.

— Да, дитя мое, плакала — вздохнула та, — И очень сильно...

— Но... что не так?

— Просто я отправилась к Вратам и проследила через них за жизнью Ранко. Не самое приятное зрелище.

— Так плохо?

— Дитя мое, даже чудом не объяснить того, что он выжил во всем этом. И сохранил здоровье. И телом и душой.

— Но не может же все быть настолько плохо? Он, похоже, добрый и милый, хоть он и был груб с Мамору...

— Вот именно это, дитя мое, меня и поражает. С учетом всего того, через что он прошел, это ВОИСТИНУ удивительно.

— Ты хочешь сказать, что у него было тяжелое детство, да?

— "Тяжелое", не то слово, гораздо хуже. Это можно понять, лишь увидав своими собственными глазами.

— Ну, если ты так говоришь...

Сецуна слабо улыбнулась ей, прежде чем потрепать ее по плечу. — Я знаю, что в это трудно поверить, дитя мое, но... это правда. Ты узнаешь все сама... довольно скоро.

— Ну ладно...

— А теперь скажи мне, что ты думаешь о своей новой... стороне? — поинтересовалась зеленовласая.

— Ну-у, вообще-то, я еще не так часто пробовала превращаться, — созналась Хотару, — Мичиру-маме это, похоже, не нравится...

— Ты так и не ответила на мой вопрос. — улыбнулась Сецуна, — Что ты сама думаешь о ней?

— Ну-у, наверное, нравится, — нерешительно отозвалась она. — Это так здорово, и к тому же я не чувствую себя слабой!

— Приятно слышать, — вновь улыбнулась зеленовласая. — А ты сумела разобраться, как удерживать трансформацию под контролем?

— Наверно да... думаю, — вздохнула та,  — Но не знаю... наверное, мне трудно будет удержаться, когда вновь в школе начнут ко мне приставать...

— Прости, Хотару, — вздохнула Сецуна, — Я знаю, это для тебя тяжело...

— Да нет, ничего... — улыбнулась ей в ответ юная девушка, — По крайней мере, они больше не осмеливаются меня бить...

— Ну хоть какое-то утешение, — мрачно вздохнула зеленовласая, игнорируя тот факт, что слова ее и то, что она в действительности чувствовала существенно разнились. — Знаешь, Хотару, почему бы тебе не попробовать получше приноровиться к этому твоему новому облику?

— Э-э... ты уверена, Сецуна-мама?.. — нерешительно начала Хотару.

— Ну конечно, Хотару, — улыбнулась в ответ Сецуна, — Иди, не волнуйся.

— Ладно! — счастливо отозвалась та, и сконцентрировавшись, принялась меняться.

Улыбка Сецуна стала шире, стоило ей увидать, как мягкий фиолетовый мех выступил по всему телу Хотару, пара ушей выскочила на макушке, а хвост бугром вырос под подолом юбки. Чуть нахмурившись, зеленовласая женщина заметила, — Хотару, почему бы тебе не переодеться в спортивный костюм? В таком виде тебе, по крайней мере, будет удобнее, да и хвост не будет мешать?

— Точно! — отозвалась она и помчалась в свою комнату переодеваться.

— Незачем было ее поощрять. — неожиданно произнес другой голос.

— Да ладно тебе, Мичиру. — вздохнула Сецуна. — Пускай девочка повеселится, ей так редко выпадает такая возможность...

— Это опасно, — отозвалась Мичиру.

— Как и пускать Харуку за руль, — возразила Сецуна, — А ты все еще ей это дозволяешь.

— Это другое, — защищаясь, начала Мичиру

— Я так в этом не уверена,  — не согласилась с нею Сецуна, — И ей не повредит чуточка веселья. В конце концов, эти кошачьи облики у нас надолго, так что, пожалуй, стоит к ним привыкать.

Увидав, как Сецуна и сама приняла свой кошачий облик, Мичиру скривилась, и лишь затем ответила ей, — Мы все еще не понимаем полностью, что и как тут происходит, так что, Сецуна, не думаешь ли ты, что сперва стоит во всем разобраться и лишь потом спешить?

— Мичиру, чего ты так беспокоишься? — вздохнула Сецуна вновь. — Это совсем на тебя не похоже. Обычно ты мягче и поспокойнее...

Некоторое время Мичиру молчала, и лишь затем, с неохотой созналась. — Просто все в последнее время так странно. Все изменилось, и я уже даже и не знаю, что будет дальше, и что мне теперь делать... И больше того, я боюсь, что теряю Харуку...

— Так вот что тебя беспокоит,  — хихикнула Сецуна, — Знаешь, ты зря так переживаешь. Да, последние дни выдались довольно безумными, но не переживай, все будет хорошо, вот увидишь.

— Но мне все равно кажется, что я ее теряю, — вздохнула сэнси Нептуна, — Мне кажется, что я осталась одна...

— Не переживай, — улыбнулась зеленовласая. — Все будет хорошо, увидишь сама. Послезавтра.

— Надеюсь, что так, — вздохнула Мичиру, — И правда надеюсь...

* * *

— Э-э... а ты уверена, что нам стоит это делать, Луна? — обеспокоено поинтересовался короткошерстный белый кот, стоявший на перилах балкона, висевшего как раз снаружи квартиры Ранко. — Мы даже и не знаем этого парня...

— Не будь глупцом, Артемис, — отпечатала черная кошка, — Мы не можем дозволить никому, кроме Принцессы обладать Гинзуйсё!

— Но девушки сказали, что кристалл его выбрал, — возразил Артемис, — Мы же не знаем в точности, в чем там дело.

— Так ты хочешь появления Хрустального Токио, или нет? — загнала его в угол Луна.

— Ну-у, да, но...

— Тогда мы должны позаботиться о том, чтобы Гинзуйсё вернулся к Усаги!

— Знаете, стоя под окнами будущей жертвы ограбления, обычно принято молчать,  — внезапно заметил новый голос.

Лунные коты застыли на месте, медленно задирая мордочки, вверх к Ранко, свисающему с крыши над ними. С ухмылкой на лице тот рухнул вниз, и крутнувшись на руках, беззвучно приземлился на балконе. — Я уж не говорю о том, что стащить что-либо у меня тоже не самая умная идея.

— Э-э... мяу?  — с надеждой сказал Артемис.

— Хм, неплохая попытка, но Кристал мне о вас уже рассказала. Лунные Коты Луна и Артемис, я полагаю?

— Как ты узнал об этом, и кто такая Кристал? — потребовала ответа Луна.

Ранко лишь фыркнул. — Вы не в том положении, чтобы требовать что-либо. Советую вам покинуть это место.

— Нет, до тех пор, пока ты не отдашь нам кристалл и не ответишь на наши вопросы! — прорычала Луна.

— Я уже сказал, нет. — сухо отозвался он.

— Ты не имеешь ни малейшего понятия о том, что случится, если ты не вернешь кристалл Усаги! — отчаянно крикнула кошка.

— Ошибочка. — поправил ее он, — Я знаю в точности, чего не случится, если я не верну кристалл ей. Хрустального Токио так никогда и не возникнет.

Луна могла лишь ошарашено смотреть на него, оставив Артемису все речи: — Так, э-э... тебе не нравится Хрустальный Токио?

— Никогда там не был, так что не знаю. Однако я не позволю ему возникнуть так, как он должен был.

— Но без Хрустального Токио будущее обречено! — объявила Луна, наконец оправившись.

— Сомневаюсь. — фыркнул парень, — Это С Хрустальным Токио будущее обречено.

— Чушь! — отозвалась Луна.

— А ты когда-нибудь думала, что именно принесет маленькая чистка, что устроит Усаги, но в перспективе?

— Она вытрет из всех зло и принесет мир!

— Нет, это лишь краткосрочный эффект, — возразил он, — В перспективе же это оказывается ядом, медленно убивающим то, что останется от человечества.

— Что ты имеешь в виду? — с любопытством спросил Артемис, игнорируя злобные взгляды, бросаемые Луной на него.

— Объясняю, без возможности испытывать "плохие" чувства, не говоря уж об отсутствии какого-либо выбора, не будет никакой борьбы. Без борьбы, без усилий, люди станут слабыми и безмозглыми.

— Глупости! — объявила Луна.

— Да ну, что, правда? Тогда почему же род Темной Луны сумел столь легко победить Хрустальный Токио, пав лишь из-за девушек в их нынешнем виде?

Черная Лунная Кошка лишь метала в него злобные взгляды, пока Артемис не заговорил. — А знаешь, в его словах есть свой смысл. Именно потому, наверное, и Берилл так легко и сокрушила Лунное Королевство.

— Артемис, как ты мог переметнуться на его сторону!? — в гневе завопила Луна.

— Запросто, потому что, в отличие от тебя, он и вправду умеет шевелить мозгами. — фыркнул Ранко. — А теперь прошу меня извинить, но я пошел спать. Если через пять минут кошачий концерт под окном будет продолжаться, я посмотрю, сумеете ли вы приземлиться на все четыре лапы, падая с такой высоты.

— Не посмеешь! — бросила ему вызов Луна.

— С другой стороны, я, кажется, проголодался... — заметил он, превращаясь в тигра, — А ты, похоже, как раз нужного размера для закуски...

Сглотнув, Луна обнаружила себя глядящей в угрожающе прищуренные синие глаза, и на изогнувшийся рот, из которого исходило грозное рычание. Не тратя ни секунды даром, черная Лунная Кошка незамедлительно катапультировалась с балкона, приземлившись балконом ниже.

Бросив на Ранко последний, извиняющийся взгляд, Артемис спрыгнул с перил, и быстро заспешил за Луной.

Пробурчав что-то под нос, Ранко направился в квартиру, убедился, что балконная дверь надлежащим образом заперта, после чего преследовал к телефону. Быстро набрав нужный номер, он подождал, пока трубку снимут, и затем начал, — Сецуна? У нас очередная проблема....

* * *

— Хорошо, Сецуна, я обязательно приструню ее, — вздохнула Усаги, — Ну ладно, пока.

Ну почему Луна такая упрямая? Эта кошка... своим упрямством и зацикленностью она ее как-нибудь доконает. Покачав головой, Усаги осторожно распустила свои оданго, позволяя своим волосам свободно пасть назад. С улыбкой скользнув в свою пижаму, она быстренько нырнула под одеяло, такое теплое и мягкое.

И когда приятное тепло знакомой постели обволокло ее, она начала расслабляться, позволяя себе тихо углубиться в страну сновидений. Все с той же слабой улыбкой она выскользнула из этого мира прочь, прочь от боли, в очередной раз причиненной ей Мамору.

Некоторое время она просто продолжала спать, бесчувственная ко всему и незатронутая никаким вторжениями в чужие сны. Но затем, резко, внезапно, она обнаружила себя в лабиринте теней, и ее разум встревожено дернулся, пытаясь осознать, где это она и как здесь очутилась.

Несколько робко она позвала, — Эй?..

— Ну, ну, ну... И кто же это у нас здесь? — объявил презрительный голос, — Никак наша плакса. Что приперлась похныкать, как ты опять облажалась?

— Что?.. — ошарашено отозвалась она, сбитая с толку неприкрытой жестокостью, звучавшей в голосе.

— Слабая, безмозглая неудачница. — объявил другой голос,  — Не может даже сама выпутаться из проблем, вечно другим приходится ее вытаскивать.

— Не может даже обеспечить своему парню чуточку счастья, так чтобы она не сбегал на сторону от нее! — фыркнул третий, — Форменная дура.

— Просто удивительно, что остальные сэнси не присоединились к сэнси Урана и Нептуна, когда те отказывались верить в то, что она и есть Лунная Принцесса.

— Ясно дело, кто же поверит, что у Королевы Серенити может в дочерях быть такая дура. Да она, должно быть, и не ее дочь вовсе!! Может она просто побродяжка, просто случайно похожая на нее!

— Ну да, наверно так, в конце-то концов. Она ведь даже не сумела удержать кристалл! Серенити теперь, должно быть, презирает ее!

— И все остальные сэнси тоже! В конце концов, что толку теперь от нее, если у нее даже и силы кристалла теперь-то нет, чтоб оправдаться?

— ПРЕКРАТИТЕ! — закричала она, — ПРЕКРАТИТЕ НЕМЕДЛЕННО!!!

— Ух ты, никчемная дурочка считает, что может нам приказывать!

— Просто удивительно, что остальные терпели ее столь долго, не правда ли?

Усаги лишь глуповато хлюпнула носом, пока голоса продолжали терзать ее, вытаскивая на свет каждый ее промах, каждую оплошность.

— И не забывайте про ее жуткую успеваемость! — не унимались голоса.

— Конечно же! Она же просто не может явиться в школу вовремя! Постоянно опаздывает! Просыпает занятия!

— Ну конечно, чего же еще ждать от такой дурочки как она? Я имею в виду, вы видели как она ест? Да она ведет себя за столом как свинья!

— Прекратите... — беспомощно прошептала она, — Пожалуйста, оставьте меня в покое...

— Ой, вы только поглядите! Бедняжка плачет! Ну надо же! Вот, чуть что не по ней, как она тут же в слезы!

— Только подумайте, о всех тех случаях когда она позволяла своим подругам УМИРАТЬ, чтобы спасти ее! А она ни разу не пожелала отдать свою жизнь, чтобы спасти их!

— Хватит, — сказал новый голос, и молодой парень выступил из теней.

— О, вы только гляньте, наша бедняжка опять нашла очередного спасителя! — голоса не унимались.

Игнорируя их издевки, он встал на колени рядом с Усаги, тихим голосом заговорив, — Знаешь, плакать, это вполне нормально, если у тебя есть причины для этого.

— Ч-что? — нерешительно отозвалась она.

— Слез нечего стыдиться. Но на таких как они их тратить не стоит.

— Почему? Я — ничто... Почему это так важно, увидят они мои слезы, или нет?

— О, да! Давай, давай, плачь! Дай нам посмотреть на это! — голоса издевательски смеялись, — Покажи нам всем, насколько ты никчемна!

— Знаешь, все, что они тебе говорят, ничто иное, как ложь, — отозвался он, игнорируя их насмешки. — Но вопрос в другом, почему ты сама позволяешь себе им верить?

— Я постоянно всем проваливаю! — простонала она, — Я даже кристалл удержать не сумела!

— Кристал не оставляла тебя из-за того, что ты провалилась. Кристал ушла из-за ошибки кого-то еще^#2. Ты не должна была становиться Сэйлор Мун. Ты должна была стать Лунной Принцессой и, в конце концов, Королевой. Однако, когда ты перевоплотилась в Сэйлор Мун, те, кто были в этом виновны, совершили чудовищную ошибку. И Кристал, в итоге, пришлось искать нового лидера, поскольку невозможно быть и Сэйлор Мун, и Лунной Принцессой одновременно.

— Но это не меняет моей никчемности... — потерянно пробормотала она,  — Я никогда не стану стоящей чего-либо...

— Кончай грызть себя поедом! — взорвался он, — Это так тебе хочется жить дальше?! Принижая себя?! Жить настолько преисполненной жалости к самой к себе, что это даже и жизнью-то назвать нельзя?!

— Но я...

— Черт тебя подери! Я, я разговаривал с твоими подругами, и я ЗНАЮ, что они думают о тебе! Ты их волнуешь! Они все любят тебя, любят! Для них всех ты настолько дорога, что они отдадут за тебя свои жизни!

— Но я этого не заслуживаю! — закричала она, — Я этого не стою!

— И это из-за того, что ты сама не можешь видеть себя со стороны, — улыбаясь, отозвался он. — НЕ видишь света, исходящего от тебя, из твоей души. До тех пор, пока твои подруги знают, что ты жива, они знают, что есть еще надежда, что есть еще шанс победить. Понимаешь ты это, Усаги? ТЫ — их надежда, хочешь ты или нет быть ею, ты уже доказала, доказала им всем, что достойна их веры в тебя. Они тебе верят, но веришь ли ты им? Доверяешь ли ИХ суждениям?

— Я... да, но...

— Что но?

— Я даже Мамору не сумела удержать, так как я могу спасти их?

— ... А почему ты позволила ему уйти?

— Что?  — озадаченно произнесла она.

— Почему ты дозволяешь ему вот так сбегать? Бросать тебя, а потом, как ни в чем ни бывало, возвращаться?

— Все вовсе не так! — запротестовала она, — Просто иногда ему надо время, чтобы подумать обо всем и разобраться в наших взаимоотношениях, одному.

— Взаимоотношения должны быть между людьми. От них нет никакого толку, если парень сбегает при малейших трудностях.

— Но... мы же любим друг друга!

— А мне лично кажется, что ты просто боишься уйти от него ... — тихо сказал он, — Попробуй подумать, как следует, что именно ты чувствуешь к нему. Не надо отвечать сразу! Сперва обдумай все как следует.

— Ладно... — нерешительно отозвалась она, и затихла.

Довольно долго она просто сидела там, окруженная тенями, поглощенная мыслями, углубившись в глубины собственной души. И пока она сидела так, недвижимо, он лежал неподалеку, сбоку от нее, молча, разглядывая ее всю целиком, от безмятежно-спокойного лица ее до кончиков пальцев ног. Качая головой, он мог только гадать, с чего вообще Мамору постоянно пытается от нее избавиться. Да если бы одна из девушек тем, в Нериме, была похожа не нее... Нет, хватит, лучше об этом не думать...

Еще пара минут, и она вышла из своего транса, небесно-синие ее глаза медленно окрылись, и взгляд ее уперся в пустоту. — И что же?

— Я... я не знаю. — вздохнула она. — Я не уверена... Сбита с толку.

— С взаимоотношениями всегда так. — пожал он плечами. — Хотя я, пожалуй, тебе завидую.

— Что?.. Но почему?

— По крайней мере, он тебя выслушает, прежде чем все решить. Хоть он и урод.

— Это все так странно! — вздохнула она, глядя на него. — Я все еще ощущаю что-то к Мамору, но...

— Но?..

— Но почему я ощущаю то же самое и к тебе, только гораздо сильнее?

Некоторое время он просто смотрел на нее, и затем, легко поднявшись, подошел к ней. Медленно он опустился рядом с нею на колени, так, чтобы лицо его прямо напротив ее, после чего тихо спросил,  — Я и вправду настолько плох?

— Что? Нет! — изумленно отозвалась она, неспособная отвести взгляд от его синих глаз. — Просто я так долго была влюблена в Мамору... Так долго...

— Хе. Да уж... думаю, это что-то да значит...

Оглядевшись по сторонам, — он громко вопросил, — Интересно, почему я все еще здесь?..

— Что ты хочешь этим сказать?  — озадачено спросила она.

— Это же сон. — отозвался он с улыбкой. — Созданный связью, что установилась между нами...По большей части твой сон, но я могу в нем принимать участие. Сыграть свою роль, помочь тебе, но обычно, после того как я помогаю одной из вас превозмочь свои страхи, я исчезаю... Э-э... О, черт...

— Что нет так?

— Ну, во первых, ЭТОТ сон сильно отличается от остальных... — вздохнул он. — До этого я лишь помогал им справиться со своими страхами, но с тобой... Здесь, с тобой я смог разговаривать и после того, как ты перестала бояться. А во вторых...

— Во вторых?

— Ну-у... Во вторых, обычно, после того как я помогал им справиться со страхами, дальше мы... э-э...кхм... занимались любовью...

— ... — она уставилась на него.

— Эй, кончай на меня так смотреть! — запаниковал он, — Просто так получалось!

— У тебя просто так получилось переспать с ними всеми во сне?.. — медленно повторила она.

— Ну да, в основном... Не знаю, что на меня нашло... Но в общем так оно получилось.

Она продолжала неверяще его разглядывать, осведомившись, — И с кем это у тебя уже были эти "сны"?

— Ну-у... с Харукой, Сецуной, Минако, Макото, Ами, Рэй, и вот теперь с тобой...

— Харукой?!  — отозвалась она, и недоверие ее стало еще сильнее. — Ты шутишь, да?

— Послушай, — вздохнул он, — Ты в курсе, что Сецуна считает, все сэнси в итоге станут би?

— Ну-у, нет...

— Так вот, она считает это для того, чтобы их привлекала и моя обычная и проклятая форма. По моему это опять эта извращенка Кристал руку приложила...

— Эй! Какого черта... — неожиданно завопил новый голос.  — Э-э... Ой, кажется я опять прокололась...

— Кристал?.. — ошарашено произнес он. — А ты какого черта здесь делаешь?!

-А понятия не имею! — отозвалась та, оглядываясь по сторонам,  — Хе, не самое миленькое местечко, да?

— Ну, вообще-то пару минут назад это было кошмаром, — саркастично заметил он, — Может быть, это имеет какое-то отношение ко всему?

— Да заткнись ты! — огрызнулась она вполсилы. — И вообще, чего вы еще сидите, а?! А ну за дело! И поживее!

Слова Кристал, похоже вывели Усаги из шока, и та отозвалась — За дело?.. Поживее?..

— Она извращенка... — вздохнул он.  — Жуткая...

— Да? А утром ты говорил совсем другое... — ухмыляясь, парировала Кристал.

— Вообще-то утром я именно это и говорил... — проворчал он, — И тебе просто повезло, что ты захватила со мной Харуку...

Кристал лишь непочтительно фыркнула.

— Ранко... — начала Усаги, — Что в точности произошло этим утром?

— Чего? А. Ну-у... В общем, утром, как обычно, Кристал утащила меня к себе в свой маленький мирок чтобы в очередной раз попытаться соблазнить меня, но в этот раз она захватила еще и Харуку. Чашка холодной воды, ну и... в общем, что было дальше, сама можешь догадаться...

— О... Но почему Харука?...

— Потому что она уже была с ним в постели!  — хихикнула Кристал. — Хотелось бы мне посмотреть, что там было!

— Харука уже была с ним?.. В постели?.. — медленно повторила Усаги.

Ранко злобно покосился на продолжающую хихикать Кристал, но потом, вздохнув, ответил, — Да, мы с нею были тем вечером на свидании, ну и...

— ...и ты переспал с Харукой. — констатировала блондинка.

— Да ладно тебе. Усаги, — хихикнула Кристал. — Он тут ни при чем. Он всех вас любит... Хе...

— ... — Ранко мог лишь ошарашено смотреть на Кристал, а рот его беззвучно открывался и закрывался.

— Хммм... какая замечательная возможность...  — ухмыльнулась Кристал, и кинувшись к нему, повалила на пол, страстно целуя его.

Поцелуй Кристал был именно тем чем надо, чтобы вывести Ранко из шока, и он тут же обнаружил себя уложенным на обе лопатки. Протестуя как только мог, он ерзал и пытался выкрутиться, протесты же его успешно заглушались губами Кристал. Наконец он закрыл глаза, и Кристал упала на пол, ощутив под собой пустоту вместо только что бывшего здесь мужского тела.

— Блин, хорошо, что я это вспомнил, — облегченно вздохнул Ранко, появившийся рядом с Усаги.— Ненавижу, когда она делает это.

— Но... как?.. — озадаченно спросила Усаги.

— Он удумал себя прочь, — проворчала Кристал, поднимаясь с полу. — Это всего лишь сон, так что он может представить себя в другом месте. Жулик.

— А мне плевать... — прорычал он, — А теперь, что за хрень ты там несла про то, что я влюблен в сэнси?

— Ну-у, мне все равно днем было нечем заняться, так что я решила получше рассмотреть ваши связи... Знаете, изумительная штука получилась в итоге...

— ...Кристал... — прорычал он гневно.

— Да ладно тебе... — фыркнула она, — Вкратце, связи между тобой и сэнси, как вы должно быть уже заметили, базируются, в основном, на эмоциях. Когда во сне ты занимаешься любовью с одной из них, эмоциональная привязанность становятся сильнее, для вас обоих...

— ...Кристал... — прорычал он гневно.

— Я не знаю, почему это так! — запротестовала она, — Честно! Не то чтобы я вправду возражала, это даже забавно, но... Я понятия не имела, что так будет!

— ... — Все, что Ранко мог, так это смотреть на нее, и затем, когда он, наконец, раздраженно дернул головой, следом за этим он повернулся к Усаги. — Хочешь ее назад? Меня уже не будет, все уляжется, будет как прежде...

Прежде чем Усаги успела ответить, завопила Кристал. — НИ ЗА ЧТО! ЧЕРТА С ДВА ТЫ ТАК ВОТ УЙДЕШЬ! У НАС БЫЛА СДЕЛКА!

— Сделка была, что я стану просто лидером сэнси, а не что меня насильно заставят влюбляться в них всех!  — прорычал он,  — Меня достали и меня уже тошнит от людей, пытающихся играть с моими чувствами!

Неожиданно ощутив руку на своем плече, он, повернувшись, обнаружил Усаги, тихо смотрящую на него. — Ранко... я... я знаю, что наверное не должна чувствовать это, но... я не хочу, чтобы ты уходил... Не думаю, что кто-либо их нас хочет этого...

— Послушай, Усаги, — вздохнул он, — То, что ты чувствуешь, что мы все чувствуем, это не натурально, все это неправда, обман!

— Э-э... не совсем так... — тихо заметила Кристал.

— В смысле?  — прорычал он.

— Нельзя просто создать любовь, ни с чего, но можно ускорить ее рост, — тихо отозвалась она, — Внутри вас всех уже имелась приязнь друг к другу, и связи между вами лишь укрепили ее...

— И с чего это я должен тебе верить? — гневно возразил Ранко, — Все, что ты делаешь, оборачивается для меня в итоге лишь худшим!

— Ранко, не надо!  — взмолилась Усаги, хватаясь за него еще крепче, — Пожалуйста, не надо злиться, гневом тут ничего не решить!

Она почувствовала сколь напряжены его мышцы, но почувствовала и как они немного расслабились, когда он медленно выдохнул, и помедлив, заговорил, — Прости, Усаги, просто... Я устал, оттого, что меня используют и лгут мне...

Усаги не знала, почему она обхватила его еще крепче, не знала, почему мягко заставила его глянуть ей в глаза, знала лишь то, что так надо, прямо сейчас... Тихим, мягким голосом она заговорила, — Ранко, я не могу винить тебя за то, что ты злишься, за то, что ты чувствуешь себя преданным. Но... но все же, я могу чувствовать то, что чувствуешь ты... Не знаю как, но я чувствую твою боль...

— Усаги... — тихо начал он, неспособный отвести взгляд, проваливаясь все глубже и глубже в ее глаза, — Я...

Она не ответила, не зачем, это было не нужно. Все, что она могла, так это падать и падать в бездну его глаз, То, что было дальше, не было ни их выбором или решением, они и не думали об этом. Это был инстинкт, что-то глубокое, крывшееся в них, что-то бросившее их друг к другу, заставившее их позабыть о боли, хотя бы ненадолго.

Вздохнув, Кристал лишь покачала головой. Ранко неуклонно становился все хуже и хуже. Она могла лишь надеяться, что сэнси сумеют сделать для него то, что он делал для них.

* * *

Мичиру обнаружила себя находящейся в одиночестве посреди моря тьмы, и безмолвие было ее единственным спутником. Некоторое время она продолжала бродить окрест, не зная, ни где она, ни что ей делать. Наконец тихо-тихо она произнесла  — Эй? Есть здесь кто-нибудь?

И вновь тишина была ей ответом, даже эхо не пожелало вернуть ей ее слова. Она не знала, сколько времени она здесь блуждала, но знала одно, страхи ее становились все сильнее и сильнее с каждым ее шагом. И вновь она обратилась в пустоту, и вновь в ответе ей было отказано. Страхи ее лишь подхлестнули отчаяние, и она принялась кричать, надеясь, что кто-нибудь услышит ее.

Она почувствовала, как колени подвели ее, но даже и не попыталась предотвратить падения, молчаливо приветствуя твердую поверхность, на которую она пала, расплакавшись. — Я не хочу быть одна! Кто-нибудь, пожалуйста, не оставляйте меня, не бросайте меня одну!

После того, что показалось ей вечностью плача и тьмы, она неожиданно почувствовала руку на своем плече. Резко вздрогнув, она отчаянно спросила, — Кто здесь? Пожалуйста! Не оставляйте меня одну!

— Не стану, если тебе этого не хочется. — вздохнул он.

Голос был ей знаком, но она не была уверена, где же она его раньше слышала. — Я... тебя знаю... Кто ты?..

— Ранко. — тихо отозвался он.

— Ранко... Но что ты здесь делаешь?

— Полагаю, сижу здесь, чтобы тебе не было одиноко, — вздохнул он.

— ... Спасибо... — тихо сказала она.

— Не за что, — столь же тихо отозвался он. — Никто не заслуживает полного одиночества ... Ну, по крайней мере не ты, точно.

— Тишина... Это просто так холодно... Безжизненно... Бесстрастно... — отозвалась она.

— Не так уж это и страшно, — пожал он плечами. — Просто надо к этому чуточку привыкнуть, наверное...

— Неужели тебе это нравится? — гневно поинтересовалась она, — Быть запертым в мире тьмы и безмолвия!?

— Довольно неплохое место, чтобы здесь умереть... — тихо отозвался он. — Никого, чтобы тебя останавливать, никого, чтобы теребить и заставлять жить...

— Да что это с тобой? — обеспокоено спросила она, — Прежде ты был такой энергичный, такой живой!

Он горько хмыкнул, — Ага. Мертвый... но живой, неплохое описание меня в некоторые из моментов жизни...

— Почему ты такой мрачный?

— Почему ты такая испуганная?

— Почему я испуганная?.. Мне не нравиться быть одной.

— Достаточно честно, полагаю, но что такого уж важного в том, чтобы быть с кем-то?

— Мне... Так лучше... так безопаснее...

— Безопаснее... Вот уж чего я никогда не ощущал. — вздохнул он. — Должно быть ты дорожишь этим, но... Но временами полагаться приходится исключительно на самого себя. Не надо бояться быть в одиночестве. Одиночество может быть столь же благом, как и проклятьем.

— Наверное... так,  — отозвалась она нерешительно,  — Но я никогда прежде не оставалась одна...

— Временами это даже неплохо...  — хихикнул он, — Никто не издевается над тобой, никто ничего от тебя не требует. Ты ни от кого не зависишь, кроме себя... Но нельзя прожить в одиночестве, всегда должна быть какая-то компания. Просто помни, что это не так уж и страшно, иногда оставаться одному.

— Спасибо... — тихо сказала она, и затем коснулась своей рукой его, лежавшей у нее на плече, прослеживая линии ее вплоть до его тела. — Спасибо, что не оставил меня одну...

— Как я и сказал, ты не заслуживаешь оставаться одной...

— Тогда пожалуйста, не позволяй мне этого...

— Не позволю...

* * *

Ранко тихо вздохнул, закрывая за собой дверь в квартиру, и мысли его блуждали вокруг да около урагана событий, ворвавшегося в его жизнь за прошедшие несколько дней. Он не смог задавить в себе желания никогда не появляться в храме, вообще никогда не появляться в Джуубане. Тогда бы его жизнь не вернулась к тому хаосу, каким она являлась в Нериме. Но все равно, должен он был признать, все еще не так плохо, как было в Нериме, в конце концов на него еще не нападал ни один из его "соперников", или одна из его "невест"

Зевнув, он поднял свою школьную сумку, и направился вниз по лестнице к вестибюлю, гадая, сколько же времени ему потребуется, чтобы попасть в школу. Впрочем, стоило ему показаться в вестибюле, как его поприветствовал хор женских голосов, завопивших, — Ранко!

Он тут же застыл, когда улыбающиеся лица Ами, Минако, Макото, Сецуны и Усаги неожиданно появились перед ним. Занервничав, оно отозвался, — Э-э... привет... А что это вы тут делаете?...

— Ну-у, это же твой первый день! — улыбнулась Сецуна, — Кто-то же должен показать тебе дорогу и все остальное.

— Точно! — вмешалась Минако, — Сецуна позвонила нам и сказала, где ты живешь, так что мы решили завернуть к тебе и проводить до школы!

— Угу! — заухмылявшись, подтвердила Макото, — А Усаги едва не довела родителей до припадка, когда поднялась ни свет ни заря, и ушла в школу пораньше.

— Эй! Не верь ей! Все вовсе не так! — запротестовала Усаги. — Мне просто... нравится спать!

— И спать, и спать.. — хихикнула Минако.

— ААА!! Чего она дразнится..! — завопила Усаги.

— Ну за что это мне? — вздохнул Ранко, покачав головой.

— Э-э... Ранко-сан  — нерешительно начала Ами.

— Что? А, просто Ранко, хорошо? — вздохнул он.

— Ранко, может быть тебе нужна будет помощь, наверстать упущенное?.. — нерешительно поинтересовалась Ами.

— Ну-у, может быть, — отозвался он, пожимая плечами. — Не знаю, правда, стоит ли вообще беспокоиться.

— Но почему нет?  — изумленно отозвалась она, и шок явно виден был на ее лице.

— Меня я никогда не волновало, закончу я школу или нет, — зевнул он, — Спроси у Сецуны, если б мне хотелось, я б давно купил себе аттестат.

— Что?! — ошеломленно выдохнули девушки, — Но ЗАЧЕМ делать подобное?!

— Чтоб вообще не связываться со школой,  — пожал он плечами — Я не нравлюсь ей, школа не нравится мне. Мы оба оставляем друг друга в покое и все довольны.

— Но... — запротестовали девушки, — Но почему?

— Посмотрим... — отозвался он, принявшись загибать пальцы. — В моей последней школе были: чокнутый, свихнувшийся на взрывающихся ананасах и тотальной стрижке под нуль директор. Высасывающая из учеников ки учительница английского, считающая меня хулиганом, требующим наказания. Сумасшедший сынок директора, самурай недоделанный, истекавший слюнями по моей девчачьей форме и желавший убить меня-парня. А также: сестра моей бывшей невесты, вымогательница жутчайшая, шантажировавшая и вымогавшая из меня деньги без передыху. Пачка невест, кидавшихся на меня на обеде, постоянные нападения моих соперников, и я уж не говорю о том, что меня вовсе не волновало, сдам я экзамены или нет, поскольку кроме боевых искусств меня ничего не интересовало.

— О... — коротко стриженная девушка была в шоке.

— О, да, Фуринкан Хай. — кивнув, отозвалась Сецуна.  — не волнуйся, Ранко, в Джуубан Хай все гораздо приличнее.

— Ну простите, если я вам не поверю... — саркастично отозвался он.

— Да ладно тебе, Ранко, нельзя же быть таким пессимистом! — успокаивая, взялась за него Усаги, — Взгляни на это с другой стороны, теперь у тебя в школе есть друзья.

Слабо улыбнувшись ей, он, наконец, кивнул и вздохнув, отозвался. — Ну хорошо. Но надеюсь, что вы, народ, знаете короткий путь, не уверен что я смогу вас всех унести и при этом добраться до школы вовремя.

— Не волнуйся, Ранко,  — улыбнулась Сецуна, — Я заказала микроавтобус для нас всех. Кроме того, по дороге девушки объяснят тебе все насчет учебы и всего прочего.

— Ну, тогда пошли, — вздохнул он, и вместе с девушками вышел из фойе на солнце, где их и ждал уже припаркованный у обочины микроавтобус.

* * *

— Здрасте, я Ранко Икари, 17 лет, занимаюсь боевыми искусствами, и довольно долгое время я вообще не ходил в школу. — Ранко выдавил несколько нервную улыбку,  — Меня лишь недавно уговорили вернуться, и я все еще привыкаю к этому. А, да, и еще у меня есть специальное разрешение не носить школьную форму.

— Хорошо, Ранко... — отозвалась учительница, — Найди себе свободное место и сядь там.

И пока все присутствующие в классе девушки разглядывали Ранко жадными взглядами, сам Ранко уселся за парту справа от Усаги, слева от Макото, с Минако спереди и Ами сзади. Чувствуя кожей взгляды всего класса, устремленные на него, он не смог сдержаться, и бесенята запрыгали в его глазах. Ухмыляясь, он повернулся к Усаги, осведомившись, — Эй, симпатяшка, ты и твои три подруги, случаем, не против сходить на свидание вечерком?

Школьники застыли столбами при виде такой наглости, в первую же минуту в классе пытаться заклеить девушку, с которой ты даже и не знаком. Однако ответ Усаги выбил их из колеи еще больше. — Без проблем, встречаемся у тебя, ладно? И ты не против, если я еще пару подруг захвачу?

И пока в классе царила могильная тишина, на фоне отвешенных челюстей, Ранко, ухмыляясь, ответил. — Конечно нет, чем больше, тем веселей.

Кашлянув, Харуна-сенсей^#3 заметила, — Икари-кун, хотя это просто замечательно, видеть сколь быстро ты обзаводишься друзьями, пожалуйста, воздержись от подобной практики во время моих уроков.

— Да, да, да, — зевнул Ранко, — Можете начинать учить.

Немного похмурившись, Сакурада Харуна вздохнула. — Хорошо, класс. Раскройте ваши учебники на странице 65...

* * *

— Итак, насколько я понимаю, в первый же день ты умудрился ошарашить весь свой класс, — ровным тоном заметила Сецуна, строго сидевшая за своим столом, хотя в глазах ее было веселье.

— Да ничего такого страшного, — пожал он плечами, — Просто предложил Усаги и остальным сходить на свидание. Разумеется, она сказала да, и предложила взять с собой еще подруг.

— Теперь ясно, с чего весь этот гам, — хихикнула она, — Усаги, в прошлом, отвергала парней направо и налево. Насколько я понимаю, немалое их число было недовольно, когда ты подкатился, и она тут же согласилась.

— Пускай бесятся,  — фыркнул он, — Как будто меня заботит, что они там думают.

— И также, насколько я понимаю, ты спал в классе, игнорировал преподавателя, и, к тому же, храпел, — продолжала она.

— Я предупреждал, — отозвался он, пожимая плечами.

— Но ты не можешь хотя бы попытаться вести себя как следует?  — умоляюще сказала она.

— Я подумаю, — отозвался он угрюмо.

— Временами ты бываешь настоящим уродом, знаешь ты это? — вздохнула она, качая головой.

— Говорили, не раз, — отозвался он, дернув плечом, — Вот такой я есть.

— Это обязательно, относиться ко всему так наплевательски?  — воскликнула она, отчаявшись.

— Угу.

— Нет, ты безнадежен! — простонала она, не зная, что еще ей с ним делать.

— Плевать, — буркнул он, — Хотелось бы мне, чтобы вы все от меня отстали и оставили меня в покое...

— Что? — изумленно произнесла она.

-Тогда бы я мог просто свалить, и не было бы всех этих проблем, никаких... — он вздохнул, — И не было бы тогда никого, о ком мне приходилось бы заботиться...

— Ранко... — тихо заговорила Сецуна, и сердце ее обливалось кровью от боли, звучавшей в его словах.

— В любом случае, — отозвался он, меняя тему разговора, — Я просто зашел к тебе, чтобы дать знать, как прошел день. Увидимся.

— Ранко... — повторила она, — Если тебе захочется с кем-нибудь поговорить о том, что ты чувствуешь...

— Мужественные мужчины не обсуждают ни с кем свои чувства, — отозвался Ранко, горько хохотнув, — Поговорим позже, Сецуна.

Наблюдая за Ранко, выходящим из ее кабинета, Сецуна кипела от гнева, проклиная его идиотов-родителей за то, что они с ним сделали, молчаливо обещая себе, что лично займется этим.

* * *

— Ух ты, очень миленькая квартира, Ранко! — заметила Минако. — Чуток пустовато, но мило...

— Заметила, — хихикнула Харука.

— Я ж не декоратор, — отозвался парень, пожимая плечами, — В любом случае, газировка в холодильнике, если кому нужно, хотите чего поесть, закажите по телефону. Будете заказывать, закажите и на меня, мне — всего и много...

— Э-э, а если я чего приготовлю? — с надеждой поинтересовалась Макото.

— Ну-у, ладно, но я не уверен, что у меня хватит продуктов... — отозвался он, пожимая плечами.

— Не волнуйся, я все взяла с собой! — отозвалась та с улыбкой, приподняв несколько сумок весьма впечатляюще набитых. — Я так и знала, что это все пригодится...

— Ура! Мако-чан готовит! — счастливо завопила Усаги.

— Но только помни, булкоголовая, — вмешалась Рэй, — Остальные тоже хотят есть!

— Аааа! Рэй, ты такая вредина...  — надулась блондинка.

— Но она права, Уса, — мягко заметила Ами, — Есть у тебя такая привычка ...

— Сметать все, что есть на столе? — закончила за нее Харука, — У одного моего знакомого тоже такая привычка есть.

— Да, да, конечно, — проворчал Ранко, — Ну, раз уж мы здесь, что дальше?

— Ну-у, я много чего могу предложить, — с улыбкой отозвалась Мичиру, наклоняясь к нему, — А ты?

— И ты еще удивлялся, чего это она оставила Хотару и Сецуну дома... — пробормотала Минако Ами, зардевшись при этом.

— Это все, о чем вы, девушки, можете думать?  — заметил он, вздохнув.

— О, я знаю, как насчет сыграть во что-нибудь? — счастливо предложила Усаги.

— К примеру, в стрип-покер. — усмехаясь, заметила Харука.

— Э-э, только без карт,  — буркнул Ранко, — В карты мне не везет...

— У кого есть колода? — с надеждой поинтересовалась Ами, с улыбкой на заливающемся краской лице.

— Извращенки... — проворчал Ранко, пока девушки по очереди разочарованно трясли головами.

— Э-э... Тогда, как насчет в "Правду или вызов"? — с надеждой предложила Минако, — Так Ранко сможет узнать побольше обо всех нас?

— Лишь одна проблема, — хихикнула Харука,  — Подозреваю, что Ранко возьмет больше "вызовов", чем "правды"...

— Даже и не знаю, о чем это вы, девушки, говорите... — отозвался тот, равнодушно дернув плечами,  — Но если вам нравится, я не против, по крайней мере, пока.

— Ла-адно, — ухмыльнулась Минако. — Усаги, правда или вызов?

— Эй, нечестно!  — проныла вторая блондинка, — С чего это я должна быть первой?

— Потому что это была моя идея, — возразила та,  — Так правда или вызов?

— Э-э... Правда. — вздохнула Усаги.

— Ладно... до этой недели, тебя хоть когда-либо привлекали девушки?

— Э-э... — неуверенно замялась Усаги, — Что значит до?

— Отвечай на вопрос, Уса! — улыбаясь, подтолкнула ее Ами, — Теперь можешь это и не скрывать, так?

— Точно! Давай!  — засмеявшись, согласилась Харука.

— Да, — отозвалась Уса, зардевшись.

— Есть! Я знала это! — триумфально завопила Минако.

— Ладно, ладно, хватит уже!  — вздохнула Усаги, и затем повернулась к Рэй, — Рэй, правда или вызов?

— Вызов! — черноволосая подняла брошенную ей перчатку.

— Отлично,  — ухмыльнулась Усаги. — Вызов такой, поцеловать девушку, самую привлекательную для тебя, в губы, на протяжении одной минуты!

Скривившись, Рэй вздохнула, — Хорошо, но вы все должны закрыть глаза.

— С чего это? — ухмыляясь, поинтересовалась Харука, — Чтобы мы все ничего не узнали?

— Нет, чтобы это было сюрпризом, — объяснила Рэй, — А теперь, закрывайте глаза!

Захихикав, девушки подчинились, плотно закрыв веки, ожидая, когда же Рэй выполнит сказанное. Приподняв бровь, Ранко отклонился назад, просто следя за ними, ожидая, что Рэй сейчас скажет ему что-нибудь. К его удивлению, та лишь подмигнула ему, и бесшумно скользнула к своей жертве.

Поколебавшись секунду, она ринулась вперед и впилась в девушку напротив ее, страстным поцелуем, сбив их обеих на пол. Услышав, как те рухнули на пол, остальные девушки открыли глаза, ошеломлено уставившись на зрелище, представшее перед ними. Минута, вторая, и наконец третья, и лишь тогда Рэй наконец выпустила жертву и ухмыльнулась, глядя на девушку под ней. Полежав немного, та, поморгав, оправилась от шока, и, тряхнув головой, хихикнула. — Что ж, полагаю, сама напросилась...

— Ты понятия не имеешь, как давно я хотела сделать это, Уса... — ухмыльнулась в ответ Рэй.

— Эй, вы двое, потом "пообщаетесь"  — усмехнулась Харука.  — А сейчас, игра!

— Хорошо, Харука, — отозвалась Рэй, пригвоздив ее гневным взором,  — Правда или вызов?

— Правда, — усмехаясь, отозвалась та.

— Э-э... — замялась Рэй, захваченная врасплох ее ответом, — Насколько далеко ты зашла когда-либо с парнем?

— До конца. — отозвалась Харука, зевнув, — Это было... очень мило.

— Харука! — задохнулась Мичиру, как впрочем, и большая часть остальных девушек.

— Когда? — вмешалась Минако, — А он был симпатичный?

— И насколько большой у него был? — поинтересовалась Ами, продолжая краснеть.

Неуверенно глянув по сторонам, Ранко, сделал вид, словно его тут и нет.

Переводя взгляд с Ранко на Харуку и назад, Рэй неверяще поморгала, и затем завопила. — С РАНКО?!

— Э-э... не моя очередь отвечать, — отозвался парень, взмокнув.

— Харука, как ты могла?  — надувшись, отозвалась Мичиру, — То есть я имею в виду, как ты могла, без меня?!

— Извини, я уже ответила на свой вопрос, — отозвалась Харука, и туту же, прежде чем Мичиру успела сказать что-либо еще, начала,  — Ранко, правда или вызов?

— Ну-у... э-э... это, ну... — замялся он.

— Просто отвечай! — рявкнула Рэй.

— Вызов! — тоже рявкнул он.

— Я ж говорила! — ухмыльнулась Харука.  — Хорошо, Ранко. Вызов такой, поцеловать каждую из имеющихся здесь девушек, по минуте на каждую!

Ранко всполошенно дернулся.

* * *

Три часа спустя, Ранко молча лежал на постели, уставившись в потолок. Квартира его опустела, девушки разошлись по домам, поскольку завтра снова была школа. И пока он медленно погружался в сон, он должен был признать, что все это было интересно и познавательно; кто бы мог подумать, что застенчивая Ами так здорово целуется...

* * *

Хотару бежала так быстро, как только могла, ей просто нужно было убежать как можно дальше. Они были прямо за ней, гнались, приближались, становились все ближе и ближе, с каждой секундой, их гневные взгляды упирались ей в спину. Она могла чувствовать их злобу, их страх, слышать их голоса, их оскорбления, их топот.

Она слышала, как они приближались, все ближе и ближе. И наконец она запнулась и упала, и они встали над ней. Боль пронзила ее тело, и вновь и вновь, пока они кидались на нее, удары и оскорбления сыпались дождем, они проклинали ее и самое ее существование. Она протестовала, умоляла, сражалась в ответ. Без толку, они не уходили, не отдалялись ни на сантиметр.

Ведьма.

Демон.

Дьявол.

Разрушитель.

Убийца.

Слова обрушивались на нее раз за разом. И вновь и вновь они били ее, бесконечно, безжалостно. И затем новый голос закричал рядом с нею, с яростью и гневом, заставлявшей саму почву сотрясаться под нею.

— ОСТАВЬТЕ. ЕЕ. В ПОКОЕ!!

И они рассеялись, словно пыль на ветру, отброшенные прочь новоприбывшим. Она съежилась, сжалась клубком, боясь его мощи, боль ударов была все еще свежа в ее памяти. И вдруг она ощутила тепло пары крепких, сильных рук обхватившх ее, осторожно поднимая в воздух, услышала тихий голос, шепчущий ей в ухо: — Все в порядке, эти дураки больше не побеспокоят тебя.

— Ч-что?.. — испуганно отозвалась она, неспособная найти в себе сил заглянуть в его глаза.

— Эти дураки не побеспокоят тебя больше, — голос, знакомый голос, голос знакомого ей молодого парня вновь повторил свои слова.  — Они просто дураки, он не понимают, насколько ты важна.

— Это моя судьба, нести Безмолвие, — горько отозвалась она, — Они имеют право меня бояться... Я — чудовище...

— Судьба появляется лишь тогда, когда мы дозволяем ей управлять собой, — отозвался он, — Будущее меняется, оно не высечено из камня. Разве последних нескольких дней тебе было недостаточно, чтобы убедиться в этом?

— Наверное... — отозвалась она неуверенно.

— В конце концов, этого ничего не должно было произойти, ведь так? Иначе бы Сецуна так не злилась бы, нет?

— А ты прав! — просветлела она, и надежда внутри ее воспряла.

— И все, что тебе стоит помнить, это то, что судьба управляет лишь теми, что отказывается подниматься на ноги и превозмогать ее. Хочешь ли ты, быть тем, кем упраляет судьба?

— Нет! — твердо отвечала она.

— Так не будь, — шепнул он ободряюще, — И этого будет достаточно.

— Спасибо, — тихо сказала она.

— Все, что я сделал, так это показал тебе альтернативу, — тихо отозвался он, — Это ты выбрала свой путь.

— Тогда спасибо тебе за то, что ты ее показал... — сказала она, прижимаясь к нему, довольно замурлыкав, — Спасибо, что ты обо мне заботишься...

— Эй, именно для этого я и здесь,  — отозвался он, выдавив из себя улыбку, — Что бы не было...

* * *

Он стоял в темном тумане, кажущаяся бесконечной серая пелена отгораживала его от всего остального, даже от пола под его ногами. И затем это началось, принялись появляться тени, готовые терзать его, пытающиеся оторвать свой кусок его души, себе, для себя только. Он сражался с ними, с этими безлицыми, безымянными тенями, отчаянно, отбиваясь и уклоняясь от их бесконечных атак, целый и невредимый.

И неожиданно все изменилось, тени принялись расти и изменяться, обретая знакомые лица, облики призраков его прошлого. Невесты рвали его грудь, вырывая куски его сердца, безумно хихикая, и сражаясь друг с другом за эти куски. Все больше и больше их появлялось, его родители, Соун, Набики, Рёга, Мусс, Куно, множество множеств, не оставляя ни одного живого места, не оставляя ничего, ничего от него самого. Он кричал, протестовал, просил прекратить, но они не останавливались, а он не мог ничего.

Тьма принялась смыкаться вокруг него, и единственным, что он мог ощущать, чувствовать, слышать, был холодный, жестокий, безжалостный смех, терзавший его уши. Это была его кара, его расплата за побег. На секунду он задумался, не заслужил ли он действительно, это все, и голоса прошлого вновь ворвались в его мысли.

Урод!

Извращенец!

Дурак!

Непочтительный щенок!

Безмозглый сопляк!

Бесчестный трус!

Гнусный чародей!

И вновь и вновь эти слова вонзались в него, неся с собой боль, ледяной холод отверженности и безнадежности. Дыры в его теле принялись расти, слова рвали его, рывки их оставляли клокочущие от боли зияющие провалы. Они не давали ему ни пощады ни милосердия, ни мира, ни покоя, всему этому не было конца.

Во тьме он захныкал, боль увлекла его в глубины, что ни одна смертная душа не может пережить, заслужив тем самым еще больше насмешек и издевательств от остальных. Он начал плакать, в первый раз за долгое, долгое время, слезы текли и срывались с его изуродованной и изорванной кожи, текли вниз двумя жгучими потоками, выгрызая, подобно едкой кислоте, плоть под собой. Текли и текли, ничем не стесненные, неостановимые, медленно доедая то, что от него еще осталось.

Сквозь отчаянные всхлипы он принялся умолять смерть наконец взять его, положить конец этой боли, но с холодный безразличием ему и в этом было отказано. И он лежал там, сломанной, изуродованной кучей, и единственными движениями ее была дрожь сорванных всхлипов существа, наконец достигшего предела возможных мучений.

И тогда он ощутил прохладу прикосновения, что-то коснулось его, заставляя вздрогнуть вновь, и он вновь стал тем, кем был прежде, до того как его разорвали на части. Тихие, ласковые слова донеслись до него, — Шшш... Все хорошо, я не сделаю тебе больно... Все будет хорошо...

И вновь он ощутил прохладу прикосновений, и вновь дернулся, но в этот раз не так далеко, чтобы утратить контакт, и дрожь быстро прошла, сменившись мягкой лаской теплой, прижимающейся к нему плоти. Медленно, одно за другим точки прикосновений расширялись, пока он не ощутил тепло двух тонких рук, обнявших его, не услышал теплый голос, шепчущий ему в ухо, — Шшш... Ничего, я здесь, рядом, и я не позволю им причинять тебе боль...

Как бы в ответ ей, тени вновь возобновили свои пытки, безумный их хохот сотрясал его разум, он чуял их, чуял тени, мелькавшие вокруг него. Он забился, пытаясь выкрутиться из ее хватки, пытаясь сбежать, скрыться отсюда, уведя их с собой, не дав им причинить зло и ей тоже. Но он обнаружил, что не может этого. На секунду его охватило ужасное подозрение, ему показалось, что это ловушка, способ удержать его на месте так, чтобы тени вновь могли его разорвать, и тогда она заговорила вновь.  — Они не могут тебе повредить, если ты им этого не дозволяешь. Мы не позволим им приблизиться к тебе, мы здесь, чтобы защитить тебя, как ты защищал нас.

Медленно, неуверенно он открыл глаза, обнаружив себя уставившимся в пару небесно-голубых сапфиров, блистающих теплом ласкового пламени, преисполненные сострадания и заботы. Повернув голову, он нерешительно огляделся по сторонам, обнаружив себя в кольце восьмерых девушек, стоявшим кольцом между ним и тенями. Неважно, сколь бы сильно тени не бились в живой барьер, девушки оставались стоять, преисполненные силы, отказывавшейся сдаваться или медленно уступать. Они стояли, и вызов горел в их глазах, свет, столь яркий и непереносимый, что тени сжались, теряя силы.

И затем, медленно, девушки заговорили.  — Мы противостоим тени, постоянно, непоколебимо, неуклонно, что бы ни происходило. И столь же непреклонно мы будем стоять, стоять за него, его одного. Он принес нам в дар свой свет, он сражался за нас против наших кошмаров, не прося ничего взамен. И теперь мы возвращаем ему услугу.

— Знание вод.

— Сила любви.

— Дух понимания.

— Пламя надежды.

— Мощь молчания.

— Ветра отваги.

— Безмятежие океана.

— Мудрость времени.

— Все они, отныне — его. Он одарил нас пониманием, не заботясь, чего это ему будет стоить... И теперь мы стоим здесь, в его тьме, в его кошмарах, и просим лишь одного...

— Пожалуйста, вернись к нам, — тихо закончила девушка, держащая его.  — Пожалуйста, позволь и себе быть спасенным... Ты нужен нам. Нам всем.

Искорка надежды вновь затлела внутри его, жизнь медленно вернулась в его глаза, дух его воспрял, выйдя из того ступора, в каком находился. Медленно он стряхнул с себя боль и агонию, плоды злобы и ненависти его теней, он воспрял над ними, заливая их светом. С криками тени бросили свое черное дело, и бежали в панике, а расширявшийся свет гнал их, гнал сжигая, не давая им выжить.

Он чувствовал, как силы возвращаются к нему, куски, вырванные из его тела, медленно возвращались на места, вместе с силами. И затем он ощутил руки, державшие его, тела, закрывавшие его, несущие ему тепло и комфорт. И на лице его медленно появилась улыбка, когда он начал наконец осознавать истину... Да, он, наконец, дома.

================================
================================