Криста Пэрри
Ледяные сердца
Глава 20: Рай и Ад, часть 1
Холодный ночной воздух приятно приласкал лицо Касуми, когда она вышла из теплой кухни в гостиную. Дверь патио была открыта и на темный двор падал прямоугольник света, запятнанный двумя сгорбившимися фигурами.
— Чаю, отец?
Соун не стал отрывать взгляда от игры в сёги, он знал, что если так сделает, Саотоме воспользуется моментом и съест одну из его деревянных фигурок — в прямом, буквальном смысле этого слова, поскольку на данный момент он был в образе панды и потому не испытывал проблем с жеванием и перевариванием такой неподходящей пищи. — О, да, спасибо, Касуми, — пробормотал он.
Касуми налила горячий зеленый чай в пустую чашку своего отца.
— Дядя Саотоме?
Получив в ответ на свой вопрос положительное бурчание в ответ, она налила чаю и панде.
В нормальных обстоятельствах она бы не предложила чай так поздно. Но отец и дядюшка Саотоме начали играть в сёги поздно ночью с тех пор как Ранма, Набики и остальные отбыли в Китай на поиски ее пропавшей сестры. Она полагала, что они играют потому, что где-то глубоко внутри себя они ужасно волновались, хоть и не подавали вида.
И она тоже волнуется внезапно поняла она. Иначе с чего бы это она принялась делать чай в почти 11 вечера?
— Мы должны были пойти с ними, — совершенно неожиданно произнес ее отец несколько дней назад, за игрой в Го.
Дядя Саотоме даже не моргнул. — Зачем? Чтобы мешать им? Думаешь от нас будет толк? Как давно ты практиковался, друг мой?
— Моя дочь тоже не имеет никаких навыков боя, — резко ответил отец. — Но она с ними пошла.
— И Ранма защитит ее, — успокоительно произнес дядя Саотоме. — Набики должна была пойти потому, что она из них всех самая смышленая. Твоя дочь не растеряется при первых признаках хаоса, и в путешествии с этой точки зрения она будет более полезна чем мы.
Отец медленно кивнул. — Да... да, полагаю, ты прав.
— Ну конечно же я прав.
Отец помолчал. А потом прошептал так тихо, что Касуми не была уверена, что она расслышала слова правильно.
— Ну и трусы же мы.
А дядя Саотоме просто передвинул очередную фигурку.
И это было последнее упоминание о миссии спасения Ранмой Акане. По крайней мере в ее присутствии.
Она надеялась, что Набики, Ранма и остальные в порядке.
И... Акане. Сестра, которую она не помнила. Самая младшая в семье Тендо, унесенная в ужасное, пугающее, опасное место, туда, где живут демоны...
Ей не хотелось об этом думать.
Прошел почти месяц с тех пор как заклятье крови украло Акане из их жизней, из их воспоминаний. За этот месяц могло произойти многое, Касуми это знала. За прошедшие несколько недель в ее собственном доме тоже многое случилось, хаос, бессонные ночи, полные страха и беспокойства за Ранму, за ее семью... она даже не осмеливалась подумать о том, что могло происходить с Акане. Картина выходила слишком пугающей. А незнание было пыткой.
И было не важно, что она не могла вспомнить Акане. Осознания того, что она существует хватало. Даже без воспоминаний Касуми казалось, что она знает эту девушку, свою младшую сестренку. Найденные фотографии. На большинстве из них Акане или улыбалась... или хмурилась. Красивая девушка, так похожая на маму. И еще... полная огня. Томбойка. Гантели и изношенное желтенькое ги. Домашнее задание, высушенные цветы на стене. Мамина кулинарная книга с закладкой на страничке "Как кипятить воду". Неудачные попытки связать что-то или сшить, спрятанные глубоко в шкафу для одежды. Все это громко говорило о ее характере. Она была упорной, решительной, даже возможно непокорной. Нетерпеливой, но искренней. Грубый, неограненный алмаз... и брильянт в тоже время. Но больше всего о ней говорило то... что ее любил Ранма. Ее, а не всех тех девушек, которые так бегали за ним. Акане наверняка была просто экстраординарной личностью.
Да, Касуми казалось, что она знает Акане.
Но, даже с этими кусочками паззл не был полностью собран. В памяти не было ничего о чертах ее лица, никаких воспоминаний о теплых, любящих касаниях... она даже не знала, как звучит ее голос.
А ей хотелось знать.
Несмотря на потерю памяти из-за которой в этом паззле и сияла огромная дыра, Касуми обнаружила, что она тревожится о пропавшей девушке. Любит ее. Боится за нее. Надеется, что она все еще жива...
Она молилась, чтобы Ранма сумел спасти ее во время. Как может кто-то вроде такого жизнерадостного и в тоже время неуверенного в себе человечка выжить в таком опасном, жестоком месте вроде Ками-мира, гадала она.
Касуми устало прислонилась к двери в кухню, остывший чайник все еще был у нее в руках, она смотрела как ее отец апатично передвигает очередную фигурку сеги.
Ранма... пожалуйста, верни нам Акане...
* * *
Акане бежала.
Застилающий взгляд, черны туман ками холодной влагой бился о ее лицо, шелестел ее растрепавшейся косой, оставлял позади нее влажные щупальца. Она не колеблясь безудержно неслась сквозь тьму, доверяя своим боевым чувствам больше, чем глазам, и именно благодаря им не спотыкаясь и не падая. Она бежала, и ее ноги пружиня отталкивались от невидимой губчатой поверхности.
Горло пересохло от страха.
Ты сумасшедшая, ты знаешь? — думала она про себя. — Это просто самоубийство. Демонический Кот тебя живьем сожрет. Сначала тебя сожрет, а потом отправится в мир смертных, доберется до Ранмы и лишит его разума, лишит его человечности, изменит саму его душу и он превратится в нечто, состоящее из неразумных кошачьих инстинктов, заключенных в человеческую оболочку...
Подгоняемая этими ужасными мыслями она побежала быстрее.
Но... Ранма не потеряет разум полностью. В конце концов Демонический Кот сам сказал, что несмотря на Некокен, несмотря на заклятье забвения Ками-мира какая-то часть измененной души Ранмы все еще... помнила ее?
Нет, нет. Это все из-за заклятья крови. И если Демонический Кот ее убьет, заклятье спадет. И тогда без этой межпространственной связи похороненная внутри Ранмы искорка интеллекта забудет ее.
Он забудет ее, она понимала, забудет, если она умрет в Ками-мире. И тогда не будет уже важно продолжит ли ее душа свое существование в какой-то другой ипостаси или еще хуже — станет неприкаянным духом. Для мира смертных она прекратит свое существование словно ее и не было никогда, даже родные и друзья не будут помнить ее ни в мыслях, ни в сердцах...
Она резко оборвала эту мысль.
Соберись, — приказала она себе. — Не думай об этом больше. Просто беги, просто доберись туда, сейчас не время рассеивать внимание на все эти бесконечные «что если».
Туман расступался перед ней и смыкался позади, разбуженный благодаря ее стремительному движению.
Выбора нет, выбора нет. Я зашла так далеко, я просто не могу сейчас все провалить. Провал будет означать, что все было бессмысленно вообще...
В глаза ударил рассеянный серый свет. Туман стал редеть.
Почти.
Она вжала язык в зубы, и влажный воздух наполнил ее рот.
Глубокое, странное ощущение насыщенного зла поднялось перед ней, крепко сжимая ее тело и беря за горло, казалось одно лишь его присутствие может прервать дыхание ее жизни.
Она перешла из своего стремительного бега на тихий, крадущийся шаг. Потянувшись за плечо, она вытащила свою катану и с трудом проглотила комок в горле. Глаза слезились и она отчаянно заморгала, чтобы прогнать слезы. Чтобы дышать в этой окутывающей удушающей тяжести приходилось прилагать усилия...
Она удивленно остановилась.
Демон был не один. А вернее, их было много. Она чувствовала их, несколько сбились в кучку прямо перед ней, один или два болтались где-то сбоку от нее.
Засада...
И как только эта мысль пронзила ее разум, она почувствовала, как что-то падает на нее прямо сверху. Она крутанулась, ее клинок прочертил стремительную дугу над ее головой. Крылатое создание, нёсшееся к ней, вытянув вперед когти, заверещало и шлепнулось на влажную землю с два раздельными звуками глухих ударов. В плотном тумане Акане смогла разглядеть массу сумрачно-черных перьев, лежащих в луже черно-красной слизи — это был ворон-демон, осознала она. И, увидев огонь злобы и боли в трех моргнувших глазах чудовища, увидев, как оно беспомощно шлепает единственным оставшимся крылом, она сделала шаг вперед и одним резким движением отсекла ему голову.
Она ненавидела неряшливые убийства.
Ужасающее спокойствие битвы снизошло на неё. Сжав губы, глядя бесстастно, она повернулась и вышла из тумана. Перед ней раскинулся серый пейзаж, почти такой же невыразительный, как и туман, из которого она вышла. Оставшиеся демоны шли за ней повизгивая, хихикая и шипя...
Она почти не обращала на них внимания. Ее сердце сжалось от ужасной догадки.
Демонического Кота здесь не было.
Ох нет...
Его здесь нет. Но где же он тогда?
Времени гадать не было, потому что демоны уже наступали, их было много, пять, нет шесть... Шестеро против нее одной, и они были гигантские, ощетинившиеся ядовитыми когтями и клыками, клешнями и жалами, шипами и пылающими перьями, и их глаза ярко пылали красным, они жаждали крови, а те из них, кто имел рты, сумасшедше ухмылялись...
Вспышка ее меча, охваченного ки, она в стремительной атаке прыгнула вверх и в сторону, и ближайший пал. Ухмылка ещё держалась на его отсечённой голове, а она уже прыгнула вверх, перелетая через прущую набегом толпу. Прежде чем демоны смогли приноровиться к её новой позиции, еще один тяжело осел на землю, сдавленно булькая. Акане вытащила меч из задней части толстой шеи и быстро отпрыгнула, уклоняясь от выстрела клейкой паутины, которую выпустил в нее демон-паук.
Быстрый удар ногой, и вот одна из хрупких передних ног подломилась, но в тоже время острая боль пронзила ногу Акане. Огромное паукообразное с чудовищно-человекообразной головой испустило тонкий, пронзительный крик боли. Демон яростно замахнулся на нее другими ногами и Акане увидела источник ее боли — паучья нога была покрыта щетинками, сверкающими словно стальные иглы. Она почувствовала, что кровь уже намочила ее обувь, но проигнорировала этот факт, вместо этого отпрыгивая из пределов досягаемости опасных молотящих конечностей...
...и чуть не впечаталась в очередного демона, с кожистой шкурой, из слюнявой пасти котороко попыхивали языки пламени. И еще один демон уже подбирался сзади, она чувствовала его предвкушение, как он выпусти вперед свои когти, жаждя проткнуть ее тело...
Но ее там уже не было. Она в прыжке схватилась за плечо медлительного они своей свободной рукой, перекрутилась и обезглавила огнедышащее создание. Затем, крякнув от напряжения, она рванула труп демона так, что пламя, вырвавшееся из обрубка шеи, полыхныло прямо в лицо другому демону. Вонь паленой плоти наполнила воздух, демоническое создание отчаянно закричало. Но спустя мгновение Акане оборвала эти крики.
Дышала она уже с трудом. Ее нос и глаза горели и слезились от черной обжигающей ки, которая кружилась вокруг нее.
Вот еще один, слева. Она начала поворачиваться... и обнаружила себя падающей на землю. Тяжело приземлившись прямо на грудь, так что воздух вышибло из легких, и вздох дался со свистом, она скорее почувствовала, чем увидела, что ее ноги запутались в липкой паутине. Не колеблясь, она перекатилась на спину и резко вскинула вверх свою катану — прямо в разинутую пасть волкоподобного демона. Мерзкий запах его последнего выдоха наполнил ее ноздри и она увидела, как огонь гаснет в его глазах. Когтистые руки прошли буквально в сантиметре от ее груди.
Акане отпихнула тело в сторону, вытащила клинок из головы демона и одним резким и быстрым движением отсекла паутину, связывающую ее ноги, но демон-паук был уже здесь, склонился прямо над ней. Ее меч наткнулся на его блестящие, сталеподобные клыки. Она крякнула, прилагая все свои силы, чтобы удержать голову демона с клацающей пастью на расстоянии, а потом вскрикнула, так как почувствовала как острые стальные иглы коснулись ее рук и спины, демоническое создание завело свои шипастые ноги ей за спину и принялось притягивать ее ближе. Блестящие клыки начали сочиться ядом в предвкушении. Зеленая капля лишь чудом миновала руку в которой она держала меч, и с шипением впиталась в землю.
Все. Хватит. Приподняв свою здоровую ногу, она упала назад и пнула паука в пузо, крепко сжав зубы от боли, так как во время падения шипы глубже вонзились в ее кожу. Демон пролетел над ее головой и шлепнулся на спину, а в следующую секунду она уже стояла прямо над ним.
Вспышка меча и тело разделенное на две части дрожа падает на землю. Длинные ноги паука немедленно свернулись к животу — этакая гримаса смерти насекомых.
Внезапно, она снова смогла дышать.
И ее затрясло.
Протерев глаза, которые все еще жгло, Акане отчаянно заозиралась, игнорируя кровавое побоище вокруг, запах дымящейся плоти демона, запах слизи и ее собственной крови, игнорируя резкую боль в ее ранах, ее окровавленные плечи, руки и исколотую ногу.
Демонический кот...
Его здесь не было. Она не могла его ощутить, она ничего не ощущала...
Что-то мелькнуло на границе периферийного зрения и она резко развернулась.
Там, не так далеко от места, где она стояла, в воздухе висела странная, пульсирующая серая масса. Она поморгала, чтобы убедится, что это не обман зрения. Но нет, она там была, колыхалась прямо перед ней, словно мираж в пустыне.
Разрыв измерений. Мир смертных и гора Древнейшего лежали как раз по другую сторону этого разрыва в ткани времени и пространства.
Она нерешительно сделала шаг вперед, а затем замерла, заметив нечто у себя под ногами.
Огромный отпечаток лапы. Вдавленный глубоко и нарочито, с растопыренными когтями, он находился как раз перед неверно дрожащей серой массой.
Акане показалось, что ее сердце распалось на мелкие песчинки. В ее мокрых, широко распахнутых от ужаса глазах, плескалось недоверие. Не может быть.
Она подняла взгляд и посмотрела на дрожащий воздух, на тонкую ткань измерения, которая отделяла ее от мира смертных, от ее дома.
Ее испачканный в слизи кулак сжался на рукояти пламенеющей катаны. Решительно фыркнув (правда это фырканье было очень похоже на всхлипывание) она бросилась прямо вперед в слабое место между измерениями.
Оно легко разделилось, словно плева под ножом хирурга...
...и Акане вскрикнула от боли, даже катана выпала из парализованных пальцев. Она рухнула на землю, ее душу и тело пронзила жуткая боль.
Она горела, рвалась на части, рассыпалась на молекулы и было так больно, что она не могла видеть, не могла думать, не могла даже крикнуть помогите, пожалуйста помогите, помогите...
Разрез в ткани измерений медленно закрылся, запечатав дыру словно ее никогда и не было.
И боль ушла.
Глотая воздух, Акане валялась на мягкой земле и дрожала, пряди длинных волос облепили ее исчерканное дорожками слез лицо.
Она опоздала. Она не успела сделать это вовремя. Демонический кот уже прошел сквозь разрыв в мир смертных.
А заклятье крови не позволяет ей последовать за ним.
Ранма...
И ее рыдания поглотила толстая серая масса промежуточной реальности.
* * *
Демонический кот не двигаясь стоял перед Ранмой, терпеливо ожидая, когда парень сдастся.
Ранма ощущал, как кошачья душа внутри него когтями пытается процарапаться наружу из глубины его собственной души и, словно черная волна, затапливала его человечность. Он застонал от боли, колени дрожали, одной рукой он схватился за грудь, а второй ухватился за свою челку. Руки дрожали тоже, он уперся ладонью в лоб, отчаянно пытаясь удержать себя.
Но это было бесполезно. Туман Некокена просачивался в его разум и он чувствовал, как человеческий разум утекает прочь. Слова в его голове заменялись на звуки, ничего не значащие и не обозначающие...
— Нет. — Единственное слово, хриплый вскрик сквозь крепко сжатые зубы. Но все-таки это было слово, часть языка, который он еще не потерял. Он вцепился в него словно в спасительную соломинку. — Нет, нет, нет, нет, нет...
Ранма повторял эту мантру, а демон в это время смотрел на него и его желтые глаза светились изумлением. — **Хватит бороться, Ранма.** — Телепатический голос Демонического кота был тихим, мягким, с мурлыкающим смешком, он безболезненно пронзил его разум, словно мысленное лезвие. — **Все ж будет не так уж и плохо, ну правда. И я обещаю, я буду хорошо о тебе заботится.**
Значение слов Демонического кота медленно профильтровывались сквозь затуманенный разум Ранмы, смешиваясь с его страхом, ослабляя ту искру, благодаря которой он боролся, благодаря которой он сдерживал Некокен, сдерживал чистый, темный ужас, который наполнял его из-за близкого присутствия демона.
После всего, через что он прошел. Зашел так далеко. И он потеряет себя вот сейчас...
— Нет, нет, нет... — шептал он, и из глаз его закапали слезы.
Он что-то упускает, он знал, он что-то забыл. Что-то, что ускользает от него вместе с остальными вещами под напором Некокена на его душу.
Он мысленно потянулся за этой вещью, он знал, что это очень важно, если бы только он мог вспомнить.
Оно где-то там, искорка его человеческого сознания уцепилась за это, схватилась изо всех сил.
Причина, почему ему не стоит так бояться...
Его проклятие...
Ну конечно. Его проклятие. В тот самый миг, как его обольет холодной водой, связь разрушится и он освободится...
Осознав это, Ранма воспрял духом. Его разум слегка прояснился, но даже несмотря на это ему приходилось прилагать массу усилий, чтобы побороть жуткое желание нырнуть в эту черную волну, просто для того, чтобы убежать от цепенящего разум ужаса, который охватывал его из-за чудовища, стоявшего прямо перед ним и чудовища, которое извивалось внутри него.
Сверкающие глаза Демонического кота сузились, он чуял слабое сопротивление разума Ранмы. А затем, когда он понял источник охватившей Ранму надежды, его острые клыки сложились в широкую ухмылку.
Ну конечно, его проклятие. Это проклятие всегда было проблемой для Демонического кота, оно разбивало связь с Некокеном, стоило только немного плеснуть холодной водой...
— **У меня есть подарочек для тебя, Ранма,** — медленно произнес демон, понимая, что трясущийся парень с трудом понимает его слова. — **Думаю, тебе он понравится. Ты давно этого хотел. Исцеление от твоего проклятия.**
И демон принялся ждать реакции Ранмы.
Сначала ее не было. Но потом, спустя пару мгновений, стало ясно, что иронию Ранма еще не потерял. Он жаждал исцеления от проклятия Дзюсеньке с того самого момента, как заколдованные воды Нянницюаня наложили на него свою трансформирующую магию, но исцеление сейчас, в этот самый момент, значило бы, что ничто не сможет разрушить связь с Некокеном.
Парень не поднимал головы, не открывал глаз, его пальцы конвульсивно сжались, еще сильнее потянув волосы и еще сильнее прижимая ладонь к вспотевшему лбу, словно это простое действие могло ослабить все растущий контроль демона над его разумом.
— Т... ты... — Ранма приходилось цедить слова сквозь сжатые зубы не столько даже из страха, сколько от теряемой под напором кошачьих инстинктов возможности говорить. — Ыыы... лжшь....
Демонический кот был потрясен. Вот это сила! Он никогда так долго не сопротивлялся, и вот сейчас он до сих пор борется в личном присутствии своего хозяина.
Но это ненадолго.
— **Зачем мне лгать, если горькая правда это всегда забавнее? Я обладаю специальным артефактом, сделанным по моей просьбе повелителем огненных они. Он отражает холод, и не даст ему коснуться твоей кожи. Твой друг Снежная Женщина неосторожно подала мне эту идею, если честно. В конце концов, она не единственная, кто может проделывать трюки с температурой. А мне тоже выгода, так как твоя ки намного сильнее, когда ты в форме парня.**
Демон замолчал, ожидая, когда осажденный разум Ранмы переварит услышанное.
А затем Демонический кот почувствовал вкуснейшую волну страха, парень закричал, затряс головой, ухватив ее обоими руками, его пальцы так крепко сжались, что ногти воткнулись в кожу и потекла кровь. — Ниииааа, — всхлипнул он.
Он пытался снова произнести "нет", понял Демонической кот. Как своеобразно.
Уже совсем скоро. Еще одного толчка будет достаточно.
Глаза демона сверкнули и на шее Ранмы возникло тонкое кольцо из серебряно-красного металла.
Когда оно материализовалось на его шее, Ранма почувствовал, что от него исходит странное тепло. Ошейник. Ошейник, который запер его в его настоящей форме, и теперь даже проклятие не спасет его...
Ничто и никто не сможет его спасти. Его страх стал абсолютным, и он отчаянно вцепился в ошейник обеими руками, пытаясь содрать его, но металл был очень крепким, и было поздно, он себя потерял...
...Акане...
Трясясь, Ранма упал на четвереньки, пальцы инстинктивно вцепились в землю. Нечеловеческий крик, вырвавшийся из его горла, был наполнен отчаянием.
Демонический кот зажмурился от удовольствия, чувствуя как запульсировала, оживая, между ними ниточка Некокена.
* * *
Глаза Акане широко распахнулись, когда до нее донесся этот крик. Слабый, приглушенный, звучавший с большого расстояния, полный боли и страдания, нечеловеческий крик, он просочился сквозь тонкую преграду, которая отделяла Ками-мир от мира смертных.
Ранма.
Это был он, это был его голос. Она узнала его, даже спустя столько времени, даже несмотря на то, что она никогда не слышала от него такого крика, крика полной и абсолютной обреченности...
Демонический Кот, — с ужасом осознала она, а отчаяние, овладевшее ею, казалось вступило в резонанс с продолжительным эхом крика Ранмы. — Боги. Он добрался до него.
Поздно. Она слишком опоздала. Ранма потерян для нее навсегда. Она никогда больше не увидит его, или свою семью.
Все еще трясясь от прекратившегося воздействия межпространственных сил, которые старались порвать ее на части, она с усилием встала на четвереньки. Ее длинные, густые волосы, испачканные в крови от ран на ее спине свободно упали ей на лицо, высвободившись из связывающей их ленты.
Она не может оставаться здесь. Она не может быть там, где мучается Ранма, где нечеловеческий крик может пройти сквозь барьер, а она при этом ничего не может сделать. Только сидеть...
Все кончено.
Демонический Кот победил.
Ее душа опустела. Стала холодной и пустой словно вакуум в космосе.
Пять лет стремлений, надежд, борьбы каждой клеточкой ее существа... и все напрасно.
И что же ей теперь делать? Жить всю оставшуюся жизнь в Ками-мире? Вырасти тут, состариться и умереть в ужасном одиночестве, одинокая человеческая душа среди богов и демонов, которые по своему поведению часто и не отличимы друг от друга.
По телу пробежала дрожь. Нет. Она так жить не сможет.
В какой-то момент она почувствовала тяжесть у своего бедра. Она посмотрела вниз.
Клинок, который ей дал Сусаноо. Он должен был помочь ей победить Демонического Кота и спасти Ранму. Красивый и бесполезный, он висел в своих черных ножнах у нее на ремне. Она вытащила светящееся лезвие из ножен.
Очищенный звездный свет.
Она смотрела на него чуть ли не с презрением.
Сусаноо сказал, что она поймет, как его использовать, когда придет время.
Медленно, словно в оцепенении, она схватила его за рукоять двумя руками и поднесла сияющее лезвие к своему животу.
Какое-то время она бессмысленно созерцала его, а затем переместила клинок к груди к сердцу.
Прямо в сердце, как Джульетта, рыдающая в склепе над телом своего мертвого возлюбленного. Ромео! Для чего Ромео ты?
Она так давно хотела сыграть Джульетту.
Помнила ли она - так давно, что словно в другой жизни, стоя с ним на школьной сцене, глядя с нервным возбуждением в его синие глаза с балкончика, слыша, как ее сердце глухо ухает в груди в тщательно скрываемом предвкушении - что «Ромео и Джульетта» это трагедия?
Один удар кинжала и все закончится. И заклятье крови будет снято, а Ками-мир сотрет из памяти Ранмы воспоминания о ее существовании. И может хоть тогда его трансформированное сознание не будет так страдать, видя ее мысленно и чувствуя то, что он не может осмыслить. Возможно, тогда он не будет так мучиться...
Кончик клинка проткнул ткань ее туники и уколол ее кожу. Капля крови потекла между ее грудей.
Глаза Акане распахнулись. Руки задрожали. Звук его крика все еще наполнял воздух.
Слабый, продолжительный крик мягко вырвался из ее горла, этот звук отражал всю горечь, которая читалась в ее мокрых глазах — горечь, которая медленно сменялась отчаянной решительностью.
Она крепче сжала рукоять кинжала...
...и одним быстрым движением, не двигаясь с места, с отчаянным криком она воткнула клинок в тонкую пленку между измерениями.
Жгучая боль пронзила ее руки, тело, ноги, из глаз посыпались искры, когда она рванула клинок вниз, прорезая узкую щель в мир смертных. Ей было все равно. Если она умрет, она умрет сражаясь.
Мгновения ужасной боли плыли с бесконечной медлительностью, но Акане продолжала разрезать тонкий барьер на две части.
К ее удивлению, она не упала на землю, корчась в агонии.
Заплаканные, зажмуренные до этого глаза Акане распахнулись, когда до нее дошел смысл происходящего. Она все еще на ногах. Боль была ужасной, это верно, она еле двигаться могла... но она не ощущала себя так, словно ее распустили по ниточкам.
Бросив взгляд вниз, сквозь затуманенный болью взгляд, она увидела кинжал Сусаноо.
Клинок, разрезающий барьер, сиял в ее руках словно маленькое солнце.
Ты поймешь, что надо сделать, когда придет время.
Акане почти смогла улыбнуться сквозь боль. Если она переживет это, она прибьет этого мерзкого божка. Ну ладно, может не убьет, но заставит его немножко страдать. Глупый Сусаноо со своими завуалированными подтекстами и непонятными загадками. Он заявил, что у него есть серьезная причина, не объяснять ей для чего этот кинжал. Но что, если бы она натерпевшись всего, просто убила бы себя его подарком от отчаяния?
Хех. Вот и показала бы ему, ага.
Сжав зубы, она усилила нажим, надеясь протиснуть свою руки сквозь разрез. Боль возросла и стала почти невыносимой. Ее дрожащие колени начали подгибаться. Застонав, она слегка отпрянула, оставив клинок в барьере, чтобы щель не смогла закрыться полностью.
Итак, даже с кинжалом, заклятье крови не дает ей вернуться в мир смертных. Но по крайней мере клинок сдерживает магию и ее не рвет отчаянно на части даже в такой близости от ее мира.
Внезапно она резко закашлялась. На руки упало несколько алых капель крови.
Может клинок и сдерживает заклятье крови. Но лишь частично.
Так что времени у нее не много.
Она всем телом навалилась на барьер, ее руки отчаянно вцепились в рукоять кинжала, когда она принялась расширять разрез.
— Ранма! — закричала она в открытую щель. — РАНМА!
* * *
Существо, некогда бывшее Ранмой, сжавшись, стояло на четырех "лапах", перед гигантским, злорадствующим демоном, и яростно шипело. Черные волосы стояли дыбом, а глаза стали глазами животного.
Кошачьи инстинкты, заполнившие его сознание кричали ему, что надо бежать, спасаться от ужасной угрозы, нависшей над ним... но он не мог. Ноги не работали и он не мог понять почему. Поэтому он просто шипел в ужасе.
Демонический кот стоял не двигаясь, остекленевшие глаза почти закрыты, рот приоткрыт от удовольствия. Демон ощущал желание Ранмы сбежать, но держал парня в недвижимом состоянии используя лишь небольшое мысленное усилие. Довольно скоро он отпустит парня — как только убьет Акане. Тогда, без вмешательства заклятья крови, он сможет забрать Ранму с собой в Ками-мир, и магия мира сотрет воспоминания о нем в мире смертных. И тогда будет уже не важно куда Ранма направится и где он будет скитаться, не будет абсолютно ничего, что сможет встать между ним и его драгоценной жертвой...
— ...Ранма!
Демонический кот удивленно повернулся, когда крик Акане пронзил тяжело повисшую тишину.
Затем он ухмыльнулся от удовольствия, обнажая белые, острые словно иглы зубы.
Она здесь, всего в нескольких метрах отсюда, за слабым барьером между мирами. Какое потрясающее удобство. Теперь не придется долго и муторно осаждать барьер Снежной Женщины, чтобы достать девчонку. Акане поддалась его подначкам и побежала прямо в его когти. А у него сейчас есть вся могущественная ки Ранмы, чтобы убить ее.
— Ранма! — крик звучал слабо, отчаянно, и он был полон боли.
Демонический Кот моргнул. Ей больно?
Неужели... эта дурочка пытается прорваться через барьер? Да заклятье крови убьет ее прежде, чем она это сделает.
Демонический Кот безразлично склонил голову. Ну и ладно. Хотя его бы гораздо больше удовлетворило бы, если бы он порвал ее на кусочки своими собственными когтями, но в общем-то нет особой разницы как она умрет... главное, чтобы это произошло.
Демон, все еще прищурившись, посмотрел вниз на дрожащего Ранму своими сверкающими желтыми глазами. Парализованный парень уставился прямо в лицо демону, он дико шипел, и был слишком напуган, чтобы услышать слабый крик Акане. Уши Демонического Кота дернулись со снисходительным изумлением, он обернулся и бросил взгляд туда, где незримо висела завеса измерений, и лишь темный туман слегка колебался в воздухе.
— Ранма... пожалуйста...
Она просит. Как мило.
— ...пожалуйста. послушай меня. Это я, Акане. Я здесь. — Звук ее голоса прервался чередой сильного приступа влажного кашля. — Ранма, пожалуйста... Ранма, борись...
Демонический Кот почувствовал, что что-то резко изменилось.
Шипение Ранмы оборвалось. Парень все еще был парализован, все еще дрожал, но теперь он... слушал. Он больше не смотрел на демона, он уставился прямо в темноту. Прямо в то место, где был проход.
— Ранма, пожалуйста... прошу, ты должен меня услышать, ты должен сопротивляться, Ранма..! — Снова приступ кашля и стон от боли.
Слабая дрожь пробежала по связи Некокена. Демонический Кот с удивлением воззрился на Ранму, который конвульсивно вздрагивал, глаза его были зажмурены, из горла вырвался сдавленный крик.
— Ранма..! — голос Акане был полон боли.
Глаза Ранмы резко распахнулись, взгляд был жестким и диким. Связь Некокена завибрировала.... и парализующий контроль Демонического Кота оборвался.
Демон удивленно моргнул, разрываясь между легким раздражением, порожденным очевидным результатом, к которому привело вмешательство Акане и удовольствием, получаемым от осознания какая шикарная добыча ему досталась. Парень был так силен!
Ранма посмотрел на Демонического Кота, его нечеловеческий взгляд был полон ярости и ужаса, а потом он рыча поднял сжатую в "кошачью лапу" руку...
Демонический Кот моргнул от неожиданности.
...и со злостью полоснул демона по лицу.
Инстинктивно демон смог увернуться...
Но не достаточно шустро. Его пронзила боль и на боку возникли четыре глубокие параллельные царапины.
Демонический Кот испустил животный крик, полный боли, и ловко приземлился на все четыре лапы. Выпущенные когти оставили в земле глубокие бороздки. Он повернулся, глаза горели, все веселье резко выветрилось из него.
Ранма уже бежал на всех четырех к туманной завесе, ведомый слабыми, полными боли, криками Акане.
Глаза Демонического Кота сузились. — **Ну уж нет.**
Ярко красная аура вспыхнула вокруг его тела и... Ранма споткнувшись, рухнул на землю словно тряпичная кукла, а раны демона медленно затянулись.
Демон наклонился и медленно, тщательно принялся вылизывать исцеленный бок своим гигантским, грубым языком, пробуя на вкус слизь, которая текла из раны. Прищуренные желтые глаза светились яростным пламенем.
Парень его атаковал. И что более важно, он его ранил. Ранма не должен был быть способен на такое, не под Некокеном. Сила Некокена идет от самого Демонического Кота в конце концов. Сила кошачьей души, которая сплелась с подавленной человечностью Ранмы, не может быть использована против своего мастера.
И тем не менее, даже сейчас, когда парень валяется на земле и глотает ртом воздух, внезапно лишившись почти всей своей ки, Демонический Кот чувствовал, что голос Акане наполняет душу и разум Ранмы, разрушая связь Некокена, подрывая его контроль.
Демонический Кот повернулся к упавшему Ранме. Пленка, разделяющие измерения, находилась в нескольких метрах от него, и сквозь нее просачивался слабый, полный боли голос Акане, с расстояния воздействуя на его чувства.
Черная ки словно адский костер взметнулась вокруг поджарого, мускулистого тела демона.
Время игр с жертвой закончилось.
* * *
— Ранма...
Странный звук был тихим, знакомым, доносился с расстояния и досаждал... Если бы он только мог найти место, откуда он идет. Но он так устал.
Ранма лежал там, где он рухнул на бок, тяжело дыша, его синие глаза были открыты и в них было полно замешательства, страха, боли...
Боль. Странная боль, внутри, там, где нельзя просто взять и зализать рану, потому что это так глубоко, что даже не видно и оно болит болит болит....
Ему нужно найти ту высокую с влажными карими глазами, чье изображение и чей запах крутится в его голове. Она где-то рядом. Он чувствует, обоняет... Это она издает шум, он понимал это, и этот звук был звуком боли и потому больно было и ему.
И монстр приближался. Тот ужасный, который пахнет смертью, разложением, кровью, такой темный, с ужасными сверкающими глазами, и зубами, и когтями... и когда он рядом, сразу хочется бежать и бежать, но он знал, что монстр может последовать за ним, и что он так и сделает, и он никогда не сможет скрыться от него.
— ...пожалуйста, Ранма... в-времени м-мало... Ох... Гд-де т-ты?
Ему нужно встать, нужно найти ту высокую, нужно бежать, потому что монстр приближается, а он не может пошевелится, ничего сделать не может, а ему нужно, нужно
Вспомнить.
вспомнить, потому что если он вспомнит, то сможет остановить эту боль внутри себя и боль в этом звуке, в голосе, в ее голосе
— Ранма...
но он не может, потому что монстр все ближе и он не может пошевелиться, чтобы остановить его и
— Р-ранма, п-прошу...
но он должен, потому что ей больно, он слышит это в ее голосе, и он не может вынести того, что ей больно, он должен ей помочь, но монстр прямо над ним, и проходит мимо, и уходит, он оставил его позади, потому что он ему не нужен, ему нужна она, он собирается навредить ей, он собирается
— ...помоги мне...
убить Акане и черта с два он позволит этому случится.
И глаза Ранмы резко распахнулись.
* * *
Связь распадалась.
Демонический Кот рыкнул. Быстро, сейчас же. Один взмах когтей, чтобы разорвать мембрану между мирами. Если явное присутствие мира смертных не убьет ее моментально, его когти завершат начатое. И к счастью, Ранма находится достаточно далеко от завесы, так что обратный поток из Ками-мира не повредит ему слишком сильно. И как только Акане умрет и заклятье крови исчезнет, исчезнет боль и у парня. Да и всё равно, Ранма имеет потрясающие восстановительные способности. Любые понесённые им повреждения не будут такими уж перманентными...
* * *
Вспомни.
Он не хотел. Это было ужасно, это было унизительно. Но голос Акане тянул его, как всегда. Ее голос тащил его человеческую натуру оттуда, где она лежала, погребенная под животными инстинктами. И в этот раз, в отличие от прошлых, он чувствовал каждый нюанс своего пробуждения. Он ощущал кошачью часть своей души, старающуюся придушить его, задавить страхом...
Вспомни. Его голос, его собственный в мыслях звучащий голос.
Он вспомнил. Как это унизительно. Своим растущим интеллектом с болью осознал, что он, Ранма Саотоме, не смог удержать свой разум, когда жизнь Акане была на кону. Он *ненавидел* безмозглую, кошачью часть себя, часть, которая смогла одолеть его, его разум, его душу, часть, которая даже сейчас, отказывалась отдать свое влияние над ним.
А что случится, если благодаря какому-то случаю, ему повезет и он восстановит контроль над собой? Демонический Кот здесь. И он снова захватит его.
После того, как убьет Акане.
Ранма легонько дернулся на земле, в широко распахнутых глазах взгляд дикого зверя обрел осмысленность.
Так легко проиграл, да? Его собственный голос звучит в его голове. Последняя тоненькая, бледная тень его разбитой самоуверенности принялась подначивать его. Да ладно, я то думал, ты великий Ранма Саотоме. Я то думал тебя ничто не одолеет.
Горько. Да, ну что ж, ты ошибся. Я был побежден много раз.
Да... Но ты всегда находил способ, чтобы в конце концов победить, не так ли? Ты всегда мог найти слабое место врага и использовать его против соперника. Какое слабое место у Демонического Кота?
Ранма задрожал.
У него... их нет.
Неужели? Откуда ты знаешь? А ты пытался хоть раз прекратить бессмысленно его бояться и подумать о том, что возможно и он имеет свою слабость?
Ну чего бояться это чудовище, в самом деле? Ты раньше видел существа более мерзкие и отвратительные.
Да... но он... кот...
Ну и что? Ты в данный момент тоже кот. Или забыл?
Ранма моргнул.
Нет. Я не забыл.
Я... помню...
...помню...
Воспоминания немилосердно хлынули на него.
...как он крушил окружающее его пространство, как оставлял глубокие борозды в камне и земле голыми руками во время боя с бронзовоперым тенгу...
...чувства так обострились, и с ними он словно может видеть все вокруг, не открывая глаз...
...он снова человек, и все еще помнит, чувствует Некокен внутри себя... распознает его, потому что помнит всю эту кошмарную неделю, проведенную как животное...
Ранма замер, важность этого воспоминания оглушила его.
Некокен все еще был внутри него, все еще являлся его частью... несмотря на то, что он не находился под его влиянием.
И еще...
...как он рыча, шипя, выбрасывает вперед "лапу", чтобы ударить Демонического Кота и с дикой яростью стремительным движением силы своей ки рвет плоть демона...
Он его ранил. Он вспомнил.
Шок от осознания этого дрожью пронесся по его телу, по всему его существу, затронув и душу человека и душу кошки.
Некокен годами был его частью. Кошачья часть существовала у него внутри, даже когда не контролировала его.
Может быть... если не будет страха... она и не сможет его контролировать? В конце концов, с тех пор как он очнулся после того, как был заперт в Некокене, его человеческий интеллект был одержим всеми этими воспоминаниями, чувствами, переживаниями его кошачьей стороны...
Он все помнил.
Вот оно. Вот решение.
Он, Ранма Саотоме, помнил как использовать Некокен.
Когда он был человеком.
Это был его прием.
И он чертовски был уверен в том, что ему не нужен никакой тупой кошачий демон, контролирующий его мозг и сосущий его ки, чтобы он мог использовать этот прием.
— Ранма... — голос Акане был таким слабым, хриплым, он не мог вынести этого. Он должен ее спасти.
Он сконцентрировался.
Вот она. Вот связь демона с его душой. Ее легко было узнать. Это была единственная часть Некокена, которая, если сравнить с ощущениями, когда он полностью был человеком, не казалась ему знакомой. И он не удивился, что когда он сосредоточился на ней, он ощутил пугающее присутствие кота-демона.
Он сконцентрировался на ней, не испытывая страха.
А затем, приложив усилий чуть больше, чем мысленное пожатие плечами, он разорвал эту связь.
В широко распахнутых, диких синих глазах Ранмы зажегся разум.
* * *
Демонический Кот почуял исчезновение связи, несмотря на то, что был занят тем, что когтями пытался продрать хрупкий барьер между мирами.
Да не проблема. Он просто восстановит ее. Но сначала...
Ткань между измерениями легко рвалась под его когтями.
Крики боли Акане были прекрасны — несдерживаемые, сиплые, с булькающими звуками... и быстро исчезнувшие.
Сквозь разрыв реальности демон видел ее тело, лежащее на земле. Ее длинные, спутавшиеся, испачканные в крови волосы растелились под ней так, что она была похожа на труп. Ее кожа была бледной, почти белой с оттенком голубизны. Глаза открыты, но смотрят невидяще, а из уголка бежит струйка крови.
Демонический кот заморгал.
И при этом, ее грудь вздымалась и опускалась , она мелко и часто дышала. В одной руке она сжимала странный клинок. Лезвие испускало неяркое свечение.
Да боги, что ж нужно сделать, чтобы убить эту девчонку?
Демон ухмыльнулся. Ну и ладно, в конце концов придется попробовать ее крови. Страсти то какие.
Барьер уже почти восстановил себя, рваные края быстро стягивались, так что демон выпустил когти снова, чтобы продрать большую дыру, ту, через которую он сможет пролезть и...
... инстинктивно отпрыгнул в сторону, и через мгновение жуткая ки-атака одним лишь краем разрушила земную поверхность в том месте, где он стоял.
Во имя Семи Богов?!.. Демонический Кот приземлился на землю и резко развернулся, его желтые глаза горели яростью.
Ранма.
Парень, приняв боевую стойку, стоял прямо перед демоном. Яркие всполохи его ки испускались из каждого сантиметра его кожи, охватывая его ярким огнем. Его волосы стояли дыбом. Руки он держал перед собой и пальцы были скрючены, словно когти. Его прищуренные синие глаза светились бесстрашным, диким светом.
Ранма ощущал себя, словно он был в огне, все чувства словно ожили и принялись торжествующе кричать. Его симбионт, его кошачья часть души, крутилась и вертелась, потеряв связь с тем удушающим ужасом, который являлся ее хозяином, она полностью слилась со своим владельцем, его яростная ки-энергия и боевой дух росли, и человеческое в нем больше не уничтожалось.
У нее появился новый хозяин, и Ранма желал как никогда руководить этой жуткой силой. И он твердо держал ее под контролем.
Он холодно посмотрел на демона, не произнося ни слова. Ему это и не требовалось.
Глаза Демонического Кота от удивления распахнулись при виде происходящего, но быстро сузились снова, когда демон понял, что произошло, и его черная ки взметнулась от ярости. Демон выгнул спину и зашипел, а затем изогнулся, готовый атаковать.
— Не может быть! — тихо бесился Демонический Кот. Это было просто невозможно. Но, вот очевидно, что это случилось, вот он Ранма, стоящий на двух ногах, глаза у него сияют дикостью, но в них совершенно отчетливо виден человеческий интеллект. А Демонический Кот никогда не был тем, кто тратит время, споря с очевидными фактами.
Парень заявил о своих правах на Некокен.
Ну что ж. Может существовать лишь один мастер Некокена. И с кошачьей душой-симбионтом или нет, но он всего лишь человек.
— **Твоя ки настоящее лакомство, Ранма,** — с рычанием произнес Демонический Кот. Он продолжал стоять выгнувшись, напряженный, готовый атаковать. — **Но теперь мне интересно, а кровь твоя также сладка?**
Ранма фыркнул. — Ты никогда этого не узнаешь. — Его взгляд метнулся на несколько метров правее, туда, где клочьями висела странная мерцающая вуаль. Обрывки этой вуали медленно соединялись в единое целое, не оставляя никаких следов.
Ками-мир лежит за этой странной сверкающей штукой. Он знал, потому что Акане - настоящая Акане, а не демоническая иллюзия - звала его оттуда. Она звала его из другого мира. Она спасла его. И она до сих пор там, вне пределов его досягаемости.
— Акане! — он с тревогой выкрикнул ее имя, несмотря на то, что прямо перед ним ощетинился демон. Если он смог услышать ее через этот барьер, может и она сможет услышать его? — Акане, с тобой все в порядке?
Нет ответа. Но с ней должно все быть хорошо, колдовские голоса в его голове продолжали настаивать, что она жива, несмотря на то, что ее короткий вскрик и воспоминания о ее наполненных болью мольбах все еще терзали его сердце, рождая в его сердце такой страх, какой не мог породить даже Демонический Кот...
Демонический Кот ухмыльнулся, обнажая острые зубы.
— **Ты опоздал,** — произнес он. — **Она мертва. А если и нет, то скоро будет. Заклятье крови разорвало ее на части.**
Ранма с трудом подавил крик, полный скорби.
— Лжешь, — отрезал он.
— **Ну сам проверь, если ты мне не веришь. Проверь, сможешь ли ты подойти достаточно близко к открытому барьеру или заклятье крови заставит тебя упасть на колени от боли. Ради всего святого, давай попытайся.** — Демон поднял гигантскую лапу и выпустил когти. — **Мне будет намного проще тогда избавить тебя от твоих страданий.**
Ранма фыркнул, звук был отчетливо не человеческий. Выбора нет. Он не сможет добраться до Акане, пока барьер не запечатается полностью - особенно, пока на его пути стоит демон.
Ну что ж. Пришло время избавится от демона.
Он выбросил вперед руки, чувствуя как на его скрюченных пальцах сформировались ки-когти...
Но Демонического Кота на месте не было. Очень резко Ранма развернулся...
И отпрыгнул с пути сверкнувших когтей демона, которые разорвали воздух как раз в том месте, где он только что стоял.
Его глаза распахнулись. Он и не осознавал, что демон настолько быстр!
— **Идиот.** — Очередной удар. Он увернулся, но демон все же слегка задел его по щеке, оставляя красную кровавую полосу под его левым глазом. — **Думаешь, сможешь научится контролировать Некокен за несколько минут? Думаешь, сможешь использовать его против меня?**
И Демонический Кот яростно атаковал.
Ранма отчаянно уворачивался и уклонялся, понимая, что если бы не Некокен, то быть бы ему уже трупом. Но у него была новая сила, новая способность и энергия его ки, звеня, бежала по его телу, словно кровь по венам.
И при всем этом демон загнал его в защиту. Он с трудом избегал яростных атак острых, как лезвие, когтей.
— **Это сила была моей тысячелетие, мальчик. Ее хозяин - я. И ты поймешь, что иметь с ней дело не так-то просто, как кажется, что нужно найти баланс между инстинктами и интеллектом.**.
Демон не давал ему и шанса выйти из защиты и начать атаковать. Он просто уклонялся, бегал, отчаянно стараясь избежать превращения в конфетти. И в это время непринужденный голос демона эхом звучал в его голове и это безумно раздражало.
— **Слишком много интеллекта и сила - пшшш - уменьшится. Чуть меньше контроля, и чудовище возьмет верх.**
Это правда, осознал Ранма. Он слишком много думает. Он был так рад оказаться свободным от бездумных инстинктов, что теперь просто задушил ту силу, которая могла спасти ему жизнь. Но... что если он потеряет контроль?
—**Это не имеет значения. Человек или животное, не важно, ты мертвец.**
Еще одна царапина, руку снова легко задело. Ранма молча чертыхнулся. Демон был словно размытое пятно, тень, вспышка сверкающих глаз в тумане. Даже с Некокеном, увеличившим его боевые чувства до такой степени, о которой он и мечтать не мог, он не мог понять, как ему выиграть. Все его атаки оборачивались промахами, он попадал лишь по темному кошачьему остаточному изображению и разрывал окружающий ландшафт. Впечатляюще, если сказать честно - Регин прием с разрывающей точкой казался взметанием кучки грязи. Но, пока он не сможет приложить эту силу к демону, его это не спасет.
Или Акане.
— Ранма...
Ее голос, за пеленой. Придушенный, глухой вздох боли.
На какое-то мгновение его концентрация пошатнулась, потому что каждой частичкой своей души, он хотел помчаться на звук ее голоса.
— **Что ж. Очевидно, я ошибся. Она еще жива. Но это ненадолго.**
Это она. Она все-таки зовет его.
— Ранма... помоги...
Акане. Ранма сжал зубы от агонизирующего разочарования, в его глазах было видно отчаяние, он чувствовал себя загнанным в угол, но продолжал битву. Он должен победить! И быстро! Времени нет, и даже если он выиграет, ему еще надо найти Древнейшего и заставить дракона снять заклятье крови...
— Ранма... я кажется... умираю...
У Ранмы пересохло во рту. Нет...
— Пожалуйста, мне страшно...
Сердце в груди словно разорвалось на кусочки. Слезы навернулись на глаза, затуманивая взгляд.
Когти располосовали его рукав, оставив на коже мелкие порезы.
— **В чем дело, Ранма? Ты замедлился. Я почти достал тебя в этот раз.**
Заткнись, заткнись, заткнись...
— **Какой же ты черствый жених. Не бежишь к своей настоящей любви на помощь в ее темный час. Как же это ужасно для нее, умирать там одной.**
Ранма зарычал от ярости.
Он должен победить. Где-то в глубине своей души, где годами копился страх, и где воспоминания о прошедших нескольких неделях в открытую лежали прямо перед ним, он боялся то дикой силы Некокена, которой стал обладать.
Но выбора не было. Чтобы победить, чтобы спасти Акане, он должен выпустить ее. Он должен прекратить сдерживать чудовище внутри себя, чтобы оно смогло помочь ему победить монстра, стоявшего перед ним.
Ранма проглотил комок в горле и глубоко вздохнул. Частью своего сознания, которое не было сфокусирована на битве и на внутреннем контроле сидящей внутри него дикой силы, он понял, что ладони его вспотели.
Да все равно. Он заглянул внутрь... и ослабил контроль.
Кошачьи инстинкты почуяли, что он ослабил стальную хватку и немедленно хлынули в его разум, затягивая и искря ужасной мощью.
Ранма обнажил зубы и дикой гримасе, стараясь удержать в себе человеческую душу, не дать ей пойти ко дну под напором бездумных инстинктов.
Рискованный баланс. Дать Некокену некоторую свободу и не дать ему при этом подавить в нем человека. И затем...
Он ахнул.
Вот. Он чувствует это.
Некокен горел в нем холодным огнем, прямо под кожей. Он бежал по его телу маленькими молниями. Мир вокруг запел, завибрировали чувства.
Чистая сила Некокена, пропущенная сквозь его все еще присутствующую человечность, перехватила его дыхание.
Как прекрасно.
И как пугающе.
Но нет времени медлить, нет времени восхищаться. Используя всю силу Некокена, Ранма развернулся размытым пятном синей ки, его когти мелькали, глаза дико блестели.
Демонический Кот взвизгнул от боли.
Запах крови ударил Ранме в голову. Кровь и что-то темное, что пахло смертью. Зловоние атаковало его чувства и он отшатнулся, словно от настоящего удара, хотя он и видел, что это он отсек большой кусок плоти с задней ноги демона.
Запах крови, боли, страха и ярости, крик демона ударившим в его чувствительные уши, по коже побежали мурашки... инстинкты голода и охоты... всего этого было слишком много и все произошло слишком быстро. Холодный огонь Некокена извергнулся обжигающей жарой, выходя из под контроля в душе Ранмы с пугающей, животной страстью...
...и Ранма обнаружил себя стоявшим на четырех "лапах", жуткий, нечеловеческий вопль вырвался из глубины его горла, когда он увидел раненого демона...
Нет! Ранма замер и затряс головой, стараясь прочистить разум. Мгновения спустя, он стоял дрожа, его взгляд остекленел, он боролся, стараясь укротить неудержимую, дикую силу.
Он задержал дыхание, изгоняя темный, дикий запах крови из своей головы и своих чувств. Медленно, он спихнул Некокен назад.
Он выпрямился. Он человек, черт возьми! И он намеревается им и оставаться.
В нескольких метрах перед ним Демонический кот издавая ужасные животные крики боли пытался зализать свою раненую ногу.
Не можешь стащить мою ки и исцелить себя, да? Удовлетворенно подумал Ранма. Он вытер кровь с щеки тыльной стороной ладони.
Сейчас, пока он отвлекся. Он повернулся к барьеру. Те драгоценные секунды, которые он выиграл для себя в битве, он должен потратить на помощь Акане. Акане испугана... ранена... Он должен дать ей знать, что она спасла его, что он снова стал собой, что он идет, чтобы спасти ее.
Он должен дать ей знать, что она не одна...
— Акане! — заорал он. — Акане, я здесь!
Что-то проткнуло его живот сзади, прямо над тазом, чудом не задев позвоночник.
Застыв, Ранма опустил взгляд и увидел один-единственный коготь, который как раз покинул его тело.
— **Идиот. Попасться на такое второй раз. Я же тебе говорил, она уже мертва.**
Ранма медленно моргнул. Мир, казалось, остановился.
— **Ты не даешь мне свою ки. Так я возьму твою боль, твое отчаяние.** Ранма чувствовал горячее, зловонное дыхание сзади на шее. Кошачий демон мягко толкнул его, почти с нежностью, своей большой головой. — **С такой раной ты труп. И это будет медленная, мучительная смерть. Интересно, кто теперь спасет Акане?** Ранма взрогнул, а Демонический Кот испустил тяжелый вздох. — **Да. Вот оно. Я чувствую.**
Ранма, споткнувшись, сделал шаг вперед. Он чувствовал свою рану, длинную, тонкую, пронзившую его живот, кровь, текущая из нее намочила его одежду.
Она не убьет его.
Он умрет от потери крови.
Он повернулся и посмотрел на демона. Демонический Кот стоял на трех ногах и казалось не обращал внимания на свою отсеченную конечность.
На него нахлынуло какое-то оцепенелое спокойствие, а потом ему в голову пришла идея.
Ну правда, — подумал он. — Ну конечно. Как ты мог так сглупить и не додуматься до этого раньше?
Эй, у меня голова другим была забита, — ответил он сам себе.
Отмазки не помогут решить проблему.
Темное чудовище смотрело на него пару мгновений, смотрело тихо, не шевелясь. И когда оно заговорило, Ранма к своему удивлению, услышал в голосе демона сожаление.
— **Ты не должен был разрывать связь, Ранма. Я бы позаботился о тебе, правда.**
Ранма поднял руки перед собой, пальцы скрючились, словно когти. Ки вспыхнула внутри него и сфокусировалась на его ладонях.
Демонического Кота это мало взволновало.
Ранма улыбнулся. Его синие глаза сверкнули дикой силой Некокена.
— Катю Теншин Амагурикен, — прошептал он.
Демонический Кот даже не увидел, как двигаются его руки.
Он лишь удивленно заморгал. Он даже не почувствовал боли.
Но он знал, что он уже мертв.
Ухо Демонического Кота раздраженно дернулось и... отвалилось с его головы.
— **Что ж, Ранма,** — произнес он с потрясающей выдержкой. — **Похоже Некокен весь твой... пока.** — Демон выразительно посмотрел на измоченную в крови рубаху Ранмы, а затем перевел свой мерцающий взгляд на его бледное лицо.
Демон мерзко улыбнулся и казалось, что его лицо состоит из фрагментов плоти и мышц. — **Наслаждайся... моим даром.**
И затем Демонический Кот распался на куски.
Ранма не стал стоять и наслаждаться победой. Он знал, что у него нет времени.
Времени нет.
Прижав основание ладони к ране в его животе в тщетной попытке остановить кровотечение, он повернулся и пошатываясь побрел к странному мерцанию в воздухе, туда, откуда он слышал голос Акане. Ее настоящий голос. Голос, который звал его.
Зияющие разрывы, возникшие от когтей Демонического кота, уже затянулись, но он все равно ощущал как тело пронзает боль при его приближении к межпространственной завесе.
А может это и не из-за близости завесы.
Времени нет.
— Акане... — Как больно говорить. Выдохи стали причинять боль, как тогда, когда Куэй зажал его, проколов своими мертвенными пальцами, держа его узником колдовского транса. Только в этот раз не было никакой возможности очнуться от этого кошмара.
— Акане!
Ответа не было. Может она не может его слышать, раз завеса затянулась. А может слышать то она и может, а ответить нет. Может она...
Нет.
— Акане. — Ранма закрыл глаза и прислонился к колеблющемуся мерцанию в воздухе. Оно было мягким, гибким, почти жидким, но выдерживало его вес, лишь слегка поддавшись под нажатием.
Кровь, сочащаяся сквозь пальцы была теплой, а его похолодевшей кожей ощущалась почти горячей.
— Акане, я здесь.
* * *
Акане открыла глаза.
Она слышала голос, идущий откуда-то издалека и словно неосязаемый, как будто он доносится сквозь толщу воды.
Горло ужасно болело, а во рту был вкус крови. Казалось, каждая клеточка ее тела испытывала пульсирующую боль, но по сравнению с той агонией, которая чуть не порвала ее на части, эта боль воспринималась почти как облегчение.
Но агония ушла. И она до сих пор была одним единым целым. Живая.
И кто-то звал ее по имени.
Аккуратно переведя себя в сидящее положение, она рассеянно отметила, что до сих пор сжимает кинжал Сусаноо. Она ослабила свою хватку и позволила пульсирующему, полупрозрачному клинку выпасть из ее побелевших от напряжения пальцев. И когда тот упал на землю, сияющее лезвие потускнело, а затем погасло совсем, словно умерший светлячок.
Акане не заметила этого.
Она, трясясь, встала и приложила ладони к завесе, чтобы устоять на ногах.
— Ранма? — спросила она оцепенело, полная страха, не смея даже надеяться.
Голос, еле слышный, отдающий эхом, словно призрачный... и переполненный облегчения. — Акане! Ты... в порядке?
Это был он.
Акане моргнула, знакомое жгучее ощущение стянуло ее горло, в носу и глазах защипало.
Она разразилась всхлипываниями.
— Акане! — Она услышала панику в его голосе, он разволновался при звуках ее рыданий. — Что такое? Ты ранена? Ты...
Хватая ртом воздух, трясясь, всхлипывая она попыталась сказать. — Я в порядке, Ранма, я п-просто т-так... — Никакие слова не могли описать то, что она чувствовала. Ранма находился всего лишь по ту сторону барьера, к которому она прислонилась, он был так близко и в тоже время ужасно далеко и он говорил с ней...
Она замерла.
Он говорил с ней.
— Демонический кот, — выдохнула она. — Ранма, ты его—?
— Он... мертв.
Эти слова должны были принести ей огромное облегчение.
Но в этих двух простых словах она почувствовала нечто, услышала странную пустоту в голосе Ранмы, несмотря на то, что звук доносился с расстояния и немного искажался проходя через время и пространство.
Ох, нет.
— Ранма... — Радость, от того, что она слышит его голос испарилась, ее окатило волной чистого страха. Он бился с Демоническим Котом, демон был достаточно силен, ведь он смог убить Масакадзу, ее тенгу-сенсея. Каким-то образом Ранме удалось победить, но...
— Ты ранен...да? — Это было практически утверждение, а не вопрос.
Повисла долгая молчаливая пауза. А затем тихим эхом до нее донесся его ответ: — Просто... царапина.
Он никогда не умел лгать.
— Ох, Ранма. — Она проглотила комок в горле. — Тяжело... да?
— Нет. — Пауза. — Ну... типа.
Акане не чувствовала слез, струящихся по ее лицу. — Ранма... к-кретин, — прошептала она.
Его голос был слабым от боли. — А... не... не реви... глупая томбойка. — Тишина. И снова его голос, полный боли. — Я... не это имел в виду, Акане.
— Я знаю, — прошептала она. — Я тоже.
И больше она не знала, что сказать. Сердце болело, она просто тихо плакала.
Через какое-то время, раздался голос Ранмы с трудом пробившийся сквозь завесу. — Акане... я... я хочу... сейчас снять заклятье крови... ладно? Тогда... ты... вернешься домой.
— Ладно. — Она понадеялась, что он не сможет слышать глубокое отчаяние в ее голосе. Хотя наверняка сможет. Она же в его голосе это слышала. — Пожалуйста... поторопись, ладно?
— ...потороплюсь.
— Я буду ждать тебя, Ранма.
Тишина.
Тишина тянулась, становилась глубже.
Акане устало прислонилась к мягкому, колеблющемуся барьеру. И ее слезы смешались с его жидкой поверхностью.
И она принялась ждать.
* * *
Шаг.
Еще один.
Шаг. Концентрация.
Ранма с трудом тащился по склону горы Древнейшего. Свой живот он сжимал обеими руками. Его рубашка и штаны, и спереди и сзади были пропитаны кровью из-за чего ткань прилипала к коже. Тонкая алая струйка просачивалась между его пальцев и текла на землю, капли падали прямо в пыль и впитывались в поверхность.
Шаг. Концентрация.
Вход в пещеру дракона был прямо впереди. Он видел его, вон он, на самой вершине. И прямо над вершиной в ночном небе сияют звезды, так сияют, что ему больно смотреть на них.
Сколько он уже так карабкается? Сколько прошло с тех пор, как он оставил Акане у завесы? Десять, пятнадцать, двадцать минут или сколько? Он не мог сказать.
По ощущениям - вечность.
Он был абсолютно не в форме, чтобы воевать с драконом, он это понимал. Он вообще сейчас ни с кем драться не смог бы. И по бледным синеющим пальцам, он мог сказать, что смертельная рана причиняет ему сильнейший урон.
Как тяжело дышать. Ошейник они вокруг его шеи согревал капельки холодного пота, которые выступали на его мертвенно-бледной липкой коже.
Ну и где эта сила Некокена, когда она мне так нужна? — гадал он. И он знал. Кошачья часть его души, как животное (чем она и была в общем) свернулась комочком в дальнем уголке его сознания и ожидала конца. И похоже назад ее не выманить никакими уговорами. Его человеческий интеллект не мог убедить бедное чудовище, что сдаваться еще рано, что несмотря ни на что, он просто не имеет права сдаться...
Медленно он переставал ощущать свои ноги.
Он продолжил идти, заставляя дрожащие ноги производить один шаг за раз.
Шаг.
Акане же его ждет. Он должен снять заклятие. Чтобы она наконец смогла вернуться домой.
И если он будет достаточно удачлив, если сможет продержаться, если сможет удержать свою кровь в себе, не дать ей сочится сквозь пальцы, он сможет вернуться с ней.
И в этот момент Ранма заметил мертвеца.
Мертвец сидел на большом камне, который лежал прямо у узкой тропки, ведущей в пещеру Древнейшего. Похоже он умер в результате удушения, так как его лицо раздулось и стало лиловым, а его свисающий опухший язык почернел. Мутные, налитые кровью глаза неестественно выпучивались из глазниц и терпеливо смотрели на Ранму. Мертвец сидел, не двигаясь.
Ранма замер, его глаза сузились, он автоматически принялся оценивать мертвеца. Это Куэй? Или еще какой-то мстительный дух пришел его остановить?
Ветер подул в лицо Ранмы, и он почувствовал запах гнили, плесени и перегноя.
Мертвец наблюдал за ним. Молча. Не шевелясь.
Он не атаковал. Может он и не хочет драться, подумал Ранма. Может он просто сидит тут, просто ради развлечения, чтобы посмотреть как он страдает или посмотреть как он с трудом карабкается по склону, а в это время его жизнь утекает сквозь пальцы.
Эта мысль привела его в ярость.
— Ты... на что уставился? — выкрикнул он, ненавидя себя за получившееся слабое восклицание. Его дыхание было быстрым и поверхностным. Казалось, у него не получается набрать достаточно воздуха.
Мертвец не отвечал. Возможно просто не мог. Его черный, вздувшийся язык заполнил ему весь рот. Его выпучившиеся, разбухшие глаза даже не моргнули, он просто продолжил спокойно пялится в лицо Ранме.
Ранма сжал зубы. Отлично. У него нет времени на это. Он должен найти Древнейшего.
Трясущийся шаг.
Еще один.
Голова кружилась и тошнило. Холодный, вызывающий онемение темный огонь его раны жег его внутренности.
Надо... просто продолжать... карабкаться, — думал он. — Сконцентрироваться над болью. Ты такое уже делал. Это легко. Боль ничто. Смотри на цель. Если этот мертвяк попытается что-то сделать, ты с эти разберешься, но прямо сейчас, он там просто сидит, так что сконцентрируйся и найди этого тупого дракона уже...
Концентрация.
Звезды, светящие над вершиной такие яркие. Глазам стало больно и он сильно зажмурился.
А потом открыл их, медленно и устало. И моргнул.
Звезды исчезли.
Ранма снова моргнул. Как странно... Небо было чистым, ни облачка, а между тем сверкающие точки света начали зажигаться в небе одна за другой.
Еще шаг...
...шаг...
Во рту странный вкус. Он провел языком по зубам, чтобы понять, что это, и это маленькое движение отозвалось болью прямо в его нервные окончания. Но ему было все равно. Что это за вкус?
О. Медный привкус крови. И вкус песка... грязи.
Грязи?
Ранма открыл глаза, гадая, когда он успел их закрыть и не увидел ничего. Когда это так стемнело?
Он не мог видеть, но обнаружил, что он все еще может ощущать и слышать. Его щека была прижата прямо к земле. Слабый свистящий звук сорвался с его потрескавшихся губ. Влажные, липкие руки покалывало, он придавил их своим весом и они все еще сжимали кровоточащую рану.
Он даже не помнил как упал.
Он попытался шевельнутся, попытался вытащить руки из-под себя, чтобы он смог поднять себя всего.
Но все что у него получилось — слабое подергивание. Силы покинули его. Он чувствовал себя слабым, словно новорожденный котенок и если бы его не волновало то, что он умирает, он бы усмехнулся, оценив иронию.
Он поморгал, надеясь очистить взгляд. Но тьма отказывалась покидать его. Он тупо уставился в никуда.
Ну же, думал он про себя. Ты не можешь себе это позволить. Акане рассчитывает на тебя. Вставай, черт тебя дери...
Что-то коснулось его затылка. Нежно провело рукой по волосам.
Ранма почувствовал, как напряглась его кожа во внезапном приступе страха. Тот мертвый парень...
Он дернулся, стараясь ускользнуть от прикосновения, но холодный огонь охватил его конечности, поглотил зрение, погасил его ки до мерцающей искры. Он мог только дрожать.
А затем раздался голос.
Голос... только он слышал его не ушами, и даже не в голове, как тогда, когда с ним говорил Демонический Кот. Он был просто... везде. Очень тихий, но наполненный решительной неизбежностью.
— Пойдем, мальчик.
Вот на этих словах Ранма наконец понял.
Этот мертвый парень... он не просто там какой-то Куэй. Нет, совсем нет.
Его охватила паника.
Нет... Я не хочу.
— Молодые никогда не хотят. Пойдем, мальчик.
Слезы беспомощной ярости потекли по щекам из невидящих глаз Ранмы, и смешавшись с кровью упали в пыль.
Нет. Я не пойду.
Я должен спасти Акане.
Ян Ву Чанг Куэй, опустившийся на колени рядом с лежащим Ранмой, терпеливо склонил голову.
— Хочешь ты того или нет, но твое время вышло. Ты пойдешь со мной.
И он мягко погрузил свой призрачную руку в ранмину спину.
Ранма чувствовал это, чувствовал, как аккуратно эта рука цепляет его душу.
И холодный темный огонь боли начинает исчезать.
Нет... он отчаянно боролся всем своим существом, всеми силами, что у него остались. Я не пойду...
Но он чувствовал своим сердцем, слышал его биение у себя в ушах. Не такое, как во время тренировок... тогда он наслаждался, заставляя себя достигнуть физического предела и чувствуя, как кровь вынуждена бежать по венам. Он чувствовал себя тогда таким...
...таким живым.
Нет. Это биение было слабым. Слабым, тоненьким...
И оно замедлялось.
И замедлялось.
Слеза выскользнула из уголка глаза Ранмы, потекла по щеке к его уху, вжатому в землю. Нет, нет, ох, пожалуйста, не может так быть...
Я не могу умереть сейчас...
...все замедлялось...
Я должен... должен найти дракона...
...все медленнее...
Я должен... снять заклятье...
...медленнее...
Я... должен...
Остановилось.
..спасти...
Ян Ву Чанг высвободил руку из тела Ранмы.
Ранма застыл. Его последний выдох выскользнул словно шепот с его губ. Искра жизни погасла в его широко распахнутых невидящих глазах.
Долго ничего не происходило. А затем плотный красный туман отхлынул от его тела, покривлялся в воздухе какое-то время словно живое существо... и исчез.
— Вау, — произнес Ранма напоследок, бросив взгляд на свое безжизненное тело. — Вот отстой.
Ян Ву Чанг, дух Мимолётности, просто смотрел на него и ничего не говорил.
* * *
Глаза Акане резко распахнулись, по коже внезапно пробежал холодок.
Она чувствовала, что внутри нее что-то движется, трепещет, словно призрачная бабочка порхает сквозь нее и бьет изнутри своими крылышками о поверхность ее кожи...
...она резко выдохнула, когда странное дрожание внезапно обернулось волной силы, идущей изнутри нее самой, обрушиваясь на поверхность и смываясь с нее мощными порывами ветра.
Оно просочилось через ее кожу, оставляя покалывание, сгорая в холодном пламени.
Она видела это своими глазами.
Сверкающий, красный туман.
Заклятье крови.
Акане, как завороженная, уставилась на него, боясь вздохнуть. Она просто не смела, испытывая иррациональный страх того, что если она вдохнет, она может проглотить и часть этого тумана. Поэтому она стояла не дыша и смотрела, как остатки красной дымки покидают ее тело.
Туман какое-то время бесцельно покрутился рядом... а затем с мерцанием исчез, ни оставив ни следа.
Акане моргнула.
Оцепенело, неосознанно, она подняла руку и вытерла свое мокрое, исчерканное дорожками слез лицо дрожащими пальцами.
Заклятье крови было снято.
После пяти лет. Оно наконец-то снято.
Ранме удалось.
Подобие улыбки мелькнуло в уголках рта Акане. Ну конечно же ему удалось. Так или иначе он всегда добивался успеха. Как она могла сомневаться в нем вообще?
Она была свободна.
Тихий, полный недоверия смешок выскользнул из ее горла. Она с трудом могла оценить происходящее.
Трясущейся рукой она потянулась к своей упавшей катане и схватилась за ее рукоять. Она выпрямилась, затем медленно подняла себя на ноги, поморщившись, когда несильная резкая боль прострелила ее тело. Она не стала обращать на нее внимания, она смотрела на завесу, разделяющую измерения, висевшую прямо перед ней.
Дом... Ранма...
И внезапно ей стало страшно.
Все ее опасения нахлынули на нее снова при мысли о встрече с Ранмой. Пять лет. Она на пять лет теперь старше его и это видно и по ее лицу, и по ее телу, и по ее глазам. Что он о ней подумает?
Что о ней подумает ее семья? Она теперь старше Набики, даже старше Касуми года на два.
Она для них будет незнакомкой, чудной. Закаленной в сражениях, с ужасными шрамами на теле и душе. Они вообще ее узнают?
Она яростно затрясла головой.
Нет времени боятся того, что может быть будет. Она так давно ждала этого момента.
Нет места колебаниям. Не после пяти лет ожиданий.
Она широко взмахнула рукой и завеса распалась, попав под сияющую сталь ее клинка.
Боли не было. Больше никакие силы не сдерживали ее.
Акане спрятала катану в ножны и двумя руками раздвинула разрезанные края завесы.
Мир смертных. Она видела туман. И над туманом зубцы горного пика. А над горой звезды. Небо было достаточно ясным, чистым и сияющим, прохладный весенний ночной воздух коснулся ее щеки и внезапно Акане поняла, что плачет.
Ее сердце готово было разорваться от переизбытка эмоций, смеси страха, восторга и предвкушения.
И, не оглядываясь назад, она шагнула в трещину между измерениями в мир смертных.
* * *
Дрожь прокатилась по Ками-миру, когда, противясь его желаниям, единственная человеческая душа покинула его и вернулась в мир смертных.
Дрожь пульсировала и катилась волнами, переливаясь за границы Ками-мира, достигая глубин разума тех, кто когда-то знал Акане Тендо и на кого распростер свое влияние Ками-мир.
И Заклятье Забвения разрушилось.
* * *
~~Конец двадцатой главы~~
| «« предыдущая глава | ~~Ледяные сердца — главная~~ | следующая глава »» |
| ~~Ледяные сердца — мифология~~ | ||
Обсудить сам фанфик или его перевод можно на нашем форуме (но на форуме нужно зарегистрироваться ^^
Это не сложно ^_^)
Будем благодарны, если вы сообщите нам об ошибках в тексте или битых ссылках ^_^ — напишите письмо или на форум, или еще проще — воспользуйтесь системой Orphus
Ошибка не исправлена? Зайдите сюда. В этой теме я буду выкладывать те сообщения, из которых я не поняла, что мне исправлять
