Ледяные сердца

Глава 12: Месть, это такое блюдо…

Рега поднял голову и уставился на до боли знакомую магазинную вывеску. Его левый глаз задергался.

Опять...

Он опустил взгляд на сумки с продуктами, которые держал в руках и его глаз задергался еще сильнее. Касуми-сан ждет его с этой едой в додзе, чтобы приготовить обед. Но обеденное время уже почти настало, а он все еще не смог найти дороги назад.

Черт, да у него все утро и большая часть полудня ушла на то, чтобы просто найти этот магазин!

Ну… вообще то он искал другой, но попался этот…

Он обернулся кругом, тщательно осматривая окрестности, но не смог обнаружить не единого знакомого предмета. Если не считать, конечно, уже легко узнаваемых, ошеломленных лиц прохожих, которые, как ни старались, не могли отвести от него взглядов, настолько очевидно он выглядел потерянным и сконфуженным…

Рега заскрипел зубами, чувство разочарования в нем все росло. Его пальцы судорожно сжались на ручке хрупкой бумажной сумки с продуктами, угрожая разорвать ее и рассыпать все содержимое по тротуару.

*Я никогда не смогу найти дороги домой!* — осознал он, все больше паникуя. *И это после того, как Касуми-сан доверила мне такую простейшую вещь, как купить немного еды! Теперь семейству Тендо придется обойтись без обеда, а все из-за моего отвратительного чувства направления!*

Рега непроизвольно съежился от столь знакомой ему издевки. Он, в общем-то, уже привык теряться то тут, то там, но ведь сейчас на него рассчитывали! Рега крепко зажмурился, пытаясь подавить неуклонно растущее чувство беспокойства. Но не преуспел.

И где-то, в глубине его души, столь знакомое, столь привычное проклятие высвободилось из плена и поднялось на поверхность его мыслей со всерастущей силой, и сила это была так велика, что он не смог сдержаться и из горла его вырвался крик:

— БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ, РАНМА!!! ЭТО ТЫ ВО ВСЕМ ВИНОВАТ!!!!!!!!!!!

Люди резко отпрянули от него, образуя вокруг широкий круг. Но он этого не замечал. Потому что внезапно его злость угасла. Или точнее, оказалась подавлена новым чувством: чувством растерянности. Рега замер и смущенно моргнул.

Он почувствовал… стыд. Почувствовал себя глупо. И он не мог понять — почему. В конце концов, самым естественным в его несчастьях было обвинять Ранму, потому что именно он причина большинства…

Но…

Регино лицо исказило недоумение. За последние несколько дней, с тех пор как на Ранму наложили это заклятье крови, он обнаружил, что… что он думает не так. Словно он сменил угол зрения. Может, это страдания Ранмы задели его так глубоко..?

Вот как сейчас. Вместо ожидаемой всенарастающей волны гнева, когда в итоге от ярости он хочет уже только одного: как следует ударить своего соперника по голове…

…он обнаружил, что размышляет над тем, что Ранма НЕ МОЖЕТ отвечать за все случающиеся с ним неприятности. Он же даже не видел его с самого утра — с тех пор как ушел в школу вместе с Набики. И вряд ли можно обвинять Ранму в отсутствии у него — Реги — чувства направления. Он начал теряться еще до того, как встретил его…

Рега опустил глаза на сумки в своих руках, его охватило необъяснимое чувство. Это было как-то слишком странно. Всего лишь неделю назад он бы ни за что не признался в подобном. Даже самому себе.

Но… с тех самых пор, как он беспомощно смотрел, как заклятье крови обрушилось на Ранму, а затем наблюдал, как оно заставляет его все глубже погружаться в отчаяние из-за этой вымышленной девушки… все эти события что-то изменили в нем. Что-то еле уловимое, что-то, что он с трудом мог различить. Рега внезапно осознал, что на самом деле он беспокоится за Ранму, волнуется за него. Ему, в самом деле, ненавистно было наблюдать его страдания, наблюдать, как заклятье разрушает его разум…

Это, по сути, не было чем-то необычным. Но тот факт, что он признался себе, что волнуется за него — необычным был.

И, вопреки всем тем случаям, когда Ранма дразнил и унижал его, он понял, что не может так… так злиться на своего… друга…

Друга?

Рега ошеломленно затряс головой. Словно туман, который так долго застилал его разум, очистился в тот день, когда было наложено заклятье крови. Он чувствовал себя так, словно мыслит ясно впервые за несколько лет.

Правда, не настолько ясно, чтобы найти дорогу домой…

Все, что ранее разжигало его злобу по отношению к Ранме, не казалось ему теперь таким возмутительным, каким казалось несколько дней назад. Ладно, Ранма действительно был виновен… косвенно… в том, что он оказался проклят. Он бы никогда не упал в тот источник, если бы Ранма не скинул его с обрыва в Дзюсеньке.

Но с другой стороны, Ранма не столкнул бы его, если бы он не был так глуп и упрям и не последовал за ним аж в Китай, чтобы закончить эту идиотскую стычку из-за булочек…

От этих мыслей Рега нахмурился еще сильнее.

Он знал, что Ранма сделал это не специально. Создавалось такое впечатление, что Ранма никогда сам не создавал себе проблем. Он их просто притягивал. Как магнит.

Лицо Реги смягчилось; когда он повернул за угол, на его лице нарисовалась кривая усмешка. Они с Ранмой, похоже, оба были прокляты, и не только проклятиями Дзюсеньке: у него было его отвратительное чувство направления, а у Ранмы… Ранма привлекал к себе крупные несчастья.

Он понял это сейчас; понял, что частенько Ранма был всего лишь несчастной жертвой причудливых поворотов судьбы. Он пришел к этому пониманию за последние несколько дней, не ранее. Он вспомнил, как последовал за Ранмой в Китай, полный ненависти за то, что его предали, за то, что бросили…

Мысли Реги остановились. Он моргнул, впервые столь четко осознав это.

Бросили.

Вот почему. Вот она — настоящая причина его вендетты против Ранмы. Причина, которую он не мог описать ранее словами, и поэтому он просто орал «Ранма, сдохни!»

Рега всегда был один. Он вырос один. Его родители, наделенные таким же отвратительным чувством направления и передавшие его своему сыну, редко бывали дома. У него не было друзей в школе, потому что ему не удавалось регулярно посещать ее — он просто не мог найти здание. А когда ему все-таки удавалось ее найти, большинство ребят просто насмехались над ним, говоря, что он, вероятно, просто непроходимо туп, раз не может запомнить дорогу от школы до дома.

Боевое искусство стало для него утешением, пристанищем. И это был единственный способ как-то остановить насмешки.  В конце концов, не очень-то мудро дразнить парня, который может, не поморщившись, проломить кулаком бетонную стенку.

И вот в один прекрасный день, когда ему удалось обнаружить здание средней школы, там появился Ранма. Ранма Саотоме, который в отличие от его одноклассников, носил стянутые в хвост длинные волосы.

Первая встреча с Ранмой произошла, когда Регина голова вошла в тесный контакт с Ранминой ногой — парень с хвостиком зацапал себе последнюю булочку с карри, начав, таким образом, печально известные хлебные войны. В довершение всего Ранма — опять-таки в отличие от других мальчишек, которые боялись Региной силищи и боевых умений — дразнил его за то, что тот постоянно терялся.

При этих воспоминаниях Рега почувствовал, как где-то внутри зашевелилась знакомая ярость. Ранма был таким грубым, таким самоуверенным…. Да как он вообще посмел насмехаться над ним?!

Но затем ярость утихла также быстро, как и началась. Это все было так давно. Почему он должен снова переживать из-за того, что случилось несколько лет назад?

И кстати, теперь, когда он задумался об этом… Рега с удивлением осознал, что, несмотря на то, что Ранма его подначивал, эти подначки не таили в себе злобы, которой были наполнены слова других его бывших одноклассников.

Ранма так общался. Он умел делать это только таким образом — следствие жизни на дороге со своим отцом, тоже не являющим образчик хорошего общения. А Рега, чье общение с родителями (и соответственно получение от них каких-то навыков и уроков) складывалось из коротких промежутков по несколько дней на протяжении всей его жизни, понять этого, конечно, не сумел. И он считал, что есть лишь единственный способ, возместить ущерб, который Ранма нанес его уязвленному самолюбию.

Но Рега не мог его побить. Вообще-то, он не мог его даже задеть. Ранма был слишком хорош, слишком быстр. Схватка всегда заканчивалась за секунды.

Они стали врагами после первой драки. Вернее, Рега так думал — что они стали врагами. Он тогда оторвал себя от земли и, утирая рукавом тоненькую струйку крови у рта, ненавидящим взглядом пронизал стоящего над ним парня с хвостиком.

Ранма хмыкнул и протянул вперед руку. — Эй, а ты не плох, — воскликнул он. — Не так хорош, как я, конечно, но, тем не менее, это лучшая схватка, в которой я участвовал за последние несколько лет. Уж лучше спаррингов с моим стариком, этточно!

Рега вперил взгляд в протянутую руку, онемев и застыв. Чего это он творит? Он что не понимает, что отныне они кровные враги?

— Давай, — произнес Ранма, и, не дожидаясь, схватил Регу и поднял того на ноги. — За то, что ты дал мне возможность поучаствовать в такой хорошей схватке, я провожу тебя до дома. А то сам ты его ни в жизнь не найдешь. — И он захохотал. — Ну и ну, твое чувство направления это что-то! Я б не поверил, если бы своими глазами не видел, как ты теряешься по пути из классной комнаты в столовую.

Рега лишь моргнул, слишком оглушенный этим предложением, чтобы злиться на издевки Ранмы.

Он уже несколько дней не мог найти дороги домой…

И никто… НИКТО до сих пор не предложил ему помощи…

Так что, вместо того, чтобы начать немедленно мстить Ранме, он, опустив глаза в землю, тихо промямлил свой адрес, а затем позволил отвести себя домой.

Ранма помахал ему рукой, стоя в воротах. — Эй, увидимся завтра утром, — выкрикнул он. — Чтобы ты не потерялся по дороге в школу, — захохотал он, запрыгивая на забор.

Рега, сжав кулаки и сузив глаза, наблюдал, как Ранма удаляется прочь, шагая по забору. Но где-то глубоко внутри, он был даже… благодарен.

В итоге так и получилось: Ранма, точный как часы, появлялся каждое утро у дверей его дома и отводил в школу, а каждый вечер после занятий отводил его назад домой. Это был самый длинный промежуток времени, когда Рега регулярно посещал занятия, и он наслаждался этим временем.

Но самое страшное было то, что он втайне наслаждался своими боями с Ранмой. Даже этими печально известными хлебными войнами в столовой. Постоянные стычки, попытки найти способ победить Ранму заставляли его постоянно совершенствоваться, развиваться. Вот он думает, что на этот раз он уж точно сделает Ранму, а тот раз! — и находит контрприем. Регу это выводило из себя — проигрывать раз за разом, снова и снова. Это был вечный поединок, навязчивая одержимость, которая постоянно занимала его разум, избавляя от необходимости думать о других менее приятных сторонах его жизни.

Он знал, что Ранме эти битвы нравятся (особенно, если учесть, что он все время выигрывал). Они дрались постоянно. Их походы в школу и из школы превратились в один долгий протяженный поединок. И начинался он всегда одинаково. Ранма отпускал в адрес Реги какую-то насмешку, Рега взрывался от ярости и бросался на Ранму с кулаками.

Но, в этой ярости присутствовала и капелька счастья.

Двое мальчишек, которых никто никогда не учил нормально общаться с людьми, говорили на одном языке: на языке Боевого Искусства. А для Реги, выступать против почти равного ему по силам противника, противника, который вынуждал его постоянно совершенствовать свои навыки, это время было сущим блаженством.

И вот он, после четырех дней поиска пустыря, расположенного за его домом, и наконец-то его нашедший, но не застав там Ранму, чувствует себя просто опустошенным.

А затем на следующее утро, когда Рега смог найти свой дом, Ранма не появился, чтобы отвести его в школу.

Дни шли за днями, а Ранмы все не было. Когда спустя неделю Рега нашел школу, ему рассказали, что отец Ранмы забрал своего сына, чтобы совершить тренировочное путешествие в Китай.

Бросил. Его бросил единственный друг.

И охваченный злостью Рега сделать единственную вещь, которую он мог сделать. Он отправился мстить.

И потерялся…

— Эй, Рега.

Рега вздрогнул при звуках своего имени, а затем поднял голову, осознав, что вот уже какое-то время идет бесцельно, погруженный в собственные мысли, и что он уже больше не стоит перед найденным ранее магазином. Но эта мысль быстро улетучилась, когда, он увидел стоящего перед ним Ранму.

Рега удивленно моргнул. — Ранма! А ты что здесь делаешь?

Тусклая улыбка на миг озарила лицо Ранмы, когда он прыжком опустился рядом с ним на тротуар. — А ты представляешь, где это «здесь», а, Рега?

Рега нахмурился. — Чтоб ты знал, я только что купил то, что меня просила приобрести к обеду Касуми и направляюсь в додзе, — пробурчал он.

— Вау, — Ранма вытянул руку, схватил Регу за плечо и развернул кругом. — Ну, раз так, то тебе следовало бы идти ЭТОЙ дорогой.

Рега стиснул зубы, чтобы удержаться от резкого ответа, и одарил Ранму мрачным взглядом.

И тут он заметил — Ранма выглядел не так как раньше. С его лица исчезло выражение тихого отчаяния, которое присутствовало еще утром.

— Эй, — удивленно воскликнул он. — Ты, похоже, чувствуешь себя лучше, Ранма.

— Да, мне действительно лучше.

Рега моргнул. В голосе Ранмы слышались отчетливые стальные нотки. — Так… эээ… — неуверенно промямлил он. — Колдовские голоса тебя больше не беспокоят?

— А… они все еще здесь. Но я их контролирую.

Рега бросил на Ранму косой взгляд. Тот смотрел прямо перед собой и внешне казался спокойным, но Рега заметил, что на самом деле Ранма стоит, стиснув зубы, а его глаза…

Он сглотнул. Глаза Ранмы были наполнены холодной, тщательно контролируемой яростью. Он мог с уверенностью сказать, что эта ярость не направлена на него, но… такого выражения на лице своего друга он не видел никогда.

Ему стало жутко.

— Ты уверен? — спросил он, дрожа.

— Рега. — Какой низкий глухой голос. Рега знал, что его трудно назвать человеком легко схватывающем ситуацию, но даже ему сложно было не заметить еще более странное, чем обычно, поведение Ранмы. Определенно это не был Ранма, которого он знал. Неужели колдовские голоса все-таки свели его с ума?

— Что? — настороженно ответил он.

Ранма посмотрел на него, и Рега облегченно выдохнул, удивленный, как внезапно исчезла эта злость из взгляда, растворилась, словно ее и не было. Теперь Ранма казался просто заинтересованным чем-то.

Но все-таки, что-то было не то…

— Ты помнишь, кто назвал тебя Пи-чаном? — спросил Ранма.

— Что? — Рега остановился на полушаге. С того самого момента, когда на Ранму наложили заклятье, тот постоянно вытворял что-то странное, но это была уже полная несуразица.

Ранма тоже остановился и повернулся к Реге лицом. — Ну, так кто?

— Да ты конечно! Ты обзывал меня так все время, Ранма! — не выдержав, заорал Рега. Заклинание там или нет, но как он смеет дразнить его так…

— Ага, — спокойно согласился Ранма. — Но кто дал тебе это прозвище? Определенно это был не я.

Рега удивленно моргнул, а затем, сузив глаза, сухо произнес: — Нет, это был ты, Ранма. И ты придумал его, чтобы позлить меня, как обычно.

Ранма фыркнул, странно, но он словно остался доволен ответом Реги. — Ага, ну да, конечно. Если бы это был я, то я бы придумал имечко вроде «Свинтус» или «Поросятина» — они бы тебе подошли гораздо больше.

Только тот факт, что он несет продукты, которые ждет Касуми, удержало Регу от немедленного рывка в сторону Ранмы и попытки отдубасить того как следует. — Заткнись, Ранма! Знаешь что, в конце то концов?! У тебя совсем крыша поехала из-за этого заклятья крови!!!

Ранма только внимательно посмотрел в ответ, и серьезность его взгляда заставила Регу замолчать. Рега видел, как под этой серьезностью начинает снова бурлить злоба и ярость. Ярость столь сильная, что ему страшно было представить, что будет, если Ранма перестанет ее контролировать. А он контролировал ее, тщательно, так, что лишь блеск глаз выдавал ее присутствие.

— Может ты и прав, Рега, — серьезным тоном ответил Ранма. — Может быть, я действительно сошел с ума из-за этого заклятья.

А потом он поднял руку, с зажатой между двух пальцев кассетой. Легкая усмешка тронула его губы. — Но я так не думаю.

Рега изумленно посмотрел на кассету. — А это что?

— Доказательство. — Ранма опустил пленку в карман и для надежности даже похлопал по нему.

— О чем ты вообще говоришь? — тщательно стараясь сдержать раздражение, спросил Рега. Ранма определенно действует ему на нервы. — Доказательство чего?

Но Ранма сделал вид, что не услышал вопроса. Он просто продолжал идти вперед, смотря точно перед собой, задумчивый и немного озадаченный.

Рега молча наблюдал за ним, его начало охватывать дурное предчувствие.

— А ведь ты… любил ее, знаешь? — наконец тихо произнес Ранма. Странное смешанное выражение на его лице: злость, сожаление, печаль и ностальгия. Он тихо фыркнул. — Хех, я просто ненавидел это, ненавидел то, что ты можешь признать это, а я… а я не могу. А еще меня сводило с ума то, что она никак не могла понять, что ты проклят. А ты… — Он вздернул бровь и хмуро пробурчал: — А ты всегда лез к ней в… — он оборвал себя на полуфразе и оглянулся на Регу.

Рега же уставился на Ранму, в широко раскрытых глазах отчетливо читалось беспокойство и даже паника. *Ой-ой. Ранма точно свихнулся. Он говорит об этой его воображаемой девушке. Он совсем оторвался от реальности. Что же мне делать, что делать..?*

Казалось, Ранма научился читать мысли. Он хмыкнул, но глаза его остались печальными. — Но вот ведь, ты всего этого совсем не помнишь, верно? — спросил он. — Хотя последний раз это случилось чуть больше недели назад. Никто не помнит. Кроме меня.

— Ранма…

— Рега. — Резко оборвал его Ранма. — Я не сумасшедший. Да, я знаю, это на меня наложили заклятье крови. Но чтобы не заставило всех забыть Акане, это было не заклятье крови. Это что-то другое. Не знаю что, но… — Взгляд Ранмы снова стал твердым и злым. Он неосознанно дотронулся рукой до кармана, проверяя, на месте ли кассета, — …я абсолютно точно знаю, кто стоит за всем этим.

Он остановился. Рега моргнул, поняв, что они стоят перед воротами в Тендо додзе.

Внезапно Ранма развернулся и посмотрел ему прямо в глаза. Рега вздрогнул, увидев, какая энергия плещется в его взгляде. Как ярко она контрастировала с той вялой безысходностью, какую он наблюдал в Ранме каждое утро! И он даже не знал, что пугало его больше.

— Я собираюсь вернуть ее, Рега. Не знаю как, но я найду способ сделать это. А когда я ее найду, ты, наверно, снова вспомнишь ее. Но я хочу, чтобы ты запомнил сейчас раз и навсегда — Акане моя невеста. И только попробуй встать между нами снова… — голос Ранмы оборвался, он опустил взгляд в землю, черная челка закрыла лицо. Его голос был все еще тверд, но говорил он словно неохотно. — Тогда… тогда тебе придется иметь дело со мной.

Рега снова моргнул, не зная, что и ответить. Это просто выходило за грань его понимания. Ранма в самом деле решил драться с ним из-за созданной в его воображении девчонки? — Эмм… Ладно, Ранма, — успокаивающе произнес он. — Она твоя.

Ранма молчал какое-то время, а потом поднял голову. К великому Региному удивлению, Ранма почти улыбался. Он похлопал Регу по спине. — Отлично, — легкий смешок, — но у меня такое чувство, что когда-нибудь ты еще пожалеешь об этих словах. Потому что когда наступит время, я их тебе обязательно напомню. И тогда мы посмотрим, что произойдет.

— А?

— Ну, вот и додзе. Пока, Рега.

И Ранма развернулся, чтобы уйти. Рега, покрепче ухватив сумку с покупками, стряхнул с себя изумление и схватил свободной рукой руку Ранмы. — Эй! А куда это ты собрался? Ранма определенно был не в том состоянии, чтобы вот так одному идти неизвестно куда. Кто знает, куда его приведут его иллюзии?

Ранма внимательно посмотрел на то место, за которое его ухватил Рега. — Рега, пусти меня. — Поскольку тот и не думал отпускать его, Ранма, нахмурившись, произнес: — Слушай, я просто хочу сходить и кое-что проверить, ладно? Меня надули, и я не хочу, чтобы это повторилось.

В его глазах заполыхал огонь. Рега видел, что злость Ранмы не направлена прямо на него, но он очень четко понимал, что если не отпустит его руку прямо сейчас, драки не миновать. А сейчас просто не время для выяснения отношений. Да и не мог он закрыть глаза на то, что очень велика вероятность, что он просто проиграет и тогда никто уже не сможет приглядеть за Ранмой.

Но он не мог просто так отпустить его. — Да ладно, Ранма, — он постарался произнести это спокойно. — Касуми собирается приготовить обед сразу же, как я ей отдам покупки. Ты же не хочешь пропустить обед, правда?

Ранма слегка расслабился.

А Рега поверить не мог. Он сказал верные слова!

— Не волнуйся об этом, Рега, — ответил Ранма. — Я не собираюсь делать ничего странного. Я просто… просто наведаюсь к доктору Тофу. А затем вернусь.

Рега нахмурился. Он собирается к доктору Тофу? Это вроде не так плохо… И он чуть ослабил захват. — Обещаешь, что потом сразу вернешься? — спросил он.

Ранма засмеялся. — Боже, Рега, ты прямо словно заботливая мамочка.

Рега покраснел и выпустил, наконец, руку Ранмы. — Неправда! — запротестовал он. — Даже если я и беспокоюсь о… — он оборвал свою фразу, стиснув зубы, осознав, что он собирается сказать.

Ранма снова засмеялся, и, что удивительно, пропуская мимо ушей такой удачный случай подколоть Регу — это его случайное признание — произнес:

— Знаешь, — сухо сказал он, — мне это почти нравится. Во всяком случае, это намного приятнее, чем когда ты пытаешься постоянно меня убить. — Его улыбка стала печальной. — Жаль только, что для этого тебе пришлось забыть Акане. Надеюсь, что когда я верну ее…

Рега ухватил поудобнее сумку с продуктами, скорее даже из-за эмоционального, чем от физического дискомфорта. — Только скорее возвращайся от доктора, ладно? — нетерпеливо произнес он. Может Тофу-сенсей поможет Ранме снова обрести себя, по крайней мере на время, до тех пор, пока из Китая не вернется Колон с лекарством. Хорошо, что она должна вернуться уже завтра. — Не делай глупостей.

Ранма кивнул и ухмыльнулся. И если бы не его глаза, он бы выглядел в точности как раньше — до заклятья. — Не волнуйся, Рега. Я скоро вернусь, — ответил он, повернулся и убежал в темноту.

И Рега наблюдал за ним и гадал, правильно ли он сделал, что позволил ему уйти.

* * *

Зазвонил телефон.

Набики кинулась к аппарату чуть ли не со скоростью света и схватила трубку. — Моши-моши, — быстро ответила она.

— Набики?

— Уке! Ну как?

Голос Уке внезапно стал взволнованным. — Ничего. Я надеялась, что ты скажешь мне, что он вернулся домой.

Лицо Набики нахмурилось. *Ранма, черт тебя возьми, где ж тебя носит?* — Нет, никто с самого утра не видел его. Я надеялась, что он к обеду объявится.

Уке тяжело вздохнула. — Ладно. Продолжу поиски. Позвони мне и оставь сообщение, если он появится, ладно?

— Конечно. Удачи.

— Спасибо. Она мне понадобится. Я… я боюсь, что если Ранчан просто не хочет, чтобы его нашли, мои шансы невелики.

Набики помолчала, а затем произнесла: — Не сдавайся, Уке. Ты найдешь его. — Эти слова были больше похожи на мягкий приказ, чем на ободрение.

Уке поняла. — ОК, — тихо ответила она, стараясь, чтобы в ее голове не звучала безнадега. — Я позвоню. Пока.

— Пока.

Набики повесила трубку.

И уставилась на кассету в своей руке.

Она еще не слушала ее.

Набики сильно волновалась за Ранму. Но она сама не понимала: то ли она волнуется за него, потому что он бродит где-то, медленно теряя остатки разума или…

…или же наоборот — она волнуется, потому что он полностью в своем уме.

Она бросила еще один взгляд на кассету.

Ей казалось, она знает, что на ней записано. Но, ведь она и в своих, написанных ее собственной рукой, инструкциях была уверена, а они оказались совсем не такими, какими она их помнила.

И это было очень сильным доказательством в пользу заявлений Ранмы о том, что Акане — его вымышленная невеста — на самом деле была реальной. Была ее младшей сестренкой. А они все ее просто забыли…

И более того, из ее собственноручно написанных требований вытекало, что она боялась — нечто подобное может произойти.

Набики потерла глаза рукой. Она это выяснит. Все что ей нужно — это прослушать пленку.

Но может на пленке и не упоминается Акане. Сейчас она помнила, что на ней Колон и Шампу обсуждали тот факт, как они наложили заклятье крови, и то, что они могут снять его, если будет нужно. Пленка может и не внести никакой ясности.

*И чего я так мучаюсь?* — злясь на себя, подумала она, в общем-то, прекрасно зная ответ на этот непрозвучавший вслух вопрос.

Она вздохнула.

Набики вспомнила, как увидела Ранму впервые. В форме девушки, он, вернее она, висела на плече Генмы-панды, словно мешок с рисом, и громко протестовала. Она вспомнила, как была разочарована, когда выяснилось, что жених, которого сосватал ей или Касуми отец оказался на самом деле девушкой. И вспомнила о том… какое отвращение испытала, когда узнала о проклятии. Как вообще кто-то мог ожидать, что она или Касуми выйдет замуж за этого полу-мужчину? Да еще к тому же он был младше ее!

Она никогда не возлагала больших надежд на договорные браки. Но когда папочка объявил, что Ранма прибудет специально из Китая, чтобы встретится с ними, где-то глубоко внутри, за ее полной независимостью, холодной расчетливостью, которые говорили ей о том, что эти отношения бесперспективны, что они финансово не выгодны… она тайно надеялась, что жених будет каким-то… особенным.

Ранма и был особенным, тут ничего не скажешь. Чересчур особенным на ее вкус.

И вот прошел год, она наблюдала за Ранмой, и теперь она видела в нем нечто большее, чем просто меняющее пол чудо магии и природы.

Он был силен. И просто великолепен — когда он был мужчиной. Эти рельефные мускулы… эти синие глаза… его атлетическая грация…

Набики вздохнула и тряхнула головой. Не только внешностью все ограничивалось. К несчастью, ей потребовалось слишком много времени, чтобы осознать это, так как все ее мысли были о том, как заработать на нем — и на женской и на мужской его половине — и очень, очень мало времени она уделяла тому, чтобы узнать его самого.

И все же она это сделала, несмотря на все попытки остаться отстраненной, она стала его узнавать. И узнавая его, она уже не задавалась вопросом — почему столько девчонок воспылали к нему… страстью, и даже почему такие неординарные девушки, как Уке например, любят его таким, какой он есть.

Короткая понимающая улыбка промелькнула на ее лице. Она знала, что та, на которой женится Ранма, будет просто счастливицей, во многих отношениях.

Улыбка померкла. И все равно… она не рассматривала серьезно свою помолвку с ним. Ну, по крайней мере, неделю назад. В конце концов, их интересы так отличались друг от друга! Она была умной, хитрой и имела большие планы на будущее в обществе.

Ранма был… варваром. Варваром, обладающим честью. Милый, наивный варвар… скрывающий свою неуверенность за выставленной на показ мужественностью. И он так стеснялся своего проклятия…

Но его проклятие не имело значения.

Разве не говорят, что противоположности притягиваются?

Набики стукнула кулаком по столу, застонав от разочарования. Она снова посмотрела на кассету.

Реальна она или нет, но Ранма любил эту Акане.

Но… Может быть Акане все-таки не существует на самом деле…

А если существует, то…

Набики обхватила голову руками. Ее внутренний голос, ее инстинкты кричали — она что-то упустила. Что-то жизненно важное. Она стиснула зубы. Ее желания противостояли ее способности выяснять всю правду. Она ненавидела это чувство, ненавидела, когда не может держать себя в руках, ненавидела, когда ее острая проницательность окрашивалась ее эмоциями…

*Акане не может существовать на самом деле. Подумай о поведении Ранмы… он отчаялся, упал духом, он изнывает от потерянной любви… Он никогда себя так раньше не вел! Это все заклятье…*

*Просто прослушай пленку…*

*Нет, не сейчас…*

Набики чувствовала, что сейчас просто закричит. Вся неделя, особенно последние несколько дней, была такой изнуряющей. Противостоять Колон — нелегкая задачка. И, несмотря на то, что она преуспела и получила признание этой старой клюшки и ее правнучки, она ничего не могла поделать с чувством, что…

*Клик*

Прошедшая неделя. Она начала серьезно думать о помолвке с Ранмой только в последнюю неделю. С того момента, как наложили заклятье.

Почему только в последнюю неделю? Почему ее чувства изменились?

Набикины глаза расширились, а сердце гулко заухало.

Нет. Не ее чувства. Ее чувства остались прежними. Почему изменилось ее понимание этих чувств?

Возможно, Ранма был не единственным, кто оказался под влиянием…

Возможно… в этом всем было нечто большее, чем просто наложенное на него заклятье…

Набики стиснула зубы. Возможно, она недооценила Колон.

Если верить Ранме, Акане ее младшая сестра. Ее сестра, которая помолвлена с Ранмой. Которую Ранма… любит.

Если это правда, и она забыла свою младшую сестру, о ее помолвке с Ранмой, ...тогда понятно, почему она перестала держать свои чувства глубоко внутри…

*…*

Трясущимися руками Набики вставила пленку в магнитофон, одела наушники и нажала «play».

И стала слушать.

— Говорю тебе, дорогая правнучка, этот парень уже практически твой. Когда он, наконец, примет тот факт, что он никогда больше не увидит Акане, он упадет прямо в твои руки, а ты будешь готова утешить его и стать его женой. И тогда твоя честь будет восстановлена, и мы все вместе сможем вернуться домой.

Набики продолжала слушать, на ее лице застыла ничего невыражающая маска.

Если не считать одной единственной слезинки, которая медленно ползла по щеке.

* * *

Касуми поднималась по лестнице, намереваясь сообщить Набики, что обед готов. Перед дверью в кладовку она остановилась и, нахмурившись, посмотрела на маленькую деревянную уточку, на которой значилось «Акане».

Она покачала головой. Завтра она займется всеми этими вещами, которые Ранма умудрился протащить сюда, чтобы замаскировать кладовку под жилую комнату. Она  была уверена, что не стоит им находится здесь слишком долго — вряд ли это окажет на Ранму благотворное влияние — они всего лишь постоянно напоминали о нанесенной Ранме заклятьем... болезни.

*Бедный Ранма,* — печально подумала Касуми. *Через сколько ему пришлось пройти… Это несправедливо.*

Она потянулась, чтобы снять табличку с двери.

— Не делай этого, Касуми.

Касуми повернулась и увидела Набики, которая как раз вышла из своей комнаты. — О, Набики. Я как раз шла сказать тебе, что можно идти обедать.

— А Ранма еще не вернулся?

Касуми покачала головой. — Боюсь, что нет. Но Рега сказал, что видел его как раз перед тем, как вернулся с покупками. Он сообщил, что Ранма направился к доктору Тофу.

Вспышка облегчения проскользнула во взгляде Набики так быстро, что Касуми даже не поручилась — не являлась ли она просто ее воображением. Затем Набики кивнула, накинув, словно любимый свитер, свое обычное поведение «я-деловая-леди». — Хорошо, я рада, что теперь мы знаем, где он. Он нам нужен.

— Почему? Что случилось?

— Все остальные внизу, Касуми?

— Ну… да, они ждут обеда…

— Хорошо. — Набики накрыла своей ладонью руку Касуми и бросила взгляд на табличку, которую ее сестра намеревалась снять. — Я узнала нечто, что нужно знать нам всем.

* * *

Ранма не пошел к доктору Тофу.

Он стоял перед входом в Некохантен, сжав руки в кулаки и пытаясь взять под контроль охватившую его ярость. Слова Набики, которые она произнесла неделю назад, эхом отдавались в его голове… — *Не забудь только: сначала надо заставить их обратить заклятье, а потом уже убивать, Ранма.*

Шампу и Колон солгали ему. И он попался на эту ложь, словно рыбка на крючок.

Боевая аура Ранмы заполыхала, но он взял себя в руки, и заставил сияющую ярко-красным энергию утихнуть.

Кто знает, что пришлось пережить Акане за то время, что он потратил сидя тут, ожидая помощи от тех, кто в ответе за все произошедшее — за заклятье крови, за то, что Акане исчезла и застряла в Ками-мире…

Это его вина. Он не должен был доверять старой ведьме. И Шампу… В прошлом Шампу не раз пользовалась всякими подлыми трюками, но от них никто ощутимо не страдал (если не считать его гордости). Для нее сделать такое…

Нет. Он должен себя контролировать. Именно поэтому его так легко надурили в прошлый раз — потому что разум его был затуманен. Он должен оставаться спокойным.

Ради Акане.

Он протянул руку и открыл новую дверь ресторана — установленную вместо той, которую он раскрошил неделю назад — и вошел внутрь.

Время было обеденное, и ресторанчик был полон. Шампу и Мусс обслуживали клиентов так быстро, как только могли.

Ранма заколебался, но потом понял, что, в сущности, его не заботит, если стычка произойдет на публике. Он и так слишком долго ждал.

Несколько человек, сидящие рядом с входом, заметили его и выражение его лица, и сочли за благо тихо покинуть помещение.

Шампу заметила его на полпути к клиенту и засветилась от радости. — Айя! Ранма, ты придти к Шампу?

А потом она увидела его лицо.

И побледнела. Чашка с раменом, которая балансировала в ее руке, выскользнула из ее пальцев и разбилась об пол.

В синих глазах Ранмы горел такой огонь ненависти, что она испугалась, как бы ее не спалило прямо на месте.

Ранма не был уверен, что ему стоит заговаривать первым, и потому молчал. Разбитый рамен послужил сигналом надвигающейся беды для остальных посетителей, и они быстренько убрались подобру-поздорову.

Подошел Мусс, встал позади Шампу и, пристально посмотрев сквозь очки, спросил:

— Ранма? А ты что здесь делаешь? Что происходит?

Ранма бросил на него быстрый взгляд, а затем опять перевел глаза на Шампу.

— Ее спроси, — резко ответил он. — Она знает гораздо больше, чем сказала.

Мусс моментально ощетинился. — Да как ты смеешь говорить такое о Шампу! Особенно после всей той помощи и поддержки, которую она тебе оказала!

Шампу не слушала, как Мусс пытается ее защитить. Она смотрела на кулаки Ранмы — побелевшие — так крепко они были сжаты, смотрела, как медленно потекла тоненькая струйка крови, так сильно он вонзил в ладони ногти. А Ранма, казалось, этого просто не замечал.

— Ну? Шампу? — повторил он. Голос его был безжизненно ровен.

— Ш-Шампу не… не понимать, о чем ты говорить… — только и смогла ответить она. *О боги, его глаза…* Она никогда ранее не видела такой ярости, такой боли, даже в тот вечер, когда она вернулась после наложения заклятья. А его холодное спокойствие, в противовес его обычной вспыльчивости, пугало еще больше…

*Запасной план, запасной план… Что же? Что там было?* Глаза Шампу были прикованы к кровоточащим кулакам Ранмы… Казалось, капельки крови, медленно текущие сквозь побелевшие пальцы и падающие вниз гипнотизируют ее…

Кап…

Он ранит себя, и он так зол, что даже не чувствует этого.
*О-Ранма-прости-прости-меня-прости-за-то-что-я-сделала-я-просто-хотела….* Ее мысли лихорадочно метались, паника и отчаяние обрушились на нее гигантской волной.

Кап…

*Запасной план… О!*

— Ранма. — Голос ее дрожал, впрочем, как и она сама. Ее трясло, и унять эту дрожь она не могла. Еще одна ложь. Еще одна, чтобы прикрыть другую. Она просто ненавидела это. Это не должно было быть так! — Что не так, Ранма? Ты… ты злиться на Шампу? Это… это заклятье дракона, которое заставлять тебя ненавидеть Шампу… оно работать…?

Это должно его остановить, хоть на мгновенье. Как минимум, заронить сомнение в том, что является причиной его ярости.

*Да, точно, Ранма. Не важно, почему ты на меня злишься — это всего лишь действие заклятья. Да, вот оно. Эмоции, навеянные магией, но ты сможешь их побороть, потому что ты сильный, храбрый, благородный…*

Хладнокровная маска на лице Ранмы треснула, его перекосило, словно от боли, тусклая вспышка с трудом подавленной ярко-красной энергии на миг охватила его. Он разжал одну окровавленную ладонь и засунул руку в карман.

И вытащил кассету.

В этот момент Шампу почувствовала, что ее мир разбился вдребезги.

Ранма знал все. Она ПОТЕРПЕЛА ПОРАЖЕНИЕ.

Держа кассету, Ранма спросил:

— Знаешь что это, Шампу?

Она открыла рот, но не смогла издать ни звука. В горле словно встал гигантский ком, ее колени подогнулись, и тихие, тяжелые всхлипы стали прорываться наружу.

Странно, но она даже не могла нормально заплакать.

— Шампу, что с тобой? — Мусс разрывался от беспокойства за нее и яростью на Саотоме, он не понимал, что вообще тут происходит. — Шампу, ты в порядке? РАНМА! — Мусс повернулся, как он думал в направлении Ранмы. — Что ты сделал Шампу?!

А Ранма просто смотрел на нее. На ее реакцию. На последнее доказательство.

Значит, он прав. Набики использовала пленку, чтобы шантажировать ее. И Шампу сделала что-то не так, где-то споткнулась, раз он получил эту кассету.

Он гадал, где же она ошиблась…

— Ранма! Ты заплатишь за то, что сделал Шампу! Готовься к смерти!

Мусс бросился на Ранму, стальные клинки выскользнули из его рукавов.

Ранма непринужденно увернулся, пригнулся к полу и, ударив резко вверх, послал Мусса в полет через голову в находящуюся позади стену.

Затем прыжком вскочил на ноги и, наблюдая, как молодой китаец сползает по стене головой вниз, глухо произнес:

— Не лезь, Мусс. Это дело касается меня и Шампу.

— Саотоме, — прохрипел Мусс,  перекатившись и подняв себя на ноги. Из его рукавов выскользнуло еще больше клинков, готовых к атаке. — Я не позволю тебе ранить ее.

— Я не собираюсь ее ранить, — мягко ответил Ранма. Но Мусс не слушал. Он снова атаковал. Одним стремительным движением, Ранма убрал себя с его пути и, когда Мусс пролетал мимо, резким ударом локтя ударил того по затылку…

Глаза китайца закатились и, потеряв сознание, он рухнул на пол.

— Прости, Мусс, — прошептал Ранма. Он повернулся и посмотрел на Шампу, которая в свою очередь смотрела на него, словно загнанный зверек — вся ее фигура выражала отчаяние и безнадежность.

И, видя это отчаяние, Ранма почувствовал, как его злость начинает затихать.

Да, он до сих пор был зол на нее. А при воспоминании о Колон его просто охватывало бешенство. Но он, по крайней мере, теперь знал правду. В данный момент его не волновало, что именно Шампу наложила заклятье крови. Не это было главное.

— Я… — голос Ранмы оборвался. Шампу сидела на коленях прямо перед ним, тихо всхлипывая, словно ожидая наказания. — Я не хочу драться с тобой, Шампу. Я просто хочу снять заклятье. — В его охрипшем голосе промелькнула умоляющая нотка, а на глаза навернулись слезы. — Я просто… просто хочу, чтобы ты вернула Акане домой.

Сердце Шампу раскололось надвое.

Она знала, кто такая Акане. Не потому что она ее помнила, а из-за тех инструкций, которые прабабушка оставила для нее. Она знала, что наложила это заклятье специально для того, чтобы избавиться от этой девушки… этой помехи…

Боль, которую она видела в глазах Ранмы, вызванная потерей этой забытой Акане, была даже хуже ярости, виденной ею раньше, если это вообще было возможно. А ведь все, чего она хотела добиться, когда накладывала заклятье, чтобы Ранма посмотрел на нее, как на свою любимую…

— Ранма… — прошептала она. — Мне так жаль…

— Если тебе жаль, — резко прервал он ее, — тогда сними заклятье.

Шампу покачала головой. Из широко раскрытых глаз, наконец, хлынули слезы, и потекли по ее щекам. — Я не могу…

Ранма рухнул на колени рядом с ней и схватил за плечи. Его окровавленные ладони сразу испачкали ее белый фартук. — Но ты должна, Шампу! Ты это сделала со мной!!!

Она продолжала качать головой, на лице ее застыли отчаяние, сожаление, вина… а слезы продолжали течь по щекам. Лицо Ранмы перекосило от злости и безнадеги, его пальцы неумышленно стиснули ее плечи еще сильнее, заставив девушку вздрогнуть от боли. — Шампу, прошу тебя!!!!

— Нет способа… — прошептала она. — Нет…

Глаза Ранмы расширились от ужаса. Он выпустил ее плечи и тяжело плюхнулся на пятки. — Нет… способа? — Его горло мгновенно пересохло, ледяные щупальца страха и отчаяния снова опутали его сердце. Жужжащее бормотание колдовских голосов эхом раздавалось у него в голове, снова и снова повторяя ему о безнадежности, о бессмысленности всех попыток.  — Хочешь сказать, что снять заклятие нельзя?

Шампу кивнула.

— Лжешь… Ты лжешь…

Шампу молчала. Но ей и не нужно было ничего говорить. Ранма все видел в ее глазах, видел, что это правда.

Он почувствовал, как его тело и разум цепенеют от шока. *Нет… способа…*

*Акане…*

А колдовские голоса, усиленные охватившей его волной отчаяния, воспряли и прорвали установленный Ранмой внутренний барьер. Ранма задохнулся и схватился от боли окровавленными ладонями за голову – так силен и яростен был их натиск.

— Ранма! — воскликнула Шампу.

Мусс, шатаясь, приподнялся с того места, где он лежал. — Ш-Шампу… — Он заставил себя опереться на колени, и перед ним возникла размытая картинка: Ранма и Шампу, сидящие друг против друга. Ранма неконтролируемо трясется, пытаясь сосредоточиться и загнать голоса назад, но Мусс этого не заметил. Все что он разглядел через толстые стекла очков это то, что Шампу плачет.

И по ее белоснежному фартуку течет кровь… И на руках Ранмы, которыми он держался за голову, тоже кровь…

Дикая ярость сверкнула в глазах Мусса, он, шатаясь, поднялся. — РРАННМАААА!!!!! — прорычал он. — Мне плевать, что ты под заклятьем! Ты заплатишь за то, что ранил Шампу!!!!

Шампу подняла голову и увидела стоящего над нереагирующим Ранмой Мусса, из рукавов которого уже выскользнули готовые к бою клинки. — Нет! Мусс, остановись!!! — Она вскочила и встала прямо перед ним, закрывая Ранму своим телом.

Мусс замер и посмотрел в заплаканное лицо своей любимой. — Шампу, — ошеломленно пробормотал он. — Что такое? Почему ты защищаешь его, после того как он так тебя ранил?

— Мусс, — тихо ответила она, опустив взгляд в пол. Она не могла заставить себя посмотреть ему в глаза. — Ранма не ранить Шампу. Это Шампу… ранить Ранму… — тяжелым голосом выдавила она.

От этого ее неестественного, мертвого голоса Мусса пробрал озноб. Он бросил взгляд на Ранму, в первый раз замечая, что охватившая его агония, будет, пожалуй, пострашнее, чем любая нанесенная рана, с таким отчаянием он схватился за голову…

*А,* — осознал Мусс. — *Снова голоса…*

Он опять замер. *Шампу… ранить Ранму…?*

Внезапно, все мелкие подозрения, которые он так старательно отгонял прочь, разом всплыли у него в голове. Мусс пристально посмотрел на Шампу, даже за толстыми стеклами очков были видны его широко распахнутые глаза. Он подозревал… Но нет, Шампу не могла… Она же такая благородная… Она не…

— Шампу, ты ведь не…

Шампу кивнула. Ее голос был тихим, несчастным, и даже каким-то покорным. — Я наложить заклятье крови, Мусс. Я платить кровью. Я отдать свою кровь за кровь дракона.

Мусс в шоке смотрел на нее, все его существо не желало принять то, что он услышал. Но он не мог. Потому что по ее лицу он видел — это правда.

Через ее плечо он снова бросил взгляд на Ранму, который, стоная, сидел на коленях и продолжал сжимать голову, казалось, он даже не осознавал, что рядом находятся еще двое людей, наблюдающих за ним.

Мусс почувствовал внезапный приступ боли где-то внутри. В его мозгу всплыла неприятная мысль. *И это Шампу сделала человеку, которого она… любит..?*

Эта мысль заставила его сжаться, словно от холода, и поэтому он постарался отогнать ее подальше.

— Он… с ним все будет в порядке? — наконец выдавил он.

— Он борется с голосами, — вяло ответила Шампу. — Я вложила колдовские голоса в голову Ранме, чтобы он знал, что Акане жива, но он не сможет ее найти. Они должны исчезнуть, когда он… сдаться и влюбиться в Шамп... в меня. Но Ранма… ох нет… — ее голос оборвался, и в тишине она беспомощно смотрела, как Ранма борется с чудовищными силами, которые она сама наслала на него.

Мусс нахмурился. Шампу говорила так, словно эта Акане — реальный человек, а не просто фрагмент созданный заклятьем, чтобы  помучить Ранму…

Но… просто невозможно представить, что Шампу наложила заклятье, которое заставило Ранму влюбиться в какую-ту придуманную… девушку…

*О, нет…*

— Шампу, — строго спросил Мусс, превозмогая противное чувство, скрутившее ему живот. — Кто такая Акане?

Шампу прекрасно поняла, о чем он спрашивает, и ответила соответственно, тем же безжизненным и вялым голосом. — Акане… она невеста Ранмы. Она застряла в Ками-мире. А магия Ками-мира заставила всех ее забыть, всех кроме Ранмы.

Мусс закрыл глаза. Значит, Ранма все-таки говорил правду. Он действительно потерял девушку, которую любил. И обречен постоянно слышать эти колдовские голоса, поскольку нет ни единого шанса, что он полюбит Шампу теперь.

Муссу стало жаль Ранму. Даже голос ревности, который обычно вопил внутри него о том, что Ранма сам себе наживает неприятности из-за своего неподобающего поведения, затих.

— Шампу, должен же быть способ снять заклятье, — проговорил он, открывая глаза и сквозь очки всматриваясь в расплывчатое пятно, которое было на самом деле скрутившимся от боли на полу Ранмой. Он слышал, как тот использует дыхательные приемы, чтобы сконцентрироваться и, похоже, что ему удавалось усмирить голоса снова.

— Шампу… — Но она его не слушала. Она просто смотрела на Ранму, ее фиолетовые глаза уже не были мокрыми от слез, а были тусклыми и безжизненными, словно у куклы. — Шампу… — он положил руку ей на плечо и легонько встряхнул, чтобы вывести из ступора.

Она развернулась и ударила его по лицу.

— Уходи, Мусс.

Мусс потер щеку, на которой уже начал проявляться красный отпечаток руки. Она ударила его сильнее, чем обычно. Она била его, колотила, запирала в клетку, когда он превращался в утку… А он любил ее несмотря на все это.

И сейчас он все равно любил ее. Но, впервые в жизни, он почувствовал, что зол на нее. На ее действия, необдуманные, эгоистичные. Заклинание крови, отвратительная черная магия, а теперь еще и…

— Ты просто глупая маленькая…

Шампу моргнула.

— Ты опустилась до использования запретной магии, наложила заклятье КРОВИ на Ранму, потом умышленно врала… И даже наблюдала, как он страдает из-за того, что ТЫ сделала с ним! — Глаза Мусса сверкнули за стеклами очков. Он с трудом мог поверить, что вот сейчас он орет на Шампу… и защищает Ранму… — И все равно ты думаешь только о себе! Как ТЕБЕ плохо из-за того, что Ранма раскрыл твое предательство и разрушил все твои планы.

Это была очень трудная правда. Ему сложно было признать, что возможно Ранма и не был тем, кто преследовал Шампу. Но перед лицом таких доказательств он не мог более обманывать себя. Это Шампу хотела Ранму. Так сильно, что пожертвовала его счастьем в угоду своему желанию. Мусс смотрел в ее глаза, борясь с собой. Какая-то его часть все еще желала рухнуть на колени и продолжить боготворить ее несмотря ни на что. — Пора перестать думать о себе, Шампу, — хрипло проговорил он, — и пора начать думать над тем, как исправить все то, что ты натворила.

Шампу снова ошеломленно моргнула. Она опять замахнулась…

Мусс поймал ее запястье. А затем поймал другую руку.

Шампу вперила в него взгляд, бессмысленно дергаясь, стараясь высвободить руки из, к ее удивлению, крайне сильного захвата Мусса, злость перекосила ее лицо, на глаза навернулись слезы. Он вернул ей взгляд, его сине-серые глаза за толстыми стеклами очков были грустны, но, тем не менее, строги.

Шампу пыталась выкрутиться из его рук, продолжая смотреть ему в глаза. — Мусс, ты просто глупый…!

Она тихо всхлипнула, ее злость испарилась и, уткнувшись ему в грудь, она заплакала.

Мусс замер. А затем медленно, он ослабил хватку и отпустил ее запястья. Она сразу же схватилась руками за его рубашку. Но не для того, чтобы ударить его, нет… это был жест отчаяния, ее трясло, а слезы капали на ткань его одежды. Он колебался всего пару секунд, а затем нежно обнял ее, и ласково погладил ее шелковистые волосы.

Он ждал подобного момента почти всю свою жизнь. Он позволил этому моменту длиться минуты, давая Шампу возможность выплеснуть свои эмоции. Он желал лишь одного…

Ранма сидел на коленях рядом с ними, тихо стоная, пытаясь одолеть колдовские голоса.

— Все в порядке, Шампу, — произнес Мусс. — Я знаю, ты найдешь способ все исправить. Я знаю, ты найдешь способ снять заклятье. Даже если тебе придется еще раз заплатить кровью, я знаю, ты это сделаешь…

Внезапно Шампу напряглась в его руках. Он опустил взгляд на нее, ослабил свои объятия, гадая, чем же ее оттолкнул.

Она подняла взгляд, и посмотрела на него широко распахнутыми и мокрыми от слез глазами. — Ч-что ты с-сказал, Мусс? — тихо спросила она.

Он моргнул. Она не задала ему трепку, за то, что он обнял ее. — Я… эмм… сказал… что ты все поправишь…

— Да нет, глупый! — Казалось, она просто сильно встревожена, но не зла. — О драконе. Ты сказал, что я должна вернуться к дракону!

Он так сказал? Он не помнил такого. — Я… эээ… я упоминал плату кровью… Полагаю…

— Айяя! Вот оно, Мусс! Вот способ снять заклятье! Древнейший достаточно силен для того, чтобы отменить заклятье, которое наложено его кровью!

— Древнейший?! — сглотнул Мусс. Он в шоке отпрянул. — Шампу, ты что, использовала кровь ДРЕВНЕЙШЕГО??!

Сидящий рядом Ранма, снова застонал и, подняв голову, медленно открыл глаза — эхо колдовских голосов еще отдавалась у него в голове. Он посмотрел на Шампу и Мусса. С его почти потерянной надеждой снять заклятие, заталкивание голосов вглубь сознания отняло у него последние силы. И они не вели себя спокойно и мирно. Ранма чувствовал себя так, словно его сознание скребут жесткой металлической щеткой.

Его встряхнуло, когда он вставал на ноги. — Что ты имела в виду, Шампу? — спросил он. — Древнейший правда может снять заклятие и вернуть Акане домой?

Шампу побледнела, увидев Ранму снова на ногах, увидев его волнение, его решимость. — Ранма… — произнесла она. — Я… прости… я вернусь в Китай и уговорю дракона снять заклятье… Древнейший… он очень старый дракон, очень могущественный. Он сможет это сделать.

Искра надежды промелькнула во взгляде Ранмы, но она загасилась сомнением. — Может он и сможет, — проговорил он, — но вот захочет ли?

Шампу опустила взгляд. — Шампу… не знает. Но она попытается. — Она снова подняла голову, ее глаза блестели от слез. — Ранма… сможет простить Шампу?

Лицо Ранмы не отражало никаких эмоций. — Я должен кое-что знать, — наконец произнес он. — Заклятье крови… Чья это была идея? Твоя или Колон?

Шампу побледнела еще сильнее. Увидев это, Ранма помрачнел еще больше.

Внезапно Шампу почувствовала, что на ее плечо опустилась рука Мусса. Ее инстинкт приказывал ее развернуться и наподдать ему как следует…

Но она не имела на это права. Он повел себя так благородно, тогда как она лгала словно…

Ложь… ее больше не должно быть.

Она посмотрела Ранме в глаза. — Это была идея прабабушки, — тихо произнесла она. — Но прабабушка не заставляла меня. Она предоставила мне выбор. И я выбрала. Я наложила заклятье. Я… отослала Акане прочь, и я заложила колдовские голоса в твою голову. Я… прошу прощения. — Как же этого мало! Как эти слова могут изменить то, что она натворила? Этого явно недостаточно.

Ранма задрожал, закрыл глаза, снова сжав испачканные кровью руки в кулаки. Его боевая аура вспыхнула ярким сине-зеленым светом с огненными языками алого пламени.

Шампу просто тихо стояла, готовая принять что угодно.

Но внезапно его аура увяла. Дрожь прекратилась, и стало очевидно, что он смог унять свою ярость. Он довольно долго просто молчал и, не двигаясь, стоял, черная челка падала ему на лицо, закрывая глаза.

— Зачем? — спросил он, наконец. Его голос был еле различим. — Зачем ты это сделала?

Шампу закрыла глаза, по ее щекам струились слезы. — Во… ай ни… — прошептала она. Она почувствовала, как рука, лежащая на ее плече, задрожав, соскользнула.

Ранма вздрогнул. — Я… я не люблю тебя, Шампу. — Его голос был мягок, и не держал в себе злобы.

— Я знаю. — Это было наверно самым трудным признанием в ее жизни.

Наконец он поднял голову. — Как я могу доверять тебе? Откуда мне знать, что ты действительно хочешь мне помочь? Может, ты снова хочешь одурачить меня?

— Потому что, — Шампу сглотнула и постаралась взять себя в руки. Что она могла сказать? Она открыла глаза и посмотрела прямо на него. — Ты не муж Шампу, Ранма. Мусс… — ее голос дрогнул — Мусс муж Шампу.

Комнату накрыла мертвая тишина.

— ЧТО??!!!

Внезапно Мусс оказался прямо перед ней, Ранма же недоверчиво заглядывал через его плечо.

— Шампу, правда? Правда? — вопрошал Мусс. Его глаза были круглыми словно блюдца и наполнены надеждой и недоверием.

Шампу посмотрела на него. — Шампу не любить тебя, Мусс, — сказала она, ее голос и глаза были печальны. — Но ты победил Шампу. Ты сдержал мои руки, когда я хотела ударить тебя.

Какая то доля надежды улетучилась из взгляда Мусса. — Шампу…

— Шампу… Ты не должна этого делать, — произнес Ранма.

— Да, — ответила она тихо, но твердо. — Это наказание, за боль, которую я причинила тебе, Ранма.

Мусс поник. Ранма же просто смотрел на нее.

— Я поеду в Китай, чтобы встретиться с Древнейшим, попрошу его снять заклятье.

Ранма нахмурился. Это было то, чего он хотел. Чтобы Шампу сняла заклятье. Чтобы вернула Акане. Но когда она вот так вдруг решила, что выйдет за Мусса…

Казалось, она поняла, о чем он размышляет. — Это не просто наказание, Ранма. Это больше, — произнесла она, ее голос был ровным и спокойным. — Это наши законы. Если двое мужчин победят амазонку, и один из них чужак, то выходец из нашей деревни имеет преимущество, чтобы сохранить силу племени. Мусс из нашего племени. А ты нет. Тебе больше не стоит… беспокоиться.. насчет меня…

— Шампу…

— Не надо. Это решено.

Мусс молча смотрел на Шампу, не зная, что и сказать. Он так долго ждал этого… надеялся… Но вот так… Почему-то теперь ему казалось, что она еще дальше от него, чем раньше. Его сердце сжалось от боли.

Ранма переводил взгляд с Мусса на Шампу и обратно. — Я… я думаю, вы сами разберетесь с этим между собой, — сказал он, наконец. — Но сейчас… — он повернулся к Шампу. — Я отправляюсь в Китай. Я хочу, чтобы заклятие было снято, даже если мне придется самому встретится лицом к лицу с Древнейшим.

Шампу кивнула. — Мы соберемся сегодня вечером и отправимся на рассвете. — Она умолкла, на ее лице промелькнуло беспокойство. — Лучше будет, если мы уедем до того, как прабабушка вернется. Она будет… зла.

Ранма иронично хмыкнул, в его глазах сверкнула былая ярость. — Мне плевать, что это старая карга попытается сделать или сказать. Пусть только встрянет, я ей голову оторву. Но я только за — уехать в Китай как можно скорее. — Он развернулся и отправился к двери. — Я вернусь, как только начнет светать, — произнес он. — И я не буду никого ждать, если ты будешь не готова, я уеду без тебя.

Шампу вздрогнула, таким строгим был его голос. Увидев это, лицо Ранмы смягчилось, и он вздохнул. — Я рад, что ты хочешь исправить то, что наделала, Шампу. И я не забыл, как ты помогала мне в прошлом. Но не жди, что я вот сейчас упаду на пол от признательности, потому что за одну единственную неделю ты почти разрушила всю мою жизнь. И если ты надумала снова обмануть меня, помни: я найду способ снять заклятье, с тобой или без тебя.

И сказав это, он развернулся и вышел за дверь.

Шампу смотрела, как он уходит, а внутри нее росла ужасающая пустота.

Мусс прокашлялся и осторожно произнес:

— Шампу…

— Мусс… Я идти паковать вещи, хорошо?

Он вздохнул. — Хорошо, Шампу. — Он отвернулся от нее и произнес уже на китайском:

— Но я надеюсь, что когда-нибудь ты станешь думать обо мне как о награде за свое искупление,  а не как о наказании за свои грехи.

Она не отвечала. Он тихо вышел из комнаты и поднялся наверх.

А Шампу смотрела за окно на темное ночное небо. *Ох, Мусс,* — думала она, ее глаза блестели от слез. *Я тоже…*

* * *

А в Ками-мире, далеко во владениях Снежной Женщины, хохотал демон.

Демонический Кот был доволен. Его глаза горели, словно два желтых фонаря, когда он смотрел в зеркало Юкки-онны. Сквозь вихри ледяной магии, крутившейся на зеркальной поверхности, он видел темноволосого парня с косичкой, бегущего по кромке забора на фоне безлунного ночного неба.  

**О даааа,** — промурлыкал он. **Я его знаю. Лучший из отмеченных мной. Очень силен духом. Он хорошо меня кормил — в те несколько раз, когда его страх активировал мой подарок, и он сливался своей душой со мной.**

Снежная Женщина улыбнулась и провела своими длинными тонкими белыми пальцами по шерсти Демонического Кота, чувствуя при этом покалывание его темной ки. — Какая жалость, — произнесла она, — что ты можешь быть вызван страхом смертного в их мир очень ненадолго. А иначе ты бы мог остаться там, и держать этого мальчишку в непрерывном ужасе.

Демон понимающе хмыкнул. **Это правда. Я не могу явиться сам. Но я не вижу причины, почему меня нельзя послать туда…** Хвост кота дернулся от нетерпения.

— А если я  обеспечу тебе это, что тогда? Мальчишка вырвется из-под твоей воли в любое время.

**Он не сможет сделать этого сам,** — ответил демон. — **Только двое людей могли освободить его от моей хватки. Одна мертва. А вторая…**

Улыбка Юкки-онны превратилась в хищную ухмылку. — А другая вернется ко мне сразу же, как его разум очистится от людских мыслей и памяти, разорвав его связь с ней раз и навсегда.

Кот-демон моргнул. — **Мне достанется сильный парень, а тебе всего лишь маленькая человеческая девочка. Не слишком ли мало вознаграждение для тебя?**

Глаза Юкки-онны сверкнули. — Не твоя забота! — отрезала она.

**Конечно нет. Вернемся к делу… Есть еще одна небольшая проблемка — его проклятие Дзюсеньке. Шок от трансформации тоже не раз разрывал нашу связь.**

Губы Снежной Женщины медленно растянулись в холодную и довольную улыбку.

— Оставь эту проблему мне.

* * *

Доктор Тофу прибыл почти вслед за Уке. Набики встретила его в дверях, предварительно убедившись, что Касуми после приготовления обеда надолго занята уборкой кухни. Она знала — в отсутствие критической ситуации, когда от него зависела чья-то жизнь — доктор был не в состоянии противостоять туманящей его разум одержимости. А ей вовсе не хотелось наблюдать, как невменяемый Тофу разрывает в мелкие клочки доказательства, даже не успев предъявить их остальным.

— Ранма уже дома? — поинтересовался он.

— Еще нет, — сдержанно ответила она. — Вы все принесли?

Тофу похлопал по висящей на боку сумке. — Все здесь.

Она кивнула. — Хорошо. Это и то, что удалось достать мне, должно убедить их.

Они прошли в гостиную, где их ждали Рега, Уке, ее отец и Генма.

Уке сидела, скрестив на груди руки. — Мы просто тратим время, — заявила она. — Нам нужно найти Ранчана. — Она повернулась и зло посмотрела на Регу. — Поверить не могу, что ты позволил так ему уйти.

— Эй! Он уверил меня, что идет к доктору Тофу! И вообще, я даже не знал, что вы его ищите!

— Тихо, все. — Потребовала тишины Набики. Собравшиеся посмотрели на нее. Она же повернулась к доктору Тофу.

Он вздохнул. — Очевидно, некоторые из вас не поверили Набики, когда она сказала, что эта девушка — Акане — реальна. Должен признать, что я и сам, когда она позвала меня осмотреть Ранму, а затем поведала о своих подозрениях, был настроен очень скептично. Но потом я провел свое собственное маленькое расследование и обнаружил нечто, что заставило меня пересмотреть свою точку зрения.

Он покопался в своей сумке, вытащил древнюю книгу в кожаной обложке и открыл ее на отмеченной странице. — Ранма продолжает  утверждать, что Акане застряла в Ками-мире. Ну, я тут почитал немного, и нашел вот что. — Он положил книгу на стол. Все вытянули шеи, чтобы увидеть написанное, но затем одновременно нахмурились, обнаружив, что весь текст по-китайски.

Тофу откашлялся. — Это очень древняя книга, написанная несколько веков назад одним очень умным монахом. Он был экспертом по всяким неестественным созданиям и мирам, откуда эти создания приходили. Вот, доктор ткнул пальцем в страницу, он пишет о Ками-мире в котором, по утверждению Ранмы, застряла Акане. Он говорит, что смертные, которым не повезло оказаться в Ками-мире, забывают свой мир, и забываются теми, кого они там оставили.

Он пристально посмотрел на сидящих за столом. — Это отлично подтверждает все сказанное Ранмой.

— Так значит… это НЕ заклятье крови? Это Ками-мир? — спросил Рега.

Уке заметно притихла, а на лице ее застыл испуг.

— Это невозможно, — пробормотал Соун. — Магия или нет, я бы никогда не забыл свою собственную дочь.

— А я думала, что никогда не забуду свою собственную сестру, папочка, — произнесла Набики. — И что? Забыла. И ты забыл. Мы все ее забыли. Может у Ранмы и колдовские голоса в голове, но они говорили правду. ОН был прав. Акане реальна. И она нуждается в нашей помощи.

— Да, боюсь, она права, — добавил доктор Тофу. — После того, как я прочел это, я проверил свои собственные записи и обнаружил вот что. — Он вытащил папку, заполненную отдельными листками. — Это медицинские записи, написанные моей собственной рукой, подробная история болезни некой Акане Тендо за последние 17 лет. — В его глазах мелькнула улыбка. — Из них следует, Тендо-сан, что Акане крайне активно изучала боевые искусства. Она приходила ко мне всякий раз, когда получала какую-нибудь травму. Я нахожу это удивительным, но даже с такими явными доказательствами, я не помню ее совсем.

Соун взял из его рук медицинскую карту, и уставился на нее, широко распахнув глаза. — Как такое может быть…?

— Более того, — снова произнесла Набики. — Пока я ждала доктора Тофу, я проверила комнату наверху. И нашла много всего интересного, включая это. — Она вытащила несколько фотографий, и начала выкладывать их на стол одну за другой. Соун и Генма взяли их в руки и принялись изучать.

Это были семейные снимки, снятые до того, как умерла их мама. На первом Соун стоял рядом с женой, его рука нежно лежала на ее плече. Маленькие Набики и Касуми стояли по бокам. А на коленях их мама держала маленькую черноволосую девочку с выразительными карими глазами и милой улыбкой.

Соун в шоке уставился на фото. Рега и Уке обменялись взволнованными взглядами. Заметив их реакцию — особенно реакцию Уке, Набики задумалась, выкладывать ли последнее фото.

Она вздохнула. Уке все равно все узнает рано или поздно и примет это… — Вот, эта особенно… занимательна. Не думала, что кто-то сделает снимок в момент, когда Ранма находится под действием Некокена, но взгляните. — И фотография опустилась на стол.

Глаза Уке широко распахнулись. — Это… Акане?

Регины глаза также стали круглыми, словно блюдца. — Чт-что это с Ранмой: ч-чего это он д-делает?

Набики хмыкнула. — Это называется «поцелуй», Рега. Знаешь, тебе следует это попробовать. — Она хихикнула, увидев, как Рега вспыхнул всеми оттенками красного.

Соун и Генма схватили со стола фото и вместе уставились в него.

— Мой парень! — заявил Генма. — Предприимчивый и инициативный!

Соун ударился в слезы. — Моя дочурка! У меня есть дочка, а ее не поооомнююю!!!

Набики безжалостно ухмыльнулась. — Думаю, теперь все вы согласитесь, что доказательства бесспорны. Акане действительно существует. Наша следующая цель — найти Ранму, и сказать ему, что он вовсе не сошел с ума.

— Спасибо, Набики, но я это уже и сам понял.

Все резко повернулись, чтобы увидеть Ранму, стоящего в дверях.

Он легко улыбнулся, продолжая смотреть на Набики. — Но полагаю, мне все равно есть за что сказать тебе спасибо.

Набики моргнула, пытаясь собраться с мыслями. — Что? — Он подошел к ней и вложил в ее руки кассету.

— Так что спасибо, — добавил он, наслаждаясь выражением испуга на ее лице, возникшем, когда она опустила взгляд на предмет, очутившийся в ее руках. — Я чувствую себя намного лучше. — Он посмотрел на остальных присутствующих, которые уставились на него, разинув рты. — И это очень мило — обнаружить, что теперь вы все мне верите.

Набики моргнула. Ее подручные отдали ему кассету. Это не плохо, она все равно собиралась дать ее ему прослушать. Но это означает, что он знает насчет Шампу. А, следовательно…

— Так вот ГДЕ ты был… — пробормотала она, смотря ему в глаза. Похоже, он в порядке… Приподняв бровь, она поинтересовалась: — Как там, осталось от Шампу хоть что-нибудь, или уже похороны заказывать можно?

Сидящие за столом дружно ахнули.

Генма оказался первым, кто отошел от шока. — Что это? Что происходит?

Ранма повернулся к собравшимся и тихо пояснил. — Это Шампу наложила заклятье крови. Набики удалось записать ее разговор со старой каргой на пленку. Я просто пошел увидеть ее, и она сама мне все подтвердила. И нет, я не убил ее, не избил и все такое, — добавил он, увидев вопросительные взгляды. — Но мы отбываем в Китай завтра утром. Она собирается отыскать дракона, у которого взяла кровь. Она полагает, что этот дракон достаточно могущественен, чтобы снять заклятье, наложенное на его крови. А я собираюсь убедиться, что все пройдет как надо.

В комнате повисла мертвая тишина — все обдумывали сказанное Ранмой.

— Я пойду с тобой, — заявил Рега.

— И я, — присоединилась Уке. Она все еще находилась под впечатлением от всех обрушившихся на нее этим вечером открытий и чувствовала себя упавшей духом, отчаявшейся из-за того, что Ранма может быть влюблен в кого-то еще. В конце концов, разве не ОНА его невеста? Да, он никогда не вел себя с ней иначе как с другом детства, но она была уверена, что когда он решиться, наконец, сделать выбор, ее кандидатура победит кандидатуру Шампу. Она и не подозревала, что ей нужно беспокоиться о сестрах Тендо, поскольку они вроде бы не проявляли никакого романтического интереса к Ранме.

Ну, если не считать Набики. В этот самый полдень. Ну и конечно этой третьей сестры Тендо, которую никто кроме Ранмы не помнил.

Она подняла голову и обнаружила, что за ней наблюдает Набики. Выражение ее лица читалось легко: «Привыкай. Я ж привыкла.» *Поразительно* — подумала Уке, — *обычно ее ничего не выражающее лицо смогло так ярко, безо всяких слов, отобразить эмоции*.

Ей требовалось время, чтобы все обдумать. Сейчас в голове у нее все смешалось, а сердце словно сжали в тиски. Но, в тоже время, она не собиралась терять Ранму из вида. — Я пойду с тобой, Ранчан.

— Я тоже поеду с вами, — произнесла Набики.

Ранма с удивлением уставился на нее.

Она посмотрела на него сквозь полуопущенные ресницы. — Нет, ну право слово, Ранма, как ты планируешь добраться до Китая? Снова вплавь? Мне очень не хочется этого говорить, но… тебе нужны мои финансы, чтобы спасти мою… сестру.

Ранма потерял дар речи. Набики заплатит за поездку? — Ух, спасибо, Набики! — Он улыбнулся. — Я твой должник.

Она закатила глаза. — О, а то я не знаю, — тихо пробурчала она.

— Ну, раз так, — подытожил Ранма, не слыша ее и разворачиваясь к остальным, — все те, кто решил поехать со мной, лучше идите собирать вещи, потому что мы отбываем на рассвете.

* * *

Ранма сидел на коленях перед комодом, быстро и ловко запихивал свою одежду и прочие вещи в рюкзак.

Ну, наконец-то! После недели ожидания, он сделает хоть что-то! Он уже не чувствовал себя таким беспомощным, зная, что решение проблемы существует. И что он сделает все от него зависящее, чтобы разрешить ситуацию.

Даже встретится лицом к лицу с драконом…

Его сердце гулко стучало в груди от нетерпения, а синие глаза блестели в предвкушении. *Акане, держись. Я уже иду…*

…резкое ощущение тревоги…

Ранма напрягся и задрал голову.

*Что за…*

Он оглядел пустую комнату.

Кто-то… пытался незаметно подкрасться к нему?

— Батя? — Он сощурил глаза и припал к земле, почувствовав как… *нечто* вторглось в его ощущения вновь. — Если это ты, то это вовсе не смешно. У меня нет времени на игры.

Но нет. Это не было похоже на Генму.

Ранма нахмурился.

Он ощущал зло.

Может, Хаппосай? Неужели он вернулся?

*О боже, надеюсь, что это не так. Я не хочу возиться с ним сейчас,* — думал Ранма, осматриваясь сквозь падающую на лицо черную челку. Он распростер свои чувства, пытаясь нащупать это *нечто*…

Колдовские голоса шуршали на задворках его сознания, царапая поставленный им мысленный барьер, мешая сосредоточиться. Он зарычал от досады. *Ааа, заглохните,* — думал он. — *Все равно я скоро от вас избавлюсь…*

**Чистая правда.**

Ранма замер, глаза его широко распахнулись.

Тишина…

Краска отхлынула от его лица, когда странный, пугающий, знакомый голос снова возник у него в голове — голос из его детских кошмаров.

**Хотя ты избавишься от них не совсем так, как хочешь…**

Ранма обнаружил себя вжавшимся спиной в угол между стеной и комодом, он словно старался уменьшиться в размерах, и дрожал, испытывая какой-то прямо-таки животный страх.

— Поосторожнее, — прозвучал женский голос, тихий и страстный. — Мы же не хотим, чтобы его страдания закончились слишком быстро? Он будет твоим, после того как Я закончу с ним.

Тихий мурлыкающий смех.

Единственная лампочка под потолком внезапно взорвалась с громким хлопком, погружая комнату в темноту.

*Нет! Я не могу допустить, чтобы это произошло! Я должен найти Акане!* — Ранма заставил себя подняться, его колени дрожали, а глаза пристально вглядывались в темень, ожидая, когда его самый большой кошмар возникнет прямо перед ним.

Но вместо этого, материализовался другой его ужас.

Прямо перед ним в темноте раскрылся сверкающий портал и сквозь него, словно сквозь воду, вышла Снежная Женщина, длинные белые волосы струились по ее морозно-синему платью. Ее губы растянулись в жестокую ухмылку.

— Ну, Ранма, — произнесла она, когда свечение за ней прекратилось. — Вот мы и встретились снова.

Глаза Ранмы сузились, стоило ему осознать, что ничего даже сколь-либо отдаленно кошачьего не было в существе, стоящим перед ним. — Ты! — воскликнул он, осознание сверкнуло в его глазах. Он принял боевую стойку. — Ты держишь Акане у себя!

— Мой дорогой мальчик, — легко ответила она. — Ты пришел к неверному выводу. Акане не моя пленница. Она осталась со мной по своей собственной воле. И более того, она хочет оставаться со мной навсегда. Видишь ли, и тебе наверно уже это известно, она полностью тебя забыла.

Ранма стиснул зубы. — Лжешь, — ответил он. Его боевая аура сверкнула, он начал накапливать ки для атаки. Он одним ударом отправит эту демоницу туда, откуда она явилась!

— Не лгу. Так же как Ками-мир заставил всех здесь забыть ее, так и она забыла тебя.

— Неправда! Я ее не забыл. И знаю, что и она меня не забыла.

Снежная Женщина фыркнула. — Твой обычный эгоизм. Ну, конечно же, ТЫ ее не забыл. У тебя же есть эти самые колдовские голоса, которые постоянно твердят, что она жива. А если бы их не было, то ты бы забыл ее, как и все остальные.

Глаза Ранмы распахнулись, а его аура полыхнула нерешительностью. — Нет, — процедил он сквозь зубы. — Неправда. Я помню ее, потому что… люблю.

— Ее отец тоже ее любит, — тихо произнесла Снежная Женщина, прищурив глаза. — Ее сестры любят ее. Твой друг Рега любит ее…

Ранма моргнул, ошеломленный этими доводами… Он почувствовал, как на глаза ему накатили слезы, а грудь словно стянуло. Он сжал кулаки. — Нет…

— Больно это осознавать, да? Но, боюсь, это правда. Твоя… любовь… вовсе не соединяет вас, как ты полагал. Но я здесь не для того, чтобы мучить тебя, Ранма, — произнесла она, улыбаясь. — Вообще-то я здесь из сострадания. — Она скользнула к нему, ее ледяные синие глаза сверкнули, когда она протянула к нему свои белые руки. — Я пришла, чтобы унять эти голоса в твоей голове. Я пришла, чтобы избавить тебя от страданий. Я пришла, чтобы помочь тебе забыть ее…

Ранма в ужасе смотрел на Снежную Женщину. Она лжет. Не может быть иначе. Акане его не забыла…

— Акане не желает возвращаться к тебе. Вообще-то, она сейчас счастливее, чем когда она была с тобой. Она стала сильнее, увереннее в себе… — Юкки-онна отбросила сверкающую прядь волос. — Тебе не стоит беспокоиться за нее. Она вполне довольна. В конце концов, ты только делал ее несчастной.

— Нет… — Ранма уставился на нее, дрожа, пытаясь сдержать слезы, а она подплывала все ближе. Но где-то в глубине души, где лежали его сокровенные страхи, он чувствовал, что слышит правду…

— Да. Можешь ты вспомнить хоть раз, когда ты сделал Акане по настоящему счастливой? Не сокрушая ее радость какими-нибудь необдуманными замечаниями? — Снежная Женщина улыбалась, глядя на выражение лица Ранмы. — Ты для нее ничего не значишь, Ранма, — продолжала она. — Она не любит тебя.

Ки Ранмы вспыхнуло сине-зелеными красками отчаяния. — Ч-черт тебя побери!!!

Снежная Женщина вытянула вперед руки, ее длинные белые пальцы были всего в нескольких сантиметрах от его лица. — Какая жалость, — мягко произнесла она, дохнув ледяным воздухом. — Иди же. Я помогу тебя избавиться от них. — И она потянулась, чтобы дотронуться до него.

Ранма моргнул. А затем, без промедления, отскочил в сторону, да так быстро, что вместо него было видно только размытое пятно, высоко подпрыгнувшее и пронесшееся над ее головой.  — Ни за что! — крикнул он. Ее глаза сверкнули яростью, она удивленно отпрянула и развернулась, только чтобы увидеть несущийся прямо к ее лицу кулак…

Ранма намеревался использовать удар усиленный ки-энергией, чтобы отослать этого белого демона обратно в Ками-мир…

Но ее там не было. Или вернее, его кулак прошел сквозь нее, словно это был просто холодный туман. Он моргнул, а она лишь улыбнулась, когда он вытянул руку из ее бесплотного тела. А через мгновение, он почувствовал совершенно материальный, ледяной палец на своем горле…

— Глупый мальчишка, — веселым голосом произнесла она. — Думаешь, я не подготовилась к твоим смертным трюкам? Я детально ознакомилась с твоей ки в мой последний визит. Ты ничего не сможешь мне сделать, если я этого не захочу. Вообще то, ты только что все упростил…

Ранма почувствовал, как рука Снежной Женщины испустила вспышку холода, и этот холод распространился по всему его телу всего лишь за мгновение до того, как он сбросил ее палец со своего горла. Он закричал, а затем, дрожа, упал на пол. А через секунду он с удивлением обнаружил, что волна холода исчезла.

— Ч-что ты сделала? — требовательно вопросил он, поднимаясь на ноги и с ненавистью глядя на нее.

— Да ничего особенного. Просто добавила кое-что в твою ки. Теперь любая жидкость, которая коснется тебя, как бы горяча она не была, обернется холодной за мгновение до того, как достигнет твоей кожи.

Снежная Женщина издала довольный смешок, увидев злое и вместе с тем объятое ужасом выражение лица Ранмы. Да, он прекрасно понял, что именно она с ним сделала. Он уже проходил подобное, когда испытал на себе силу воздействия Тиисуйтона…

И, ах, он смог извергнуть такое количество энергии! Сине-зеленая, она вихрями закручивалась в светящийся слепящий шар в его ладонях…

ШИШИХОКОДАН!!!!! — Дикий крик исторгся из горла Ранмы, и луч ударил прямо в Юкки-онну.

Дикая сила этой энергии застала ее врасплох. Ее сильно обожгло. Ки-удар Ранмы разрывал ее существо. Она чувствовала, как распадается на части, у нее просто не было времени, чтобы укрепить защитный барьер, до того, как она полностью потеряет себя…

Ранма рухнул на колени, его трясло. Он смотрел на дымящуюся дыру, которую он проделал в стене дома. Снежная Женщина лежала, каким-то почерневшим пятном на траве рядом с домом. Она не двигалась, и он гадал — убил ли он ее…

Но нет, она зашевелилась. Он мог видеть волны энергии, стекающиеся в нее из земли и воздуха, словно она собирала холод свежей весенней ночи в свое тело. Сев, она наклонилась под странным углом, словно сломанная кукла. А затем медленно, когда энергия втекла в нее, начала выпрямляться…

Он слышал обеспокоенные возгласы семейства — они бежали вверх по лестнице, чтобы узнать, что происходит.

Набики попыталась открыть дверь, но та не сдвинулась с места. Она застучала. — Ранма! Ты в порядке? Что там происходит?

Ранма устало повернулся, чтобы ответить…

Плюх!

…и обнаружил, что он уже девушка, и по нему стекает холодная вода.

**Нуу… кто бы мог подумать. Она это сделала! А ведь вода была достаточна горяча для того, чтобы вскипятить чай.**

В дверь колотили. — Ранма, ответь!!!

Но она не могла. Потому что в горле у нее пересохло, легкие словно замерзли, а разум вопил от ужаса, когда Демонический Кот, только что материализовавшийся в комнате, мягко подкрался к ней. Его желтые глаза были словно светящиеся щели, черная ки всполохами окружала его тело.

**А, ты помнишь меня. Польщен.** Он протянул когтистую лапу к дрожащей бледной Ранме. **А ты мой любимчик, ты знаешь? У меня никогда не было такого сильного подопечного, как ты. А теперь, благодаря милой Юкке-онне, которая перенесла меня сюда при помощи своего волшебного зеркала, я буду с тобой вечно.** Демон обнажил острые, словно иглы, зубы в некоторой пародии на улыбку.

В прошедшие пять минут Ранма испытала полный спектр страха. С одной стороны совершенно понятный и очень реальный страх навсегда потерять Акане или потерять свой пол. Потерять смысл жизни. А с другой стороны, она испытывала просто-таки животный, первобытный ужас; ужас, который изводит человека с самого начала времен. Страх того, что таится во тьме; страх боли, острый и сладостный.

Страх потерять себя в темноте.

Она почувствовала, как уже знакомые ощущения исчезали, словно испугавшись этого ужаса, оставляя что-то… другое. Различное. Ее, но и не ее.

Еле слышный, сдавленный всхлип был единственным звуком, который она издала, когда кот-демон приблизился к ее скрючившемуся телу и уперся своим лбом в ее лицо.

Рега выломал дверь, разнеся ее в щепки. Он влетел в комнату Ранмы, выкрикивая его имя, за ним по пятам вбежали Набики, Уке, Соун и Генма. Они дружно выдохнули, увидев гигантского демона, прислонившегося к Ранме, сидящей на коленях, замершей от ужаса, с широко распахнутыми глазами; ее зрачки и радужка глаз, казалось, стали такими маленькими, что их почти не было видно, руки сжались в подобие кошачьих лап.

*Демонический Кот был прав,* — подумала Ранма, чувствуя, как дар речи покидает ее. Слова ускользали от нее… *Я больше не слышу голоса…*

*….Акане….*

И Ранма мяукнула.

— Отстань от него! — Рега сформировал шар энергии и выстрелил им в демона.

Демонический Кот просто растворился в воздухе за мгновение до того, как его настиг удар. Шар просвистел прямо перед лицом Ранмы, она развернулась, выгнула спину и зашипела на вошедших. А затем с нечеловеческой скоростью на всех четырех вылетела в дыру в стене, только что увеличенную разрядом Реги.

— Ранма! Стой!

Но она, сделав несколько грациозных скачков,  уже исчезла в ночи

Друзья Ранмы в ужасе смотрели ей вслед. Никто из них не заметил во дворе женщину с бледным лицом, которая медленно растворилась в воздухе, а эхо ее ледяного смеха подхватил ветер.

* * *

Туман словно неохотно рассеялся, и сквозь его клочки всплыла фигура Акане. К ее радости эта часть Ками-мира не была такой темной и мрачной как те, которые она посетила недавно.  А значит, был шанс на то, что это не территория какого-то демона.

Она повернулась к Масакадзу. — Ну как? Узнаешь это место? Как думаешь, живет тут кто-то, кто сможет мне помочь?

Тенгу покачал головой. — Боюсь, что не узнаю. Но похоже на то, что здесь обитает какое-то высшее существо, достаточно могущественное, чтобы снять заклятье крови. Можно попытаться.

Акане вздохнула и устало откинула со лба темную челку. — Мы уже две недели только этим и занимаемся, — пробурчала она. — И пока что, все, кого мы встретили или хотели убить меня, или жениться на мне, или они были слишком высокомерны, чтобы беспокоиться из-за «простой смертной» вроде меня. — Она скривилась. — Мне кажется, так будет продолжаться целую вечность.

Масакадзу засмеялся. — Не волнуйся, Акане-тян. Ками-мир очень велик, он гораздо больше чем мир смертных. Уверен, мы найдем кого-нибудь, кто помож---

Акане внезапно резко выдохнула и схватилась руками за сердце.

— Что случилось? — обеспокоено поинтересовался тенгу.

Из карих глаз Акане потекли слезы. Она подняла взгляд на своего сенсея, ее лицо было бледным словно мел. — Я… я не знаю. Такое чувство, словно… словно… я что-то потеряла. — Она сглотнула. — Я чувствую ужасную пустоту…

Маленькое, пугающее чувство, которое зародилось у нее в животе, все росло и росло. То же самое она почувствовала, когда впервые попала в Ками-мир. И такое же чувство она испытала, когда смотрела, как Ранма исчезает из вида, когда заклятье крови разделяло их уже во второй раз…

Ее глаза расширились от ужаса. — Сенсей! Что-то случилось с Ранмой!!!

Но тенгу не слушал. Его черные глаза сузились, он вглядывался в ее ки. Заклятье крови выглядело как обычно, если не считать…

… если не считать растворяющейся  крошечной ниточки драконьей крови, которая служила связью между Акане и Ранмой.

*Юкки-онна…* — с печалью подумал он. — *Что же ты наделала?*

— Мы должны помочь ему, сенсей! — заметалась Акане.

Тенгу закрыл глаза. Время, проведенное в Ками-мире, сделало Акане очень восприимчивой и проницательной. А может, ее инстинктивное понимание того, что что-то случилось с Ранмой, не имеет ничего общего с силой Ками-мира…

Акане схватила его за плечи, принимая его молчание за нежелание что-то делать. — Пожалуйста, — просила она, слезы струились по ее щекам. — Я же не могу пойти к нему! Но ты то можешь, я же знаю! Ты же можешь отправиться в мир смертных и помочь Ранме!

— Акане… — вздохнул он. — Мне не дозволено…

— Да плевать! Ты должен! Должен! — Она не выдержала и зарыдала. — П-прошу тебя… Если ты не… я потеряю его. Я чувствую это!!!

Тенгу отвернулся от нее. Он не выносил ее слез. Но для него… пойти против таких противостоящих ему сил… Рискнуть вернуться в мир смертных…

*Черт.*

— Хорошо, Акане-тян. Я попытаюсь. — Он повернулся и увидел, как надежда осветила ее лицо.

*И может Ками-сама проявит милосердие к нам обоим.*

~~Конец двенадцатой главы~~

Автор:
Krista Perry
krista.perry@attbi.com
http://www.akane.org/heartsofice/