Ледяные сердца

Глава 8: Барьеры

— Ты хотела меня видеть, Юкки-онна?

Снежная Женщина оторвалась от своего письма, ее длинные волосы струились вокруг нее по полу, она взглянула на стоящую в дверях улыбающуюся Акане. Девушка была одета в новый, сделанный для нее Юкки-онной, корсаж сапфирного цвета и штаны в тон с золотой оторочкой. Пояс с круглой золотой пряжкой подчеркивал изгибы ее тела. За спиной на ремне висела катана – подарок Масакадзу.

Юкки-онна тепло улыбнулась в ответ и жестом пригласила Акане присесть. — Ну что, тебе нравится? — спросила она, когда Акане опустилась на колени напротив.

Акане широко улыбнулась, дотрагиваясь до шелковой ткани рукава. — О да, спасибо большое. Костюм такой красивый. И очень удобный! В нем так легко двигаться. — Ее улыбка померкла. — Хотя не знаю, насколько его хватит. Вчера тот довольно упорный они полностью спалил одежду, в которую я была одета.

— Ничего страшного, если этот костюм окажется испорчен, я просто сделаю тебе еще один, как обычно. — Юкки-онна улыбнулась, но затем обеспокоенно приподняла бровь. — Как твоя рука? Лучше?

— Благодаря тебе. — Акане протянула свою руку Юкке-онне, чтобы та могла ее осмотреть. — Уже почти незаметно, что она была обожжена. Если бы я только была на полсекунды быстрее, он бы не попал в меня тем огненным шаром. — Она вздохнула, отвела упавшую на глаза челку, и, крутя прядь волос, произнесла: — Сенсей мне за это еще сделает выволочку, я уверена.

Снежная Женщина хихикнула. — Передай ему, что тогда я устрою ему простуду минимум на неделю.

Акане покраснела, ее лицо озарила довольная улыбка. — Ну, во всяком случае, я не думаю, что этот они попытается снова пробраться к тебе в ближайшем будущем.

— Очень рада это слышать. Знаешь, я наблюдала за твоими спаррингами с Масакадзу. Ты все искуснее управляешься с катаной.

— Все равно, мне еще очень многому надо научиться. Я наверно на расстоянии светового года, чтобы одолеть сенсея. *Хе, хотя я смогла бы дать достойный отпор Ранме,* — подумала она, прекрасно осознавая, к чему может привести озвучивание подобной мысли. Юкки-онна ничего не сказала бы, но при одном упоминании имени Ранмы, Акане чувствовала, как ее подруга резко охладевает и злится. Девушка вздохнула, на ее лице отразилась печальная улыбка. *Интересно, что он сейчас делает? Удивился бы он, увидев меня сейчас…?*

Благодаря безжалостным и немилосердным тренировкам Масакадзу, за последние девять месяцев она достигла точки, когда могла признать, что ее боевые навыки теперь находятся на другом уровне. Она стала быстрее и проворнее чем когда-либо была, —даже чем надеялась когда-либо стать — а ее искусство владения катаной превосходило все то, что она когда-либо видела проделывал Куно со своим боккеном.

Акане сухо улыбнулась, вспоминая тот момент, когда Масакадзу-сенсей решил тренировать ее обращению с катаной. По его настоянию она уже много дней пыталась освоить ки-атаки и все безуспешно. Через три недели Масакадзу в бессилии схватился за свою покрытую перьями голову…

— Акане, — простонал тенгу, — как такое возможно? Это же самое простейшее, это же основа боевого искусства! Как ты вообще надеешься побеждать демонов, если не научишься фокусировать свою ки? Ты же не можешь «просто дать демону пинка», понимаешь?! Обитатели этого мира могут быть побеждены только духовной энергией.

— Да знаю я, знаю, — огрызнулась Акане, сжав зубы. — Я просто не могу!!! Не знаю почему! — Злость покинула ее, она села на пол, скрестив ноги. Девушка уныло разглядывала свои ладони, ее короткие темные волосы прядями обрамляли уставшие и печальные глаза.

— И почему у меня не получается? Мне казалось у Ранмы это так легко выходит, — тихо произнесла она. — Он просто концентрировался, и энергия формировалась в его ладонях. — Она вспомнила тот заряд ки, который он запустил в заклинание. Она никогда раньше не видела, чтобы он использовал такую мощь. Да, это полностью его опустошило, но он собрал и сфокусировал эту силу так легко. Да и вообще, когда дело касалось боевого искусства, казалось, что у Ранмы все получается без особых усилий…

— Снова вспомнила о Ранме, да? — спросил тенгу, его черные глаза смотрели на нее сочувственно, но она этого не замечала. Он вздохнул и покачал головой. — Просто удивительно, что ты испытываешь столько различных чувств к этому мальчику. То ты страдаешь оттого, что не можешь быть с ним рядом, а в следующий момент ты уже безумно ревнуешь к его способностям и талантам бойца, или к тому, что сейчас он может проводить время с одной из своих «других невест».

— Вот насчет невест я тебя понимаю, — продолжил он, когда Акане вздрогнула от его сердитого тона. — Но как же ты можешь так завидовать тому, что он превосходит тебя в чем-то, тому, чем он так гордится, что доставляет ему столько радости и счастья? Поправь меня, пожалуйста, если я ошибаюсь, но я полагал, ты влюблена в Ранму.

Акане зарделась от стыда и смущения. Смущения, потому что хотя она и призналась сама себе, это все еще было так странно, когда кто-то указывал на ее истинные чувства к Ранме — а тенгу делал это частенько, несмотря на его жестокое пристрастие третировать ее голосом Ранмы во время тренировок. Стыд, потому что она понимала, что Масакадзу-сенсей прав. Если она на самом деле любит Ранму, она не должна злиться на него только потому, что он способный и талантливый боец, в то время как ей приходится прикладывать большие усилия, чтобы хоть на йоту продвинуться вперед. Она должна радоваться за него, гордиться им.

И она гордилась. На самом деле гордилась им. Она никогда не признала бы этого несколько месяцев назад, но Ранма был сильным, быстрым и… очень красивым. И милым, когда хотел таким быть. Когда она позволяла ему быть таким…

В ее голове пронеслись воспоминания о том, как он делает свои утренние ката. Его плавная грация, его сосредоточенность, и то, как ходят его мускулы, когда он выполняет свои непростые упражнения… Она вспомнила, как наблюдала за ним из окна своей спальни, ее лицо смягчилось, а сердце наполнилось гордостью и радостью оттого, что он был ее женихом. *Если бы я только сказала ему…*

Она вздохнула. Ну вот, снова слезы навернулись на глаза. Она зло утерла их ладонью. Как же она продержится в Ками-мире еще больше шести лет? У нее столько сожалений по поводу ее отношений с Ранмой, столько страхов, что она так и не получит шанса сказать ему, что она чувствует на самом деле…

*Ох, Ранма. Я так скучаю по тебе. Пожалуйста, не забывай меня…*

— Акане, я хочу, чтобы ты взяла это.

Акане, утерев глаза, подняла голову, и посмотрела на Масакадзу, держащего в своих покрытых перьями ладонях катану. Она встала, на ее лице отразилось замешательство, когда она взялась за рукоять.

— Ты… ты хочешь тренировать меня кендо? — спросила она, стараясь отогнать мысли о Ранме, чтобы понять то, что ей скажет сенсей. Она сделала пробный взмах. Катана словно была создана прямо для нее: идеальна по весу и балансу. Акане улыбнулась. Она немножко тренировалась кендо ранее, но уже хорошо усвоила, что то чему учит Масакадзу, всегда превосходит то, что знала она до своего появления в Ками-мире. Тренировки в мире смертных были словно занятия в полутемной комнате, тогда как тенгу отдернул шторы и позволил солнечному свету залить комнату.

— Ну, вообще-то, — ответил он, — я просто хочу провести маленький эксперимент: посмотреть поможет ли тебе это сфокусировать твою ки. Я точно знаю, что у тебя ее предостаточно, — его черные глаза озорно сверкнули. — Твоя боевая аура так часто вспыхивает, это ли не лучшее доказательство?

Акане с восторгом смотрела на гладкое лезвие. Это было прекрасное оружие.

— Но как катана поможет мне сфокусироваться?

Тенгу наклонил голову, посмотрел на нее и моргнул. В этот момент он выглядел совсем по-птичьи. — Я полагаю, ты не можешь сфокусироваться, потому что не можешь найти своего способа сделать это. Ты провела слишком много времени, имитируя методы Ранмы, но его методы тебе не подходят! Вспомни, как Ранма пытался освоить Регин Шишихокодан. Он не смог освоить его, потому что этот прием ему не подходил.

Акане только моргнула в ответ, ни сказав ни слова. Ее всегда выбивало из колеи то, что тенгу может по своему собственному желанию извлекать из ее памяти ее воспоминания и использовать их в качестве учебных примеров. Это заставляло ее быть с ним честной до конца. Она прекрасно понимала, что никогда не сможет ничего скрыть от Масакадзу-сенсея.

— Ранма создал ки-атаки, которые подходят ему, — продолжил он. — Тебе нужно тоже создать свои, а еще перестать держаться в его тени. Его ки-приемы у тебя не работают. — Тенгу накрыл ее руку своей покрытой красноватыми перьями рукой. — Ты должна отбросить свои страхи, что ты не соответствуешь чему-то или кому-то, Акане. Ты не Ранма. И не Шампу, или Уке, или Кодачи. Ты АКАНЕ. Как только ты это поймешь, ты найдешь свой способ концентрации.

Масакадзу указал на катану. — Думай о ней, как о части себя. Как о чем-то уникальном, о чем-то, что отличает тебя от остальных, что позволяет тебе выйти из их тени и засиять своим собственным светом.

Акане посмотрела на сверкающее лезвие и сжала рукоять покрепче обеими руками прямо перед собой. Сможет ли она думать о себе словно она такая же яркая и красивая, как эта катана? Она закрыла глаза и попыталась представить словно меч часть ее самой. Голос Масакадзу, казалось, проникал прямо в ее мысли.

**Сфокусируйся, Акане. Думай о ней как о некоем образе силы, который принадлежит тебе. Позволь своей ки течь свободно. Позволь ей влиться в катану. Пусть она станет каналом твоей энергии, физическим представлением твоей духовной силы.**

Акане пыталась представить то, о чем ей говорил тенгу. Она почувствовала, как ее боевая аура формируется вокруг нее, и попыталась направить энергию в руки, потом в ладони, в твердую и удивительно комфортную рукоять катаны, в длинное изогнутое лезвие.

— Акане!!!

От вскрика Масакадзу Акане резко распахнула глаза и в изумлении уставилась на лезвие меча, который она держала прямо перед собой. Лезвие пульсировало синим светом энергии. Девушка вскрикнула и выронила меч. Тот со стуком упал на пол, и свечение тот час же исчезло.

— Акане, ты молодчина! Я знал, что ты справишься! — Глаза Масакадзу смеялись. — Вот теперь у тебя действительно есть кое-что что может нанести этим демонам урон!

— Я… — Акане моргнула, в ее горле стоял комок. Недоверчивая улыбка медленно стала появляться на ее лице. — Я это сделала? *Я это сделала! — возбужденно думала она. — Поверить не могу!!! Я провела ки-атаку!!!*

— Теперь, когда ты освоила это, остальное пойдет легче.

Радость Акане резко спала. Она знала, что значат такие слова. Она обессилено попыталась протестовать. — Ос… остальное..?

Масакадзу похлопал ее по плечу. — Ну конечно! Теперь, когда ты почувствовала, что значит фокусировать энергию, тебе надо научиться ее контролировать. Если ты научишься производить контролируемые заряды своей катаной, это заставит демонов сто раз подумать, прежде чем соваться сюда. Мы немедленно начнем тренировки. Меч и сам по себе, не говоря уж о том, если он будет заряжен твое энергией, поистине грозное оружие…

* * *

— Хочешь, чтобы я поработала над заклятьем сейчас или после ужина?

Акане моргнула, мысли ее внезапно оборвались. Снежная Женщина улыбалась, ее морозно синие глаза сверкали. — Ну? Извини, что вывела тебя из состояния задумчивости. Скажи, а все смертные сидят и смотрят в никуда таким же стеклянным взглядом также часто как и ты?

Акане фыркнула. — Очень смешно, — попыталась она ответить серьезным тоном, но улыбка выдала ее. — Я не против, если ты займешься заклятьем прямо сейчас, если, конечно, это удобно тебе.

— Отлично. — Юкки-онна похлопала по полу перед собой. — Садись.

Акане как обычно села спиной к Снежной Женщине. Юкки-онна сфокусировалась, и начала расплетать ниточки драконьей крови в ки Акане.

Она всегда работала в одном месте – между лопатками девушки. Как-то Акане спросила, почему только и именно там, а Снежная Женщина на ее вопрос ответила, что видит в этом месте очень прочную нить крови, которая теснее вплетена в заклятье, и что если она сможет добраться до нее и удалить, это разрешит многие проблемы.

Так что каждый день Снежная Женщина удаляла ниточку за ниточкой, стараясь сдержать оставшуюся драконью кровь, потому что та пыталась заполнить образовавшуюся брешь, как только волшебница предпринимала попытку добраться до капель, которые по ее утверждению являлись основой заклятья.

Акане прикрыла глаза, она чувствовала не очень приятное покалывание из-за магического вмешательства. Юкки-онна продолжала работать в полной тишине. Шли минуты.

— Акане…

Девушка обернулась через плечо. Обычно она сидела молча, не говоря ни слова, боясь помешать Снежной Женщине. И теперь она была удивлена, что Юкки-онна сама заговорила с ней. — Да? — спросила она.

Неприятное покалывание внезапно прекратилось, Снежная Женщина бесшумно опустила руки. Девушка повернулась. — Что-то не так? — обеспокоено спросила она. Юкки-онна смотрела на нее, ее взгляд был задумчиво-печальным. Никогда ранее она не видела такого выражения лица Снежной Женщины. — Что? — спросила она, волнуясь все больше и больше. Наверно что-то не так с этим заклятьем…

— Акане… — наконец произнесла Снежная Женщина, ее глаза блестели. — Тебе… нравится здесь?

Акане облегченно выдохнула и с улыбкой взяла в свои руки руку Юкки-онны. — Ну конечно, — ответила она. — Масакадзу-сенсей столькому меня научил, а ты… ты так добра ко мне. Почти как мама… — Акане замолчала, увидев, что из глаз Юкки-онны брызнули слезы, они текли по ее щекам и падали на пол замерзшими ледяными кристалликами.

Акане переполошилась, ее брови сдвинулись, карие глаза светились беспокойством. Она никогда не видела, чтобы Снежная Женщина плакала. — Ой, прости, я что-то не так сказала, да?

Юкки-онна смахнула льдинки-слезы со своего лица белой изящной рукой и робко улыбнулась. — Нет, нет, дорогая, — заверила она, сжимая руку Акане. — Ты ничего неправильного не сказала. Я… Я рада слышать, что тебе здесь нравится. — Она развернула девушку спиной к себе, чтобы продолжить работу. Акане, не сопротивляясь, с облегчением повернулась, но на ее лице застыло недоумение.

— Акане, не волнуйся, — тихо произнесла Юкки-онна. — Я доберусь до этой упрямой ниточки. И когда я ее удалю, все будет хорошо.

* * *

Акане просыпалась. Внезапно она резко села, ее рука дернулась к рукояти катаны, она почувствовала что происходит что-то… неправильное. Инстинктивно она соскользнула со своего футона, быстро и бесшумно покинула комнату и направилась по кристальному коридору дома Юкки-онны.

В главном холле она остановилась, из этого помещения вели три разных коридора. Она стояла в своей белой пижаме, босая, держа катану наготове, темные волосы взъерошены со сна. Она прислушивалась, стараясь почувствовать, понять, откуда начнется вторжение, так как ее учил Масакадзу.

Прошло несколько мгновений, девушка нахмурилась. Кто бы это не был, но это были не они. Они всегда орали хриплыми голосами, разрушая все, что попадалось у них на пути. Ни говоря уже об их специфическом запахе — чем-то напоминающем паленую шерсть — это всегда выдавало их присутствие.

*Может демон?* — напряженно гадала она, тщетно стараясь снова почувствовать то, что она почувствовала при пробуждении. Демоны появлялись, принимая разные формы, они были разного размера, они могли тихо красться — и совсем не пахнуть — тогда, когда они этого хотели. Но все-таки это был не демон. Она всегда могла точно сказать присутствует ли рядом что-то демоническое: в груди у нее сразу сжималось, душило, сердце начинало стучать часто-часто — она физически реагировала на их присутствие. А сейчас ничего такого она не ощущала.

Но что-то же ее разбудило! Если это не вторжение, то что же?

Она направилась в комнату Юкки-онны, как делала всегда, когда чувствовала что что-то не так. В конце концов, что бы или кто бы не вторгался в царство Юкки-онны, как правило им нужна была сама Юкки-онна.

Правда в последние несколько дней случилось несколько нападений, когда похотливые захватчики, бросаясь в бой с Акане, чтобы добраться до Снежной Женщины, во время схватки внезапно осознавали, что и эта женщина также хороша, как и та, к которой они стремились изначально. Все чаще и чаще Акане обнаруживала, что защищала себя от любвеобильных жителей Ками-мира, также как защищала свою подругу. Почему-то это напоминало ей утренние стычки в школе Фуринкан, которые начались после того, как Куно объявил это глупое состязание всей мужской части школы.

Конечно, демоны и они были гораздо более грозными соперниками, чем кучка подростков с бушующими гормонами. Но с ее новыми навыками и умениями она легко справлялась и с ними.

Акане нахмурилась еще больше, когда достигла покоев Юкки-онны. Чувство, что что-то происходит не так, все еще пульсировало где-то в глубине ее, но она не находила никаких признаков тех опасностей, с которыми ей обычно приходилось сталкиваться. Ни демонов, ни они не было видно и следа. Тем не менее, она не могла скидывать со счетов возможность, что все это какая-то уловка, чтобы успокоить ее и заставить ослабить защиту.

Она остановилась перед дверью в покои Снежной Женщины и тихонько постучала. — Юкки-сан? — позвала она. При очевидном вторжении Снежная Женщина, как правило, уходила в свою комнату, чтобы собрать достаточно сил на случай, если придется защищать себя.

Ответа не последовало. Акане приоткрыла дверь и заглянула внутрь. В комнате было темно. — Юкки-сан? Все в порядке?

И снова в ответ тишина. Акане запаниковала. А что если демон проскользнул мимо нее и похитил Юкки-онну? Эта женщина, которая стала ей другом и союзником за последние девять месяцев, доверилась ей, неужели она не смогла защитить ее? Женщину, которая была ее единственной надеждой, только она могла снять заклятье, которое удерживает ее в Ками-мире.

— Юкки-сан?! Где ты?? Акане сосредоточилась, ее катана засияла синим светом. Она подняла меч вверх, освещая им комнату. Комната оказалась пуста. Снежной Женщины здесь не было. *Ох, нет! Где же…?*

Краем глаза она заметила движение; она резко развернулась, держа катану наготове, только чтобы понять, что это ее собственное отражение в большом овальном зеркале, что стояло в углу комнаты. Акане увидела себя, похожую на призрака в своей белой пижаме, освещенную синим светом своей ки, спутанные волосы рассыпались по плечам, странное напоминание о том, сколько времени прошло с тех пор, как она попала в Ками-мир.

Страх и беспокойство завладели ее сознанием, Акане повернулась к двери, готовая выбежать на улицу, искать свою подругу на заснеженных пустынных просторах, когда…

Она застыла. Вот оно: именно этот звук вырвал ее из сна. Тихие всхлипывания, робкие и деликатные…

Акане сглотнула, ее карие глаза широко распахнулись от испуга. — Юкки-сан? — прошептала она. *Это Юкки-онна… Но где же..?*

Всхлипывание… тихий протяжный плач… шепот… но не понятно откуда все это доносится.

— Юкки-сан! — позвала Акане, ее голос эхом отразился от ледяных стен.

Снова протяжные всхлипывания. Они звучали так грустно, от них веяло таким отчаянием… Акане почувствовала, что от безысходности по ее щекам поползли слезы, она пыталась понять, откуда исходят звуки. — Юкки-сан! Пожалуйста!!! Ответь мне!

— …о, пожалуйста… — Голос. Это голос Снежной Женщины, нечеткий, далекий, полный боли. — …мои малютки, мои детки… о, мои потерянные… — Плач отчаяния эхом отражался из ниоткуда.

— …мои потерянные крошки…

Акане стояла, безвольно опустив свою катану, лицо застыло в шоке. Почувствовав позади знакомое присутствие, она повернулась.

— Иди спать, Акане-чан, — произнес стоящий в дверном проеме Масакадзу. — Ты не можешь ей помочь, не сегодня.

Акане проглотила стоящий в горле комок. — Где она? Она в порядке?

— В порядке. Тебе не надо беспокоиться о том, чтобы защитить ее сегодняшней ночью. В любую ночь, когда ты проснешься, услышав подобное…

— Она… — лицо девушки было полно сочувствия, — она была… мамой?

Тенгу пристально посмотрел на нее, словно что-то обдумывая. Акане почувствовала себя так, словно он заглянул ей прямо в душу; ее передернуло.

Наконец он кивнул. — Да, давно. Она влюбилась в одного молодого дровосека, оставила ему его жизнь, когда он… он должен был замерзнуть до смерти, заблудившись во время снежной бури. Она от всего отказалась, чтобы быть с ним. Жила как смертная рядом с ним, у них родилось двое детей, две девочки, она любила их больше жизни. Но этот мужчина… он изменил ей… и это разрушило заклятье, которое позволяло ей оставаться смертной в мире людей. Она оказалась разлучена и с ним и со своими детьми. С тех пор она их больше не видела. Ее дочери выросли, состарились и умерли, так и не узнав ее… Однажды…

Тенгу умолк, потому что в комнате раздался еще один тихий всхлип.

Он наклонил голову. — Однажды, — тихо продолжил он, — она вернулась в мир смертных. Где бы ни стоял резкий холод, она направлялась туда и становилась бурей и ветром, горюя по своим потерянным детям. И как-то раз, в такую же ночь как сейчас, ее горе воздвигло барьеры между мирами.

Акане не знала, что сказать и просто молча стояла. Никакие слова не могли успокоить ту боль, которую она слышала в столь знакомом и в тоже время таком чужом голосе. Слезы снова потекли по ее щекам, когда по комнате снова эхом прошелестел тихий всхлип.

— Иди спать, Акане-чан. Она вернется утром. Но не говори с ней об этом. Она не очень любит это обсуждать.

Акане беспомощно кивнула. Она вытерла слезы рукавом пижамы и, прижав рукоять катаны к груди, тихо направилась в свою комнату.

*Я могу защищать Юкки-онну от демонов, которые пытаются добраться до нее,* — с печалью думала она, скользнув обратно под одеяло и уставившись в потолок, — *но как я могу помочь ей справится с демонами, которые уже поселились внутри нее?*

* * *

Колон обнаружила жучков сразу после того, как Набики покинула Некохантен, последние слова девушки до сих пор эхом звучали у нее в ушах. Древнюю амазонку трясло от ярости, ярости, которая все возрастала, когда она переходила из комнаты в комнату, ища и находя жучков везде: и в ресторане и в жилых комнатах. И она не была уверена, что обнаружила их всех. Сам факт того, что ее перехитрили, уязвлял ее сильнее чем все, что случалось в ее жизни до сих пор. Если бы они разговаривали на старокитайском… Хотя нет, эта проклятая девчонка наверняка уже имела на этот случай переводчика на примете.

Но не все еще потеряно…

Когда Шампу вернулась, покончив с доставкой заказов, Колон знаком приказала ей чтобы та молчала. Фиолетововолосая амазонка побледнела, увидев лицо своей прабабки, и подчинившись, проследовала за старухой из ресторана. Они запрыгнули на крышу и пересекли наверно пол Неримы прежде чем остановились на одной из крыш тихого райончика. И там Колон, еле сдерживая ярость, рассказала девушке, что произошло.

Шампу начала всхлипывать. — Айя. Теперь все пропасть. Если ты колдовать, чтобы Акане вернуться назад, все станет как раньше.

— Прекрати хныкать словно ребенок, Шампу, — резко приказала Колон. — Мы еще можем все поправить, — и она вытащила из кармана маленькую бутылочку с этикеткой «110». Шампу прекратила плакать, как только увидела ее, она взяла бутылочку из рук Колон, ее глаза возбужденно заблестели.

— Эта хитрая и подлая Тендо вернется за нашим ответом меньше чем через час, — продолжила Колон. — Когда она появится, используй это, чтобы стереть ее память. Пусть она вообще забудет о существовании этих кассет. Если она не будет о них помнить, она не сможет сказать своим пособничкам, чтобы они дали их прослушать зятьку. А с ней ничего не случится — физически, конечно — так что ее дружки не поймут, что что-то не так.

Шампу кивнула. — Хороший план, — согласилась она.

Но Набики была готова к такому повороту.

Когда она уже в третий раз за сегодня вошла в Некохантен, она обнаружила, что и Шампу, и Колон уже ждут ее. Шампу выглядела словно кошка, которая вот-вот вцепится в свою жертву, в руке она держала маленькую бутылочку и расческу. Она уже приготовилась к прыжку, когда у Набики в кармане внезапно раздалось пиликанье. Набики выставила вперед свою руку, и Шампу неуверенно остановилась, она смотрела на среднюю Тендо, широко распахнув глаза, гадая, какой еще трюк та заготовила.

Набики вытащила из кармана мобильник. — Секундочку, — произнесла она, опуская руку и даря сладкую улыбочку Шампу и Колон. Она раскрыла телефон и поднесла его к уху. — Да, я внутри. Все как я и предполагала, — сказала она в трубку, неторопливо переводя взгляд на бутылочку в руке Шампу. — Задержите обнародование кассеты еще на час. Мы снова свяжемся и вы получите мои инструкции. И вы знаете, что делать, если случится что-то… странное. Да, хорошо. Да, через час. Все. Пока.

Она закрыла телефон и засунула его назад в карман. А затем повернулась к Шампу. — Ты планировала как-то использовать эти штуки? — спросила она, невинным взглядом смотря на бутылочку и расческу в руке молодой амазонки.

Шампу оцепенела. Все кончено. Она проиграла. После всего того, что она сделала, после встречи с Древнейшим, с демонами, после того как она заплатила своей собственной кровью — она проиграла. Ранма никогда не захочет стать ее мужем. — Шампу не понимать, о чем ты говорить, — безжизненно ответила она. — Шампу собираться принять душ.

Набики хмыкнула. — Ага, конечно. — Она повернулась к Колон. — Ну, и каков же ответ, старая ведьма? Ты вернешь назад мою сестру, целую и невредимую, физически и духовно, и без всяких странных побочных эффектов? А то ведь Ранма узнает, как вы избавились от нее, чтобы заманить его в ловушку.

Колон кипела от злости. Ей хотелось свернуть шею этой девчонке, и она свернула бы ее одним движением пальца. Бесчисленное разнообразие способов как убить человека болезненных и… не очень… промелькнуло у нее в мозгу. Она могла это сделать. Могла убить ее, а потом она вместе с Шампу сбежала бы в Китай, чтобы избежать ответной мести.

Но пути домой не было. Вернуться к племени без Ранмы, мужа Шампу по закону, особенно после того как они прибегли к такой серьезной магии… За такое бесчестье их сделают изгнанницами, если не хуже.

А с другой стороны…

Колон пристально смотрела на Набики. Похоже, она заботится только о том, чтобы вернуть назад сестру. И ее не волнует, узнает ли Ранма правду — ту что записана на кассетах — или не узнает. Хммм… Если она в самом деле произнесет заклинание и вернет назад эту назойливую девицу…

— Если я верну Акане, — медленно произнесла она, — клянешься ли ты, что Ранма никогда не узнает о нашей с Шампу причастности к ее исчезновению?

Набики хладнокровно посмотрела на старуху. — Я уже тебе говорила. Ты возвращаешь Акане, и тогда Ранма никогда не узнает, что было на этих кассетах.

Колон легонько кивнула, про себя отметив, что Набики никак не оговорила, что будет, если Ранма узнает о происходящем из других источников.

— Если существуют другие способы, из которых зятек может узнать о том, что мы сыграли не последнюю роль в исчезновении Акане, мы потеряем все, что вложили в этого мальчика, — ответила она. — Возвращение твоей сестры, отбросит нас на несколько ходов назад, что не очень желательно, принимая во внимание все, что нам пришлось проделать, чтобы избавиться от сердечных помех зятька. Но мы сможем с этим смириться… со временем.

Глаза Набики сощурились, когда она услышала эту скрытую угрозу, но она также услышала и предложение. Она в задумчивости сжала губы. — Ну хорошо, — ответила она. — Сформулируем это так: ты возвращаешь Акане назад, клянешься, что вы никогда не предпримете ничего, чтобы навредить физически, околдовать, переместить куда-то ее или любого другого члена моей семьи снова, а я в свою очередь поклянусь, что воспользуюсь моими… способностями.. и сделаю так, чтобы Ранма никогда не узнал, что вы с Шампу причастны к наложению заклятья крови.

Шампу слушала этот диалог и слабая искра надежды снова вспыхнула в ее сердце.

Колон тщательно обдумывала предложение Набики. Если Акане вернется в игру, Ранма наверняка не женится на Шампу по собственному желанию — это она понимала. И Шампу придется с этим смириться. Но, условия Набики ничего не говорили о Ранме, хотя и не давали ей свободы действия в отношении Тендо.

Набики оставила Ранму в игре. И Колон, глядя в Набикины глаза, могла сказать, что девушка это прекрасно понимает. Что ж, это дело.

Она решительно посмотрела на Набики. — Я принимаю твои условия, — произнесла она. — Приведи сюда вечером Ранму и мы вернем тебе твою сестру.

Глаза Набики ярко сверкнули. — С тобой приятно иметь дело, — улыбаясь, ответила она.

* * *

Ранма проснулся, чувствуя себя лучше, чем в последнее время.

Физически.

Первая мысль, которая всплыла в его мозгу, когда он проснулся, была, что он должен найти Акане. Эта мысль такой болью рвала его душу, что он почувствовал вину за то, что вообще уснул, в то время когда ему следовало бы искать способ вернуть ее назад.

А потом он понял что… что чего-то не хватает…

— Чего же..? — гадал он. И внезапно осознал. Голоса. Это постоянное бормотание, которое он задвигал на задворки своего сознания и удерживал там исключительно силой, чтобы иметь возможность мыслить ясно, сейчас его не беспокоило.

*Они исчезли… Как?* Он не знал, радоваться ему или беспокоиться. Значит ли это, что заклятье снято? Если голоса исчезли, то значит ли это, что Акане могла вернуться домой..?

Ранма соскочил со своего футона еще до того, как эта мысль до конца проскользнула у него в мозгу, чуть не споткнувшись о скомканные одеяла, и не выбив дверь. Он слетел вниз по лестнице и резко остановился в гостиной, где Набики, Уке и Рега сидели кружком и играли в покер. Они в удивлении уставились на него.

— Она здесь? — тяжело дыша воскликнул он.

Уке моргнула. — Кто, Ранчан?

Сердце Ранмы ухнуло вниз, выражение надежды пропало у него с лица. Он запустил руку в волосы и вздохнул. — А… Не важно. Я просто подумал, вдруг Акане вернулась. Вот и все.

— А что тебя заставило так подумать? — спросила Набики, глядя на него с любопытством.

— Эти колдовские голоса, — сказал он, указывая на свою голову. — Они исчезли. Не знаю как и почему, но я их больше не слышу. И я надеялся…

*Голоса исчезли?* — подумала Набики. *Как странно. Может Шампу пожелала, чтобы они звучали только временно? Думаю, она понимала, что муж, который постоянно слышит какие-то голоса — не самая удачная партия.*

— Пора тебе уже было проснуться, Саотоме, — критическим тоном произнес Рега, скрестив руки на груди. — Мы тебя уже заждались. Набики, — сказал он, бросив в ее стороны злобный взгляд, — хочет кое-что тебе рассказать.

Набики проигнорировала неприветливый Регин взгляд и посмотрела на Ранму. — Все верно. Я была в Некохантене примерно в полдень, и выяснила, что Колон отыскала заклинание, которое вернет Акане домой. — На ее лице промелькнула хитрая улыбка, а затем приняло выражение, какое бывает у Касуми. — Только представь!

Ранма моргнул. Он выглянул в окно, солнце уже садилось. Он повернулся назад к Набики. — Ты… ты знала это еще с полудня и даже меня не разбудила?!!!

Рега вскинул руки. — Вот, о чем я и говорю!

— Ой, ладно, тише вы двое. Ранма, тебе необходимо было поспать и набраться сил. Теперь, когда ты отдохнул, мы пойдем туда. Все вместе, — резко выкрикнула Набики, потому что Ранма уже повернулся и хотел выбежать за дверь. — Все равно тебе придется там слоняться кругами, потому что Колон без моего присутствия не начнет.

Ранма развернулся, и озадаченно посмотрел на Набики. — И почему это? — рассерженно спросил он.

— О, всего лишь небольшая сделка, которую я с ней заключила, просто чтобы убедится, что на этот раз я ничего не пропущу, — ласково ответила она.

— Э, ну ладно, — с нетерпением согласился Ранма. — Мы идем все вместе. Пошли!

— Можно тебя попросить о небольшом одолжении, Ранма? — скромненько спросила Набики.

— Ну чего еще?! Мы и так стоим тут столбами и только время тратим!!!

Набики вперила в него палец. — Тебе бы не помешало сначала одеться.

Ранма опустил глаза, чтобы увидеть, что одет он всего лишь в майку и боксеры. Уке расхохоталась, глядя на его лицо. — Ах ты черт, — пробурчал он и побежал вверх по лестнице, чтобы одеться.

Набики подошла к телефону, сняла трубку и набрала номер. — Доктор Тофу? Здравствуйте. Да, Ранма проснулся, и мы сейчас выходим в Некохантен… Отлично. Увидимся там. — Она повесила трубку.

— А почему там будет доктор Тофу? — спросила Уке. — Не думаешь же ты, что что-то пойдет не так с этим заклинанием? — В ее голосе слышалась странная смесь беспокойства и… надежды?

Набики пристально посмотрела на нее, но Уке на этот взгляд ответила только лишь взглядом. — Доктор Тофу знает, как работают некоторые из этих китайских заклятий, — наконец ответила она. — Можно сказать, я хочу, чтобы он был там, чтобы убедиться, что все будет в порядке. Никогда заранее не знаешь, когда пригодятся его эти странные познания.

— Отличная идея, Набики, — с восхищением воскликнул Рега. — В конце концов, надо хвататься за любую возможность, особенно, когда дело касается возвращения Акане домой.

— Ага, — Уке ответила с какой-то преувеличенной радостью. — Вот будет досада, если что-то случится и заклятье не сработает.

Набики, приподняв бровь, посмотрела на Уке и уже открыла рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент вниз по лестнице слетел Ранма, одетый в свою красную рубашку без рукавов и черные штаны. — Ну что, теперь мы можем идти? — с нетерпением воскликнул он.

Набики одарила его ласковой улыбкой. — Безусловно, Ранма. После тебя. — Она указала рукой на дверь и вдруг заметила, что Ранма смотрит на нее как-то насмешливо. — Что? — с удивлением спросила она.

— Мы будем слишком долго добираться, если будем ждать тебя, — ответил он, и стремительным движением подхватил ее на руки.

Набики взвизгнула. — Чего это ты делаешь, а?! — завопила она, но Ранма не удостоил эти крики внимания.

— Пошли, — сказал он Уке и Реге. — Давай, Уччан. Рега, за мной и не теряйся. — Ранма выбежал во двор, неся Набики на руках, и запрыгнул, оттолкнувшись от стены, на крышу соседского дома.

Рега шумно выдохнул от злости, но последовал за ним.

Набики чуть не задохнулась от удивления и испуга, когда увидела, что земля стремительно удаляется куда-то вниз, каждый раз, прыжок за прыжком; она обвила руками шею Ранмы, боясь вывалиться из его объятий. Но после того, как они уже удалились на некоторое расстояние от дома, она поняла, что Ранма держит ее крепко. Она расслабилась и умерила свое негодование, а потом всмотрелась в его лицо. Он смотрел прямо перед собой, двигаясь с такой поразительной легкостью, словно даже не осознавал, что несет ее. И у него был такой взгляд… Необычный блеск в его синих глазах, который очень ясно говорил о том, что думает он сейчас об Акане…

Набики вздохнула. Она позволила себе маленькую, снисходительную улыбку, которая адресовалась ей самой, когда она почувствовала, как двигаются под рубашкой округлые мускулы Ранмы. *Ну и ладно,* — подумала она, мысленно пожимая плечами. — *Полагаю, есть и худший способ путешествовать.*

Уке стояла во дворе дома Тендо, смотря, как Ранма стремительно уменьшается вдали. Улыбка, которую она так долго держала на лице, осыпалась, словно на плечи ей упал тяжкий груз. Потом она вздохнула, запрыгнула на стену и последовала за своим любимым.

*Так близко…* — думала она.

А в слезах, стоящих у нее в глазах, отражались отблески садящегося солнца.

* * *

Ранма шумно сглотнул и нервно облизал губы. В данный момент он сидел скрестив ноги на полу Некохантена. Колон рядом рисовала какие-то непонятные символы, и рассыпала вокруг него по кругу тонкой линией какой-то порошок, пахнущий мускусом, периодически она сверялась с древним свитком, выделанным из кожи, что-то бормоча по-китайски. Ранма гадал, как может она читать эти странные китайские закорючки в такой темноте. Свет был выключен, а шторы лишь слегка раздвинуты, позволяя последним лучам заходящего солнца попадать в комнату. Столы и стулья были сдвинуты в угол, а его друзья — Рега, Уке, Шампу, Мусс и Набики — сидели около стены, с беспокойством наблюдая за происходящим.

Набики, казалось, волнуется больше всех. Она постоянно посматривала на дверь, словно ожидая, что вот-вот кто-то войдет.

Ранма усиленно старался побороть грызущее его нетерпение. Ему с трудом верилось: скоро он вернет Акане домой! Грудь сдавило от избытка эмоций. Он еле сдерживал восторг и в тоже время дико беспокоился. Он был счастлив и напуган тем, что снова увидит Акане. В порядке ли она? А будет ли рада видеть его? А может, она злится на него за то, что он не смог ее спасти и вобьет его в пол своей колотушкой?

Он прокашлялся. — Умм.. А как эта штука работает? — спросил он, в то время как Колон в очередной раз сверялась со свитком. Колон, недовольная тем что ее прервали, неодобрительно посмотрела на него.

— Действует заклинание довольно просто, Ранма. Все что тебе нужно, это сконцентрироваться на Акане. Сфокусируйся на ней всем своим существом, и когда порошок загорится, чары подействуют, а ее вытащит оттуда, куда ее забросило. Неважно куда.

Набики нахмурилась. Это казалось слишком простым…

Уке и Шампу тоже нахмурились — им не нравилась идея, что Ранме придется сфокусироваться на Акане «всем своим существом».

И тут раздался стук в дверь. Раздражение Колон возросло — ее снова прервали. — Кто это может быть? Там же табличка висит «Закрыто».

Набики встала, стараясь не показать охватившее ее облегчение. — О, это наверно доктор Тофу. Я пригласила его помочь тебе с заклятьем. Я была уверена, что ты не станешь возражать. В конце концов, мы все здесь собрались, чтобы помочь Ранме и Акане, ведь так?

Колон одарила Набики взглядом, что любого другого обернул бы в камень. Набики в долгу не осталась и ответила точно таким же взглядом.

— Доктор Тофу здесь? — спросил Ранма. По привычке он огляделся, нет ли рядом Касуми. — Здорово, а то вдруг Акане нужна будет помощь, когда она вернется.

Колон посмотрела на Ранму и усилием воли заставила себя успокоиться. — Шампу, — наконец приказала она, — иди, впусти его.

Шампу, кивнув, оправилась открывать дверь. Вошел доктор Тофу, ему пришлось поморгать несколько раз, чтобы глаза привыкли к полумраку. — Здравствуйте, — сказал он, поклонившись Колон. — Благодарю, что позволили мне придти и принять в этом участие. Я много читал о древней магии китайских амазонок, но мне никогда не представлялось случая увидеть ее в действии. Для меня это бесценная возможность.

Колон подняла голову на молодого доктора. Несколько мгновений они оценивающе смотрели друг на друга.

Тофу спокойно смотрел сквозь свои очки на Колон. Он был рад, что Набики проинформировала его об этом маленьком собрании. Он лично был свидетелем некоторых подлых трюков, которые использовала древняя амазонка в отношении Ранмы, вспомнить хотя бы Кошачью Точку — тогда Ранма и прикоснуться не мог к горячей воде, когда ему хотелось снова стать парнем. Тофу был рад, что есть шанс вернуть Акане, но он не знал, верить или нет заявлением старой карги о ее непричастности к заклинанию крови, и потому он хотел убедиться, что, по крайней мере, в данной ситуации она не будет использовать никакую черную магию.

— Дааа, — неохотно протянула Колон. — Ну ладно, мы только-только начали. Так что если вы встанете вместе с остальными у стены…

О, это производит впечатление, — прервал ее Тофу, вглядываясь в начерченные на полу мелом символы. — А это свиток? Можно взглянуть?

Колон сердито нахмурила брови, свиток протянула, но из рук не выпустила. — Это древнекитайский, сынок, ты там ничего не поймешь.

— О, напротив! Я довольно хорошо знаю древнекитайский.

Колон побелела.

— Если вы дадите мне взглянуть свиток на пару секунд, — продолжил он, — я смогу лучше понять, что произойдет, когда вы начнете накладывать само заклятье.

Ранма наблюдал за этим обменом любезностями со все возрастающим нетерпением. — Ой, ну хватит уже, просто дай ему посмотреть этот свиток, не съест же он его!!!

Шампу смотрела на свою прабабушку, нахмурив брови. Колон даже ей никогда не позволяла читать этот свиток. Что ж там такого может быть, что она не хочет, чтобы его кто-то видел?

Колон пристально посмотрела на Тофу. — Ну хорошо, — уступила она к всеобщему удивлению. — Полагаю, когда вы его прочтете, вы точно будете знать, что нужно сделать, чтобы заклинание сработало успешно.

Тофу принял свиток из рук старейшины амазонок, на его лице застыло озадаченное выражение. Потом он развернул его и стал изучать. Его глаза широко распахнулись, когда он прочел название, он бросил короткий взгляд в сторону Ранмы, тот же с любопытством наблюдал за доктором. Тофу продолжил изучать свиток, его глаза быстро бегали вверх вниз. Ему понадобилось несколько минут, чтобы прочесть его весь. Когда он закончил, он прокашлялся. Выглядел доктор взволнованно.

— Ну что ж, — начал он. Все подались вперед, пристально смотря на него. — Да. Вот. Очень хорошо. В общем, Ранма, ты знаешь, все, что тебе необходимо сделать, это думать об Акане, в то время как Колон зажжет порошок и начнет читать слова заклинания. Думаю, стоит продолжить. — И с этими словами, он подошел к стене и сел между Набики и Регой. Колон улыбнулась.

Набики наклонилась к доктору. — Так что там к чему на самом деле то? — прошептала она.

Тофу уже собрался ответить, но заметил, что за ним смотрит Ранма, на лице парня застыло озадаченное выражение. — Да ничего особенного, — ответил он, — я тебе потом расскажу.

Набики нахмурилась. Ей до смерти хотелось знать, что же такого в этом свитке, и почему доктор Тофу не захотел ей ничего объяснить. Но, тем не менее, он вроде бы пришел к заключению, что со свитком все в порядке, и это немного уменьшило ее страх. Она чувствовала себя лучше, зная, что доктор понимает, что происходит и что он проследит, чтобы старая перечница сделала все как надо.

— Ты готов? — спросила Колон Ранму. — Помни, ты должен думать только об Акане. Ты должен полностью сфокусироваться на ней, ничто не должно отвлекать твое внимание. Ты справишься?

Ранма фыркнул. — А что ты думаешь, я делал последние несколько дней, а?!

Колон нахмурилась, а затем кивнула. — Очень хорошо. Я начну. — Она подошла к Ранме, провела своей иссохшей рукой над его глазами, заставив его закрыть их. Затем она положила руку ему на веки. — Держи глаза закрытыми, — тихо произнесла она, — сконцентрируйся.

Ранма, сглотнув, молча кивнул.

Вспыхнула спичка, она, казалось, горела особенно ярко в тягучем мраке, Колон поднесла ее к кругу. Тот загорелся, распространяя по всей комнате пряный дымок.

Реге резко захотелось чихнуть, он зажал себе нос и задержал дыхание до тех пор, пока зудение в носу не прекратилось. Его глаза слезились, но он просто моргал, стараясь не обращать внимание на досаждавшее ему жжение. Он не допустит, чтобы хоть что-то помешало заклинанию вернуть назад Акане…

Он наблюдал за тем, как сгущается дым в ресторанчике. Ранма сидел в центре круга, глаза закрыты, дыхание ровное, лицо выражает крайнюю степень сосредоточенности.

Колон начала тихо напевать на старокитайском.

Мусс и Шампу старались расслышать, что она произносит. На лице Шампу отразилось разочарование. Голос прабабушки был слишком тих, она смогла разобрать от силы пару слов. *Интересно, это заклятье так и надо произносить? Или она так шепчет, чтобы Мусс и я ничего не разобрали? Почему она уступила доктору Тофу, позволила ему узнать больше о заклятье, а мне нет?*

Мусс, с другой стороны, с его необычайном слухом, разобрал больше. И то, что он смог расслышать сделало его глаза похожими на два блюдца. Сочетания вроде «настоящая любовь», «связаны навечно» и «всегда, несмотря на любые преграды».

Мусс почувствовал, что на его лице расцветает улыбка. Неудивительно, что старая клюшка так не хотела никому ничего пояснять об истинной природе заклинания, а особенно Ранме. Если судить по тому, что он смог разобрать из ее бормотания, сила заклятья была основана на Истинной Любви, а конкретнее на Истинной Любви между Ранмой и Акане. Эта сила вместе с магией заклятья могла выдернуть Акане оттуда, где бы она не находилась, и вернуть ее домой.

Неудивительно, и что доктор Тофу ничего не сказал, прочитав свиток. Похоже, все знали об истинных чувствах между Ранмой и Акане, за исключением их самих. Если бы Ранма знал истинную природу заклятья — что это его непризнанная к ней любовь принесет ее назад — на него бы напал ступор, его бы оглушило, потом он бы заикаясь стал бы протестовать и все бы рухнуло.

Мусс сомневался в том, что даже если Акане невредимой вернется домой, Ранма сможет признаться ей в своих чувствах. Особенно в комнате полной людей, большая часть которых захочет убить его, ну или, по крайней мере, хорошенько напподать ему за такие откровения. Кроме того, еще до этого Акане окажется в серьезной опасности, и хотя Ранма всегда приходил ей на помощь и всегда успешно, он все равно не сможет признать даже то, что она ему нравится, не говоря уж о том, что он ее любит. Казалось, что всегда, как только он собирался произнести эти три маленьких слова, они всегда оборачивались в «ты — противная томбойка!».

Но, если заклинание сработает, это может изменить все…

Мусс облокотился спиной о стену, скрестив руки на груди, и улыбнулся. Нет, он не будет мешать этому заклятью. Ни за что. Ранма и Акане снова будут вместе, истинная природа заклятья раскроется, и тогда Шампу будет его почти наверняка.

Колон продолжала свое тихое монотонное бормотание, и когда тихие, еле различимые слова заполнили пространство, пряный дымок начал закручиваться вокруг Ранмы, поднимаясь вверх. Ранма, полностью сфокусировавшись на Акане, даже не заметил, как он медленно вьется вокруг него, как цепляется к его коже, словно живой. Он вдохнул, дым заполнил его легкие, проник в голову, изображение Акане в его мозгу стало резче. Словно она стояла прямо перед ним, такая реальная, ему казалось, что стоит открыть глаза и вот она — стоит здесь.

И тут он нахмурился. Что-то с ней было не так. Она казалась счастливой, она улыбалась той самой улыбкой, что заставляло его сердце трепетать. Она была одета в странную одежду, и ее волосы вроде стали длиннее. Странно, ведь прошло всего три дня… Может это какой-то побочный эффект заклинания? А ладно, не имеет значения, самое главное, что она вернется к нему. Ранма почувствовал, что его тело задрожало, сердце забилось, словно сумасшедшее и…

* * *

Акане хохотала над смешной историей, которую ей рассказала Снежная Женщина, когда внезапно ее смех оборвался, она резко побледнела, чашка выпала из ослабевших пальцев и чай разлился по столу.

— Акане! Что случилось? — меньше чем через мгновение Юкки-онна уже стояла рядом с ней.

— Я… я не… знаю.., — с трудом выдохнула Акане, от боли по ее щекам текли слезы. Ей казалось, что у нее пытаются вырвать живьем сердце. А потом резкий, внезапный рывок и Акане вскрикнула, ощущения были словно ее разорвало пополам.

Юкки-онна схватила девушку за плечи, сфокусировала на ней всю свою магию, воздвигла вокруг нее магический барьер, стараясь защитить ее от того, что рвало ее на части. Она сконцентрировалась на заклинании крови в ки Акане, страшась того, что именно оно могло быть причиной боли, и открыла от удивления рот.

Заклинание ярко пульсировало, просто ослепляющее, особенно ниточка драконьей крови, которая соединяла Акане и этого ее презренного женишка. Какая то магия смертного мира пыталась вытащить ее домой. Но заклятье крови тащило ее назад, отказываясь отпустить свою пленницу, убивая ее.

*Идиоты!!!* — думала Юкки-онна, на ее лице отражались бешенство и сосредоточенность одновременно. Она вливала свою силу в защитный барьер вокруг Акане, безуспешно пытаясь заблокировать магию смертных. *Они что не знают, что заклинания такого рода не могут нейтрализовать действие магии крови, тем более крови дракона?!!* Ее лицо перекосилось от ярости. *За этим стоит этот мальчишка — Ранма, я уверена. Их разделяют миры, а он все равно нашел способ сделать ей больно!*

— Акане, держись, — прошептала она, когда девушка снова вскрикнула от боли. Должен же быть способ остановить это …

Внезапно морозно-синие глаза Снежной Женщины вспыхнули — ее осенила идея. Она без промедления вызвала остатки своей силы и направила их в защитный магический барьер, который она воздвигла вокруг Акане, наделяя его отражающими свойствами.

*Хех,* — подумала она. — *Теперь этот негодяй прочувствует все на своей собственной шкуре.* Как только отражающее заклинание вплелось в барьер полностью, Акане рухнула от облегчения на пол.

Юкки-онна наклонилась к ней ближе, девушка вся дрожала. — Ч…что произошло? — спросила она, боясь, что эта дикая боль, рвущая на части ее душу может вернуться. — Что произошло?

Юкки-онна тихим голосом успокаивала ее. — Все в порядке, дитя, все уже прошло. Не волнуйся об этом, не волнуйся.

Но Акане была не в том настроении, чтобы не волноваться. Ее все еще била дрожь, но она села. — А я волнуюсь, — ответила она. — Что если это повторится? Что это вообще было?! Мне казалось, меня на части порвет… — Она резко остановилась, почувствовав, как ее охватила странное тепло, и дрожь, а сердце застучало быстро-быстро. Ее карие глаза распахнулись от удивления и…

* * *

Колон нахмурилась. Она уже закончила проговаривать слова, а заклинание так и не сработало. Акане уже должна была вернуться. Она бросила на Ранму быстрый взгляд. Парень так сильно сконцентрировался, что на лбу у него выступил пот. Остальные собравшиеся, сидящие у стены, уже начали проявлять нетерпение, нервно поглядывая друг на дружку. Ее глаза сузились. Неужели она ошиблась и чувства Ранмы к Акане не так велики? Заклинание сработало бы только для Истинной Любви…

В таком случае у Шампу все еще есть шанс завоевать Ранму. Правда, если заклятье не сработает, Набики вытащит на свет эту проклятую пленку и, истинная там любовь или не истинная, Ранма не захочет иметь с Шампу ничего общего.

Колон покрылась испариной. Единственной оставшейся возможностью, которую она знала, чтобы вернуть Акане, было снять само заклинание крови, но это было далеко за пределами ее возможностей…

Ранма сидел тихо, сконцентрировавшись на Акане всем своим сердцем, всем своим существом желая, чтобы она вернулась к нему. Но он знал по тянущему ощущению в груди, что заклятье не сработало. Может, он недостаточно хорошо сфокусировался? Слезы потекли из его закрытых глаз по щекам. *Акане,* — думал он, стараясь подавить всхлипы, которые так и стремились вырваться наружу, — *пожалуйста возвращайся! Ты… ты нужна мне…*

Мысль резко оборвалась, он вздрогнул, внезапно боль пронзила его тело. Изображение Акане в его мозгу разлетелось вдребезги, его глаза резко распахнулись, когда волна за волной неистовая агония накатилась на него. Он посмотрел на Колон, которая в удивлении взирала на него, он открыл свой рот, но боль была так велика, что он не смог произнести ни звука; а потом он просто упал на бок, свернулся в клубок, и лежал, дрожа от мучительной боли, чувствуя, как его рвет на части, душу и тело.

— Ранчан!!! — Уке вскочила на ноги и уже было кинулась к Ранме, но доктор Тофу успел ее перехватить.

— Не вмешивайся посреди действия, — быстро сказал он, удерживая ее. — Ты можешь сделать все только хуже! — Это ее остановило, но страха с лица не стерло. К этому моменту на ногах стояли уже все, прямо около границы круга, желая как-то помочь, но не зная как именно. Тофу посмотрел на ки Ранмы. — Заклинание крови… О нет…

— Что случилось? — требовательно спросила Набики, пристально смотря на Колон.

— Я не знаю! — Колон трясло, и это было заметно всем. — Я не понимаю, почему такое произошло! Акане должно было вытащить оттуда, куда ее забросило…

— Заклинание крови! — воскликнул доктор Тофу. — Это заклинание крови сопротивляется! Оно пытается удержать Ранму и Акане порознь! Оно не позволит сработать заклинанию Истинной Любви.

— Заклинанию ЧЕГО?!!!! — заорали Уке, Рега и Шампу хором.

Ранма начал таять.

— Прабабушка! — закричала Шампу — Ну сделай же что-нибудь!!!!

Колон колебалась лишь мгновенье. — Быстро! — указала она остальным — сотрите символы, начертанные на полу. Ты, Вечно Потерянный! Распахни окна и двери, чтобы дым выветрился! — Это было рискованно, слишком рискованно вносить неразбериху в составляющие заклинания пока оно еще действует, но она не видела никакой другой возможности спасти Ранму…

Шампу вынесло на кухню, и через мгновение она уже снова была в комнате с полотенцами в руках. Без промедления Тофу, Набики, Уке и Мусс упали на колени и начали стирать непонятные знаки. Рега распахнул дверь, открыл окна, Колон вертела свою трость, создавая воздушные потоки, которые разгоняли пряный дым.

Потом все повернулись к продолжающему исчезать Ранме.

Он был уже почти полностью прозрачный и словно призрак, парил на грани реальности, скрюченный, глаза крепко зажмурены от накатившей боли. А потом он открыл их, посмотрел наверх, его взгляд сфокусировался на воздухе примерно в метре над ним. Медленно, несмотря на агонию, которая пронзала все его существо, он распрямился и протянул вверх свою почти нематериальную руку. Он открыл рот и хрипло прошептал одно лишь слово.

— Акане?

* * *

Снежная Женщина с беспокойством смотрела на Акане. — Что? Что-то не так?

Акане не ответила. Она смотрела на свои ладони, ее тело стало покалывать все сильнее и сильнее. Сердце заухало, не болезненно, как недавно, когда ей казалось, что неизвестная сила разрывает ее в клочья, а почти… приятно..?

Вихрь энергии обрушился на комнату, заставив ее подпрыгнуть от удивления.

Снежная Женщина испуганно вскрикнула. — Нет! Не может быть… — *Мое отражающее заклятье! Оно тащит его через барьер взамен Акане!*

— Что происходит? — спросила Акане. Она видела много странного с тех пор как попала в Ками-мир, но такого…

Что-то начало появляться на полу в пару метров от нее. Она в смятении отступила от этого места подальше. Что это? Дух? Еще одна атака? На этот случай катана уже была у нее в руке, полыхающая синей энергией, она направила ее вперед.

— Постой! Акане, нет! — девушка испуганно вздрогнула от резкого вскрика Снежной Женщины, но глаз от медленно проявляющегося объекта отрывать не стала.

— Не волнуйся, чтобы это не было, оно… — Она остановилась, слова застряли у нее в горле. Призрачная картинка стала похожа на фигуру… парня, который, скрючившись от жуткой боли, лежал на боку. Он был одет в черные штаны… красную шелковую рубаху…

Акане почувствовала, как кровь отлила от ее лица. Меч выпал из ее рук.

…темные волосы, заплетенные в косичку…

— Р… Ранма? — ее голос был таким тихим, ей казалось, что она и не произнесла ничего. Но он, похоже, ее услышал. Медленно он открыл глаза и посмотрел прямо на нее.

Его глаза! Они были такие же красивые, такие же ярко синие — какими она их запомнила — несмотря на боль, которая отражалась в них. На его лице отразилась неописуемая радость, он медленно распрямился, протянул к ней свою прозрачную руку. — Акане..?

Акане, спотыкаясь, кинулась к нему и упала на колени. — Ранма, — прошептала она, по ее щекам потекли слезы.

Она не знала, что еще сказать. Все эти часы, дни, недели она только и думала, что она скажет, когда она сможет вновь увидеть его, а сейчас она не могла вспомнить ни единого слова. Прошло уже почти два года, она была уверена, что Ранма забыл ее и женился на одной из своих невест…

— Акане… — слова причиняли ему резкую боль и они оба, и Ранма и Акане, вздрогнули от нее. — Прости меня…

Акане начала тихо плакать. — Р…Ранма, нет, ты меня прости…

Внезапно она вспомнила. Самую важную вещь, которую она хотела ему сказать. — Прости… Я так тебе никогда и не сказала, что я… люблю тебя…

Она с волнением смотрела на его призрачную фигуру, и с удивлением заметила, что Ранма явно шокирован и похоже уже не чувствует боли, которая рвет его между двумя мирами.

— Правда? — прошептал он.

В горле у Акане застрял комок. Она неистово закивала.

Выражение его лица смягчилось, глаза засветились теплым светом. — Акане, я…

Снова вихрь энергии, слова Ранмы обернулись хрипом, когда пространства снова перемешались. Он начал исчезать из виду Акане так же, как и появился.

— Ранма! — закричала она. Она снова его теряет! Но она не может..! Он же пришел к ней, как же так?!!!

Ранма посмотрел на нее, слезы боли и отчаяния текли у него по щекам, он чувствовал, что магия тянет его назад в Некохантен. — Акане, — еле произнес он, превозмогая боль. — Г.. где ты?

— В Ками-мире, Ранма! — Она надеялась, что он поймет ее, она кричала изо всех сил. — Я с Юкки-онной, со Снежной Женщиной!

Она уже еле различала его фигуру. — Я… я н…найду тебя. — Его прерывающийся голос доносился издалека. — Акане…

И он исчез.

Через мгновение, Акане услышала позади себя шаги, это медленно, не торопясь, уходила Снежная Женщина.

Акане села, положила руки себе на колени, и затряслась от беззвучных рыданий.

~~Конец восьмой главы~~

Автор:
Krista Perry
krista.perry@attbi.com
http://www.akane.org/heartsofice/