Перевод на русский:
Cheb
e-mail можно узнать на этой странице

Марк Мак-Киннон

В ясный день можно разглядеть вечность

Глава пятая,
Непонятая истина

Едва Марс успела отметить странные звуки, вырвавшиеся из горла Ранко, как девушка пришла в движение. Её руки размылись дугами, превзойдя все предыдущие рекорды скорости. Оборотень-леопард, шкура испятнана алым, полетел назад и закувыркался по неровной мостовой.

Этого отвлекающего мгновения им оказалось достаточно: пламя рванулось вперёд одновременно с ослепительно-жёлтым лучом света, и оставшиеся оборотни рассыпались, начиная оборачиваться. Один пошёл до конца, двое других остановились на гибридных формах. Используя кучи щебня как прикрытие, они кружили вокруг двоих сэнси с неземной грацией, появляясь и исчезая из вида.

Марс поймала взглядом Ранко; та перекатилась на все четыре. Сначала она решила, что та ранена, но рыжая стремительно крутанулась и бросилась вперёд, снова приземлившись на всех четырёх и свирепо рыча на раненого оборотня-леопарда, в её глазах полыхала звериная ярость.

У Марс, однако, не было времени выяснять, что творится: один из противников выпрыгнул из-за кучи мусора и стрелой понёсся к ней. Она выпустила в его направлении серию пылающих дисков, и тот спешно ушёл в сторону, оставив дискам взорваться о мешанину бетона и стали.

Оборотни прощупывали их оборону, пытаясь выманить, заставить открыть фланги. Вполне в натуре хищников - но обе сэнси уже бывали в переделках, и не собирались совершать таких простейших ошибок.

Оборотень взревел от боли и ярости, попытался ударить в ответ, но Ранко была слишком быстрой, она полоснула его прямо в броске, оставив несколько косых разрезов поперёк носа. Один его глаз залила кровь, и большой кот взвизгнул, изворачиваясь в попытке уйти от своей мучительницы. Но Ранко отставать не собиралась, снова и снова полосуя бока противника, пуская кровь с каждым ударом.

Это решило дело. Оборотень-леопард ударился в панику и бросился наутёк, полным ходом вглубь Зоны. Ранко развернулась, рыча, и оборотни обнаружили себя лицом к лицу с равным числом противников. Марс задела своим фаерболом ещё одного оборотня, тигра, тот кубарем покатился через улицу. Мгновения спустя он уже был на ногах и мчался, визжа от страха: его хвост был охвачен огнём. Он удрал в развалины, уже не помышляя о драке, и Марс подумала, сколько времени ему придётся успокаиваться прежде чем сможет перекинуться обратно.

После этого перевес в битве в сторону сэнси стал расти ещё быстрее. Ви поймала одного из гибридов, мужчину, своим хлыстом, и впечатала в землю, затем раскрутила и швырнула через улицу. Он ударился об стену с такой силой, что пробил осыпающийся камень насквозь, и через несколько секунд стало ясно, что обратно он уже не появится.

Против них остался лишь последний гибрид, женщина по имени Юи. Она присела, её получеловеческая, полузвериная фигура напружинилась, готовая к броску. Ви подняла палец, направляя на женщину, но прежде, чем она успела выпустить свой Криснт Бим, Юи ускользнула прочь. Марс только начала обдумывать дальнейшие действия когда размытый росчерк движения показал, что Ранко не теряла времени даром.

Она, очевидно, кралась по периферии поля битвы - и выбрала этот самый момент для прыжка на отвлёкшегося оборотня. Юи крутанулась, пытаясь полоснуть когтями, но Ранко текла по воздуху словно ртуть, увернувшись от удара и походя пустив кровь. Она приземлилась на всех четырёх с завывающим мявом ярости и немедленно сделала второй проход. Юи суматошно попятилась, не зная, чего ждать от противницы. Она зашипела, обнажая длинные клыки и переводя взгляд между Ранко, испускавшей низкое, предупреждающее рычание, и двумя сэнси.

Затем она неуловимо быстро развернулась, и отступила, ещё глубже сместившись в звериную форму. Ранко прыгнула за ней, исчезнув размытой чёрно-красной тенью - Марс не ожидала, что на всех четырёх можно двигаться с такой скоростью.

— Ранко! — крикнула Марс. — Вернись!

— Да что это такое было-то? — спросила Ви, выходя рядом с ней из защитной стойки. — Никогда подобного не видала. Ранко что, какой-то вид оборотня?

— Нет, — нахмурившись, сказала Марс уже на бегу. — Насколько я разглядела, она совершенно не изменила форму. Чтобы это ни было, с ликантропией оно вряд ли связано.

Они осторожно обогнули нагромождение обломков и побежали, когда стало очевидно, что угроз поблизости нет. Услышав впереди звуки битвы, яростной и дикой, они выложились в рывке.

Ранко снова преследовала Юи: это всё, что они могли разглядеть сквозь руины улицы. Но Ранко, кажется, с лёгкостью разделывала противницу. Кошачья фигура Юи была испятнана кровью, а Ранко выглядела невредимой.

Телом, по крайней мере. Марс не понимала, что случилось с девушкой, но сейчас было не время беспокоиться.

— Проклятье, Юи бегает ого-го, — глотая воздух, выдавила Ви.

— Неудивительно, — бросила в ответ Марс. — Видишь её трансформацию? Она гепард!

И точно, большая кошка сейчас убегала, превосходя скоростью даже Ранко. Но Марс разглядела кое-что в разрыве домов, и поняла, что Юи в западне. Улица, если она не ошиблась, выводила к реке.

Она не ошиблась.

Они увидели, как Юи замедляет бег, заметив искорёженные руины того, что некогда было мостом, перекинутым через бурные воды реки Белой Сферы. Она обернулась, увидев настигающую её Ранко и двух сэнси, с трудом пытающихся не отстать. Марс знала, что дай достаточно ровной земли - и им никогда не догнать Юи, но по сторонам от улицы простиралась предательская пустошь из нагромождений щебня, провалов и перекрученного металла.

Марс гадала, что сделает Ранко, если поймает гепарда-оборотня. Юи, очевидно, решила не выяснять это на практике: развернувшись, она метнулась вверх по искорёженному огрызку моста и запустила свою стройную фигуру в пустоту. Секунды спустя они услышали всплеск - её тело приняли быстрые воды. Марс испугалась, что Ранко последует за добычей, но та юзом затормозила у края, с любопытством уставившись вниз.

Когда они добрались, выдохшиеся, до конца улицы, Ранко уже спустилась с моста и сидела, довольная, посреди улицы, облизывая запястье и протирая им лицо. Марс жестом велела Ви отступить, а сама двинулась вперёд, остановившись только когда Ранко подняла на неё взгляд, начав испускать из глубин горла низкий, звериный звук. Оборотни, оказавшиеся неготовыми к случившемуся и потерявшие преимущество неожиданности, были побеждены, но опасность ещё не миновала.

— Ранко? — мягко позвала Марс. Она посмотрела вниз на девушку, и в груди у неё сжалось. Я загляну ей в глаза, подумала она, и там будет пустота. Точь в точь как в моём видении...

Но эти выразительные синие глаза не были пустыми - в них сквозило что-то горячее и полное жизни. Оно просто не было человеческим.

— Марс? — тихо окликнула Ви.

— Оставайся на месте, — не оборачиваясь, ответила Марс. Она осторожно попыталась двинуться вперёд, но Ранко снова издала тот неприятный звук раздражённой кошки, и она замерла. Потом медленно опустилась на одно колено, не отрывая взгляда от Ранко.

— Всё в порядке, — мягко сказала она. — Я тебя не трону. Ты понимаешь меня, Ранко?

Рыжая лишь безразлично глядела в ответ, без малейшего признака понимания. Марс подавила ругательство. Просто замечательно - Ранко каким-то образом умудрилась одичать. И что теперь? Им нельзя было оставлять её в этой части города: после заката оборотни будут наименее опасным и того, на что можно наткнуться в этих руинах.

А Ранко была ключом к той неизвестной опасности, которую предрекало видение, они должны держать её рядом. У Марс, однако, сложилось ощущение, что разумные увещевания тут не помогут.

К счастью, у неё была другая идея.

Она сосредоточилась на своём дыхании, без усилий вспоминая свои храмовые навыки. Ранко не удалялась, но и ближе подходить намерения не выказывала, довольствуясь пристальным разглядыванием. Марс начала тихо напевать себе под нос мантру, скрестив взгляд с взглядом Ранко. Она позволила своей ауре усилиться и расшириться, притягивая, подчиняя, привлекая. Её феромонный сигнал тоже усилился, она потянулась на уровне бессознательного, притягивая к себе одичавшую девушку.

Ей во время тренировок всегда хорошо удавались эти упражнения: воля её была сильной, а самоконтроль - почти вне конкуренции. Она увидела, как Ранко слегка раздула ноздри, и склонила голову набок. Рыжая заёрзала, слегка тряхнула головой, но отодвигаться не стала. Потом, словно задним числом передумав, поднялась на все четыре и медленным, мягким шагом направилась к присевшей на колено Марс.

На полпути она замерла, явно разрываясь между желанием приблизиться и опаской. Марс никак не могла понять почему, пока не ощутила на своих плечах скользнувшие в объятие руки Ви, опустившейся на колени позади неё.

— Рей, — хрипло прошептала ей в ухо блондинка. — Не знаю, что ты делаешь, но мне нрааааавится...

Проклятье.

— Я тебе говорила оставаться на месте? — прошипела в ответ Марс, неотрывно глядя Ранко в глаза.

— Но я только хотела...

— Минако, — выдохнула Рей. — Замри. — Она вложила в свои слова силу внушения, и Минако так и замерла, прижавшись к ней.

— Слушаюсь, — смиренно прошептала блондинка. Марс заскрежетала зубами. Объяснить это будет непросто, но сначала - главное. Ей нужно было, чтобы Ранко подошла ближе.

Она лениво протянула руку, делая медленные, плавные жесты, приглашавшие, призывавшие, манившие девушку вперёд. Ранко сначала притворялась, что не обращает внимания, слегка чихнув и встряхнув головой, но скоро снова поднялась и пошла вперёд. Рей сфокусировала свои таланты убеждения, поглаживая девушку своим взглядом, запахом, силой своей воли.

Наконец Ранко подошла к манящей руке, и, мельком обнюхав, по кошачьи ткнулась в неё лицом. Марс осторожно погладила щёку девушки, протянув руку дальше, чтобы погрузить пальцы в эту ярко-рыжую гриву и нежно почесать за ушами. Ранко прикрыла глаза, ткнулась головой в грудь Марс... и начала мурлыкать.

— Мммм, — Ви вздохнула. — А мне тоже за ушком почешешь?

— Цыц, — не оборачиваясь, вполголоса ответила ей Марс. Она дала Ранко обнюхать себя, дождавшись пока девушка не потёрлась щекой о её фуку. Затем она стала медленно снимать подчинение, внимательно глядя, не рванётся ли Ранко прочь.

Та осталась на месте, довольная, что ей чешут за ухом. Марс вздохнула с облегчением.

Одной проблемой меньше. Но им всё ещё надо было выбраться из Зоны и найти какое-нибудь безопасное место.

— Это был, — гортанно проурчала Ви, приблизив губы к уху Марс, — очень интересный трюк, крошка.

— Спасибо, — кратко сказала Марс. — В следующий раз оставайся там где скажу, ладно?

— Я и оставалась, — прошептала Ви, игриво улыбаясь. — Думаю, ты недооценила свой радиус поражения. Да, кстати, что это было за заклинание?

— Потом обсудим. Проверь, может она тебе позволит себя погладить.

Ви медленно потянулась, и Ранко до пугающего кошачьим движением подняла голову, потеревшись о руку Ви, прежде чем позволить той слегка погладить себя по волосам.

— Ну, и что теперь? — спросила Ви, гладя умиротворённую, наконец, Ранко.

— Теперь нам надо отвести её в какое-нибудь безопасное место, и посмотреть, как обратить то, что с ней сделали. — Марс вздохнула. — Вон там видны Две Башни, так что идти нам недалеко. Давай посмотрим, последует ли она за нами.

Ранко так и поступила, всегда держась неподалёку. Оставшиеся коты-оборотни не показывались, что развязало им руки, позволив перебраться через реку и вернуться в город.

— Эй, Марс, — сказала Ви, оглядываясь на Ранко, весело скакавшую вслед за ними на всех четырёх. — И как мы им это всё объяснять будем?

— Если б я знала, — Марс вздохнула. — Давай просто двигаться, ладно? Потом будем об этом волноваться.

* * *

Макото оперлась бёдрами о полированный деревянный стол своей кухни, и нахмурилась. Ей не нравилось, как всё оборачивается, совсем не нравилось. Достаточным потрясением было уже услышать, как та женщина заявляет, что Рей - последовательница Тёмной Леди и Усаги ей на деле была всегда безразлична. Что хуже - в её словах чувствовался оттенок правды.

Когда-то Макото и в голову бы не пришло поверить такому. Но это было до того, как Хотару явила своё истинное я, выпив кровь Усаги и показав своё отвращение к ним и к давно покойной Королеве Серенити. Когда происходит что-то немыслимое, оно обычно бросает тень сомнения на всё остальное.

И вот они вернулись к ней домой, и Макото приготовилась к худшему... только чтобы обнаружить отсутствие Рей и Минако. Оставленная ими записка гласила, что они едут забрать Ами, но когда Ами позже позвонила с железнодорожной станции и сказала, что они так и не появились, паранойя Макото начала казаться почти обоснованной.

Это казалось непостижимым, но самоуверенная красотка, так походя ранившая душу Усаги, сказала спросить у Рей если она хочет узнать правду. Макото ощутила, что нахмуривается сильнее. А когда Усаги спросит - что Рей ответит? Будет она потрясена, разгневана? Или признается в том, что ступила на путь тьмы?

Макото слышала истории о Сёстрах Теней и используемой ими тактике. Она почти видела смысл в том, что они могли внедрить одну из своих в окружение того, кто олицетворял силу Белой луны - например, Усаги. Завоевав её доверие, и даже любовь, их шпионка могла сломить дух принцессы, оставив от неё одну оболочку, неспособную защититься от их поганых сетей лжи и обмана. А для этих женщин делать подобное было гораздо приятнее, чем просто убивать врага.

Макото неприкрыто содрогнулась от гнева. Хотару свела их вместе, открыла им их прошлые жизни, и помогла сковать из них команду. Даже лицом к лицу с истиной Макото не могла поверить... НЕ ХОТЕЛА поверить. Но факты были непреклонными: Хотару использовала их. Они никогда не были для неё больше, чем пешками. А другие, Внешние Сэнси, всё это время знали правду, но скрывали от них, что, в глазах Макото, демонстрировало их соучастие. Даже Харука, первая, кого Макото начала уважать за долгое время - и та лгала ей, предав её доверие.

А для Макото не было греха хуже предательства.

И теперь - это. Она не хотела верить: Рей прошла вместе с ними сквозь многое. Но, с другой стороны, и Внешние - тоже, так что это, похоже, ничего не значило. В одном она, однако, была уверена.

Макото Кино устала от лжи и манипулирования.

— Макото? — она подняла взгляд при звуке своего имени, увидев стоящую рядом Ами. Ами, по просьбе Макото, взяла такси, и провела всё время со своего прибытия в попытках вытащить Усаги из хандры.

— Как она? — спросила Макото.

— Беспокоится, — негромко ответила Ами. — Говорит, боится, что Рей и Минако оказались в беде, но...

— Ага. Но, — кисло ответила Макото. — Что если Минако - единственная, кто оказался в беде?

— Я просто не могу поверить в подобное, — запротестовала Ами, не повышая голоса. — Даже после всего, что случилось...

— Та женщина говорила очень убедительно, — сказала ей Макото.

— Сэйкиана, как сказала Усаги. Ночная Хозяйка Сестёр, — задумчиво произнесла Ами. — Чего она добивается?

— Для неё это всё - игра, Ами. Надо было её видеть. Усаги была раздавлена, а эта женщина просто наслаждалась собой! Если бы не беспокоилась за Усаги, я бы сама достала эту паскуду!

— Это было бы неблагоразумно, — перебила её Ами. — Репутация Сестёр заслужена делом. Они очень опасны.

— Думаешь, меня это волнует? — Макото осознала, что повысила голос, только когда Ами начала говорить тоном, используемым ей лишь когда пыталась успокоить высокую девушку.

— Они хитры, изворотливы и коварны, — спокойно продолжила Ами. — Ради Усаги, пожалуйста, не предпринимай ничего поспешного. Ладно?

Макото вдохнула и медленно выдохнула. Ами была, конечно, права. Просто она ощущала себя беспомощной, бессильной перед болью Усаги, точь в точь как после Хотару, и желание сделать что-нибудь, хоть что-нибудь, было подавляющим.

— Я понимаю, — уныло ответила она Ами. — Я просто... я не могу вынести мысли, что опять придётся пройти через такое, понимаешь? Я думала, мы были особенными.

— Мы должны подождать и выслушать, что скажет Рей, — сказала Ами, рассеянно переминаясь. — Всё это ведь может быть какой-то хитростью.

— Надеюсь, что так, — Макото вздохнула. — Поверь мне, правда надеюсь. Но никак не могу избавиться от того, чтобы смотреть на вещи в другом свете. Например, как Рей, жрица, так и не поняла, что Хотару - вампир. Я начинаю сомневаться во всём. Я просто... Мне страшно думать об этом, понимаешь?

— Понимаю, — почти неслышным голосом ответила Ами. — Если всё - правда, то это конец сэнси. Мы никогда не оправимся.

— Мне просто хотелось бы, чтобы мы могли сделать хоть что-нибудь, — вскипела Макото. — Это ожидание просто убивает.

— Позволь мне использовать твой компьютер, Макото, — сказала Ами, поднимая голову чтобы встретиться с высокой девушкой взглядом. — Он не такой продвинутый, как любой из моих, но я могу попытаться разузнать об этой женщине. Если она знает о нас, то понадобится предпринять шаги для своей защиты.

— Хорошая идея. А я пока пойду, посижу с Усаги. Может, удастся убедить её поесть что-нибудь.

— Макото, — окликнула её Ами, когда высокая девушка оттолкнулась от кухонного стола и направилась к галерее. Макото остановилась и обернулась.

— Да?

— Как ты думаешь, где сейчас Рей? — спросила Ами. Макото различила в голубых глазах той надежду, нужду услышать, что несвоевременному отсутствию Рей есть очень хорошее объяснение.

— Не знаю, — признала Макото. — Но выглядит всё плохо, Ами. Однозначно ничего хорошего для нас.

Она ушла, пытаясь крепко держать в узде тупую боль в животе. Предательство, как оказывается, переварить легче не становилось - сколько бы раз оно ни происходило. Оно ранило, жгло словно кислота, разъедая мягкие части сердца и оставляя после себя одни шрамы. Возможно, она была тогда права, решив идти своим путём, в одиночестве. Возможно, если рассудить, полагаться нельзя вообще ни на кого.

Мысль была пугающей.

* * *

Рей глядела, как такси отъезжает - водитель бросил на них в зеркало последний недоверчивый взгляд, потом с рёвом унёсся прочь. Ну, винить его она не могла.

Поездка, несомненно, была интересной.

Ранко ёрзала и ползала между ними, отказываясь сидеть смирно в своём странном кошачьем состоянии. И конечно же, Минако сочла своим долгом объявить водителю, что Ранко - их секс-игрушка, и просто играет свою роль. Рей испытала облегчение когда они, наконец, приехали.

Но проблемы ещё не кончились.

— Это, значит, твой дом? — спросила сэнси с волосами цвета воронова крыла.

— Ага, — ответила Минако, пытаясь умаслить всё ещё осторожничающую Ранко чтобы следовала за ней, и не обращая при этом внимания на взгляды прохожих. — Неплохо, а?

Это было больше, чем неплохо. Дом Минако стоял на холме, с которого открывался впечатляющий вид на центральные кварталы Треугольника. Их приключения увели их так далеко к северу, что проще оказалось добраться к Минако домой, чем продираться через пробки обратно к Макото. Рей в любом случае не хотела держать Ранко в такси дольше необходимого, поэтому дом Минако казался лучшим выбором.

Сам дом был впечатляющим - высокое старинное здание, всё в бахроме круглых башенок и фронтонов, старые охранные знаки вплетены прямо в ажурные наличники и карнизы кованого железа.

— Этот дом не может быть твоим, — сказала Рей, ступая на дорожку, ведшую к импозантной парадной двери.

— Не весь, — Минако закряхтела, пытаясь оттащить заупрямившуюся Ранко от ближайшего куста. — Его поделили на квартиры, тут одна в подвале, две на основном этаже, и две на втором. Моя - одна из тех, что на втором, лучшая во всём доме. У меня часть комнат на третьем этаже, и вон та башенка - часть моей спальни... Ранко, чтоб тебя, может перестанешь быть такой занозой?

Рей с кривой ухмылкой прошла мимо блондинки в открытые ворота. Ранко поднялась на все четыре и последовала за ней, слегка потёршись о ногу Рей и исследуя новое окружение. Минако издала раздражённый звук.

— Завела себе подружку, да? — спросила блондинка.

— Завидуешь? — бросила в ответ Рей.

— Раз она твоя кошка - ты и смотри, чтоб не писала мне на ковры, — сказала Минако. Она подошла к массивной входной двери и, порывшись, достала ключи. Рей и Ранко последовали за ней, вверх по широкой лестнице. Квартал был старым, но для Треугольника весьма приятным, с эклектичной смесью архитектурных стилей. По некоторым приметам он когда-то был весьма фешенебельным.

Холм, лишь в паре улиц отсюда, резко обрывался в лесистую ложбину, выводившую к Чёрной Реке, формируя естественную границу, и, наверно, рождая чувство общности в людях, живших здесь.

Или, возможно, она вкладывала в это слишком много смысла, и ландшафт рождал лишь паранойю у тех, кто боялся высоты.

Минако открыла дверь и провела их внутрь. Ранко на мгновение заколебалась на пороге, но в конце концов последовала за Рей в небольшой холл. Рей гадала, оказал ли на кошачью личность Ранко такое впечатление тот способ, которым она призвала её в Зоне, или та просто решила следовать за Рей по какой-то необъяснимой кошачьей логике.

Как бы там ни было, она хотя бы немного слушалась, и это помогало. Рей хотела как можно скорее доставить девушку в какое-нибудь уединённое место, чтобы они могли попытаться понять, что с той случилось, и как это исправить. Было ясно одно: в её нынешнем состоянии ответов они от Ранко не получат.

Изогнутая лестница привела их в узкий коридор. Ранко насторожённо нюхала вдоль плинтуса тёмного дерева пока Рей нетерпеливо ждала когда Минако откроет дверь.

— Ах, — провозгласила блондинка. — Дом, родной дом.

Рей стояла на пороге, понукая Ранко войти внутрь. Дверь открывалась прямо в большую, высокую комнату, находившуюся в состоянии умеренного беспорядка. Диван и два мягких кресла формировали неорганизованную группу возле настенного блока, экипированного очень дорогой стерео техникой, включая лучшую в природе караоке-машину.

Тона были тёплыми, и вся атмосфера отдавала небрежной интимностью. Насколько Рей могла судить, комната идеально подходила Минако.

— Йо, Артемис! — окликнула Минако. — Я дома!

— Мина? — ответил голос из соседней комнаты. — Одну секунду!

Скоро из одного из арочных дверных проёмов появился небольшой белый кот с золотым полумесяцем на лбу.

— Снова всю ночь работала? — лукаво спросил Артемис. Затем он заметил Рей, и его глаза расширились.

— Эй! — вырвалось у него. — Не ожидал тебя увидеть, Рей!

— Долгая история, — ответила Рей. — Ну, как дела, Артемис? Стараешься не влипать в неприятности?

— Рядом с Миной это дело нелёгкое, — Артемис рассмеялся.

— Я слышала! — выкрикнула откуда-то невидимая для глаз Минако. — Эй, котяра, у нас есть что пожрать? Умираю с голода!

— Вот это неожиданность! — крикнул в ответ Артемис. И в этот момент вернулась со своей разведки Ранко, вползя в комнату и резко остановившись при виде Артемиса. Она слегка припала к полу, из её горла полилось низкое, угрожающее рычание.

— Ой-ёй, — сказала Рей. Ранко начала медленно, прижимаясь к полу, подкрадываться к Артемису, и тот испуганно айкнул, суматошно вскарабкавшись по ноге Рей ей на руки.

— Ранко, кончай! — резко бросила Рей. Ранко замерла, припав к полу, но её глаза, лихорадочно-яркие, оставались прикованы к Артемису. Было ясно, что Ранко, в своём кошачьем состоянии, не в восторге от других кошек.

— Что случилось? — спросила Минако, входя в комнату.

— Похоже, небольшой территориальный диспут, — ответила Рей. — Отведи Ранко в кухню и дай ей молока, или ещё чего, хорошо?

— А. Ладно, рыжая, пошли, — Минако вздохнула, ухватив недовольную Ранко за ворот и утягивая её прочь. — Артемиса не обижать, поняла?

Ранко позволила утащить себя из комнаты, при этом злобно глядя через плечо. Артемис робко выглянул из-за плеча Рей, вздохнув с облегчением когда Минако и Ранко скрылись на кухне.

— Эта девчонка уже приводила домой разных лунатиков, — пробурчал он, — но это - рекорд даже для неё.

— Ещё одна долгая история, — уверила его Рей, рассеянно почёсывая у него за ушами. Под её ласками те лениво откинулись назад, его глаза полуприкрыли веки.

— Арммм, — он вздохнул. — Так почему ты вдруг вместе с Минако? Неужели вы стали парой?

— Я и Минако? — с сомнением спросила Рей.

— Эй, ей не помешала бы дисциплина, — с нескромным косым взглядом сказал Артемис.

— Ну, с этим я не поспорю, — с иронией заметила Рей.

— Эй, о чём вы там разговариваете? — окликнула их с кухни блондинка.

— О тебе, — ответил Артемис.

— А. Ладно, можете продолжать, — сказала Минако. — Ээ, у Ранко, кажется, проблемы с другими котами. Артемис, почему бы тебе не превратиться? Посмотрим, может это поможет.

— Может Ранко просто не любит всех мужского пола, — нахмурилась Рей.

— Ну, только один способ узнать наверняка, — сказал Артемис, спрыгивая с рук Рей. Его тело ещё в воздухе начало искриться, вокруг его фигуры сгустились крошечные искорки света. Рей содрогнулась когда прохладное, щекочущее прикосновение магии прокатилось по её коже нежной волной.

Светящиеся точки сместились, перетекли в форму высокой фигуры и угасли. Перед ней теперь стоял мужчина с длинными, прямыми белыми волосами и полумесяцем на лбу. Он покачал головой, его рот скривился в печальную ухмылку.

— Это всё ещё забирает у меня уйму сил, даже в лучшие времена, — он вздохнул, спешно одёргивая свои просторные белые одежды.

Когда Ранко вернулась в комнату, то едва удостоила Артемиса взглядом, направившись к пятну тусклого солнечного света на полу, и свернувшись там калачиком. Они все следили за ней, и наконец, Артемис прочистил горло.

— Так что с ней, конкретно, такое? — спросил он.

Они присели, Рей и Минако кратко пересказали ему события, приведшие их к этой точке.

— Ты когда-нибудь слышал о подобном в связи с оборотнями, Артемис? — спросила Рей. — Может, это какой-то вид ликантропической магии?

— Очень сомневаюсь, — ответил тот, рассеянно наблюдая за отдыхающей девушкой. — Наложение подобного заклинания навряд ли принесло бы им пользу.

— Хороший аргумент, — признала Рей. — И они казались столь же удивлёнными произошедшим, как и мы. И даже больше. Они вообще не могли с ней совладать.

— Может, это что-то, связанное с котами-оборотнями лишь косвенно, — задумчиво произнёс Артемис когда Минако вернулась в комнату.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Рей.

— Ну, — продолжил он, — что-то, что было привлечено ими, но не находилось под их контролем... например, какой-нибудь залётный кошачий дух.

— Одержимость духом? — Резко спросила Рей. — Какая я дура! Должна была раньше догадаться!

— То есть, ты хочешь сказать, что Ранко одержима кем-то? — спросила Минако, бросая взгляд на рыжую.

— Это объяснение однозначно подходит, — сказала Рей, поднимаясь с дивана. Она сунула руку под полу жакета и медленно извлекла полоску духовной ограды, держа её между указательным и средним пальцами. Она осторожно, бесшумным шагом подошла к лежащей на полу Ранко. Глаза девушки были закрыты, но Рей подозревала, что Ранко точно знает, что происходит вокруг. Словно чтобы подтвердить это, синие глаза Ранко открылись когда Рей оказалась на расстоянии вытянутой руки, уставившись на неё с осторожным безразличием.

— Что ты делаешь? — спросила у неё из-за спины Минако.

— Просто смотри, — тихо ответила Рей. Она присела перед Ранко на корточки, сосредоточившись на том, чтобы казаться дружелюбной и безвредной.

— Кис, кис, — вполголоса вымолвила она понизив тембр голоса. — Ну, как делишки? — Она протянула свободную руку, коснувшись пальцами над ухом Ранко, вплетя их в перепутанную гриву рыжих волос и нежно почёсывая. Ранко полуприкрыла глаза, слегка выгнувшись навстречу руке Рей.

— Что это за звук? — спросил Артемис. — Эй, она что... мурлычет?

— Да, она это умеет, — сказала ему Минако. — Дико как, да? — Они наблюдали, как Рей медленными, успокаивающими движениями гладит девушку, медленно поднося зажатую в другой руке ограду.

— Хорошая девочка, — певуче произнесла Рей когда Ранко лениво склонила голову набок. — Просто расслабься... — Выбрав момент, она пришлёпнула конец освящённой бумажной полоски точно ко лбу Ранко. Не зная, какой будет реакция, она быстро отскочила назад, наблюдая, какой эффект её ограда окажет на Ранко.

Ждать долго не пришлось.

Ранко резко села, выпрямившись, длинная, покрытая чёрной вязью символов полоска красной бумаги болталась перед её лицом. Она энергично потрясла головой, но конец ограды прочно прилип к её лбу. Ранко озадаченно взмявкнула, потом поднялась на ноги и начала отмахиваться от ограды руками. Она закрутилась на месте, бешено молотя руками по бумажке, потом помчалась на всех четырёх, прямо на дальнюю стену. Ловко срикошетив, рыжая снова начала брыкаться и скрести, пока не уцепила-таки мотающуюся ограду.

Оторвав, наконец, ограду ото лба, Ранко поддала её рукой прежде, чем та достигла пола, и бумажная полоска полетела через всю комнату. Рыжая весело погналась за ней, прыгнув на неё и снова отправив скользить по блестящему паркету. Наконец она приземлилась прямо на ограду, схватив ртом раздражающую бумажку и хорошенько встряхнув, потом упала на пол и перекатилась на спину, размахивая всеми конечностями. В этот момент она замерла, ограда всё ещё у неё в зубах, и закатила глаза, уставившись на Рей.

— Предполагаю, одержимость духом можно вычеркнуть, — сказала Минако.

— Хорошее предположение, — Рей вздохнула.

— Кажется, она хочет поиграть, — сказал Артемис, который не смог полностью скрыть своё веселье от ужимок Ранко. Рей снова вздохнула и направилась к Ранко, которая полностью проигнорировала её, начав мотать невезучую ограду из стороны в сторону в явной попытке задавить добычу.

— Плохая киска, — пожурила Рей. Но все её попытки вернуть ограду кончились ничем, и она, наконец, сдалась.

— Ну, что ещё это может быть? — спросила Минако. Рей пожала плечами.

— Никогда не видела ничего подобного, — признала девушка с волосами цвета воронова крыла, пытаясь скрыть досаду. — У нас недостаточно информации. Может быть, если бы Ами была здесь, она могла бы провести анализ...

— А, да! — вырвалось у Минако. — Мы же должны были забрать Ами, но так и не встретились! Они наверно с ума сходят от беспокойства, надо позвонить им, и сказать, что с нами всё в порядке.

— Я позвоню, — сказала Рей. — Совершенно неохота ещё раз запихивать Ранко в такси. Если Ами уже там, я лучше попрошу их приехать сюда.

— Хорошая идея, — сказала Минако. — Но сначала - главное. Не знаю, как ты, а я умираю с голоду. Артемис?

— Полагаю, смогу что-нибудь наскоро приготовить, — Артемис вздохнул.

— Спасибо, котяра, — сказала Минако, одаряя его воздушным поцелуем пока он понуро брёл на кухню.

— Где у тебя телефон? — спросила Рей. Минако показала ей, и Рей пошла звонить.

К её удивлению, трубку на том конце сняла Ами.

— Ами? Это Рей, — сказала она. Последовала пауза.

— Рей?

— Небось гадаете, что случилось? — спросила Рей.

— Да, мы беспокоились, — осторожно ответила Ами. — Вы с Минако словно исчезли...

— Простите, что так вышло, — сказала Рей. — Это долгая история, расскажем подробности когда вы приедете.

— Приедем куда? — В голосе Ами, или, точнее, в её тоне, было что-то странное. Ами могла держаться весьма осторожно и робко, особенно с незнакомцами, но Рей не была незнакомкой. А Ами казалась странно нерешительной, словно взвешивала каждое сказанное Рей слово.

— Я хочу, чтобы вы приехали к Минако, — хмурясь, сказала она. — Надо чтобы вы кое с кем встретились.

— Кое с кем? — Вот оно, снова, скрытое напряжение в голосе Ами.

— Да. Ами, у вас всё в порядке?

— Да, всё отлично, — поспешно ответила Ами. — Но я не знаю, как попасть к Минако.

Рей дала ей адрес и краткие указания как добраться.

— Всё записала? — наконец спросила она.

— Да, — подтвердила Ами. — Приедем как можно скорее. Рей...

— Да? — спросила Рей. Похоже, Ами хотела у неё что-то спросить, но после некоторой паузы Рей услышала с того конца тихий вздох.

— Ничего, — ответила Ами. — Скоро увидимся.

— Отлично. Пока, — сказала Рей, вешая трубку, и нахмурилась.

Что-то тут определённо было странно.. Возможно, Ами просто чувствовала себя неловко, разговаривая с ней в первый раз с того дня, как они разошлись. В самом начале тихая сэнси была мучительно стеснительной, но Усаги выманила её из скорлупы, и Ами начала понемногу избавляться от робости когда находилась в кругу остальных девушек.

Что бы там ни было, оно в любом случае подождёт прибытия остальных членов команды.

Рей замерла, ощутив легчайшую дрожь предвкушения. Остальные члены команды. Ведь так и было? Они - команда? И почему ей так не терпелось увидеть всех вместе, когда она уже решила, что уйдёт, чтобы не вмешиваться в жизнь Усаги?

Мысленно проклиная себя, она вернулась в главную комнату, и обнаружила Минако дразнящей напружиненную Ранко, свесив перед ней верёвочку.

— Развлекаетесь? — спросила она.

— Это точно, — осклабилась Минако.

— Чудесно. На случай, если тебе интересно, Ами добралась к Макото. Они приедут сюда, и тогда, может быть, мы наконец докопаемся до сути.

— Отличная новость, — просияла Минако. — Ну а я пока наполню ванну. После всего, через что я сегодня прошла, она мне не помешает.

— Через что ТЫ прошла? — ехидно спросила Рей.

— Эй, у меня ванна большая, вполне хватит и на двоих, — с кокетливым взглядом сказала Минако. — И нашей девушке-кошке тоже не помешает - полдня вон по земле ползала.

— Ну, это ты верно заметила, — признала Рей.

— Так, значит договорились, — Минако ухмыльнулась. — Ты раздевай Ранко, а я пойду наполню ванну.

— Что? — вырвалось у Рей.

— Она же не может купаться в одежде, — бесяще-рассудительным тоном сказала Минако.

— А я-то ожидала, что ты с удовольствием займёшься раздеванием, — раздражённо сказала Рей. — Почему я должна?

— Потому что она тебя слушается, — сказала блондинка, смещаясь за спину Рей. — А если возникнут трудности, — бархатным голосом добавила блондинка, — ты всегда можешь использовать ту технику подчинения. Что это, всё-таки, было? Приём был очень... интересным.

— Так, подцепила, тренируясь в горах, — небрежно ответила Рей, пытаясь игнорировать, как горячее дыхание Минако игриво щекочет ей ухо. — Техника медитации, которая, при определённых условиях, способна усиливать скрытые эмоции вроде страха, гнева или желания. — Ложь, конечно, но правду она ни за что не сказала бы. А Минако, похоже, купилась.

— Меня сможешь научить? — спросила Минако, её голубые глаза вспыхнули нехорошим энтузиазмом.

— Для этого необходимы дисциплина и духовная тренировка, а у тебя нет ни того, ни другого, — указала Рей, медленно приближаясь к Ранко. Та, словно учуяв намерения Рей, встала на все четыре и весело ускакала прочь из комнаты.

— Похоже, у тебя ею все руки будут заняты, — Минако хихикнула. — А я-то думала, у тебя дар справляться с трудными девушками.

— Очень смешно, Айно, — угрюмо ответила Рей. Она сбросила с плеч свой жакет в тонкую меловую полосочку, швырнув его на диван. Потом расстегнула рукава блузки и закатала их.

Дело обещало быть нелёгким.

* * *

Минако с неприкрытым весельем глядела, как Рей ушагала прочь, намереваясь загнать Ранко в угол и приготовить её для купания. По скромному мнению Минако, Рей не помешало бы немного отпустить узду, в которой та себя держала. А погоня за упрямой девушкой-кошкой в попытках раздеть её донага - как раз то, что доктор прописал.

Рей была для Минако своего рода загадкой, даже сейчас. Она была одной из самых чувственных, привлекательных женщин когда-либо встреченных Минако, излучая то спокойное, без малейшего напряжения чувство уверенности в себе, которое Минако находила необоримым. Рей могла быть надменной, в следующий момент - игривой, потом страстной, каждая её грань по своему манила и завораживала. Она даже, хотя и изредка, показывала свою более чувствительную, даже ранимую, сторону.

И в околдованных ею поклонниках у Рей недостатка не было, но по какой-то непонятной для Минако причине, красавица с волосами цвета воронова крыла редко позволяла себе воспользоваться подвернувшейся возможностью. Минако знала, что Рей не фригидна и излишней скромностью не страдает - достаточно было видеть как какая-нибудь везучая девушка сдаётся перед пленяющим шармом Рей. Огненная сэнси обладала чувственным голодом, спорить с которым мог лишь её легендарный темперамент.

Будь Минако на месте той - её постель всегда была бы полна страстных, бесшабашных партнёров. Тот факт, что Рей очень редко утоляла свои аппетиты, просто заводил Минако в тупик.

Конечно же, Минако хотела Рей с первого момента их встречи. Её самообладание, почти на грани самоуверенности, её броская красота, её властная натура... Рей была какой-то особенной. Однако Рей, увы - по непонятной для Минако причине - отказывалась отвечать на флирт блондинки. Минако не привыкла, чтобы её отвергали, и отстранённость Рей лишь делала ту более притягательной.

С каждым заходом, который всякий раз был спокойно парирован - а то и просто игнорировался - Минако становилась всё более и более раздосадованной. В конце концов она нашла выход для всей этой досады: гремучий темперамент Рей. Минако завела привычку на каждом шагу исподволь подначивать и провоцировать Рей, испытывая прилив удовольствия каждый раз как та взрывалась. Для неё это стало чем-то вроде игры: при каждом случае заставлять Рей полыхать Это была не совсем та страсть, которую она хотела вызвать в Рей, но по крайней мере та больше не могла игнорировать её..

И однажды, она была в этом уверена, она толкнёт-таки Рей через край. Что тогда случится - можно было только гадать, но скучно точно не будет. Одна мысль об этом заставила её содрогнуться в предвкушении: Минако была не из тех, кто ходит безопасной дорожкой.

Вероятно именно поэтому в тот момент, когда она взяла с дивана жакет Рей и нащупала в кармане хенсин-жезл огненной сэнси, в голове у неё немедленно зародилась дьявольски озорная мысль.

Ох, как она разозлится, сказала себе Минако, выуживая хенсин-жезл и держа его на ладони. Но мысль о Рей с пылающими гневом глазами лишь снова вызвала у неё то восхитительное содрогание. И правда нехорошо так делать, но...

А, ады с ним, решила она. Рей была такой мрачной с тех пор, как это её видение снова свело нас вместе. Возможно, подобный инцидент сделает её не такой безответной.

Она наскоро убедилась, что Рей всё ещё гоняется за неуступчивой Ранко, ускакавшей наверх. А Артемис всё ещё на кухне.

Идеально.

* * *

Не сразу, но Рей удалось таки загнать Ранко в угол главной комнаты. Последовавшее больше всего напоминало состязания по вольной борьбе: Рей пыталась стянуть с рыжей одежду, та же воспринимала это как какую-то игру, и с радостью осложняла задачу, с простодушной страстью бодая Рей головой и толкая руками как кошка лапами.

Рей подумала, не подчинить ли девушку снова, но решила оставить этот вариант на случай крайней необходимости. Минако, вроде бы, купилась на её историю с медитацией, но Артемис может задать неловкие вопросы... вопросы, на которые Рей не хотелось бы отвечать.

Развязать кушак было не слишком трудно. После этого она стала сражаться с завязками на рубашке Ранко, а та билась и извивалась. В попытках удержать рыжую, Рей хорошо ощупала компактное тело девушки. Просторная одежда скрывала подтянутую, мускулистую фигуру, говорившую о тяжёлых физических тренировках, равно как очень женственные изгибы. Рей вздохнула при мысли, как любой вошедший может истолковать их весьма двусмысленную позицию - она на полу, вцепившись в полураздетую Ранко.

И поскольку в комнату, скорей всего, войдёт Минако, это неправильное толкование будет тут же без малейших колебаний озвучено.

Рей не могла понять Минако. Как Сестра Теней Рей научилась уважать плотский аппетит, оттачивать его, чтобы выковать из него оружие и использовать против других - никогда против себя. Минако была сильной девушкой, но швырялась своим либидо в манере, которую Рей находила в лучшем случае озадачивающей. В личности Минако имелись стороны, которые почти позволили бы ей стать неслабой Сестрой - но, с другой стороны, она была почти что рабыней своих желаний, словно одна из Дев, только и ждущих, чтобы их призвали к ноге.

Иногда, однако, Рей завидовала открытости Минако. Порвав с прошлым, Рей обуздала тёмную сторону своей натуры, особенно с тех пор, как встретила Усаги. Она не хотела, чтобы её принцесса видела эту её сторону: Усаги никогда бы не поняла. Конечно. Прошлое Рей ужаснуло и оттолкнуло бы Усаги, взращённую Белыми Сёстрами. Вот почему Рей никогда не могла исповедаться подруге, даже после всего, через что они вместе прошли.

Минако, однако, никогда не заботилась тем, чтобы сдерживаться. Она словно принимала всё, валившееся на неё, с особым хладнокровным юмором, оставаясь непреклонно бодрой и жизнерадостной. Её постоянный флирт с Усаги не беспокоил бы Рей так сильно, если бы она не считала, что для капризной блондинки это всё - лишь очередная зарубка на столбике постели. Беспечные связи Минако с тусовкой своих знакомых Рей не касались, но Усаги заслуживала большего, чем быть затащенной в постель из любопытства, или потому, что Минако рассматривала это как вызов. Конечно, было бы легче, если бы Усаги не поощряла Минако так открыто, она была чересчур невинной себе на беду.

Наконец Рей окончательно расстегнула рубашку и смогла стянуть её, оставив Ранко в короткой серой маечке, кончавшейся прямо над пупком, и мешковатых чёрных штанах. Ранко глядела на неё с кошачьим любопытством, явно гадая, какую странную штуку Рей затеет следующей.

Минако, естественно, вошла в тот момент когда Рей пыталась снять с Ранко штаны. И немедленно оправдала все ожидания:

— Ах, как неловко, — воскликнула она, изображая потрясение. — Если вы хотите, чтобы вас оставили наедине...

— Очень смешно, — прорычала Рей. — Может, подойдёшь сюда и поможешь?

Ранко эта новая игра понравилась не меньше старой, и пришлось снова погоняться за ней, прежде чем Рей удалось развязать завязки на поясе и лодыжках. Когда Ранко осталась без штанов, Минако разразилась хохотом.

— Мужские трусы? — неверяще спросила она. — Эта девушка поднимает понятие «томбойка» на новую высоту!

Рей лишь покачала головой. Рыжая теперь была одета лишь в укороченную спортивную майку и мужские трусы - но, невзирая на это, умудрялась излучать почти первобытную чувственность. Она припала к полу, и мускулы на её плечах и предплечьях чётко выделились, формируя гладкие стальные изгибы под шёлковой кожей. Когда Ранко перекатилась и села, беззаботно мотнув своей длинной, до пояса, косой, Рей заметила что-то странное на тонкой талии девушки. Там тоже были видны подтянутые мускулы, выделявшиеся из гладкой, подтянутой плоти, но по одной стороне её живота змеились тонкие белые шрамы, исчезая вверху под майкой.

— Похоже, наша киска побывала в переделках, — вполголоса произнесла Минако, заметив направление взгляда Рей.

— Хммм, — вслух подумала Рей. — Если она получила эти шрамы в режиме кошки, значит должен быть и способ вывести её из него. Надо лишь найти, какой именно.

— Вот, кстати, вопрос, — сказала Минако. — В каком виде она будет представлять большую угрозу: если мы приведём-таки её в норму, или если оставим как есть? В смысле - если она вправду опасна.

— На это у меня нет ответа, — признала Рей, подавляя позыв вызвериться на блондинку.  — Но по крайней мере мы сможем говорить с ней как с человеком. А в нынешнем виде мы никаких ответов от неё не добьёмся.

— Лады, — сказала Минако, хрустя костяшками. — Значит, пора тащить кису в ванну. Хоть что-то до конца доведём.

Совместными усилиями они смогли затолкать Ранко в ванную комнату. Рей, хорошо зная любовь Минако всё захламлять и вообще устраивать беспорядок, была удивлена чистотой. Плитка блестела, махровые полотенца высились аккуратной стопкой в надлежащем закутке, а туалетные принадлежности выстроились вдоль края ванны с почти военной точностью.

— Вынуждена предположить, что здесь прибирается Артемис, — иронично заметила Рей. Ранко начала исследовать новую территорию, придирчиво обнюхивая углы.

— Ты меня видишь насквозь, — Минако ухмыльнулась. — Он говорит, что я неряха.

— Ты И ЕСТЬ неряха.

— Истина, — театрально вздохнула Минако. — Полагаю, придётся найти раба-любовника, который умеет прибираться.

Рей с завистью оглядела ванную. Помещение было большим, ванна занимала один угол, вделанная по край в большое, покрытое кафелем возвышение, на которое от места для мытья шли плоские ступени. Сама ванна была просторной и глубокой - как раз тот вид расточительства, которого не хватало жилищу Рей.

— Мило, а? — заметила из-за спины Минако. — Одна из вещей, которыми это место меня подкупило. Не могу противиться зову роскошной пузырьковой ванны.

— Я заметила, — сказала Рей. Исходящую паром воду покрывали холмы пушистой пены, формируя замысловатый ландшафт из гор и долин. — Полагаю, хорошо иметь кого-то, кто чистит после тебя ванну.

— Ага! — ответила Минако. Рей обернулась и увидела, как блондинка стянула через голову майку, и встряхнула освобождёнными волосами, отбрасывая её прочь.

— Ты что делаешь? — спросила Рей.

— Я, — твёрдо ответила Минако, — собираюсь принять ванну. Саламандры и длинные походы по заброшенным тоннелям плохо влияют на кожу девушки. Может, присоединишься? Если, конечно, не боишься оказаться со мной в ванне, полной горячей, ароматной воды...

— С тобой-то я справлюсь легко, Минако, — ответила девушка с волосами цвета воронова крыла. — Но мы собирались купать Ранко.

— Я помню, — сказала Минако, бросая свой лифчик вслед майке. — Но если мы будем купать её в нынешнем состоянии, то вымокнем. Уж поверь.

— МЫ не вымокнем, — сказала Рей, — потому что МЫ не будем принимать ванну. Ты можешь помыть Ранко-киску пока я проверю Артемиса насчёт ужина.

— Значит, слабо искупаться с мной! — Минако ухмыльнулась. — Что такое, Рей? Боишься, всё зайдёт слишком далеко?

— Едва ли, — Рей фыркнула. — Я тебя хоть весь день могу держать в узде.

— Повелевай мной, хозяйка — с потупленной улыбкой вымолвила Минако, протянув сведённые запястьями руки. Она глянула из под занавеса светлых волос, и Рей с трудом удержала нейтральное выражение лица когда её окатила инстинктивная волна жара. Минако и понятия не имела, что женщины действительно приходили к ней с этой самой мольбой в её дни в Храме. Минако лишь дурачилась, но инстинкты Рей на какой-то миг чуть не возобладали.

Сохраняя дыхание ровным, Рей лишь одарила девушку кислым взглядом.

— Желаю повеселиться в ванне, — сказала она игривой блондинке. — Думаю, у тебя все руки будут заняты помывкой нашей новой подружки.

— Это почему? — спросила Минако, рассеянно наблюдая за Ранко, инспектирующей ванную.

— Потому что кошки ненавидят воду, идиотка. Пока.

Рей оставила Минако воплощать свой проект и направилась на кухню. Идея принять ванну искушала, но она просто была не в настроении отбиваться от заигрываний Минако... а заигрывания, вопреки протестам блондинки и уверениям в невинности, обязательно начались бы.

Вопрос Ранко всё не давал ей покоя. Появление Ранко вживую лишь углубило завесу тайны вокруг видения Рей. Если Ранко не была причиной предвиденной Рей беды, тогда кто, или что, было? И почему Ранко зловеще высилась в роли центральной фигуры?

Она встряхнула головой. Подобные размышления никуда не приведут. Если бы можно было поговорить с этой девушкой, то могли получить хотя бы догадки о том, что происходит. Но на это пока надеяться рано. Им нужно понять, что с Ранко не так, и вернуть её в норму. Остаётся надеяться, что Ами сможет помочь. Рей не ощутила в девушке ничего особо магического, а её ограда однозначно возымела бы эффект, если бы в деле были замешаны духи. Ами, однако, была очень начитанной обо всём, включая магию. Она надеялась, что с поддержкой знания тихой девушки и её портативного сканера они смогут придумать план действий.

Рей забрела на кухню, где Артемис деловито бросал разные кусочки в кипящую кастрюлю.

— Босюсь, блюдо - не для гурманов, — сказал он, заметив её. — Если начистоту, то почти всё прямо из упаковки.

— У меня никаких возражений, — сказала Рей. — Умираю с голода.

— Ну, я не ровня Макото, — печально сказал Артемис.

— А кто ровня? — спросила Рей, выцепляя с разделочной доски кусочек редиски и ловко отправляя в рот. — Уж поверь, у меня нет желания дожидаться её чтобы поесть. День был длинный, и возня с девушкой, вдруг вообразившей себя кошкой, делу совершенно не помогла.

— Эта ранко - она твоя подруга? — с дразнящей улыбкой спросил Артемис. — Она скорее во вкусе Минако.

— Если б всё было так просто, — Рей вздохнула. — Но мы надеемся, что она друг, а не враг.

— О, — сказал Артемис, слегка опешив.

— Не волнуйся, Артемис. Пока что всё, что она сделала не так - это показалась в одном из моих видений, — подбодрила его Рей.

— Видений, — сказал Артемис, качая головой. — Я почти забыл, какой интересной была жизнь с вами рядом. Со ВСЕМИ вами. Значит ли это, что сэнси снова соберутся в команду?

— Я просто не знаю, Артемис, — сказала Рей, пытаясь не обращать внимания на печальный трепет в животе. — Думаю, когда разберёмся с насущной проблемой, то придётся обсудить это. В смысле, Хотару никуда не делась. Как она отреагирует если узнает, чтомы снова вместе? Она может счесть, что сэнси как команда представляют для неё угрозу, мы ведь больше не у неё под каблуком.

— Надеюсь, всё образуется, — сказал он с еле заметной кривой улыбкой. — Для Минако было бы полезно снова иметь вас под боком. Я немного беспокоился за неё с тех пор, как... ну, ты знаешь.

— Беспокоился? Артемис, этой девушке всё словно с гуся вода, — Рей фыркнула. — Она и сама по себе отлично устроилась.

— Её так просто с ног не собьёшь, — сказал Артемис, его взор обратился внутрь. — Но она - всего лишь человек, Рей. Иногда она с с таким безрассудством бросается навстречу каждой подвернувшейся прихоти, каждой мимолётной связи, что я просто не могу не беспокоиться. Я всегда надеялся, что она найдёт долговременного партнёра, кого-то, кому сможет открыть душу, кого-то, кто заставит её немного остепениться. Вроде Усаги или тебя.

— Меня? — с кривой улыбкой преспросила Рей. Уже второй раз Артемис намекнул на такую возможность, и Рей подумала, не пытается ли он поработать свахой. — Без обид, Артемис, но спасибо, нет. Единственная причина по которой Минако когда-либо хотела меня - это то, что она не могла меня получить. Я стала бы лишь очередной зарубкой на столбике её постели, и к Усаги это тоже относится.

Артемис развернулся и стал помешивать в кастрюле. Рей подавила вздох, гадая, не сказала ли лишнего. Артемис, в конце концов, всегда защищал Минако. Однако, когда он снова обернулся к ней, то не выказал ни знака что оскорблён.

— Знаешь, ты не права, — сказал он, потирая нос тыльной стороной запястья. — Насчёт Мины.

— Артемис...

— О, она вполне способна хотеть кого-то только из-за недоступности, — сказал он, подняв руку чтобы упредить её протест. — Так, например, было с Мичиру. Её неприступность определённо была одной из причин почему Мина преследовала её. Но Рей, ты очень хорошо знаешь Мину. Поверь мне, она очень уважает и тебя, и Усаги. Даже не просто уважает, она высочайшего мнения о вас двоих. Не делай ошибки, не суди о ней поверхностно. В ней куда больше, чем видит глаз, и всем этим она не делится со случайными партнёрами. Но поделилась бы с подходящим человеком, дай ей шанс.

Сказать, что Рей удивилась словам Артемиса, было бы преуменьшением. Хоть он и очень тепло относился к Минако, Рей никогда не слышала от него подобных речей, столь близко к сердцу. Однако, прежде, чем она успела развить тему, её прервал громкий вскрик, за которым последовал всплеск.

Затем что-то просеменило по её коже, прохладный жар неощутимого шершавого шёлка.

Магия.

Странная, незнакомая, почти чуждая, магия окатила её коротким всплеском и угасла, но к тому моменту она уже бежала по направлению к источнику, проклиная себя за то, что оставила Минако в ванной с Ранко одну. Она слышала, что Артемис бежит следом, и могла только надеяться, что они не опоздают. Внезапная тишина за дверью ванной была какой-то зловещей, и она ещё на бегу окликнула:

— Минако!

* * *

Минако вздохнула когда Рей ушагала прочь, оставив еле заметный след своего аромата, державшийся словно тёмное обещание. Перспектива затащить Рей с собой в ванну, они обе нагие и скользкие от мыла, была заманчивой, если не сказать больше. Ну, может в следующий раз повезёт.

Да и не то, чтобы купание обещало быть скучным. Одним плавным движением она спустила джинсы со своих длинных ног и небрежно отфутболила в угол, затем выпрямилась, наблюдая за Ранко.

Ранко закончила принюхиваться, и глядела на неё в ответ, склонив голову жестом, который Минако нашла очаровательно невинным. С другой стороны, рыжая вообще не воспринимала наготу Минако: она не казалась ни возбуждённой, ни оскорблённой - просто наблюдала с кошачьим безразличием, как Минако подходит и опускается на колени.

— Пора мыться, — мягко сказала блондинка. — Давай-ка снимем всё остальное.

Она стала щекотать подбородок рыжей, побудив ту принять позу, не мешавшую снять с неё укороченную майку - быстро потянуть, и готово. Минако отбросила майку в сторону, но когда обернулась к Ранко, то заметила что-то, свисавшее между полными, необременёнными грудями девушки. Она попыталась удержать рыжую неподвижно, желая рассмотреть, что это.

Это оказался какой-то кристалл странной формы. Он висел на тонкой цепочке, словно медальон, и Минако приподняла его, осторожно обхватив пальцами, чтобы рассмотреть получше. Сам камень обладал необычной красотой, свет переливался в его глубинах странными извивами и отблесками когда она повернула его. Но на нём не было ни надписи, ни знака - ничего, чтобы указать, почему Ранко носит его. Минако праздно гадала, имел ли он какое-то особое значение, например, религиозное. Или это был талисман удачи. Или, ады с ним, она просто носила его потому что камушек был красивым.

Или, может, его подарила ей красивая девушка, озорно подумала Минако, потянувшись и расстегнув цепочку. Она аккуратно смотала её, уронив загадочный талисман в складки рубашки Ранко.

Следующим настал черёд этих нелепых мужских трусов. Минако поспорила с собой, что Ранко - натуральная рыжая.

Повозиться пришлось, но трусы наконец были сняты.

Минако выиграла своё пари.

Наконец блондинка уселась на табуреточку в покрытом плиткой месте для мытья, и схватила душ. Когда вода достаточно потеплела, она окатила себя, счастливо вздохнув, пока скатывающаяся по её телу вода забирала с собой все следы пыли и пота. Она повернулась в сторону, любуясь своим подтянутым телом, и блеском своей безупречной кожи, по которой змеились толстые струйки чистой воды, повторяя каждый изгиб.

Потом она нахмурилась. Она ненавидела каждую упущенную возможность показаться неотразимой, а Рей ну просто надо было снова изображать недотрогу! Между той и Усаги Минако не светило ничего, кроме неудовлетворённости. А единственное что Минако ненавидела - это быть неудовлетворённой.

Ранко была не лучше. Вместо того, чтобы вести себя как благодарная публика, она просто сидела и чесала за ухом. Какой контраст с её интригующе застенчивым поведением в тоннеле, где Минако подарила ей небольшой поцелуйчик. Стеснительность может быть забавной, но Ранко, в её нынешнем состоянии, просто не воспринимала провоцирующих поз Минако.

Раздосадованная, Минако плеснула из душа в сторону Ранко, та ловко отскочила в сторону со скоростью, противоречившей её предыдущей маске безразличия. Она одарила Минако неодобрительным взглядом, и снова уселась.

Смирившись с тем, что её игнорируют, Минако закрутила кран. Затаскивать Ранко под душ не стоило - слишком хлопотно. Ванну потом всё равно чистить Артемису, так что она может просто сразу затащить рыжую туда. Она задумчиво оглядела Ранко, раздумывая, не расплести ли длинную косу той. В конце концов она решила, что не надо. Волосы Ранко были всего до пояса - не такие длинные, как у неё или Рей - но в нынешнем состоянии девушки возни с ними всё равно было бы выше крыши. Она пока затащит рыжую в ванну, и посмотрит, как той понравится. В худшем случае, ополоснётся горячей водой. В лучшем - Минако сможет потереть её мочалкой, очистив ото всей этой грязи.

Поднявшись на ноги, она взошла на возвышение, и медленно опустилась в ожидающую ванну, в предвкушении вдыхя пар.

— Ааааа, — промычала она, оказавшись в объятиях горячей, ароматной воды. Пузырьковая ванна была греховно хороша, даже если принимать её в одиночестве. Она откинулась назад, погрузившись по шею и лениво поднимая то одну ногу, то другую.

Благодать.

Наконец она открыла глаза и села так, что смогла найти Ранко. Как выяснилось, рыжую настолько заинтриговало происходящее, что она сочла своим долгом расследовать. Она сейчас медленно карабкалась вверх по пологим ступеням возвышения, синие глаза оглядывали ванну быстрыми, резкими движениями. Минако улыбнулась, и заговорила с ней успокаивающим тоном:

— Эй, кис-кис. Разве тут не весело?

Похоже, недостаточно весело, чтобы заманить девушку в ванну: та осталась на плоском краю возвышения, опасливо наблюдая за Минако. Ну и ничего: у Минако только что родился очень остроумный план.

Она медленно подняла руки, зачерпнув ладонями пену. Поднеся ладони к лицу, она сделала губы бантиком и подула. Розоватые пузыри сорвались с её ладоней с беспечной грацией опускаясь обратно в ванну, и лихорадочный взгляд Ранко не отрывался от них весь их путь.

— Ааах, а теперь погляди на это, — Минако ухмыльнулась. — Забавно, а? — Она повторила своё представление, на этот раз сидя прямо. Ранко следила за движением плавающих в воздухе пузырей, но те оставались вне её досягаемости. В третий раз Минако отправила их высоко в воздух, и Ранко резко поднялась на колени, бешено ловя «лапами» предательскую пену.

Минако как раз этого и ждала: она незаметно обхватило Ранко за талию.

— Попалась! — блондинка ухмыльнулась, внезапно дёрнув на себя опешившую рыжую, пока та ещё не успела восстановить равновесие.

К несчастью, она в своём энтузиазме дёрнула слишком сильно. Ранко с громким взмявом опрокинулась прямо на Минако, и обе бултыхнулись ванну. Минако вынырнула секунду спустя, кашляя и промаргиваясь от пены, Ранко оказалась лежащей поверх неё.

Может быть, хорошо, что Рей здесь нет, уныло подумала она. Получилось не так остроумно, как я рассчитывала...

Тело Ранко лежало поверх неё, и первое, что она заметила - девушка была странно тяжёлой. Потом её глаза очистились, и какой-то миг она не могла понять, что видит. Волосы Ранко стали угольно-чёрными.

Краска для волос? И так быстро смылась? Её несвязные мысли пришли в ещё больший беспорядок под напором ощущений, обрушившихся её одно за другим. Тут было и испуганное выражение в глазах Ранко, и знакомые - и, в то же время, незнакомые - черты её лица, и то, как ощущалось её тело, прижатое к Минако.

Что-то тут не так, сказал тихий голос у неё в голове. Вроде того, что упирается тебе в бедро, например...

В глазах Ранко было ошарашенное выражение, но что боле важно - в них снова был разум. Минако уставилась в эти глаза, и всё вдруг сложилось воедино: широкие плечи, форма скул, тело, так интимно прижатое к её собственному. Она не знала, как это объяснить, но её нынешняя позиция и сопутствующие той ощущения не были для неё совсем уж непривычными.

Она уловила краем сознания, что Рей позвала её по имени, и дверь ванной рывком распахнулась. Она улыбнулась, глядя вверх, в эти прекрасные синие глаза.

— Это трюк, — вполголоса пропела она, — ещё лучше чем тот, с кошкой!

* * *

Выход из Нэко-кена - навроде внезапного пробуждения, за тем исключением, что обычно люди пробуждаются там, где ложились спать. Я никогда не знаю, где могу оказаться, очнувшись от кошачьего состояния.

Я и помыслить не мог, что очнусь голым, в пузырьковой ванне, лёжа на блондинке.

Мы оба на мгновение замерли. Не знаю, как насчёт Минако, а мой мозг пытался догнать события. Одну вещь я знал инстинктивно: если оказался в ванне с обнажённой девушкой - быть мне зверски избитым.

Конечно, мой мозг был привычен к совершенно другому типу девушек. Минако, не моргнув и глазом, поглядела на меня снизу вверх, и улыбнулась.

— Этот трюк - ещё лучше чем тот, с кошкой, — проинформировала она меня под аккомпанемент распахнувшейся двери ванной.

Старые привычки умирают трудно. Перспектива быть пойманным в моей нынешней компрометирующей позиции запустила в моей голове сирену экстренной тревоги, и я спешно отпрянул от Минако, в панике вскочив на ноги, покрытая пеной вода заплескалась в глубокой ванне. Только когда глаза не стеснённой условностями блондинки начали блуждать вниз по моему обнажённому телу понял я свою вопиющую тактическую ошибку. Я попытался прикрыться руками, спешно пятясь прочь из ванны.

Ошибка номер два. Ноги поскользнулись на мыльном кафеле, и я покатился спиной вперёд по невысоким, но не менее от этого твёрдым ступеням, поймав перевёрнутую картину Рей в дверном проёме. Я шлёпнулся на пол и заскользил на спине, отчаянно оглядываясь в поисках своей одежды, полотенца - хоть чего-нибудь чтобы прикрыться!

Удача отвернулась от меня, но зато я остановился возле достаточно большого пластикового тазика. Ну, этот сойдёт. Я схватил его, рассыпав содержимое, и пришлёпнул, прикрывая свой пах. Вид был идиотский, но зато я обрёл хоть какое-то подобие приличия.

— Вот это да, — сказала Минако, с одобрением в голосе. Она перевернулась на живот, и разглядывала меня, скрестив руки на краю ванны. Она положила на них подбородок, её глаза блестели пока она осматривала меня с ног до головы. Ну, по крайней мере её нынешняя поза скрывала её обнажённое тело, хотя воспоминание о том, как она ощущалась, прижатая ко мне, заставило меня покраснеть.

— Ооо, краснеешь всем телом, — поддразнила Минако. — Нехорошие мысли, Ранко?

— Да что, в адах, тут творится? — взорвалась Рей. Я повернулся к ней, заметив в дверях позади неё парня, видевшего более, чем достаточно. У него были длинные белые волосы и какая-то жёлтая метка на лбу, и выглядел он таким же озадаченным, как я.

— Об этом я должен спрашивать! — выкрикнул я в ответ. — Как я оказался с ней в ванне?

— Меня больше интересуют твои способности изменять форму, — враждебно сказала Рей, буравя меня взглядом от порога. — Какие ещё силы ты скрывала от нас, Ранко?

— Это не сила, — я устало вздохнул. Я совершенно не горел желанием объяснять им и своё проклятие Дзюсенкё и Нэко-кен, но выбора у меня, похоже, не было.

— Ну, и как ты тогда это называешь? — спросила Рей. Я бросил взгляд на Минако - та бесстыже ощупывала меня взглядом со своего насеста - потом снова обернулся к Рей. Парень позади неё отвернулся, доказывая, что в этом городе кроме меня был ещё хотя бы один человек, имевший понятия о приличии.

— Долгая история, — сказал я. — И раз уж я буду её рассказывать, мне определённо понадобятся хоть какие-нибудь штаны.

* * *

— Проклятие, — с сомнением повторила Рей. Ранко кивнул, прервавшись, чтобы набрать полный рот еды. Их гость определённо не собирался дать еде и шанса остыть, умудряясь цедить информацию между глотками.

— Именно, — сказал он. — Проклятие.

— Кто тебя проклял? — спросила Рей.

— И почему? — добавил Артемис.

— Кто? Никто, — сказал с озадаченным видом Ранко. — Я просто упал в проклятый источник.

— Никогда не слышала о подобной магии, — сказала Рей, отхлёбывая чай.

— Считай, тебе повезло, — Ранко грюкнул. — Иногда это такое мучение. Горячая вода превращает меня в парня, холодная - в девушку.

— И это ты называешь проклятием? — сказала Минако с медленной, чувственной улыбкой, абсолютно ясно сказавшей Рей, что у блондинки на уме. — По мне, так отличная возможность повеселиться.

— В начале оно беспокоило меня меня гораздо больше, чем сейчас, — сказал Ранко, приведённый в лёгкое замешательство намекающим тоном Минако. — Но...

— А кошка как вписывается в твоё проклятие? — вклинилась Рей. — Форму ты при этом, как оборотни, не меняла.

— Ээ, ты, наверно, имеешь в виду Нэко-кен, — Ранко вздохнул. — Он не относится к проклятию. Это вроде... фобии такой. был один секретный приём, которому батя пытался меня обучить, но он, типа как, пропустил написанное на обороте. Тоже долгая история, да и было это давным-давно.

— Время у нас есть, — сказала Минако, вцепившись в Ранко голодным взглядом.

Рей глядела на Ранко поверх своего чая, пытаясь сложить в единое целое все известные ей грани этой странной девушки. Рыжая дралась с почти радостной свирепостью, на пару с текучей, почти завораживающей грацией. Будучи кошкой, она была простодушной, не имела ни капли смущения. Но сейчас когда она стала парнем и была вынуждена рассказывать о себе, Рей уловила в глубине этих синих глаз проблеск старой боли, словно та невольно скривилась.

Рей была приучена читать язык тела, эти лёгкие невербальные намёки, способные раскрыть факты, которые слова пытались обойти стороной. В каждой линии тела Ранко читалась еле заметная оборонительная поза. Он переводил взор на говорящего, но лишь ненадолго, и редко встречался с кем-либо глазами. Ранко вёл себя словно человек, непривычный к обществу окружающих, и для Рей было ясно, что просто сидеть за столом и рассказывать о себе было для него гораздо большим напряжением, чем схватка с той саламандрой.

Что, в глазах Рей, делало Ранко более похожим на живого человека чем на какую-то туманную угрозу: всё в странном парне/девушке просто кричало о старой боли, и опаске, и недоверии. Рей и самой это всё было слишком знакомо.

Рей задумалась о проклятии Ранко. Возможно, его проявление определила томбоистая натура Ранко, приведшая к превращению в реального мужчину. Ей было любопытно узнать мистические детали, но любопытство может подождать. Сначала нужно было разрешить другие загадки.

— Да, так кто все остальные? — спросил Ранко, ёрзая под пристальным взглядом Рей. — Они вроде вас?

— Если ты имеешь в виду, сэнси ли... — начала Минако.

— Забудем пока об этом, — прервала её Рей, послав в сторону Минако свирепый взгляд. Она не хотела раскрывать больше, чем необходимо: Ранко и так знала о них слишком много. — Самое важное сейчас - разобраться, что за опасность открылась мне в моём видении.

— Ты и правда думаешь, что я для вас опасен? — спросил Ранко. Он не казался воинственным, скорее заинтригованным. Рей несколько мгновений сверлила его взглядом, потом немного расслабилась.

— Либо ты невероятно хорошо играешь, замышляя невероятно сложный и коварный план, или правда не желаешь нам вреда, — наконец уступила она. — Но это не изменяет того факта, что в моём видении ты была центральной фигурой. Что бы ни случилось - ты будешь в самом центре. Так что в твоих же интересах помочь нам во всём разобраться.

— Я малость незнаком с этими видениями, — проворчал Ранко, в завершение ужина высасывая из чашки последнюю макаронину. — В смысле, а что ты конкретно видела?

Минако и Артемис направили на неё одинаковые ожидающие взгляды, и Рей подавила позыв нахмуриться. Это было самым сложным - как объяснить эмоциональное воздействие видения тем, у кого никогда видений не было? В нём было так много предупреждений и предзнаменований, кристально ясных для неё, но облечённых в символы, которые поблекнут, если облечь их в слова.

— Была тьма, — медленно произнесла Рей. — Она похоже была вызвана Ранко, или, может, к ней, и эта тьма охватывала её, пожирала её. — Она закрыла глаза, восстанавливая в памяти детали увиденного.

— Эта тьма была знакомой? — спросил Артемис. — Похожей на то, что ты чувствовала когда мы дрались с приспешниками Берил?

— Нет, — вполголоса ответила Рей. — Ничего, что я могла бы распознать. Только тьма, холодная и... голодная. И какая-то сила, бушующая, словно шторм. И были в видении другие вещи, голос и башня. Башня с огромным глазом, и глаз был слеп. И... — Она открыла глаза, и умолкла при виде лица Ранко.

— Ранко? — спросила Рей. В нём было напряжение, которого не было раньше, и что-то в его глазах, похожее на узнавание.

— Ничего, — сказал он, но поспешно, слишком поспешно. Рей наклонилась к нему через стол, её глаза сузились.

— Если ты знаешь что-то о моём видении, то я хочу это слышать, — сказала она, неотрывно глядя темноволосому парню в глаза. Ранко уставился в ответ, и Рей поверила, что видит вращение шестерёнок, когда он обдумывал, что сказать.

Их прервал стук в дверь.

— Эй, это, наверно, они, — сказала Минако вставая из-за стола, и направляясь прочь из кухни. Артемис последовал за ней, и Ранко сделал движение встать, но Рей быстро заступила ему дорогу.

— Слушай, — тихо сказала она опешившему от неожиданности парню. — Из этого видения мне абсолютно ясно одно: эта тьма желает зла моим друзьям. Я не позволю этому случиться. Подумай об этом когда будешь решать, что рассказать мне. — Рей испустила силу своей решимости, излучив её подобно лихорадочному жару, и Ранко сделал полшага назад, его глаза слегка расширились.

— Да говорю же, я не собираюсь никому вредить, — ответил он оборонительным тоном.

— Вот и хорошо, — сказала Рей, слегка улыбаясь. — Тогда мы отлично поладим, как думаешь? — Она направилась в главную комнату, Ранко - за ней.

Не нужно было обладать духовными силами, чтобы понять, что чего-то страшно не хватает: напряжение охватило её подобно летней влажной жаре, стоило ей лишь ступить в комнату. Там стояла Усаги, по бокам - Макото и Ами, словно защищая её. При виде Усаги Рей встала как вкопанная. Она была очень чувствительной к настроениям принцессы, иногда почти до болезненности. От радости Усаги у неё самой делалось легко на сердце, её печаль заражала дух Рей ни с чем не сравнимым страданием.

Усаги была счастлива когда Рей оставила её, предвкушая воссоединение сэнси. Сейчас от этого счастья не осталось и следа. Наоборот, было что-то странное в ауре Усаги, в том, как само её присутствие резонировало в воздухе - нечто, чего Рей не ощущала с той ночи, когда Хотару потрясла их всех

Рей рефлекторно шагнула навстречу блондинке, с нарастающей тревогой замечая опущенный взгляд и полную тревожного напряжения позу той.

— Усаги... — начала она.

Затем Макото выступила вперёд, твёрдо встав между Рей и Усаги. Почти как если бы...

Почти как если бы защищала Усаги.

От Рей.

— А ну постой-ка, — сказала Макото, нацелив на Рей холодный и недружелюбный взгляд.

— Макото, что ты делаешь? — спросила Минако, в голосе которой читалось непонимание.

— Я хочу. чтобы Рей ответила на несколько вопросов, вот и всё, — сказала Макото. Для кого-то, не знавшего её, тон голоса высокой девушки мог показаться сдержанным, но Рей не пропустила ни одного из знаков.

Макото была в ярости. Обстоятельство не то, чтобы редкое, но в этот раз гнев был, похоже, направлен на Рей, а та не знала, почему.

— Каких вопросов? — осторожно спросила Рей. — Что происходит?

На заднем плане взгляд Ами нервно метался межу Макото и Усаги, в то время как Минако и Артемис глядели со всё возрастающим ошеломлением. Ранко незаметно отступил в задние ряды, глядя на всё с безразличием.

— Мако-чан. — Голос Усаги был тих, но чёток. — Перестань. Пожалуйста. Ты обещала. Ты обещала не злиться прежде чем она получит шанс всё объяснить.

— Объяснить? Что объяснить? — Рей почувствовала, как в животе у неё оборвалось, и мир опрокинулся: она инстинктивно поняла, что произойдёт что-то плохое, оно уже происходило, пока она стояла здесь. Она хранила лишь один секрет, который мог вызвать у остальных подобную реакцию, и Рей в тот момент казалось, что она чувствует, как всё уплывает от неё.

— Не соблаговолишь объяснить свои отношения с Сёстрами Теней, о жрица? — спросила Макото, яд её ярости окатил комнату, убив все остальные звуки.

Вот он, наконец... Её самый тёмный секрет, выложенный неприкрытым перед этими девушками, которые были её друзьями, её товарищами. Но теперь всё это позади, всё кончилось в один миг. В прошлом Рей не раз гадала, как всё случится, приди подобный момент. Она проигрывала в уме, что она скажет, как её страстная и непреклонная защита своего тёмного прошлого разрядит все гнев и подозрение, направленные на неё.

Но теперь, когда этот момент настал, все эти хитроумные аргументы покинули её, сметённые словно осенние листья ветром от одного взгляда на её принцессу. Усаги наконец подняла голову, и Рей встретила взгляд этих бесхитростных, кристально голубых глаз. Сомнение в них было больно видеть: почти с самого начала вера Усаги в Рей была неколебимой. Всегда.

Но теперь её место заняло сомнение, чья злая тень запятнала эти голубые глаза, и Рей была причиной.

— Сёстрами теней? — вырвалось у Минако. — Что это, в адах, такое? Макото, ты всерьёз обвиняешь Рей в том, что она - последовательница Дасмы?

— Рей? — голос Усаги был тихим, дрожащим, её внимание полностью сосредоточено на темноволосой девушке.

Давай, быстрее, подумала Рей, пытаясь сосредоточиться сквозь охватывающее её странное онемение. Не затягивай. Сделай для неё хотя бы это.

— Я тебе говорила, Усаги, — тихо сказала она. — Помнишь? Я говорила, что без меня в твоей жизни тебе будет лучше. Я никогда не хотела, чтобы это случилось.

— Как? — шёпот Усаги нёс потрясающую боль, невзирая на то, сколь мало силы было в её словах. — Как ты могла? — В глазах блондинки безмолвно набухли слёзы, и каждая прожгла дорожку сквозь душу Рей, скатываясь по бледному лицу её принцессы.

— Усаги... — Она сделала шаг вперёд, движимая нутряной потребностью прекратить поток слёз, сделать что-нибудь, хоть что-нибудь...

Усаги отшатнулась.

От неё.

Это мгновение эффективней любых слов сказало Рей, что всё кончено.

Она разбила Усаги сердце.

— И так достаточно близко, — прорычала Макото. Душа Рей была как одна саднящая рана, и она резко развернулась к своей мучительнице.

— Что, по твоему, я собираюсь сделать? — резко бросила она, борясь с позывом броситься на большую ростом девушку.

— Очень хороший вопрос, — с угрожающей миной парировала Макото. — Что ИМЕННО ты пыталась сделать, всё это время?

— Так в чём ты меня обвиняешь? — выдавила сквозь зубы Рей. Её взор словно застилала раскалённая пелена, и она ощутила внезапный позыв выпустить свой гнев, дать ему взорваться. В старые дни это всегда утоляло боль, хотя бы на время.

— Шпионила за нами, вот ради чего всё это было? — выкрикнула в ответ Макото.

— Макото! — воскликнула Минако.

— Ты, похоже, уже всё решила, даже не выслушав меня! — прорычала Рей, её бурлящий гнев энергично подбирался к точке кипения.

— А какие ещё нужны слова? — Макото уже кричала, надрывая голос, её тело свело от ярости. — Ты лгала нам с самого начала! В точности как Хотару...

— ПРЕКРАТИТЕ! — Полный боли взвизг заставил обеих замереть, привлёк всеобщее внимание к своему источнику. Слёзы струились по лицу Усаги уже потоком, она стояла, глядя на них и содрогаясь, она в этот момент показалась Рей ужасно хрупкой.

— Прекратите, — снова повторила она, но уже тихо, голос ломался об иззубренные рифы всхлипов. — Пожалуйста, я не могу... Я просто не могу...

И потом она не выдержала, метнувшись мимо них, в глубь квартиры Минако, и гнев Рей моментально исчез, лопнув словно мыльный пузырь. Ами первой нарушила немую сцену, резко кинувшись вслед рыдающей девушке сквозь дверной проём и дальше по коридору. Что-то в этой сцене показалось Рей диссонирующим, и она не сразу поняла, что именно.

Это должна была быть я, наконец поняла она. Когда Усаги плохо, обычно именно я успокаиваю её, утираю ей слёзы, и заставляю её снова улыбнуться.

Но так больше не будет. Она разрушила всё. Всё.

— Ну что, довольна? — голос Макото был тихим, угрожающим. — Довольна, что наделала с ней, змеюка? Это ты собиралась сделать?

— Макото, прекрати! — резко оборвала её Минако, вклиниваясь между ними, потому что высокая девушка уже собиралась схватить Рей.

— Не вставай на её сторону, Минако, — сказала Макото, на мгновение переведя на блондинку свой злобный взгляд.

— Это безумие, — выкрикнула в ответ Минако. — Ты саму-то себя слышишь? Мы тут про РЕЙ разговариваем! Это не может быть то, что ты думаешь!

— Я думаю, что Рей - жрица Тёмной Леди, — прошипела Макото. — Спроси у неё, может откажется.

— Рей? — Минако обернулась, не отрывая пятерни, которой упиралась в Макото, пытаясь сдержать кипящую ярость той. В глазах у неё был вопрос, и тень сомнения тоже, и Рей вдруг почувствовала себя такой усталой. Она в мгновение стала ядом для этих людей, людей, которые были ей дороги. Пора делать то, что собиралась сделать с самого начала.

Пора уходить.

Не говоря ни слова, она забрала со спинки дивана свой жакет, и направилась к двери.

— Эй! — рявкнула Макото. — Ты что, думаешь, что можешь просто взять и уйти?

— Ты бы предпочла, чтобы я осталась? — мёртвым голосом спросила Рей, даже не потрудившись обернуться.

— Я с тобой не закончила, сука! — Макото двинулась вперёд, эффект от страдальческого выкрика Усаги уже полностью выветрился.

— Нет! Макото, нет! — Минако встала у неё на пути, тщетно пытаясь удержать её. Рей глядела, чувствуя странную отстранённость. Накатывавшее на неё онемение было, по крайней мере, лучше той боли, что она ощутила ранее.

— Как ты можешь её защищать? — выдавила сквозь зубы Макото. — Тебе что, безразлично, что она сделала с Усаги?

— А что будет с Усаги, когда ты измолотишь Рей? — выкрикнула в ответ Минако, напрягаясь изо всех сил в попытках удержать её. — Пожалуйста, Макото, иди, посмотри как она там. Ты ей сейчас нужна. Ну пожалуйста?

Рей безразлично наблюдала, как полыхающие зелёные глаза Макото встретили её взгляд, и удерживали несколько долгих мгновений. Наконец высокая девушка отбросила назад свой хвост каштановых волос, резко мотнув головой, и отступила от Минако, чей вздох облегчения был явственно слышен.

— Отлично, — плюнула Макото. — Но это ещё не конец, Рей. В следующий раз я с тобой расчитаюсь. За неё. — С этими словами она резко развернулась и ушагала прочь, исчезнув в том же коридоре, что и Усаги с Ами. Рей развернулась, и открыла дверь.

— Подожди! — окликнула Минако. — Рей, не уходи. Мне... Мне нужно разобраться, понять. Должно же быть что-то...

— Забудь, — сказала, не оборачиваясь, Рей. Собственный голос казался ей тусклым и безжизненным. — Всё, что нужно было сказать, уже сказано.

— Рей...

— Всё кончено, — сказала она, так тихо, что не была уверена услышала ли её Минако.

Потом она открыла дверь и вышла прочь, в холодный пустой мир.

* * *

Минако была способна лишь стоять, глядя в пустой дверной проём, шестерёнки её мыслей бесполезно буксовали, неспособные ни за что зацепиться. Во всём произошедшем для неё просто не было ни капли смысла: каждый раз, как она пыталась сформировать связную мысль, та безнадёжно запутывалась в заполнившей её голову мешанине нереальности.

Она могла бы стоять тут до бесконечности, полностью ошарашенная, не подойди сзади Артемис, мягко положивший руку ей на плечо.

— Мина, — тихо сказал он. В его голосе было всё: и беспокойство, и озадаченность, но заодно и проступающее сквозь них понимающее сочувствие. К ней.

К ним. И внезапно, необъяснимо, оно страшно разозлило её.

— Нет, — сказала она, ни к кому конкретно не обращаясь. Она рывком развернулась, заставив Артемиса спешно отступить, её мысли наконец начинали собираться в фокус.

— Нет, — снова сказала она. — Это неправильно. Артемис, это всё НЕПРАВИЛЬНО. — Она перевела взгляд с беловолосого мужчины на Ранко, стоявшего там, где оставался незамеченным всё время развернувшейся сцены.

— Я понимаю, что ты чувствуешь, Мина, — медленно сказал Артемис. — Всё опять как тогда, с Хотару.

— Нет, Артемис, — сказала Минако, её решимость стала твёрже. — Хотару много кем была, но не одной из НАС. Мы, пятеро, мы были командой, Внутренними Сэнси. И Рей БЫЛА одной из нас. Всё, что случилось, неправильно, этого просто не может быть, и я отступаться не собираюсь.

— Тогда что может? — спросил Артемис, осторожно глядя на неё. — Рей призналась, что была Сестрой Теней, Мина. Ты понимаешь, что это значит.

— Я понимаю, что тут должно быть что-то ещё, — упрямо ответила Минако. — И если никто больше не собирается искать, что именно - тогда пойду я. Оставайся здесь, я скоро.

Игнорируя протесты компаньона, она решительным шагом направилась по коридору мимо молчаливого Ранко, разыскивая Усаги и остальных. Усаги, незнакомая с квартирой Минако, закончила свой путь на кухне: Минако нашла её на полу, на коленях, скрючившейся от боли, зарывшейся лицом в руки. Ами обнимала сотрясающуюся девушку за плечи - редкая демонстрация физического утешения от девушки, почти никогда не прикасавшейся к другим. Над ними высилась Макото, в её длинной фигуре как-то читались одновременно угроза и готовность защитить.

У Минако не возникло сомнения, что войди в кухню Рей - и угроза моментально перевесила бы готовность защитить, но когда каштанововолосая девушка увидела, кто вошёл на кухню, она лишь нахмурилась, и подошла к той.

— Она ушла? — напряжённо спросила Макото.

— Да, — ответила Минако, у неё кольнуло в животе при виде Усаги, кипучей, энергичной, искромётной Усаги, скрючившейся в слезах на полу её кухни.

— Не надо было тебе меня останавливать, — прорычала Макото. Спорить со взвинченной Макото было очень плохой идеей, но собственное терпение Минако тоже начинало иссякать.

— Потом об этом поговорим, — прошипела она. — Отнеси Усаги в мою комнату, пусть лежит на кровати, хорошо?

Макото, кажется, попыталась придумать причину не согласиться, но наконец кратко кивнула, и подошла к лежащей на полу Усаги. Ами отодвинулась, и Макото с лёгкостью подняла на руки безответную блондинку.

Минако отвела их обратно к узкой лестнице, широкой спиралью уходившей к задней части верхнего этажа. У лестницы она в нерешительности задержалась, но Макото ловко, без малейших признаков натуги или неловкости, поднялась по крутым ступеням, где до спальни Минако было уже рукой подать - сразу налево.

Спальня была, как обычно, захламлённой. Артемис упорно называл её неопрятной, но Минако знала истину. Спальня была уютной и интимной, полной всего для отвлечения, развлечения и комфорта. Ни за что не стала бы она искать прибежища в месте чистом, стерильном и упорядоченном.

Никто, однако, не прокомментировал беспорядок. Минако откинула мятое одеяло и расправила простыни, а Макото уложила Усаги когда Ами сняла с принцессы туфли. Как только Макото уложила её, Усаги свернулась на боку, подтянув колени к груди. Минако накрыла её тяжёлым одеялом, присев рядом на кровать. Она нежно погладила Усаги по волосам, поражённая в самое сердце страданием на лице той.

Подобному выражению было не место на лице Усаги. И в этот раз она не позволит Мамору быть тем, кто излечит сердце той. В этот раз Минако Айно заставит солнце осиять своими лучами сердце её принцессы. Любой ценой.

— Усаги? Дорогуша? — прошептала Минако. Усаги не отозвалась, ресницы лежали тёмным пятном на фоне её бледных скул, прерывистый звук её дыхания свидетельствовал, что рыдания могут возобновиться в любую минуту.

— Не могу поверить, что это происходит на самом деле, — тихо сказала Ами, осторожно опускаясь на торец кровати в строгой позе. — Зачем Рей совершать подобное?

— Она, очевидно, шпионила для Сестёр, — недобро сказала Макото.

— Это безумие! — воскликнула Минако. — Как можно в такое поверить!

— Да? — выкрикнула в ответ Макото. — Тогда объясни мне, зачем последовательнице Дасмы притворяться, что служит под знаменем Белой Луны. Признай уж, это худший удар, который нам только можно было нанести. Как доверчивая девушка вроде Усаги сможет оправиться от подобного предательства?

— Рей не стала бы делать того, о чём ты говоришь, Макото! Она - одна из нас! — вырвалось у Минако.

— Да открой же глаза, чтоб тебя! — выкрикнула в ответ Макото. — Всё это время она была не той, за кого мы её принимали! Она лгала с самого начала!

Минако понимала, что Макото в каком-то смысле права. Но она ещё понимала, что вспыльчивая девушка совершенно не помогает делу, высказывая всё это перед Усаги. Однако, прежде, чем она успела собраться с мыслями, её заставил вздрогнуть голос Усаги, тихий и монотонный.

— Она, должно быть, ненавидела меня, — пробормотала принцесса.

— Усаги, нет! — воскликнула Минако.

— Она была права, — продолжала Усаги, открыв глаза и безразлично уставившись вникуда. — Рей лгала мне, прятала от меня всё это, всё то, что делила с НЕЙ. Всё, о чём она говорила, оказалось правдой.

— Она? — медленно произнесла озадаченная Минако. — Какая «она», дорогуша? Кто говорил правду?

Но Усаги не ответила, закрыв вместо этого глаза, из которых покатились новые слёзы. Минако отчаянно хотелось найти слова, от которых стало бы лучше, остановить эти слёзы, и вернуть улыбку Усаги - но конечно же, не было на свете таких слов.

В этот момент Минако ощутила, как её собственный гнев на Рей полыхнул словно карманная сверхновая. Нет, она не разделяла уверенности Макото в предательстве Рей. Но всё равно обнаружила себя в ярости на загадочную сэнси. В конце концов, всё это из-за Рей. И как она посмела взять на себя роль мученицы и молча уйти, когда Усаги страдала? Её место было здесь, рядом с Усаги, объясняя запутанные нити этой неразрешимой на вид дилеммы, возвращая принцессе уверенность, утешая её сердце. Показывая, кому она в действительности верна - и неважно, насколько тяжело это было бы для неё лично.

Крошечная часть Минако предположила, что Рей, возможно, уже продемонстрировала, кому на деле верна - уйдя - но она безжалостно подавила эту мысль. Подобные сомнения, словно яд, разрушили бы любой шанс разгрести это месиво. Было, было какое-то объяснение, что-то, что позволило бы им спасти и залатать команду Внутренних Сэнси, и она найдёт это объяснение.

Даже если придётся вытягивать его из Рей голыми руками.

— Усаги, — прошептала она, легко проведя пальцами по щеке, мокрой от слёз. — Я всё исправлю. Обещаю. А ты пока побудь тут, с Ами и Макото, ладно? Ты здесь в безопасности.

Усаги не ответила, и Минако наконец наклонилась вперёд, поцеловав её в лоб. Потом выпрямилась, жестом приглашая Макото присоединиться к ней. Её место заняла Ами.

Оказавшись вне комнаты, в коридоре, Минако сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Злиться сейчас было непродуктивно, да и, в любом случае, соревноваться в этом с Макото не стоило и пытаться.

— Что, в адах, ты делаешь, давая ей подобные обещания? — прошипела Макото, наклоняясь к Минако, и свирепо глядя ей в глаза с расстояния всего в несколько дюймов. Минако даже ощутила едва заметный аромат духов высокой девушки, и в обычных обстоятельствах попыталась бы воспользоваться их близостью.

— Весь этот клубок просто за гранью возможного, — ответила Минако, сохраняя голос тихим а тон спокойным. — Не может такого быть, чтобы всё было как оно выглядит, Макото. Просто не может быть.

— Не хочу развеивать твои иллюзии, блондиночка, — выкрикнула в ответ Макото, — но всё именно так, как оно выглядит!

— Усаги обмолвилась, «она» говорила правду, — не отступала Минако, стиснув зубы и игнорируя, как могла, провоцирующее поведение Макото. — Кто такая эта «она»? — Минако увидела, как высокая девушка слегка отстранилась. Судя по выражению в этих ярко-зелёных глазах, она только что дала Макото более сподручную мишень для гнева.

— О, тебе это понравится! — сказала ей Макото, плечи которой свело от напряжения. — Про Рей нам рассказала никто иная, как сама высшая жрица Сестёр!

— Что? — вырвалось у Минако.

Макото скрестила руки и кивнула, в мрачном удовлетворении от реакции Минако.

— Именно так, — сказала высокая девушка. — Усаги заставила меня гнаться за Ференгети через пол-города, а когда мы её наконец догнали - пошла, и поговорила с водителем. Знала бы я, кто она такая, я бы ни за что...

— Ференгети? — протянула Минако, в животе у неё тошнотворно оборвалось.

— Ага, игрушка для богатеньких девочек, — Макото презрительно оскалилась. — Похоже, ходить тёмными путями хорошо для кошелька, а?

— Эта женщина, — не сдавалась Минако. — Она была красивой, в смысле, великолепной как богиня, с массой белых волос, и губами, за которые можно умереть?

— Я бы не так её описала, — сказала Макото, между бровями которой появилась складка. — Но да, это была она. А ты откуда её знаешь?

— Мы с Усаги прошлой ночью видели, как она говорила с Рей, прямо рядом с клубом, где я работаю, — ответила Минако. И Усаги как-то что-то заподозрила, сказала она себе. И вместо того, чтобы всем рассказать, в одиночестве бросила вызов той женщине. Проклятие, не мудрено, что Рей прошлой ночью так странно себя вела!

— Всё ещё думаешь, что Рей - жертва непонимания? — язвительно спросила Макото. Пришёл черед Минако хмуриться.

— Я этого и не говорила, — сказала она. — Но во всей этой каше всё меньше и меньше смысла. Зачем высшей жрице Тёмной Леди открывать Усаги, что Рей - Сестра? Типа как стреляет шпионской теории в ногу, разве нет?

— А мне-то откуда знать? — пробурчала Макото. — Ты же ведь слышала истории про Сестёр? Извращённые игры разума для них в порядке вещей.

— А Рей не знала, что её секрет раскрыт, — продолжала Минако. — В смысле, по тому, как она реагировала, она никак не могла знать. Тогда почему?

— Чтобы уничтожить Усаги, — отрезала Макото.

— Макото, если Рей была верна Сёстрам, тогда почему они уже с нами не разобрались? — заспорила Минако. — Как Сэнси Двора Белой Луны мы олицетворяем то, что они презирают. Она давным давно рассказала бы им, кто мы такие, и пока мы были сами по себе, они с лёгкостью справились бы с нами поодиночке.

— Почему ты так упорно защищаешь Рей? — спросила Макото, и слова её были запятнаны яростью. — Тебя что, не заботит, что она сделала с Усаги?

— Конечно заботит! — выкрикнула в ответ Минако. — И именно поэтому я не хочу, чтобы мы принимали скоропалительных решений! Всем сейчас больно, все злы, но мы должны остановиться и всё тщательно обдумать, как бы трудно это ни было!

— Обдумать? Да о чём тут думать? Я что, должна просто забыть тот факт, что Рей предала наше доверие?

— Послушай, — сказала Минако, борясь с желанием наорать на упрямицу. — Просто послушай, хорошо? Я не знаю всего, что там с Рей, но одно я знаю наверняка. Она - Сэйлор Марс. Настоящая. Это не подделать. Часть её принадлежит Белой Луне, Макото. И я говорю, она принадлежит к нам не меньше, чем к Дасме - может быть, больше. Может быть, никто всё это не планировал, может быть она однажды просто пробудилась, и обнаружила себя на лезвии бритвы, по которому ещё никто не ходил. Если мы будем драться за неё, то ещё можем всё спасти!

— Не выйдет, блондиночка! — взорвалась Макото. — Невозможно быть верной и тому и другому. Белая Луна и Немезис, Дасма и Алиева - они полные противоположности. И я говорю, что Рей сделала свой выбор. Она была не просто последовательниц Дасмы, она была одной из жриц Тёмной Леди. Чтобы стать такой, недостаточно воровать трусики и щипать за задницы. Надо познаь самые тёмные, самые порочные секреты Сестёр.

— Да перестанешь ты быть такой упрямой! — выкрикнула Минако, чьё терпение было уже на исходе. Она понимала, рассудком, по крайней мере, почему Макото не хотела усмирять свой гнев, не хотела, чтобы её снова предавали. Но от этого было не легче.

— По крайней мере, я не иду на поводу у своих гормонов, — высокомерно ответила Макото, потряся Минако так, что та замерла.

— Прошу прощения?

— Ты всегда была неравнодушна к ней, — плюнула Макото, скрещивая руки. — Вот в чём настоящая-то причина, а?

— Поверить не могу, — выдохнула Минако. — Ты правда думаешь, что я продала бы Усаги за СЕКС?

— Я думаю, ты видишь то, что хочешь видеть, всё из-за твоего увлечения Рей. Вот что я думаю. А если можшь убедить себя, что помогаешь тем самым Усаги - тем лучше...

— Так, всё, — отрезала Минако. — Ты оставайся тут с ней, я иду искать Рей пока всё не стало ещё хуже. — Она потопала прочь от Макото, не доверяя себе сказать что-то ещё. Когда она начала спускаться по лестнице, Макото окликнула её по имени. Она с неохотой приостановилась.

— Будь настороже, — сказала высокая девушка со сдержанным выражением. — Что бы, по твоему мнению, ни творилось - Сёстрам верить нельзя, а Рей - одна из них. Ты просто... будь настороже.

Потом она развернулась и исчезла в комнате Минако. Дерзкая блондинка устало повернулась, и закончила спускаться вниз. На сердце у неё было тяжело.

Даже если ей удастся найти Рей, можно ли ещё навести мосты через разломы недоверия и непонимания? Или спасать Внутренних Сэнси уже поздно?

* * *

Ами подняла взгляд от покрасневшего от слёз лица Усаги: в комнату, с кислым видом, вошла Макото. Всё пошло даже хуже, чем она ожидала, и брошенные Макото в пылу ярости обвинения совершенно делу не помогли. Ей хотелось попытаться урезонить высокую девушку, но она инстинктивно понимала, что сейчас не время. И всё же, их злость ни капли не помогала Усаги, а помощь Усаги должна была быть их первоочередной задачей, какими бы раздражёнными они ни были.

— Где Минако? — тихо спросила она.

— Ушла, — ответила Макото тоном, не поощрявшим дальнейшие расспросы. — Думаю, нам тоже надо уходить, вернуть Усаги ко мне.

— Думаю, мы должны пока оставить её на месте, — сказала Ами, заметив, что Усаги, похоже, полностью отрешилась от окружающего мира.

— Почему? — спросила Макото, понижая голос по мере приближения.

— Минако вернётся, — вполголоса ответила Ами. — И Усаги захочет видеть её. — Это было без сомнения так: невзирая на личную неприязнь Ами к Минако и её выходкам, она не могла отрицать, что никто так не будил глуповатую, бестолковую, игривую сторону натуры Усаги как это делала Минако. Будь она более мелочной, то могла бы той почти... завидовать.

— Похоже, ты права, — с неохотой признала Макото. — Но мне точно было бы спокойней если бы мы нашли где спрятаться, такое место, о котором Рей не знает.

— Ты правда думаешь, что она способна науськать Сестёр на Усаги? — спросила Ами. Всё случившееся выворачивало ей сердце, множество уму непостижимых откровений поколебало её уверенность, и она начинала гадать, может ли положиться хоть на что-нибудь. — Что она способна на такое?

— Надеюсь нет, Ами, — выдохнула Макото, глядя сверху вниз на безжизненную фигуру Усаги. — Поверь мне, я надеюсь, что этого не случится. Но если, всё-таки, случится - мы должны быть готовы. Ты со мной?

Ами понимала, чего от неё просят. Вопрос был нелёгким: даже сейчас она не могла забыть того, чему её выучила Мичиру. Их объединял общий магический элемент, но Ами всегда испытывала благоговение, не говоря уже про зависть, перед беспечной грацией той, её стилем и её абсолютной уверенностью в себе. Мысль о том, что придётся драться с кем-то, по сравнению с кем она ощущала себя слабой и неумелой, отравляла её с той самой ночи в поместье Хотару.

А с Рей всё было, в какой-то степени, так же. Рей, чей элемент был противоположен её, всегда устрашала её: в самом начале Ами даже слегка побаивалась той. Её страх выветрился пока они тренировались и сражались вместе, хотя даже сейчас её отпугивала доминантная натура надменной красавицы. Но ещё глубже лежали нестираемые воспоминания о всяких мелочах из времени их совместной жизни - как, например, Рей принесла ей книгу, когда она болела, продемонстрировав при этом пугающую осведомлённость обо вкусах Ами.

Она не хотела драться с Рей, не хотела обращать свои силы против той, кто была одной из них. Но она знала, что сделает это, если будет необходимо. Усаги была её принцессой, первой со смерти матери, кто захотел выманить её из скорлупы, той, кто стал ей бесценен. И ещё Ами каким-то образом стала близка с Макото, невзирая на всё их несходство.

И если кто-то угрожал тем, кто был ей дорог, тем немногим оставшимся людям, кому она могла верить безоглядно, то она знала, каким должен быть её ответ.

— Я с тобой, Макото, — тихо сказала она. — До конца.

* * *

— Поверить не могу, — пробурчал Юсаку, проводя пальцами сквозь свои волосы.

— Конечно, можешь, — сказал Мамору, хмурясь на экран своего компьютера. — Это было неизбежно.

— Временная оперативная группа? — простонал Юсаку. — В смысле, политики, и цепи командования и конфликтующие программы действий... Как, в адах, мы хоть что-то сможем довести до конца?

— Не говоря уже о том, что ты уже не сможешь захапать себе всю славу и привлечь пристальное внимание Её Величества, — добавил Мамору.

— Ты видишь меня как облупленного, — Юсаку вздохнул.

— Да ладно, партнёр. Это дело стало нам не по плечу как только мы подтвердили, что главный подозреваемый - вамп. По крайней мере мы войдём в эту опергруппу.

— Гадство, — пробурчал Юсаку. — Совещание тянулось несколько часов! Как мы поймаем вампа если всё время будем просиживать на этих проклятых совещаниях?

— Некоторые тех парней - из бывшего Подразделения Ви, Ю, — вполголоса заметил Мамору. — Они знают о ловле вампиров всё. Мы её достанем.

Юсаку обошёл стол Мамору, встав позади стула партнёра. Мамору еле сдержался чтобы не застонать, когда тот начал разминать ему плечи, с невыносимой силой впиваясь в них пальцами.

— Что-то ты напряжён, партнёр, — вполголоса пропел Юсаку. — И думаю, я могу помочь избавиться от этого напряжения.

— Ю, — с тоской сказал Мамору, — ты хоть раз читал директивы Департамента о связях между сотрудниками?

— А, эти, — легкомысленно ответил Юсаку. — Брошюра, как я помню, была очень толстой... Как раз подошла чтобы мой кофейный столик не качался. В любом случае, как я слышал, чиновники богини любви скорбят о такой зарегулированности сердечных дел. Думаю, они могут победить.

— Когда победят - возвращайся ко мне, — сухо рассмеялся Мамору.

— Вот всегда-то ты настроение портишь, — пожурил его Юсаку. Потом наклонился ближе, глядя через плечо Мамору. — Эй, что это? Проверка номера автомобиля? Ты скрывал от меня что-то по нашему делу, партнёр?

— Не-а. Усаги звонила, оставила сообщение с просьбой проверить для неё этот номер.

— Следователь Мамору! — ахнул Юсаку. — Какое шокирующее использование ресурсов полиции в личных целях!

— Вроде того, как ты используешь свои наручники? — поддразнил Мамору, вызвав у партнёра кривую ухмылку. — Ладно, ничего страшного. Она, наверно, увидела, как кто-то переехал бродячую кошку или ещё что в этом духе. Она всегда возмущается любой несправедливости, всегда готова броситься её исправлять. — Или была готова, до той ночи, когда была жестоко ранена в сердце. И, подумал он, будет готова опять. Он всегда любил эту её черту.

— Может, она просто увидела симпатичного парня, — лукаво заметил Юсаку, — и хочет узнать его адрес.

— Не-а. Это женщина, — сказал Мамору.

— Да какая разница, — Юсаку ухмыльнулся. — Ох ты, да ещё и богатая, раз ездит на такой экзотике.

— Дер Кэ, — Мамору нахмурился. Тирианская фамилия, но иностранцев в столице хватало. Почему же ему казалось, что недавно слышал эту фамилию?

— Погоди-ка. Знакомая фамилия, — медленно произнёс Юсаку. — Откуда же я... постой-ка. Примерно шесть месяцев назад, на окраине города.

— Точно, — подтвердил Мамору, наконец ухватив ускользавшее воспоминание. — Кирия Дер Кэ. Она из тирианской знати, вращалась в весьма утончённых кругах. Дело ведь всё ещё открыто?

— Ну да, её убийцу так и не поймали, — сказал Юсаку, хмурясь на экран. — Убийство было просто зверским, из того я слышал, что нетипично для этого района. Привлекло уйму внимания из-за её связей в обществе, но всё равно ни одной зацепки.

— Сэйкиана, — прочитал Мамору. — Должно быть, её дочь.

— Если она похожа на мать, то должна быть редкой красавицей, — сказал Юсаку. — Я помню её по фотографии в новостях. А если пошла по стопам матушки в области личностный свойств, то она - жестокая, коварная, холодная стерва.

— Этого я в новостях не слышал, — заметил Мамору.

— Слышал тогда кой-чего от друга из шестого подразделения, — сказал Юсаку. — Мы сами тогда зашивались, но я помню, как он сказал, что в людях, ненавидевших эту женщину, недостатка не было. И очевидно, все - не без причины.

— Включая её дочь?

— Они бы проверили, я уверен, — Юсаку пожал плечами. — Но всё же, какое странное совпадение, что твоя девушка захотела узнать именно об этой женщине. Не полагаешь, что она суёт свой миленький носик куда не надо?

Мамору не знал, что происходит, но точно не стал бы ставить под сомнение способность Усаги влипать в неприятности без малейших на то усилий. Она наклонился вперёд, стряхнув руки Юсаку, и начал печатать.

— Эй, ты что делаешь? — спросил Юсаку. Когда он увидел, что Мамору собирается сделать, то схватил клавиатуру, и выдернул у того из-под носа.

— Ю, — недовольно прорычал Мамору.

— У нас дело, партнёр, очень большое дело, — сказал Юсаку. — И это к нему не относится. Кроме того, если кто-нибудь обнаружит, что ты копался в файлах по открытому делу об убийстве - придётся отвечать на неприятные вопросы.

— Я не попадусь, — заявил Мамору.

— Нет, попадёшься, потому что ты в этом деле полный профан, — проворчал Юсаку, ногой отодвигая стул Мамору с дороги. — Я, с другой стороны, хитёр и сообразителен, и никогда не попадусь.

— Спасибо, Ю, — сказал Мамору, видя правду в словах того. — Я тебе должен.

— Вот именно, что, — Юсаку вздохнул. Мамору встал, чтобы партнёр мог сесть на его стул, его мысли уже повернулись к одной девушке с полными озорства голубыми глазами и хвостами светлых волос.

Усаги, подумал он, пытаясь игнорировать скребущее чувство тревоги в душе, во что ты влезла на этот раз?

* * *

— Можно вопрос? — спросил Ранко.

— Конечно, — сказала Минако, с привычной лёгкостью проталкиваясь сквозь толпу.

— Зачем я здесь?

— Никогда не увлекалась философией, красавчик, — рассеянно ответила Минако.

— Ты знаешь, что я имел в виду, — не сдавался он, держась рядом пока она пробиралась в направлении хаотического скопления вокруг бара.

— Слушай, — она вздохнула, остановившись чтобы взглянуть ему в глаза. — Я просто не знаю, что с тобой сейчас делать. Оставить у меня дома, среди всего, что творится, было бы не лучшей идеей, вот я и взяла тебя с собой.

— А, — сказал Ранко. — Но тебя не беспокоит, что я рядом? В смысле, видение Рей и всё такое...

— Позволь сказать так, — ответила она. — Я считаю, что превосходно разбираюсь в людях, и на мой взгляд всё с тобой в порядке.

— И всё? — с лёгким недоверием в голосе переспросил Ранко.

— Для меня - достаточно, — ответила Минако. На фоне всего происходящего беспокойство о какой-то туманной тьме не стояло в самом верху её списка приоритетов.

— Но это... всё... с Рей, — не сдавался Ранко. — Не лучше было бы если бы кто-то из остальных отправился с тобой на её поиски?

— Никто из них сейчас не желает её видеть, — признала Минако, напомнив себе, что Ранко - чужак, и поэтому не бьл так эмоционально затронут произошедшим, как они. — Они считают, что она предала их.

— Но ты не считаешь. — Констатировал Ранко с оттенком сомнения.

— Именно, — ответила Минако.

— Почему?

— Потому что, — прорычала Минако, уставшая объяснять вещи, бывшие так близко к сердцу, — я хорошо разбираюсь в людях, понятно? Я превосходно разбираюсь в людях. Я, может, лучше всех в мире разбираюсь в людях - и я говорю, всё не так, как оно выглядит!

— Но ты всё равно злишься на неё...

— Я НЕ ЗЛЮСЬ! — выкрикнула в ответ Минако, выдохнув, когда Ранко отшатнулся.

— Ну, хорошо, — опасливо сказал Ранко. Когда Минако снова повернулась к бару, он прокашлялся: — Ээ...

— Что? — она вздохнула, смиряясь.

— Так зачем конкретно мы здесь? — спросил он, осматриваясь по сторонам. Только что стемнело, но клуб был набит почти битком. Веселье в этой части города начиналось рано.

— Я знаю людей из этого бизнеса, —  сказала она, снова проталкиваясь вперёд. — Хочу поспрашивать вокруг, не видал ли кто Рей. Эта часть города - самая удобная, если начинать от моего дома, а ей захочется пропустить стопку или дюжину. Если повезёт - кто-нибудь сможет указать нам направление.

— И это - весь план? — без энтузиазма спросил Ранко.

— Поверишь если скажу, что придумала его на ходу? — с деланой весёлостью отозвалась Минако.

— Да, — пробурчал сзади Ранко. Минако проигнорировала его.

Она знала, что у её плана были слабые стороны, но она должна была сделать хоть что-нибудь - неважно, насколько призрачны были шансы на успех. Она собиралась найти Рей, и вытянуть из той все ответы. Ради того, что объединяло их, всех пятерых, она готова была на что угодно. В тот раз они позволили злобе Хотару отравить свой коллективный дух и разбросать себя поодиночке, но в этот раз всё будет по другому.

Она, если придётся, перероет все тёмные дыры Треугольника, ночь за ночью. Каждая зацепка будет проверена, каждый тёмный угол изучен, каждая возможность вычерпана до дна - пока она не выследит Рей.

В конце концов, она дала обещание своей принцессе.

* * *

Пусто.

Рей подняла стакан, мгновения спустя появился бармен с новым. Они не обменялись ни словом: последнее, что Рей было нужно - это праздная болтовня. Всё, чего ей на самом деле хотелось - это укутать саднящую рану в сердце одеялом пьяного онемения. Дальше её планы на будущее не шли.

Да ладно тебе, сказала себе она. С чего это всё? Так же ведь лучше, нет? Всего два дня назад ты решила держаться подальше от её жизни, для её же проклятого блага. Теперь тебе даже не надо решать, ты должна облегчение чувствовать, разве нет?

Эта мысль ни на йоту не улучшила её мрачное настроение. Она одним глотком опорожнила половину стакана, позволив содержимому прожечь путь в её желудок. Несмотря на всё уже выпитое, она оставалась в гнетуще-сознательном состоянии, воздействие тирианского виски ничуть не затупило её мысли.

Всё раз за разом вставало перед ней с болезненной чёткостью - то, как они глядели на неё, чувство, что их предали, в их взглядах, обвинения, злость. И она обнаружила что начинает злиться сама, теперь, когда потрясение наконец отступало. Да как они смели? Никто из них не понимал, каково ей было, никто даже не попытался! Рей боролась с двойственностью своей натуры молча, и это - всё, что она получила в ответ? Испуганный отказ Ами встретиться с ней взглядом, тупое потрясение Минако, открытая враждебность Макото, и...

Она содрогнулась, слегка согнувшись, словно от боли. Эти глаза, эти хрустально-голубые глаза, верящие, что она всё исправит, что сделает всё неправдой. Но это было правдой, и боль, которую Рей вызвала в них, отразилась с десятикратной, стократной силой в её собственном сердце.

Я никогда не хотела причинить тебе боль, Усаги, подумала она, судорожно стискивая стакан. Надеюсь, ты однажды поймёшь. Единственное, что я сейчас могу для тебя сделать - это уйти, и может быть, ты сможешь удержать вместе хотя бы остальных.

Она резко проглотила остатки напитка, едва почувствовав вкус. Зияющее будущее разверзлось перед ней на одно головокружительное мгновение, её будущее, и было оно чёрным и пустым, бесплодным, бессмысленным. Потому что её принцессы не было в нём.

Она бесчувственно полезла в карман жакета за деньгами. Она заплатит по счёту, и возьмёт бутылку с собой. В баре начинало становиться оживлённо, а ей сейчас не хотелось быть среди людей. Не хотелось слышать, как они смеются, и шутят, и флиртуют вокруг, словно мир всё ещё оставался замечательным местом, словно он не обратился только что в чёрные руины.

Её пальцы задели что-то твёрдое и гладкое , и она замерла. Её хенсин-жезл - она совсем о нём позабыла. Наверно, нужно просто выбросить проклятую вещицу: её дни как Сэйлор Марс однозначно были позади. Да, она это сделает как только представится случай.

На сколько ещё таких маленьких напоминаний она нарвётся в грядущие дни, и даже недели - разбросанных словно эмоциональные мины по изломанному ландшафту её жизни? Задавив внезапную волну жалости к себе, она опустила пальцы глубже, мимо обвиняющего артефакта - только лишь чтобы наткнуться на ещё один объект - гладкий, прохладный и круглый.

Она нахмурилась, на мгновение смутно озадаченная. Потом понимание обрушилось с почти болезненной ясностью. Какой-то миг в её душе наступила абсолютная тишина - ни обвинений, ни ответных упрёков, ни бессильных желаний. Рей едва дышала, позволив пальцам задержаться где были, ощущая лишь рёв ветра в ушах. Бар со всеми обитателями перестал существовать, словно бы она нашла наконец путь в место, которое она даже не подозревала что ищет, мистическую развилку дорог.

И почему бы нет? — молча спросила себя она, опустившаяся на неё внеземная тишина держалась нерушимо. Назад всё равно пути нет. Так сделай ещё один, последний шаг прочь от того, что было. Может быть, так было суждено: тьма взывает ко тьме. Может быть, тебе надо было лишь понять, что ты никогда будешь достаточно чиста для такой девушки, как Усаги.

Точно. Так всё и должно быть. И если тебя нет рядом чтобы мучить её - она исцелится, и забудет, и станет сильнее...

Рей резко очнулась от грёз, осознавая, что отчаянно цепляется за новый курс действий, словно вымотанный пловец за спасательный круг. Но она не могла найти в себе сил заботиться об этом. Шлёпнув перед молчаливым барменом несколько измятых десятикроновых банкнот, она соскользнула с мягкого табурета и вышла прочь, чувствуя себя странно взбодрённой. Она знала, что зовёт её, и знала, как опасно снова отвечать на этот зов. Но знание это было отдалённым и неважным: что угодно было лучше чем ужасающая боль, таившаяся за пустотой в её душе. Сейчас она была рада любому отвлечению.

Улицы печально знаменитого клубного квартала Треугольника были, как обычно, полны. Ей пришлось немного пройтись прежде чем она нашла подходящее место. Переулок, в который проскользнула Рей, был тёмным, заваленным мусором - здесь, за границей царства холодного неонового света, доминировали густые тени. В этих тенях вполне могла таиться и опасность, но любой, неразумный настолько, чтобы встать этой ночью у Рей Хино на пути, обнаружил бы, что она и сама не чужая в этих тенях.

Рей нашла укромный уголок позади погнутого мусорного контейнера, разочарованная, что ни один обитатель подбрюшья города не бросил ей вызов. Внутри неё начинала вздуваться нужда, кипя и извиваясь в низу её живота. Оно было знакомым, это ощущение: в старые дни оно всегда толкало её на то или иное безрассудство. Оно было даже странно успокаивающим. Оно нашёптывало ей, тихим, утешающим, соблазнительным голосом.

Ты знаешь, что делать, Рей, сладко шипело оно. Не надо колебаний. Мы же знаем, где место подобным тебе?

Рей сунула руку в карман, мимо хенсин-жезла, и нашла, что искала. Диск тёмного хрусталя блестел даже в тёмной глубине переулка, выгравированная на нём чёрная роза алчно впитывала тусклый свет.

Давай же, побуждал голос, обвивая её своими тёмными кольцами, лаская, словно любовник. Тебе нужно отпустить твой гнев, твою тьму,твою самую дикую натуру. И она поймёт. Так давай же...

Сделав глубокий вдох, Рей подняла диск, и легко щёлкнула по нему ногтем, послав в него крошечный импульс силы. Диск зазвенел словно струна — чистым, всё пронизывающим звуком, резонирующим с окружающей тьмой Он начал вращаться, и когда она опустила свою сложенную лодочкой ладонь — остался висеть в воздухе, вращаясь всё быстрее и быстрее, неземная нота волнами окружила её когда в центре вращающегося диска замерцал призрачный образ чёрной розы. Он увеличился, угасая, и зачарованная Рей увидела, как начал формироваться образ женщины.

Ей были видны голова и плечи Сэйкианы: платиновая грива той была в шёлковом беспорядке, открытая кожа исчезала из вида внизу. Женщина поднялась в сидячее положение, выглядя так, словно только что встала с постели, её завораживающие тёмные глаза искали вызвавшего её. Рей знала, что для Сэйкианы ещё рано ложиться спать, но она не сомневалась, что оторвала чувственную женщину от какой-то деятельности, связанной с постелью. На её глазах выражение лица Сэйкианы сменилось с раздражённого на удивлённое на довольное когда та узнала звонившую.

— Рей, — выдохнула она. — Я надеялась, что ты позвонишь.

Рей на какое-то мгновение уставилась на изображение, чувствуя, как крепнет сирений зов её собственной нужды, глубинный позыв смыть все печали дня, поддавшись наконец тёмному беспамятству, в котором утонет всё — и боль, и сомнения.

— Рей? — повторила Сэйкиана, передвинувшись так, что её нагота стала полностью очевидной.

Рей попыталась найти причину не делать шаг в пропасть. И не нашла ни одной.

— Сэсс, — тихо сказала она. — Мне нужно тебя видеть.

* * *

Такой большой дом, как у неё, никак не должен был казаться тесным - и всё же Хотару обнаружила, что борется с нарастающим чувством скованности, почти клаустрофобии. Она с хищным напряжением рыскала тёмными комнатами необъятного поместья, не в силах оставаться на месте дольше нескольких мгновений.

Доведённая уже почти до умопомрачения угнездившейся внутри неё неугомонностью, она наконец оказалась в зале, где располагался её плавательный бассейн. Воздух здесь был наполнен тем характерным тёплым и влажным хлорным запахом, что казался неотъемлемой чертой всех крытых бассейнов. Этот запах лишь увеличил напряжение той колючей энергии, что не давала ей покоя. Возвращаться к себе в комнату за купальником было бы слишком долго - она стала раздеваться на ходу, небрежно разбрасывая одежду на своём пути.

Наконец-то обнажённая, она нетерпеливо прошагала к краю, без колебаний запустив себя в воздух. Какое-то мгновение она висела над неподвижным, идеальным зеркалом водной поверхности, потом низринулась сквозь него, раздробив отражённый свет на миллионы сверкающих осколков.

Она с силой гнала себя сквозь тёплую воду, рассекая бассейн до дальнего края, там перевернулась и пошла назад. Ей было не сравниться с Мичиру в воде - но, опять же, с той никто не мог сравниться, кроме, пожалуй, Ами. Физическая нагрузка, однако, дала выход съедавшей её энергии, и она плавала от края до края, вода струилась по её голой коже словно шёлк.

Она плыла, и напряжение внутри неё начало понемногу отпускать. Но она всё плыла, пока плечи не начали ныть и дыхание не стало хриплым и судорожным, и когда она направилась извлечь себя из облегающих объятий воды, то ей лишь со второй попытки удалось поднять своё тело на бортик бассейна. Сдув с губ прилипшие капли, она встала и потянулась, подошла, мокро шлёпая босыми ступнями, к шезлонгу, и опустилась в него.

Купание голышом, с печальной завистью подумала она, ложась на спину и отбрасывая пальцами назад мокрые волосы. Можно понять, почему Мичиру так его любит. Но с партнёром, наверно, ещё веселее...

Она вздохнула, её дыхание было слегка судорожным от усталости. Заражавшая её неугомонность утихла, утолённая всплеском активности. Хотару надеялась, что это было всего лишь беспокойство о произошедшем в городе за предыдущие двадцать четыре часа, а не ещё одна аномалия вроде странного приступа голода прошлой ночью.

Тот факт, что Харука и Мичиру не выходили на связь, ещё ничего не значил. Скорее всего, они распутывали нити, что она дала им, пытаясь разобраться, что же на самом деле произошло прошлой ночью. Они - не дети, и не стали бы звонить пока им было нечего сказать. И всё же, на душе у Хотару было неспокойно. У неё было плохое предчувствие насчёт завесы тайны, окружавшей несколько вроде бы не связанных событий, произошедших в городе всего за одну ночь. Очень плохое предчувствие.

И всё же, она уже посылала этих двоих на подобные задания. Но было что-то ещё, что-то глодавшее её. Словно сама ночь звала, маня бежать прочь из этих безопасных стен и бросить себя капризным ветрам. Чувство было сильным, и это тревожило её. Тот факт, что оно не было таким уж неприятным, лишь усиливал тревогу.

Хотару потянулась, глядя, как капля воды, собравшаяся на её упругой коже, скатывается по изгибам грудей, вдоль выпуклостей мускулов на животе, и ныряет в пупок. Она чувствовала странную свободу, лёжа здесь обнажённой и мокрой. Она могла лишь гадать, что сказали бы остальные если бы вошли, застав её в таком вот виде: ни импульсивность, ни озорство за ней не водились.

Ну, и пусть говорят что хотят. Харука и Мичиру были ещё более раскрепощёнными, и она знала, что Сецуна - тоже не ханжа. Если честно, она на какое-то мгновение пожелала, чтобы Сецуна была здесь. Возможно, они могли бы плавать вместе, голые как рыбы. Изо всех сэнси, подумала Хотару, Сецуна понимала её лучше всех, понимала тоску по общению и суровое режущее лезвие одиночества.

Но её здесь не было. Словно кошка, Сецуна приходила и уходила когда вздумается. У загадочной сэнси не было привычки ставить других в известность о своих приходах и уходах - вне сомнения, результат долгого времени, проведённого в одиночестве. Хотару вздохнула.

Импровизированный заплыв оставил её физически вымотанной, и хотя мысли ещё роились в её голове, она подумала, что сможет наконец-то заснуть - или, хотя бы, отдохнуть. Эффекты прерванного прошлой ночью сна начинали, наконец, сказываться.

Поднимаясь, она поймала взглядом одежду, разбросанную по кафельному полу. Обычно она собрала бы всё, и, возможно даже, аккуратно свернула, потом вытерлась быполотенцем и нашла себе халат. Но сегодня что-то в ней восстало при мысли об этом. Почему она должна одеваться? Это, в конце концов, был её дом, и она будет ходить по нему обнажённой если ей вздумается. Что же насчёт одежды - пусть остаётся здесь. Можно и завтра забрать.

Шагая тёмными корридорами, она чувствовала себя странно необременённой - словно голая кожа позволяла ей ощущать ночь напрямую, как никогда раньше. Высыхающая на коже вода холодила, но не слишком, и ей хотелось смеяться в голос. Если купание нагишом так улучшило её расположение духа - ей надо проделывать это каждую ночь.

У себя в комнате она даже не стала включать свет: её ночное зрение всегда было превосходным, и оставаясь ночью в доме одна часто ленилась зажигать свет. Она дерзко прошагала к стеклянным дверям на балкон, распахнув их, и закрыв глаза когда её обдало порывом прохладного ночного ветра. Кожу покалывало и стягивало от холодного воздуха, но она лишь раскинула руки, глубоко вдыхая принесённые ветром запахи.

Ночь была просто чудесной, и хотелось, чтобы было куда пойти.

Но пойти было некуда, и её тело охватила восхитительная тяжесть. Заснёт она или нет - в постели будет чудесно. Развернувшись, она пошла к комоду, найти что-нибудь надеть. Она раздумывала, не махнуть ли на эту идею рукой, но, выдвинув верхний левый ящик, моментально передумала. Здесь лежали вполне сдержанные ночные сорочки, но по какой-то причине её рука немедленно потянулась в дальний угол, выудив меленький свёрток чистого шёлка.

Она подняла его за тоненькие верёвочные лямки, позволив материи развернуться словно жидкость, явив свою форму - тёмно-фиолетовую, с дерзки глубоким вырезом спереди и высокими вырезами на бёдрах. По бокам бежали кружевные вставки, где носительница завораживающе проглядывала сквозь тонкий, изощрённый узор. Этот лоскут ничто был несравнимо греховнее чем нагая плоть, и даже просто держа его в руках Хотару чувствовала себя павшей. Увидев эту вещь в магазине месяцы назад, Хотару ощутила непреодолимое желание купить её - однако та с тех пор так и томилась в ящике. В конце концов, по настоящему насладиться такими вещами без зрителей невозможно.

Но сегодня ей хотелось чего-то соответствующего настроению, и это было самое то. Она накинула неглиже через голову, содрогнувшись, когда прохладный шёлк заскользил по телу, рождая изысканно-знакомые ощущения. По пути к постели она почти что с озорством остановилась перед зеркалом в полный рост, поворачиваясь то одним боком, то другим. Неглиже обнимало её изгибы, демонстрируя глубокое декольте и заставляя ноги казаться ещё длиннее, чем были. Оно оставляло её спину почти неприкрытой, и с волосами, всё ещё зачёсанными назад, она выглядела словно ветреная и чувственная незнакомка, пойманная за каким-то распутным деянием, но совершенно этого не стыдящаяся.

На этот раз она рассмеялась-таки вслух, хриплым горловым голосом, завихрявшимся в тёмных углах комнаты. Её предыдущее беспокойство о прогрессе Харуки и Мичиру ушло: доложат когда доложат. Откинув тяжёлое покрывало, она скользнула в постель, наслаждаясь каждым ощущением в чистой телесности этого действия. Её прежняя неугомонность размякла в ленивую истому, и она испустила счастливый вздох. Она чувствовала себя хорошо, расслабленно, в первый раз за целую вечность - и смаковала это драгоценное чувство.

Хотару потянулась, сжав пальцы на ногах в наслаждении от прикосновеня шёлка к голой коже. Потом она сделала один долгий, медленный выдох.

И уплыла в долгожданные объятия богини сна.

* * *

Какое-то время в комнате было тихо, если не считать тихого дыхания Хотару. Однако, когда она погрузилась глубже в сон, тени в комнате начали течь, закручиваясь самым неестественным образом. Они ползли и шевелились словно живые, собираясь в пятно ещё более глубокой тьмы в головах её большой кровати.

Хотару замычала во сне, перевернувшись на другой, и махнув рукой, и сбросив при этом одеяло. Её кожа была алебастрово-белой на фоне скудного неглиже и иссиня-чёрных волос, словно светясь мягким жемчужным сиянием.

С медленной, неземной грацией что-то проявилось из тьмы у её изголовья - тонкая рука, такая же бледная как у Хотару. За ней последовала другая, вытягиваясь вперёд, в комнату. Хотару снова замычала и перевернулась, простыни скомканы вокруг талии, руки беспорядочно откинуты. Её метания туго натянули неглиже на тело в провоцирующей манере, её глаза метались под закрытыми веками.

А руки всё выползали из чернильного кокона, пока наконец за ними не последовали плечи, шея, голова. С хищной грацией Винет выползла на кровать Хотару, лениво свернувшись подле головы спящей женщины. Её длинные эбеновые локоны растеклись по простыням и накрыли вторую подушку пока она двигалась, с нежностью глядя на спящую фигуру. Её рубиновые губы изогнулись в улыбке когда Хотару тонко застонала, бессильно дёрнувшись.

Губы Хотару слегка раздались, дыхание ещё участилось, и она снова повернулась, её голова откинулась назад, обнажив шею. Винет склонилась над спящей фигурой, вдыхая её запах, смакуя, словно редкое вино.

— Как же ты выросла, — шёлково прошептала она. — Какой ты стала прекрасной.

Единственным ответом Хотару был тонкий, придушенный стон.

— И какие замечательные сны, — промурлыкала Винет, легко проведя пальцами по лбу Хотару когда беспокойные метания девушки утихли, и единственным движением стало ритмичное вздымание её грудей. — Полные такого сладкого греха и восхитительного голода.

Винет передвинулась так, что её лицо нависло над лицом Хотару, позволив покрывалу своих сладко пахнущих волос укрыть их от внешнего мира интимным барьером. Она приблизила губы к уху Хотару, чертя пальцами лёгкие, дразнящие круги по щеке, шее, губам той.

— Покажи мне свой сон, — прошептала Винет, её хриплый голос - весь тёмное обещание и искушение, пленяющие чары обретшие форму шёлкового звука. — Пусть это будет сон для меня, только меня одной.

Хотару снова простонала, но это был слабый звук, едва шёпот.

— Да, — почти пропела Винет, лаская лицо девушки своим взглядом и дразнящими пальцами. — Вот так. Покажи мне. Покажи мне что-нибудь приятное... моя милая доченька.

И Хотару видела сон.

Конец пятой главы

Автор:
Марк Мак-Киннон (Mark MacKinnon)
emmack@sympatico.ca
http://shadowchronicles.net/ — этот фанфик на английском