Автор:
Cheb

Неподходящая персона



Глава седьмая,

где хватает и доблести, и мерзости

* * *

Поздним утром, когда обычная, не обременённая потусторонними проблемами молодёжь уже добирается до родной школы, стремясь не опоздать к закрытию ворот, трое девушек собрались на уединённой поляне, привычно встав в уже натоптанный круг. Рукия, как всегда, держалась на краю поляны, но на этот раз с плюшевой крякозяброй Кай, державшейся тише воды ниже травы.

Колон достала уже ненавистный всем конверт с компроматом, и девушки устремились по привычной спирали. Полетели привычные подколки, компрометирующие фото и прочие интимные подробности. Вот только сегодня эффект от них был далеко не таким как вчера.

— Похоже, начинают привыкать, — вполголоса заметила Рукия.

— Увы, да, — кивнула Колон. — Давить уже почти не на что. Именно поэтому очевидная форма Хирю Сётен Ха даётся лишь немногим избранным.

— Очевидная? — приподняла бровь Рукия.

— Ну, естественно, — с улыбкой в голосе ответила Колон. — Как и у большинства техник нашего племени, истинная цель обучения Хирю Сётен Ха  - закалить тренируемую, наработать огромную сопротивляемость. В данном случае - к подначке.

— О да, — согласно кивнула Рукия. — Для воина, не поддаваться на подначки врага - один из краеугольных камней... Но что, есть и другие подобные приёмы?

— Множество, — с гордостью ответила Колон. Например, Баксай Тэнкец, которым в совершенстве владеет юный Хибики Рёга. Очевидное предназначение этой техники - дробить скалы ударом пальца, но истинное - закалить тело, приобретя огромную крепость под ударами тяжких валунов и градом каменных осколков.

— Дробить скалы ударом пальца? — заинтересовалась Рукия. — Я сама неплохо знаю Кидо, но никогда даже не слышала о подобных эффектах. Или Баксай Тэнкец работает, опираясь на увеличение грубой силы?

— Нет, это чистая Ки-техника, — задумчиво ответила Колон. — Заключается в том, чтобы увидеть резонансную точку в неживом предмете, и резко накачать её Ки, вызвав взрывное разрушение всей структуры. Но возможно, в мире духов материя устроена по другому, и подобное просто не сработает?..

— Вряд ли. Скорее, подобная техника есть, но была засекречена, и её знают только высшие командиры отряда кидо. Ведь против живых душ она не работает?

— Да. Только неживые предметы. Хотя Рёге, сопернику Зятя, я эту деталь упомянуть как-то забыла. — Она улыбнулась тёплым воспоминаниям.

— О? Тогда она бесполезна против холовов... Но может использоваться против стен и дверей, для проникновения в самые запретные помещения. Не может быть, чтобы Верховный Совет Сорока Шести не засекретил такое.

После нескольких безрезультатных забегов компромат подошёл к концу. Девушки рутинно встали в круг, и выжидающе уставились на Колон, когда не последовало очередной команды начинать.

Колон демонстративно перевернула опустевший конверт, и смерила тренируемых суровым взглядом:

— Всё, эта ступень завершена. Вы уже достаточно освоились с Ледяной Душой, переходите теперь ко второй ступени тренировки.

Наступила долгая пауза.

— Какой второй ступени, Сенсей? — решилась наконец Шампу.

— Укё, Аканэ, — Колон повернулась к ним. — Вы обе принимали деятельное участие в тренировке Зятя. Объясните суть второго этапа моей немудрой наследнице.

Шампу насупилась, но промолчала.

Решилась Аканэ:

— Ээ... Тренируемый должен всё время оставаться холодным, не испуская ни капли боевой ауры. И именно закрученная спираль из его холодной ауры и горячей боевой ауры противника рождает смерч.

— Молодец, — похвалила Колон. — Теперь приступайте. Но помните: если вы не справитесь к концу дня - значит, вам просто не дано овладеть Сокрушающим Вознесением Дракона ^{(прим. 7-1)}, и дальнейшая тренировка бессмысленна.

— Просто не дано? — переспросила Укё.

— Просто не дано, — кивнула Колон, так ничего и не объяснив.

— Сенсей, — спросила вдогонку Шампу. — Что если мы вынуждены прерваться по тревоге?

— Тогда закончим завтра утром, — ответила Колон. — Предел заключён в том, чего вы уже достигли, а не в том, чего вам ещё предстоит достичь.

— Понятно, сенсей, — поклонилась Шампу.

— Короче, всё дело в Ледяной Душе, — догадалась Укё. — Либо у тебя есть к ней талант, либо нет.

— Начали, — скомандовала Колон.

Над поляной подрагивало еле заметное марево, девушки раз за разом устремлялись по спирали, борясь с собственными энергией и рвением, стараясь оставаться холодными, чтобы первая же ошибка, первый же срыв соперниц отправил тех в полёт.

Аканэ раз за разом не удавалось остаться холодной, она уже пару раз ощутила вихрь, трепавший её борцовку. Если так пойдёт дальше - ей никогда не освоить этот приём, никогда не превзойти Шампу и Укё.

Они снова заняли начальные позиции. Аканэ решилась. Вдохнув, словно перед прыжком в холодную, смертоносно-предательскую воду, она вызвала в своей памяти те неприятные, словно склизкие холодные лягушки, моменты. Ту часть себя, о которой всегда стремилась забыть, затушевать её, прикрыть, рьяно пытаясь стать подобием Касуми-онечан. Но они всегда были частью её, и теперь она наоборот взывала к ним: к ледяному презрению и равнодушной жестокости, мелочной мстительности и безразличному пренебрежению. Был ли это тот холод, что ей нужен, или лишь коварный самообман? Об этом она не думала.

Неведомо для неё, гаденькая холодная усмешка тронула её губы, и Укё с Шампу дрогнули, пыхнув если не яростью, то раздражением. Спираль стремительно сходилась к центру, но Аканэ уже ощутила как её пронизывает холод, вызванный ей, обволакивающий её слово ледяная склизкая гадость. Но она не дрогнула. Ещё чуть-чуть... Остался лишь шаг... Девушки сошлись в центре, синхронно выбрасывая вверх кулаки. Только на этот раз Аканин был чем-то большим, чем простой апперкот. Она ощутила, как омерзительный кокон холода взвихряется вокруг неё, соскальзывая вверх по воздетой руке...

И обнаружила себя в пронизанной солнечным светом безбрежной синеве. Глубоко внизу еле заметно катились волны далёкого океана. Плыли в вышине стаи белых льдин, просвеченных солнцем. И было это пространство столь фундаментальным, столь невозможно-необъятным, что просто захватывало дух. Аканэ резко вдохнула морозный воздух, её глаза распахнуты в потрясённом восхищении... И тут же содрогнулась, ощутив спиной чей-то взгляд.

Она резко крутанулась, и обнаружила себя нос к носу со... своей снежной копией, примерно таким было первое впечатление. Волосы двойника в белых нарядах синигами были снежно-белыми, лицо под белой диадемой - невероятно бледным, а глаза... Мороз пробрал Аканэ до глубины души, и она отшатнулась, содрогнувшись, и впоследствии так и не смогла вспомнить цвет этих глаз. Были они белыми словно студёная вьюга? Или серыми словно бритвенно-острые осколки льда? Она могла лишь сказать, что не встречала ещё в жизни ничего, настолько лишённого теплоты. Настолько лишённого человечности.

Больше Аканэ не успела ничего рассмотреть, осознав наконец, что стоит в воздухе безо всякой опоры - а с осознанием пришло ощущение падения, в животе у неё вывернулось, и ледяной воздух хлынул мимо, обжигая лицо. Кувыркаясь в свободном падении, не умеющая плавать Аканэ заорала благим матом, всем шестым чувством ощущая пока далёкий, но приближающийся океан. Упругий поток встречного ветра сорвал вопль с её губ, заглушил и унёс прочь. Она задохнулась, пошатнувшись и сделав шаг из центра площадки...

— Вот гадство, — проворчала Укё, выпутываясь из ветвей. — Аканэ-чан, ты обошла-таки меня. — Она спрыгнула с дерева.

— Давно пора, — прокомментировала Шампу, возвращаясь в круг с места своего приземления. — Будет нормальный синигами теперь, а то смотреть больно. — Судя по безупречности её одежды, приземлилась она на ноги. Ну, да чего ещё от кошки ждать.

— О-хо-хоо? — иронически заметила со своей клюки Колон. — А я-то надеялась, что моя правнучка будет первой?

Шампу самоуверенно фыркнула: — Ещё не вечер! Бабуля... Сенсей ещё увидит меня одержавшей успех!

— Тогда в круг, ученицы, — скомандовала Колон. — И попробуйте догнать...

— Стойте! — прервала её Аканэ. — Со мной случилось что-то странное. Как раз когда я завершила приём.

— Странное? — переспросила Рукия. — Уж не встретилась ли ты с духом своего зампакто?

— С духом моего зампакто? — Удивлённо переспросила Аканэ. — Ну, я вдруг оказалась в этом странном месте, посреди неба, и внизу было море, а в небе плыли льдины, и всё это было настолько, до жути, безбрежным... Но самое жуткое - там была я... То есть не совсем я, волосы у неё были белые, и глаза тоже словно бы... белые, меня от её взгляда мороз по коже пробрал. И на ней был белый наряд синигами и...

— Вне сомнения, — прервала поток её излияний Рукия. — Это был дух твоего зампакто. Но расслышала ли ты её имя?

— Имя? — Аканэ несколько опешила. — Нет, она ничего не говорила. Я ведь даже рассмотреть её толком не успела. В смысле, там было не на чем стоять, и я... сразу провалилась вниз.

— Не на чем стоять, говоришь... — задумчиво протянула Рукия. — Ты определённо не готова. Что неудивительно. Тебе ещё тренироваться и тренироваться.

— Да, сенсей, — немного приувяла Аканэ.

Мобильник Рукии зазвонил, оповещая о прибытии очередной душеядной твари.

— Давай, — она протянула Аканэ Кай.

Веко Аканэ дёрнулось. Кай нервно заёрзала, страстно желая оказаться где-нибудь подальше отсюда. Сильно, сильно подальше.

— Да чтобы я, ещё хоть раз, доверила ей моё тело?! — взрыкнула Аканэ.

Кай посинела с лица, и с взвизгом спряталась Рукии за спину. Ага, точно. В Антарктиде, говорят, всегда хорошая погода.

— Доверила ей своё тело? — Укё подошла поближе и пристально вгляделась в плюшевую несуразицу. — Выходит, что...

— В набитой каракатице душа воительницы, сражавшейся вчера в теле Аканэ! — воскликнула Шампу.

— Я зайка! — возмутилась Кай.

Шампу подошла сбоку, и поклонилась Кай:

— Я... — она поколебалась немного, но потом с решимостью продолжила. — Я в долгу перед тобой. Ты принесла победу в битве, которую я... Когда я не справилась с взятым на меня.

— Ой, да не стоит, право... — застеснялась Кай. — На моём месте любой, у кого есть совесть...

— Девушки, — прервала их Рукия. — Нам надо спешить! Аканэ, ты глотаешь или нет?

— Да чтобы я...

— Давайте я её тело постерегу, — со вздохом предложила Колон.

— Спасибо, бабушка, — с облегчением поклонилась Аканэ.

— А ты, красавица плюшевая, составишь старухе компанию, чтобы не скучала? — обратилась к Кай Колон. — Заодно расскажешь, как докатилась до жизни такой.

— Хорошо, пошли, — подытожила Рукия, натягивая на правую руку украшенную рисунком пылающего черепа кожаную перчатку без пальцев, и примериваясь к Аканэ. — Значит, придётся менее элегантным способом...

* * *

Холов оказался гигантской раздутой гусеницей, взгромоздившейся на крышу семиэтажного офисного здания. Даже маска у него была без изысков, просто выпуклый щиток с узкими прорезями глаз над парой мелких для такой туши жвал. Он лениво топтался на верхотуре, выискивая внизу добычу, и спускаться явно не собирался.

Девушки ругнулись: запрыгнуть на такую высоту было бы не под силу и Ранме, а терять фактор внезапности не хотелось. Пришлость красться зигзагами, прижимаясь к заборам и стенам одно- и двухэтажных домов, окружавших увенчанную гусеницей бетонную коробку. Под косыми взглядами прохожих добрались-таки до входа, обозреваемого сразу двумя видеокамерами и с охранником, видимым сквозь стеклянные двери. Рукия безжалостно пожгла камеры каким-то слабым электрическим заклинанием, и они смело двинулись вперёд. Шедшая первой Аканэ тюкнулась носом в автоматические двери, на призраков реагировать не рассчитанные, и спешно отдёрнулась, стараясь не думать о том, как её нос, кажется, прошёл сквозь стекло. На Укё и Шампу двери отреагировали как надо, и вся троица нагло, словно танки, ввалилась внутрь.

— Кто такие? Ваши документы? — нервно отреагировал охранник, косясь на внезапно погасшие экраны.

— Срочная доставка лапши! По вызову Такеда-сана! — как чёртик из табакерки выскочила из-за спин товарок Рукия. — Нэко-уччан - лучшая рамен с окономияками!

Пока мозг охранника висел, пытался осмыслить этот бред, Рукия уже оказалась у стойки. «Пуфф!», расплылось в воздухе облачко цветного дыма, и обмякший охранник звучно ткнулся лбом в стойку.

— Пошли! Дело не ждёт! — Рукия поманила за собой остолбеневших девушек, направляясь вглубь здания.

— Ээ... Сенсей, куда вы? Тут лифт есть! — окликнула её Аканэ, нажимая кнопку вызова.

— Лифт? — обернулась Рукия. В этот момент двери с открылись с мелодичным «динн». — А зачем нам шкаф с зеркалом?

— Ээ... Сенсей, это чтобы подниматься на верхние этажи. Неужели у вас в Соул Сосайети нету лифтов? У нас они в каждом многоэтажном доме есть.

— Подниматься на верхние этажи? — переспросила Рукия, направляясь к лифту и с некоторым подозрением оглядывая кабину. — Нет, у нас таких никогда не было. В Руконгае дома выше трёх этажей не бывают, а в Серейтее синигами в голову не придёт так лениться.

— В любом случае, это отличное средство подкрасться к нему незаметно, — заметила Укё. — Если мы поднимемся, спокойно стоя на месте, холов вряд ли почует нашу рейацу. Да и быстрее, чем красться по лестнице.

— Подкрадываться на лифте, — сказала Шампу, заходя внутрь. — Никогда не думала что буду.

— Я тоже, — признала Укё, становясь рядом с ней.

— Вы идёте, сенсей? — спросила Аканэ уже из лифта.

Рукия вошла в кабину с таким видом, словно всю жизнь на лифтах каталась. Лишь Укё заметила, что она слегка переигрывает.

Аканэ нажала кнопку седьмого этажа, двери закрылись, лифт пошёл вверх. Укё воспользовалась передышкой чтобы извлечь три лопатки из патронташа, сноровисто обернув их печатями. Шампу пожала плечами, поправила непривычный узел волос на затылке и извлекла, как всегда из ниоткуда, пару кривых мечей вместо обычных палиц. Аканэ не заметила, стоя к ним спиной, а Укё удивлённо подняла бровь.

— Меняю оружие, — кратко пояснила Шампу. — Старое не годилось.

В этот момент лифт остановился, хотя табло показывало лишь пятый этаж, двери открылись под мелодичное «донг», и в кабину не глядя шагнула женщина в деловом костюме, поглощённая какими-то бумагами. И отшатнулась, наткнувшись на невидимую для неё Аканэ. И подняла глаза, напоровшись взглядом на странных, вооружённых до зубов девушек. Папка с бумагами хлопнулась на пол, офисная работница попятилась на подгибающихся ногах.

— Простите, этот лифт идёт вверх, — попыталась разрядить обстановку Укё, с солнечной улыбкой нажимая кнопку закрытия дверей.

Спокойная, как удав, Рукия хладнокровно направила свой мозгопромывательный инструмент в закрывающиеся двери. «Пуфф». «Динг».

— Мы как люди в чёрном, — заметила Шампу.

— Как кто? — не поняла Укё.

— Сериал есть. Бабуля любит смотреть всякое, — пояснила Шампу. — Там американцы на элиенов охотятся, стирают всем память очень такой же штукой.

Тем временем они прибыли на верхний этаж. Тихо прокрались на лестницу, поднялись по ней на крышу, и не дыша выглянули через щёлочку. Бетонный куб выхода с дверью оказался внутри кольца, образованного туловом холова. Иногда по шаровидным сегментам проходила волна, сопровождавшаяся переступанием членистых ног.

Рукия тихо приоткрыла дверь пошире, выглянула направо, налево. Потом обернулась к троим воительницам, и шёпотом объяснила:

— Голова слева, свесился вниз. Почти смыкается с хвостом. Так его не достать, надо заставить повернуться сюда мордой.

— Тогда бросимся все трое, — зашептала в ответ Шампу. — Я и Укё кромсать хвост, Аканэ наготове. Он бросится, она его сразу срубит.

— Опасно, — возразила Рукия. — Может не броситься, а начать биться. Тогда рискуете, что вас сбросят с крыши.

— Тогда выходим направо, колем в середину, — предложила новый план Укё. — Даже если он намотается на эту надстройку, мы сможем укрыться в углу между стеной и полом. У него круглое тело.

— А Аканэ ждёт не высовываясь, пока не подставит морду, — завершила за неё Шампу. — Хороший план.

Окономиячница с амазонкой бесшумно выскользнули наружу, прокравшись вдоль стены направо. Аканэ осторожно извлекла зампакто из ножен, с облегчением увидев совершенно целую, ничуть не оплавленную катану. И встала наготове, Рукия распахнула для неё дверь.

Напряжённое ожидание длилось недолго. Холов заверещал словно свинья на бойне, по телу-гусенице пошли судорожные волны, и монстр в панике понёсся кругами, словно гнался за собственным хвостом, кружась, как обезумевшая карусель.

— Такого мы не ожидали, — заметила Рукия. — Что они ему, на рану соль насыпали?

Два оборота Аканэ примеривалась, на третий выпрыгнула из своего укрытия, и с мощным хаком обрушила меч на проносящуюся мимо маску. Холов резко умолк, плюхнувшись на брюхо и проехав по инерции метра три прежде чем начать таять в воздухе.

— Вы что, его на части резать решили, что он так завёлся? — спросила Рукия у появившихся из-за надстройки Укё и Шампу.

— Я только один раз, мало-мало кольнула, — ответила Шампу, демонстрируя меч. — Один единственный.

— Именно, — с отвращением кивнула Укё. — А у неё мечи без должной обработки, даже шкуру проткнуть не могли. Это ж надо, на такую немочь три печати с серебром извела. И даже ударить ни разу не пришлось. — Она продемонстрировала три неиспользованных лопатки. — Вот же гадство. Высохнут к вечеру - и можно прямо в помойку выкидывать.

— Может ещё и не придётся, — мрачно заметила Рукия.

— О чём это вы? — с подозрениием в голосе переспросила Укё.

— Холовы появляются в этом городе слишком часто, — пояснила Рукия. — Ненормально часто. Не должно их столько быть. Возможно, где-то прорыв.

— Прорыв куда? — спросила Укё. — Или надо сказать «откуда»?

— Из царства голодных призраков, конечно, — ответила вместо Рукии Шампу. — Где царит вечная ночь, а по белой, как мёртвая кость, пустыне бродят несметные полчища жаждущих Ву, и беда смертному, попавшему в их царство.

— Откуда такие подробности? — осведомилась Рукия.

— Легенды, — пожала плечами Шампу. — У племени много сказаний, даже про огнедышащих людей-птиц есть. Кто знает, где правда.

— Ну, на этот счёт ваши сказания очень точны, — сказала Рукия. — Большинство холовов обитают в мире, называемом Хуэко Мундо, и выглядит он, согласно тому, чему нас учат, как бескрайняя белая пустыня, где царит вечная ночь. Плотность духовной материи там столь высока, что холовам не обязательно пожирать души - хотя если вас туда занесёт, они всё равно не откажутся. К сожалению, им не слишком трудно просочиться в мир живых или Соул Сосайети.

— Сенсей, — задала волновавший всех вопрос Аканэ. — А в этом Хуэко Мундо... Их там много?

— По оценкам наших учёных - до трети от численности ныне живущих людей.

— Тогда это получается... Два миллиарда? — голос Аканэ лишь с трудом не сорвался на взвизг.

— Но они же не в одном месте сидят, — попыталась успокоить всех Рукия. — Хотя, должна признать, бывали редкие случаи прорыва в рассадник, тогда целые отряды поднимались по тревоге чтобы совладать с нашествием...

— Хорошо бы на этот раз обошлось, — проворчала Укё. — На мне и так столько всего висит, не хватало ещё с ордами монстров сражаться.

— Было бы плохо для ресторана, — поддакнула Шампу, — если бы многих клиентов поели.

Аканэ лишь молча поёжилась. И почему всегда Ранмы нет рядом, когда он нужен? Нет, он, конечно, скотина бесчувственная, но...

* * *

У контейнера, катящего на длинной платформе-контейнеровозе в хвосте длиннющего товарного поезда, приоткрываются створки. В щель виден лишь отблеск чьих-то глаз.

— Похоже, пригороды пошли, — замечает женский голос. — К вечеру должны добраться, если опять на сортировочную не уйдёт.

Ответом невидимой нам девушке становится довольное кряканье.

* * *

Фонарь в левой руке мужчины даёт куда больше света, чем положено стеклянной коробке со свечой внутри. Но и этого света едва хватает чтобы разогнать тьму. Мы видим мужчину со спины, как тёмный силуэт, очерченный светом фонаря, посреди круга света, выхватывающего из темноты неровный каменный пол. Мужчина стоит в напряжённой готовности, за пределами круга света - только тьма, пронизанная каким-то копошением, цоканьем когтей и изредка - злобным хихиканьем. Зыбкое пещерное эхо утраивает и дробит звуки, не позволяя довериться слуху.

— Где она? — требует ответа мужчина, судя по голосу - довольно молодой: ему нет ещё тридцати. — Довольно этих безумных игр!

Мужчина поднимает фонарь повыше, высвечивая короткие тёмные волосы, металлическую оправу очков и простое ги.

Два огромных холова выпрыгивают на него изо тьмы, но правая рука мужчины взлетает вверх, зажатая в ней благовонная палочка оставляет почти невидимый дымный росчерк. Рука стремительно чертит в воздухе сложный символ, и оба холова разлетаются роем светлячков, мгновенно очищенные от скверны.

— Так это всё, на что ты способен, охотник, — раздаётся из темноты мужской голос, холодный и скучающий. — Должен признать, я крайне разочарован.

— Я не охотник, я целитель! — с жаром отвечает первый. — Где она? Отвечай!

Из тьмы доносится звук человеческих шагов, и второй мужчина проявляется на границе круга света. Он худощав, его лицо с узким подбородком обрамляют короткие, нечёсаные светлые волосы - в тусклом, красноватом свете фонаря мы не можем ясно разобрать их цвет. Он носит очки с толстыми, квадратными дужками, но ловить отблески света нечему: в них нет стёкол. На лице мужчины отражаются отвращение и скука, словно он ожидал увидеть редкого жука, но оказалось, что перед ним - обычный навозник.

— Тебе это знать уже не обязательно, — холодно отвечает он.

Первый мужчина взрывается ледяной яростью, в мгновение ока обрушиваясь на противника. Его правая рука размывается движением, указательный палец вытянут. Предполагаемый блондин пошатывается под градом ударов пальцем, бьющмх во все уязвимые точки. Внезапно первый мужчина отшатывается в потрясении: его рука пробила простую белую куртку противника с тремя чёрными полосами, спускающимися от шеи вниз, потом сворачивающими на правый бок. Пробила, и... не встретила под ней никакого сопротивления.

— Что ты такое? — шепчет первый, в его голосе - нотки ужаса. — Тебя должно было парализовать на месте!..

Второй лишь улыбается жестокой улыбкой, затем срывает с себя пробитую куртку. В груди у него - сквозная круглая дыра холова.

— Арранкар, — буднично объясняет он.

Правая рука первого мужчины снова взлетает, чертя дымящейся палочкой всё тот же сложный символ.

Губы человекообразного холова искривляются в презрении:

— Как пошло. Я уже проанализировал твою технику пока ты дрался с моим пушечным мясом. Эта бледная немочь неспособна повредить мне даже безо всяких противомер. — Он умолкает на мгновение, поправляя очки. — Вот, значит, и весь твой арсенал - один святой символ да акупунктура. Какое разочарование.

— Чудовище! — шепчет первый мужчина, пятясь на подгибающихся ногах.

— Всё, сворачиваемся, — скучающим тоном говорит арранкар, поворачиваясь уходить. — Айсрингер, можешь забавляться с этим материалом. Я с ним закончил.

Внезапный звук бьющегося стекла, и фонарь гаснет. Во тьме разносятся звуки борьбы - впрочем, весьма быстро смолкающие.

~~ Конец седьмой главы ~~

* * *

Следующая глава >>

Прим. 6-2: «Ураган летящего дракона» в переводе Сакура-пресс. Исходное название приёма - Хирю Сётен Ха (飛竜昇天破), оно как всегда многозначное, можно читать и как «победа взмывающего дракона» и как «смертельное буйство летящего дракона».