Главная  |  Фанфики  |  Fanfics

Словарик  |  Связаться с нами  |  Форум

Автор:
Cheb

Неподходящая персона



Глава шестая,

где трое невест набираются решимости

* * *

— Так значит у тебя перед ней долг чести? — спросила Колон, экономными движениями ножниц подравнивая волосы Шампу.

— Да, сенсей. Она справилась где я не смогла ничего... — Она стиснула лежащие на коленях руки. — Я... — Она распрямилась было.

— Смирно сиди, — цыцнула на неё Колон, нагибая обратно. — Или придётся тебе причёску ёжиком делать.

— Я не справилась как воин, — понуро продолжала Шампу. — Мой долг защитить...

— С каких это пор долгом воина племени стала защита детей чужаков? — иронично осведомилась Колон.

Шампу вскинулась, ошарашенно выпучив глаза, но Колон загодя убрала ножницы, сначала закончив стрижку а уже потом задав каверзный вопрос.

— Я же... — Шампу вскочила, бросилась в кладовку, что-то там с грохотом опрокинула, и появилась, листая пожелтевшую тетрадку законов племени.

— Когда же ты наконец перестанешь копать себе ямы? — Колон покачала головой, в который раз сожалея, что не сожгла тогда эту рухлядь, а запихала в сундук, из которого тетрадку выкопала едва научившаяся читать Шампу. Нормальные дети грезят рыцарями и пиратами, а юной амазонке попался свод старинных законов, большинство из которых помнили лишь старики...

Шампу лихорадочно листала тетрадку туда-сюда, водя по страницам пальцем. Колон лишь покачала головой:

— Ты опять путаешь эти пережитки и веления своего сердца.

— Пережитки? — вылупила глаза Шампу, чуть не уронив тетрадку. — Но бабуля, ты же сама...

— Для чужаков - да, — тоном «мудрого сенсея» начала Колон. — Если японцы так повёрнуты на «трёх тысячах лет» китайской истории - зачем их разубеждать? Чужие суеверия надо поддерживать и использовать. Но ты забыла один из главных принципов блефа.

— Заставить себя почти поверить чтобы поверил противник?

— Не купиться на собственный блеф. Вы, молодёжь, очень легко теряете грань между «почти» и «взаправду»... И забываете, что эти законы - лишь средство поддерживать репутацию племени. Ну-ка, что позволяет женщинам быть сильными, и держаться с мужчинами на равных, и диктовать им свою волю?

— Скорость, коварство, находчивость, — без запинки отбарабанила Шампу. — Всё вокруг лишь инструмент для превосходства твоего в племени, и племени среди соседей.

— Правильно. Зазубрила ты наизусть. Но кое-чего так и не поняла, — заметила Колон.

Шампу нахмурилась, долго скрипела мозгами, но так ничего и не надумала.

— Ты недооценила слово «всё», — наставительно продолжила Колон. — Кое включает и столь обожаемый тобой свод законов.

Шампу удивлённо уставилась на тетрадку в своих руках.

— Ох, я надеялась, ты умнее. Освящённая временем традиция, да. Но и всего лишь инструмент, созданный праматерями для всё тех же целей: вырваться из-под ига царивших тогда мужчин, и удержать обретённое равенство. — Она достала трубку, не торопясь раскурила. — Сейчас я расскажу тебе откуда пошёл закон двух поцелуев, каким целям служил этот инструмент, и почему место ему - в пыльном сундуке почётных реликвий, а не в реальной жизни.

— Но бабуля... Сенсей... Ты же сама покарала меня когда я не убила Ранму?..

— О? Разве ты не нарушила закон, не нарушила собственную клятву?

На лице Шампу отразилось абсолютное замешательство, казалось, что из ушей её сейчас пойдёт дым.

Колон тяжко вздохнула.

— Нарушив взятое на себя обязательство, ты уронила репутацию племени как свирепых и непримиримых воительниц, что не могло остаться безнаказанным. Но взяла его на себя ты по собственной инициативе. Инструмент - он и есть инструмент. Выгодно тебе - применяешь, невыгодно - задвигаешь куда подальше. Тем более, что помнят об этих поцелуях лишь старики, да оголтелая молодёжь вроде тебя. Простила бы Ранму, приняв поражение с должной скромностью - никто бы даже не вспомнил, что дело можно продолжить поцелуем смерти.

Шампу заёрзала.

— Но уж взвалила ношу - неси, — сурово закончила Колон. — Или не выкапывай из могилы обычаи, оставшиеся от времён столь суровых, что убить человека тогда было - что высморкаться. А то и сама заболела, и ровесниц своих перезаразила, прямо банда хунвэйбинов какая-то с революционным зудом в одном месте.

Шампу захотелось провалиться куда-нибудь: хунвэйбинов прабабка весьма недолюбливала, обычно используя оных в качестве отрицательного примера по самым разным поводам.

Колон некоторое время молча дымила трубкой. Потом продолжила, уже будничным тоном:

— Так вот, происхождение закона двух поцелуев. Ты Хабу и его приспешников хорошо запомнила?

Шампу оживилась:

— Милые ребята. Хотя настырные. А их проклятый принц - заносчивый. Хотя он сильный, ему можно.

— Милые? — её ответ, похоже, Колон позабавил. — Ну да, можно и так сказать. Но этот мальчишка, Минт, с лёгкостью победил Муса.

— Глупый Мус...

— Глупый, да. И сильнее тебя как боец - тоже да. Если бы Минт напал на тебя, то победил бы, даже не вспотев. А когда-то их, Мусков, было целое племя, и жили они с нами по соседству. Далеко не все из нашего племени могли справиться с ними, и так был рождён Поцелуй брака. Ну-ка, скажи мне, зачем?

Шампу задумалась лишь на мгновение:

— Не уронить репутацию племени? Сблефовать, сделать вид, что так и надо?

— Молодец, внучка, можешь же головой работать когда захочешь. Убедить всех что так и надо, таково и было одно из предназначений Поцелуя брака. А второе -привлечь в племя новую, сильную кровь. Муски никогда умом не отличались, мы всегда были сильны умением обвести мужчин вокруг пальца, охмурить, и припрячь их дурную силу к полезному делу. И вот сила Мусков становилась нашей, и так длилось столетиями.

— Но тепер Мусков нет, да?

— Теперь да. — Колон вздохнула. — Один принц, почитай, и остался. Неуступчивые они были, с гордыней немеряной. Никому спуску не давали - ни императорским войскам, ни интервентам иностранным, ни гоминьдановцам... Когда большая война закончились, коммунисты задавили тех, кто слабее, и стали по праву сильного наводить порядок. А Муски так и продолжали бодаться с ними, словно бык с товарным поездом. С тем же результатом. Вот мать свою спроси, если наездом будет - она их и не вспомнит, не было уже их на её памяти. Хотя ей не до родных, совсем в своём Пекине закрутилась.

Шампу вздохнула: мама её очень любила, но виделись они ужасно редко, та предпочла пути предков карьеру в компартии, после очередного повышения закономерно переместившись в столицу, когда Шампу была ещё совсем ребёнком.

— Теперь ты видишь, почему место Поцелую брака - в заповедном сундуке? — спросила Колон. А про себя добавила: «Хотя с Зятем он к месту пришёлся - но это слепая удача, один случай на тысячу, Сяньпу об этом лучше не думать -  и так вон уже пар из ушей идёт.»

— Да, сенсей. Но почему Поцелуй смерти?

— Ты сколько раз дралась не на турнире? По серьёзному дралась, насмерть? Во скольких боевых походах участвовала? Сколько раз нападения соседних деревень отбивала?

— Я, эээ... — Шампу озадаченно нахмурилась. — Нисколько?.. Нет, я нападения Пинк и Линк отбивала, вот. Сто раз их топтала. Наглые девки.

— Насмерть, насмерть, — терпеливо напомнила Колон.

На этот раз Шампу задумалась надолго.

— Эээ... Один раз разбойники из-за гор, но были глупые и слабые, только числом опасные. И воняли, фу. Да, один раз большой кабан - это когда я маленькая была, еле одолела. Тогда смерть ближе всего была... И один раз дикий бык, когда в красных штанах на праздник шла. Вроде, всё... Нет, ещё пару раз настоящих демонов отбивала. Но это уже никак не насмерть, они такие слабые что даже жалко бить.

Колон сделала длинную затяжку.

— В мире стало спокойно и безопасно. Может быть, слишком спокойно и безопасно. Японцы потерпели сокрушительное поражение в последней войне, и с тех пор зареклись воевать. У нас в Китае коммунисты порядок навели... Но это лишь краткий миг, всего пара поколений, хоть и успели уже забыть, как было раньше. А вот бабка твоя, будь она сейчас с нами, могла бы совсем другую историю рассказать. Времена тогда были дикие и суровые - и разбойники ходили настоящими ордами, вооружённые и умелые, и свары между соседними племенами были гораздо серьёзнее. И бились всерьёз, и убивали друг друга всерьёз. И за Дзюсенкё дрались, но главное - за Мусков... А племя наше никогда большим не было, и женщины из соседних деревень нам не уступали - возьми хоть тех же травниц. И отсюда родился Поцелуй смерти. Ну-ка скажи, какой цели служил он?

— Чтобы боялись, не хотели связываться... — до Шампу вдруг дошло. — Чтобы побеждать бескровно, даже без драки! Это почти тот же блеф!

— Молодец, — кивнула Колон. — А теперь подумай, как ты должна была поступить, как должна была применить этот инструмент.

Шампу впала в ступор надолго. Потом неуверенно произнесла:

— Убить всё-таки Ранму?..

Колон издала тяжкий вздох. Нет, случай клинический. А ведь казалось - начала уже думать...

— Зачем тебе было её убивать? Ты до самой Японии её гнала? Гнала. Обратно она уже не сунется? Не сунется. Так вернись домой с эпической байкой как загнала её и прибила, раззвони всем и каждому. И всё, цель достигнута. Где твоё коварство?

— Рассказать, что убила? — с сомнением спросила Шампу. — А если её кто встретит?

— В старые времена, когда мир был бескрайним, и нехоженым, так бы и следовало поступить, — объяснила Колон. — Но в нынешний век милосердия и вездесущих телекоммуникаций ты должна была наврать, что прибила её до полусмерти, но сжалилась её мольбам о пощаде, и великодушно оставила жить, взяв клятву никогда не приближаться к нашим землям. Было бы в самый раз.

Шампу потупилась:

— Получается, я... Я вернула к жизни кровожадные законы, словно разбудила из могилы голодного призрака? Пыталась стать как ненужный волк среди счастливых овец? И не смогла?

Колон некоторое время дымила молча.

— Не всё так плохо. Этот новый, непривычный мне мир, эта солнечная поляна - лишь поверхность, под которой лежит всё та же первобытная тьма, всегда голодная, всегда готовая. А ты, благодаря своей одержимости боевым искусством, смогла подняться на ту высоту, откуда видны настоящие волки, бродящие среди счастливых овец, настоящие голодные призраки. И отныне тебе с ними драться всю жизнь.

— Всю жизнь? — переспросила Шампу.

— Именно так, — кивнула Колон. — Увидев холова и синигами, вмешавшись в их схватку, ты разбудила свою истинную духовную силу. С обычным человеком ничего бы не случилось... Ну, разве что духи были бы безумно сильными, изливавшими свою рейацу во всё вокруг.^{(прим. 6-1)} Но ты с детства шла путём воина, тренируя свою ки, и прикосновение к миру духов разбудило её запретную грань. Там, где раньше ты двигалась ощупью, теперь начнёшь видеть, всё ясней и ясней. И обратного пути уже нет.

— Обратного пути куда? — не поняла Шампу.

— В привычную жизнь, где не было ни холовов, ни синигами, ни их вечной войны, — пояснила Колон. — Отныне ты обречена видеть их, а монстры всегда заметят тебя. И захотят пообедать. Поздравляю, твоя жизнь стала наконец интересной.

— Я... — Шампу беззаботно отмахнулась. — Я не против, если айжень будет рядом.

— Ну, раз так считаешь... Твоя жизнь, решать тебе. — Колон загасила трубку, и продолжила суровым тоном: — А теперь спать. Завтра встаём до света, тебе нужна серьёзная тренировка!

Шампу всё равно просияла.

* * *

— Теперь ты понимаешь? — спросила Рукия, сидя на краю кровати Аканэ, в Аканиной же запасной пижаме. Где она селилась - так и оставалось секретом, но точно не в гостевой комнате, по прежнему занятой вещами Ранмы и умотавшего в «тренировочный поход» панды. Да и не до того было Аканэ, чтобы задаваться подобными вопросами.

Понесённый духом ущерб отразился на теле, болевшем сейчас как избитое. Хорошо хоть, ожоги не передались. Но ещё хуже было глодавшее Аканэ воспоминание о собственном отражении в витрине. Она стала настоящим монстром. Нет, Кай напросилась, ох, как напросилась, но всё равно... Она действительно стала берсерком, и оправдания этому не было. Утратить контроль над собственной яростью...

— Но что же мне делать, сенсей? Мне теперь надо сдерживать свои чувства, раз я неспособна совладать с собой? Всё время сдерживаться?.. Но как я тогда смогу драться? Хватит ли у меня сил?

— Ярость бывает и холодной, — многозначительно заметила Рукия. — Холодной и сфокусированной. И такая ярость гораздо страшнее. — Она встала, и пошла к двери, но открыв её, обернулась. — Поверь мне, я видела.

Аканэ проводила её взглядом, вплоть до тихого щелчка закрывшейся двери... Она вспомнила, как запнула Ранму за можай когда он пытался возникать после той сцены с голой Шампу в ванне. Бешенство её тогда точно было холодным. Аканэ передёрнулась от воспоминания. Холодным, и каким-то едким. Она тогда даже не слушала его слов, намеренно пропуская мимо ушей. И полила она Ранму с улыбкой, и в полёт отправила тоже с улыбкой. Не рычала на него, не бросалась тяжёлыми предметами - просто спокойно и расчётливо причинила ему боль. Что же, это и есть та самая «холодная ярость»?

Аканэ стало как-то неуютно, и она плотнее свернулась в постели, обнимая подушку. Как жаль, что Пи-чана нет рядом.

* * *

— Зарраза! — Укё зло вдарила кулаком по полу, не в силах заснуть. После сегодняшней победы всё валилось у неё из рук. И вечерние посетители заходили как-то неохотно, словно их что отпугивало, и даже - неслыханно! - окономияки получались плохо. Пришлось пару раз переделывать наново, отправляя запоротую оладью в помойное ведро чтобы не уронить свою кулинарную честь.

«Ага, победа это была, как же,» горько подумала Укё. «Только не моя.» Она мрачно вздохнула. «Ведь знала же в какое дерьмо лезу, и всё равно надеялась обойти Аканэ... И что? Как их задницы из огня таскать - так Укё, помогай. А как дело закончить - сразу 'не убий', 'только синигами могут'... Лицемеры поганые.»

Она перевернулась на бок. Хочешь - не хочешь, надо было признавать, что ей так и уготовано оставаться на вторых ролях. Как в бою с монстрами, так и в бою за сердце Ранмы. А идти на попятную теперь, когда обе соперницы вляпались по уши... Нет, достаточно знать Ранму. Он просто не сможет остаться в стороне от всего этого. Он такой.

Укё обратила взор на фотографию Ранмы в изголовье, в глазах её был одержимый блеск.

— Ран-чан, ты ворвался в мою жизнь словно ураган, сорвал с места. И вот меня всё несёт и несёт, не давая укорениться, — она вытерла навернувшуюся слезу. — Что теперь станет с нашими мечтами о лучшей в мире окономиячной, о детях... — Она ощутила, как наворачиваются слёзы, и зло вытерла их. — Но я не сдамся! — Она стиснула фотографию так, что рамка затрещала. — Слышишь, Ран-чан? Я не отпущу тебя даже если придётся на всю жизнь стать охотницей на монстров. Даже если придётся продать душу этим... — Глаза её опасно блеснули. — Кого я обманываю? Мне придётся что-нибудь бросить: или школу, или моё призвание. — Укё обессиленно опустилась на свой футон, и тяжко вздохнула. — Лучше тогда школу. Без образования как-нибудь перебьюсь, а... Нет, никогда. Без окономияки я просто никто.

Она долго лежала, глядя в потолок.

— Если бы ты только разглядел, что я, твоя милая невеста, всегда готова принять тебя. Если бы только решился бросить эту грубиянку...

Утомлённо смежились её веки, но перед тем, как сон поглотил её, ослепительно яркий план сверкнул в её затуманенной голове.

«Не отстану,» засыпая, пробормотала Укё. «Вот увидишь... Стану... сильнее...»

И погрузилась в сон, привычно лелея несбыточную надежду разорвать лежащее на ней проклятие «вечно второй».

* * *

Ещё только начало светать, а потрескивающий во дворе Нэко-хантена костёр уже начал угасать.

— Всё, на этом объявляю тренировку завершённой, — объявила Колон, выбрасывая пустой пакетик в переполненное мусорное ведро. «А то так на одних каштанах можно разориться,» добавила она себе под нос.

Шампу ссыпала в миску две пригоршни каштанов, её блестящие волосы туго стянуты в двойной узел на затылке, оставляя шею открытой. Как ни странно, это лишь делало её более женственной. И серьёзной. В любом случае, образ легкомысленной фифы остался клочьями валяться под забором, вместе с остатками её роскошной гривы.

— Теперь я овладела этой техникой в совершенстве, да? Не как три года назад?

— Не так, — наставительно поправила её Колон. — Катю Тенсин Амагури Кен - не более, чем техника тренировки, хоть и легендарная. Чем ты овладела - так это скоростью. Но овладела ли в совершенстве? — Она сделала длинную паузу, сделав длинную затяжку, затем убрала трубку. — Сейчас увидим. Давай, лёгкий спарринг, только осторожно мне - забор не сломай.

Шампу послушно кивнула, выхватывая палицы и пригибаясь в стойке, одна нога впереди, руки с палицами отведены в стороны.

— Начали, — скомандовала Колон.

Менее секунды спустя палицы гулко шлёпнулись на землю, а Шампу, слегка кривясь, затрясла отшибленными руками.

— Итак, — продолжила как ни в чём ни бывало Колон. — В чём причина такого быстрого поражения?

— Сенсей гораздо быстрее и опытнее...

— Неверно. Неужто разучилась читать оппонента? Я сдерживалась, соразмеряя свою скорость с твоей. Да и не настолько ты медленней, ещё годик-другой - и обойдёшь прабабку в скорости.

— Тогда что?..

— Ещё раз. И внимательней, смотри и старайся понять.

Второй поединок был таким же коротким, несмотря на попытку Шампу применить хитрый кручёный выпад с финтом. Палицы с тяжким звяком откатились в стороны, Шампу отпрыгнула назад, тряся отшибленными во многих местах руками.

— Ага, догадалась хотя бы отпрыгнуть, — столь же невозмутимо и назидательно продолжила Колон. Но слона-то так и не приметила.

— Слона, сенсей?

— Свой главный просчёт, столь же большой и выделяющийся, — процедила, полуприкрыв веки, Колон.

Шампу зарделась от стыда, неловко переминаясь и пытаясь понять, какой же ляп допустила.

Колон лишь вздохнула, покачав головой. Учишь нынешнюю молодёжь, учишь... Она подскакала к лежащей на земле палице, чуть не с себя размером, спрыгнула с клюки на землю, и с некоторой натугой подняла раскрашенный железный шар на деревянной рукояти.

— Хмм, килограмм тридцать будет, — заметила она.

— Тридцать два, — с гордостью отозвалась Шампу. — И даже могу носить техникой скрытого оружия, хотя не весь день.

— Понятно, — кратко ответила Колон, с глухим стуком бросая палицу. Потом подняла другой рукой свою узловатую клюку, раскрутив на одном пальце как пропеллер. — Два килограмма.

После чего молча развернулась и пошла к ресторану.

Шампу от стыда хотелось провалиться под землю. Воистину, слона не приметила.

— Пошли уже, горе моё, — бросила через плечо Колон. — Пора завтракать, тебе ещё с Аканэ и Укё тренироваться. Завтра подыщем тебе нормальное оружие, и начнём учить усиливать его Ки, чтобы было действенно против настоящих, матёрых духов, а не только всякой шушеры вроде Мао-Мао-Линя.

— Правда? — воодушевилась Шампу. — Как я рада! — Она запнулась, едва не наступив на валяющуюся палицу, и стыдливо задвинула ногой под забор. Нет, ну надо же было так опростоволоситься... Понятно, в родной деревне просто достойных соперниц по скорости не было, а Соупу... Так жабомордая всегда упирала на грубую силу, не обязательно же ей уподобляться. Ой сраму то...

* * *

Зевая во всю ширь, Урахара Киске плёлся в направлении главной комнаты своего скромного обиталища, оно же - лавка контрабандных товаров из загробного мира. Зевнув ещё раз, и едва при этом не вывихнув челюсть, он попытался понять, что подняло его в такую рань. Вроде бы, какой-то новый запах. Манящий такой, аппетитный...

— Но всё-таки лучшие из них - эти, с селёдкой и сладкими бобами, — донёсся до него восторженный голос Тессая. Урахара вздрогнул: его компаньон отличался, мягко говоря, экстравагантными вкусами в еде. Неужто ещё один кулинарный эксперимент?

— Не, самые лучшие с креветками, — ответил с полным ртом Дзинта.

Мучимый нехорошими предчувствиями, обладатель полосатой шляпы спешно устремился на звук голосов, сна ни в одном глазу. И взгляду его открылась картина...

— Вот, попробуйте эту, — Укё, улыбаясь, протянула Тессаю ещё одну окономияки.

— А мне такую же, пожалуйста, — нехарактерно вежливо обратился к ней ершистый Дзинта.

— И мне, — робко подала голос Уруру. — То есть, если не затруднит...

Веко Урахары дёрнулось.

— Да вы ешьте, налегайте, — одарила их добавкой Укё, выдавая кулинарные шедевры с безостановочностью конвейера. Урахара лишь скользнул взглядом по походной плите, большой бадейке с тестом и горке капустных кочанов.

Закормит.

Развратит напрочь - и прощай верные соратники. Переманит, как пить дать!

— Э-кхм... — сразу начать суровую отповедь не удалось, пришлось сглатывать неизвестно когда накопившуюся слюну. «Плохо дело,» понял он. «Укё - противник серьёзный, даром что сил с гулькин нос»

— М? Добрутро, хозяин! — поприветствовал Урахару Дзинта, не переставая жевать.

— Доброе утро! — с поклоном поздоровалась Укё. — Не отведаете ли свежих окономияки? Я как раз к завтраку пеку.

И даже улыбка её была практически натуральной и искренней.

— Я... — Урахара с усилием собрал волю в кулак. — Почту за честь, сударыня. — Его улыбка была малость натянутой.

Поединок за сердца и желудки начался.

~~ Конец шестой главы ~~

* * *

Следующая глава >>

Прим. 6-1: Как, собственно, и случилось в манге «Блич». Ичиго-синигами так фонтанировал духовной энергией, что невольно накачал всех, кто оказывался рядом, и вся тусовка эволюционировала, обретя те или иные сверхспособности - или просто способность видеть духов.

Поэтому — присылайте ошибки! =^^=